Глава тринадцатая
— Ты замужняя женщина?! —
Бабушка девочки Люси поперхнулась. Дедушка тут же вскочил и принёс воды в бокале из кухни.
— Не бывает такого! Уехала на вахту одиночной, вернулась замужней женщиной. —
— И кто тебе такую лапшу на уши навесил? Наверное, и золотых гор наобещал? —
Дочь кивает головой мол, наобещал.
— Я те покиваю…. Ой, я тебе покиваю…. —
— Отец! Не прошло и пятнадцати лет, она у нас снова кивает…. —
Дедушка девочки Люси большими и гулкими глотками опустошил бокал.
— Тебе ещё принести? —
Вскочила внучка, её удивила дедова жажда.
— Сам принесу. —
Дед скрылся в кухне.
— Мамуль…. Он хороший! Честное слово. —
— Ты погляди на неё! И в чём честность эта проявилась так, что глаза тебе застила. —
— Мамуль…. Ну не знаю я…. Чувствую. —
— Каким местом? —
Вскинулась бабушка девочки Люси.
— Внуча! Иди ко мне на кухню. —
Позвал дед внучку.
— Как раз место это в этот раз молчало. У него тоже. Голова моя решила, я и пошла. —
— Куда? И почему это у него молчало? —
— В номер к нему, в гостиницу, а там решили, что будем жить вместе. —
— Он старый и импотент. —
— Он взрослый и ребёнка хочет. —
— А Люську куда? —
— Александр Александрович желает купить дом, вас забрать желает и дочь и кошку. Говорит со стариками жить надо вместе. —
— Где его родители? —
— В Москве, живут с дочерью, с внуками нянчатся. —
Было видно, что бабушка Люси смягчилась. Из кухни выходит девочка Люся и протягивает бабушке телефон мамы Люси. Она решила защитить маму и позвонила Александру Александровичу.
— Ответь бабуль…. Александр Александрович хочет тебе что — то сказать. —
Мама Люси хватается руками за грудь. Бабушка краснеет щеками и у неё отвисает нижняя губа.
Телефон берёт, находит в себе силы поздороваться, и долго будет слушать. За это время и мама Люси успеет сходить на кухню напиться воды и даже не один раз.
— Уболтал таки. —
Скажет бабушка и отдаст телефон внучке. Посмотрит строго на дочь и скажет.
— Всё равно в загс пойдёшь, как положено. —
— Пойду. —
Соглашается дочь.
— Что он тебе говорил, мам? —
Бабушка девочки Люси пускает слезу на щёку, с неё на ситцевый халат. Вздыхает, сморкается. На неё вопросительно, как и дочь смотрит дедушка.
— Да хорошо он всё говорил, видимо что тебе, то и мне говорил. —
— Вот дед…. Дочь наша замужняя женщина и рак на горе не успел свистнуть. —
Надо сказать, что бабушка девочки Люси, вовсе и не бабушка. Пятьдесят лет с хвостиком небольшим. Седина, правда, одолела, полнота сдобная, со всем этим она не борется и старости своей не стесняется. Глаз блестит от гостей и новостей на деда, и тот на глазах молодеет. Дедушка старше бабушки на двенадцать лет.
— И когда же мы его увидим? —
— Через три четыре часа. —
На девочку Люсю воззрились три пары глаз.
— Александр Александрович разговаривал с бабулей с аэропорта, где ждёт посадки. Он летит к нам. —
Мама Люси от этой новости обомлела и поняла, что со стула встать не сможет, обмякли ноги. Как странно. Милое течение их первого свидания, когда они, практически не касаясь друг друга, построили замок на песке и вселили в него своё будущее и не только своё, так не пугало женщину, как предстоящее второе.
— А зачем? —
— Ты у меня спрашиваешь? —
Бабушка девочки Люси в недоумении.
— У дочки…. —
— Что дитё малое знать может. —
— Знаю. Александр Александрович желает просить руки вашей дочери у вас у родителей и у меня её дочери. —
Бабушка девочки Люси с беспокойством окидывает комнату глазами. Руками трогает волосы. Метает взгляд в сторону деда.
— Что? Что надо сделать? —
Паникует дед.
— Так девочки, по домам. Прибраться нам с дедом надо, подумать обо всём. —
— Думать не надо. Александр Александровича встретит машина, он всех нас соберёт и повезёт в «Интурист». Времени мало у него, в восемь вечера рейс обратный. —
«Невеста» встала.
— Пошли пресс атташе домой, кошку Люсю поставим в известность. —
Мама Люси не чувствовала в себе радости, волнения не было, желания встречи не было, желания сообщить новость подруге отсутствовало. Но вот что было! Была вера, что призрачный домик в Сочи наполнится голосами родных людей что, в конце концов, она почувствует то, что должна чувствовать выходящая замуж женщина по отношению к мужчине. Складывалось впечатление полной заморозки чувств человеческих. Замороженный человек вошёл в свой дом и сел на диван. Кошка Люся бодала головой ноги девочки Люси в прихожей. Прямо из прихожей девочка Люся строго так сказала маме:
— Ты ему не рада. —
— Да так как то неожиданно, не договаривались мы. —
— Вы договорились жить вместе. Ему тебя замуж надо брать, с родителями знакомится, с падчерицей. —
— Дурацкое слово, больше не употребляй его. —
Закатив глаза, вздохнула мать и добавила:
— Я его не люблю, кажется. —
Девочка Люся пожала плечами и тоже закатила глаза, подражая матери.
— Что с того? Меня Фёдор не любит, но я его впустила в дом, кошку Люсю спасла от расстрела. —
— Он мне радость пришлёт в посылке. —
— Забудь о посылке. Парни часто бахвалятся. —
— Тут совсем другие обстоятельства. Я была ответственной по отношению к нему, это обязывает его быть ответственным по отношению ко мне. —
Мама Люси, сожалея о чём — то, разглядывает дочь.
— Ты у меня зануда. —
— Во мне много общего с твоим избранником, мне так кажется. —
— А я всё думала, в кого ты у меня такая. —
— И имя у него, и отчество длинное и трудно выговариваемое. —
Пожалилась мать.
— Зови СанСанычем. —
Предлагает дочь.
— Звучит как кличка, а человек с положением. —
Мама Люси приняла душ, вышла и легла в кровать под одеяло, и что бы пресечь вопросы дочери заявила оттуда:
— Всё равно ничего не успею. Ногти не сделала, в парикмахерскую не сходила, нового платья нет. —
— Буд — то ты раньше ногти делала и в парикмахерскую ходила. —
Звонят в дверь.
Мама Люси затаила дыхание, округлила глаза и стала напоминать сову в дубле. Затем встала, завернулась в одеяло, и стала подкрадываться к дверному глазку, забыв, про дочь и как она выглядит в её глазах.
— Это Люба, она, что ни — будь соорудит у тебя на голове и покроет лаком ногти. —
— Ты превратилась в палочку выручалочку. Названиваешь всем. —
Щёлкают замки, дверь открывается. За ней стоит зелёный стебель с посвежевшими листьями, да что там, с набухшими бутонами. В не далёком прошлом, Люба работала парикмахером, вот откуда её астма берёт своё начало. И той и у другой полно новостей. Кто начнёт первой? Конечно, Люба, потому как знает от девочки Люси о прилёте Александра Александровича. Вынимая парикмахерские принадлежности из сумки, Люба рассказывает о новостях, и обе женщины млеют от новостей про самих себя. Под руками мастера, волосы принимают ухоженный вид.
— Боже, какое чудо? —
Восторженно почти кричит Люба и опускается на пол перед чудом природы с рыжими глазами и кисточками на ушах. Кошка Люся открывает пасть и шипит змеёй навстречу женскому незнакомому лицу.
— Речь шла о котёнке. Это его мама? —
— Это тот самый котёнок. —
— Забила! Первый котёнок котик мой. —
— А астма? —
— Её у меня нет на море, значит и на кошку там не будет. —
— Ой, что будет! Что будет! —
Мечтательно тянет Люба и прикрывает глаза.
— Мы все будем жить в городе Сочи, где живёт Фёдор. Мы все родим детей. —
Люба смотрит на маму Люсю, та на неё и уже вместе они поворачиваются в сторону девочки Люси, глазами требуя объяснения. Девочка Люся гладит кошку сидя на диване.
— Имею в виду вас двоих и кошку. Фёдор обещал найти ей котика. —
Мама Люся дёргается всем телом в руках Любы в сторону дочери, подруга удерживает её на месте.
— Я ничего не хочу. Поверишь? —
Жалуется мама Люси подруге через минуту.
— А я хочу всё и сразу! —
— Тебе так кажется сейчас мама. Ты всё уже захотела там, в Сочи, возле Александра Александровича, просто информация у тебя с переменой климата усваивается медленно. —
— Думаю, что по той же причине и Фёдор ко мне ничего не почувствовал. —
Подруги снова встретились глазами.
— Я так больше не могу. —
Снова расстроилась мама Люси.
— Хорошо, что мужчина в доме появится. —
Напомнила Люба.
Восточная мудрость гласит – ищи рай у ног своей матери. Яблочко недалеко упавшее от яблоньки (девочка Люся) жила в раю. За пятнадцать лет девочка Люся пропиталось им как райское яблочко, созрело и позволило себе откатиться чуть дальше, что бы позволить яблоне ещё раз зацвести.
— Не оставлю тебя в Волгограде. —
— Обсудим это с бабушкой и твоим мужчиной. —
— Так повзрослеть за одну мою лётку невозможно! —
— Это ты мамуль повзрослела и по — взрослому на меня стала смотреть. —
Чувствуя приближающийся скандальчик, Люба скоренько так предлагает:
— Может, успеем и девочке головку поправить. —
Люба имеет в виду её волосы.
— Спасибо, тетя Люба! Я себе нравлюсь. —
Нервозность прослеживается во всех трёх женщинах. С ней они переместятся на кухню, станут заваривать и пить чай, что бы скоротать время.
Александр Александрович в кресле самолёта не обрёл покой, как было всегда при перелётах. Было тесно, неудобно, жали ботинки, тесным казался ворот рубашки, подмышки взмокли. Соседка оказалась не симпатичной, и толстым казался сосед. Стюардесса всё равно принесла воду с газом, хотя он просил без газа и детский плачь в хвосте салона бил по ушам нещадно. Зажмурился человек и выпил стаканчик газированной воды, сам не ожидал, тут же отрыгнул, да громко так. Не симпатичная соседка и ухом не повела, но моську лица изменила. Толстый сосед повернул улыбающееся лицо:
— Вот тетеря глухая! Просят одно, приносят другое. —
— Они так развлекаются. —
Подала голос не симпатичная соседка и оказалась симпатичной.
— Да разве можно…. —
Усомнился в её словах Александр Александрович.
— Знаю наверняка. Друг летал стюардом. —
Ровный гул убаюкал плачущего младенца в хвосте самолёта. Сосед и соседка закрыли глаза. Александр Александрович сделал то же самое. Он разглядывал себя внутри и не видел перемен, радости от случившегося тоже не было. Летел, как летел на новое место работы. Надо, значит надо. Сказал, держи слово. И хоть бы чуточки романтики забрело на огонёк, а ведь была у моря на брёвнышке и огонёк был. Вспомнился замок на воротах церкви. Мысленно, руками стал отгибать дужку замка, вцепился пальцами в подлокотники, скрипнули зубы. Давай человек, давай! Хрястнула и откинулась чёрным крючком дужка, замок упал на ноги. Заболело. Потом, в общественном туалете «Интуриста» он поднимет штанину и увидит приличный кровоподтёк неизвестно откуда взявшийся.
— Вам плохо? —
Послышалось у левого уха.
— Мне хорошо. —
Успокоил сам себя Александр Александрович.
Аэропорт города Волгограда чудовищно старый и напоминает фрагмент городского парка шестидесятых годов, так и просится под куст сирени Духовой оркестр. Дорога до города и в городе надолго запомнится ухабами и выбоинами. Машина не ехала, а осторожно переваливалась из ямы в яму по лунному пейзажу. Александр Александрович с грустью наблюдал за этим действием, глядя в след машине. Он отправил водителя по адресам собирать будущих родственников. Сам не поехал. Болела нога в том месте, куда упал замок, хотелось двигаться и, он пошёл, перешёл площадь и оказался у памятника вечного огня. Неухожен, запылён до серого плотного налёта мрамор памятника так, что не увидеть красоту камня вишнёвого оттенка. Недалеко растёт дерево пережившее войну, ствол поразил размерами. Уважаемое дерево закатано в асфальт под самый ствол и нет следов полива или поливной системы и живёт самостоятельно, как бы отдельно от города. Кривоногая кнопка в розовом платье продефилировала мимо, свернув голову в его сторону и широко улыбаясь. Детская рука опрокинула разовый стаканчик, с остатками воды обрызгав чудовищные наросты на коре вековечного дерева. Ребёнок ждал похвалы от чужого дяди. У того пересох рот.
— Дерево старенькое, и ты старенький. —
У старенького мужчины пересохло во рту.
Родитель в шортах расцветки попугая увёл ребёнка, смял и броском баскетболиста кинул стаканчик в мусорный бачок и промазал. Недовольный результатом молодой папаша упал на лавочку, где мама ребёнка в неуместно вечернем платье разглядывала себя в раскладное зеркальце, разговаривая по телефону. Александр Александрович направился к гостинице. Чувствовал себя неважно после перелёта и не хотел того, что сейчас будет происходить в ресторане «Интурист». Попробовал представить себя с бокалом в руках, не получилось. Попробовал собрать слова в приличные фразы для тоста или короткой речи, ничего не вышло. Зря всё это он затеял. Тоскливо оглянулся на поразившее его самостоятельное древнее дерево. Ребёнок в розовом платье присел у мусорного бачка, поднял смятый папашей разовый стаканчик, будто почувствовал его взгляд, обернулся, улыбнулся сердитому дяде и бросил мусор в отведённое для него место. Может не всё так плохо, как человеку кажется. Позвонил водитель машины, предупредил, что через пять минут будет у гостиницы.
— Не успею сменить рубашку. —
И припустил человек бегом через площадь. Кровь бешено застучала в висках, налились ноги и отяжелели. Остановился у окна гостиницы, сделал вид, что разглядывает своё отражение, отдышался и степенно зашёл.
В тёмном зале ресторана бабушка девочки Люси озиралась по сторонам, то и дело одёргивала одежду на домочадцах. Руки её переходили от одного члена семьи к другому.
— Что у тебя на голове? —
— Люба причесала. —
— Всё ясно…. —
Испугалась испортить настроение дочери.
— Сразу видно руку парикмахера. —
— Мы что, ждём выхода короля? Чего стоим? Сели все! —
Все сели.
Девочка Люся отправилась искать туалетную комнату. Делает это каждый, впервые попав в новое заведение. Вышла из зала. Нашла, вошла, оглядела помещение и себя в отражениях. Впитала в себя красоту общественного места и вышла торжественно красивой. На ковровой дорожке, спиной к зеркалу от пола до потолка, стоял мужчина и шарил руками по карманам. Возле его ног лежал ключ с номерным брелком. Причём брелок покоился на мягкой поверхности ковра, а сам ключ придавил мужской ботинок. Девочка Люся присела, взялась рукой за брелок, подняв голову, посмотрела на мужчину снизу. Он посмотрел на неё сверху. Девочка Люся раз улыбалась мужчине в глаза и потянула за брелок.
— Ах, вот он где! Спасибо. —
Из рук девочки ключ перешёл в руки мужчины.
— Я тоже в особенных местах теряюсь и всё теряю. —
— Редко бываете? —
Они шли по направлению в зал ресторации.
— Вообще никогда не была. Предполагаю, потому как чувствую в себе нервозность. Дедушка тоже, бабушка вся извелась, мама на нервах. —
— Стоп. Ты Люся. И маму твою зовут Люся. И у тебя есть кошка Люся. —
Они остановились.
— Вы Александр Александрович. —
В темном зале ресторана бабушка девочки Люси сверлила взглядом невероятных размеров входную дверь и считала, в такт каждой мысленно произнесённой цифре притопывала ногой в новой туфле. Туфли, как и положено новым туфлям, жали ноги. На цифре семь двери распахнулись. Вошёл статный, представительный мужчина в деловом костюме и светлой рубашке, держа за руку её внучку. Радостное лицо внучки улыбалось всем и в частности мужчине, оно постоянно к нему поворачивалось, мужчина старательно ловил взгляды девочки и отвечал на улыбку улыбкой, улыбчивость эта, шаг в ногу в одном направлении сделали их похожими. Бабушка улыбчивой внучки тут же пустила слезу себе на щёку и даже не заметила этого. Замёрзшая её дочь за столом начала согреваться. Дедушка встал с протянутой рукой. Мужчины поздоровались, познакомились. Дед представил по имени отчеству бабушку. Александр Александрович подошёл к маме Люси прямо сидящей на своём стуле, склонился и коротко поцеловал.
— Здравствуй родная! —
Лица всех присутствующих за столом как лампочки среагировали на это, заулыбались, заискрили глазами.
В тёмном зале ресторана впервые встретилась семья, созданная ли, придуманная ли неважно, главное, что мечты сбываются, если их не стесняясь, смело рассказывают морю.
Мужчина улетит и заберёт с собой маму Люси выбирать домик. Девочка Люся наотрез откажется лететь с ними. Причина кошка Люся, только что адаптировавшаяся в новом доме, и конечно посылка ожидаемая ею. Последняя причина первична.
Продолжение. Глава 14 - http://www.proza.ru/2019/11/23/1480