(Начало: http://www.proza.ru/2019/11/16/1101)
— Вы будете священник Понтий, в гражданской жизни Понтий Доримедонтович Копьёв? — обратился милиционер к спускавшемуся по ступенькам храма отцу Понтию.
— Я… — опешил отец Понтий. — А в чем, собственно, дело?
Милиционер улыбнулся, крутанул правой рукой черный лоснящийся ус и продолжал:
— Господин Копьёв, дело в том, что мне необходимо срочно с вами поговорить по делу, имеющему прямое отношение к нашему ведомству.
Отец Понтий уныло вздохнул, подумав про себя: «Не достаточно ли сюрпризов на сегодняшний день? Еще мент какой-то странный. Усы, бородка. Что, им в милиции теперь разрешают не бриться, что ли? Прямо д’Артаньян какой-то. Хорошо, хоть Мила ушла раньше…»
— Ну что же, если вам угодно, господин милиционер, давайте пройдем в храм, в мою комнату, там и поговорим спокойно.
— Нет, святой отец, в храм мне невозможно. У меня оружие и вообще… Не мне вам церковный устав преподавать. В храм ведь нельзя с оружием входить.
— Что же вы предлагаете?
— Я вас провожу. Вы на машине?
— Да. Она у меня тут через два двора запаркована.
— Вот и пойдемте, а по дороге поговорим.
Отец Понтий замялся:
— Простите… Хотелось бы все-таки… Я ведь вас первый раз вижу. Понимаете?
— Понимаю, — саркастически улыбнувшись, ответил милиционер и распахнул перед самым лицом отца Понтия удостоверение.
Отец Понтий ознакомился с должностью и офицерским чином милиционера, потом внимательно сличил фотографию с внешностью стоявшего перед ним. «Действительно, он», — подытожил отец Понтий.
— Как будто все в порядке. Слушаю вас внимательно.
Милиционер спрятал удостоверение, и они пошли.
— Говорить мы будем с вами, святой отец, о том, — мягко повел беседу милиционер, — что нужно быть бдительными. Очень бдительными.
Отец Понтий приостановился и непонимающе посмотрел на собеседника.
— А вы не удивляйтесь, не удивляйтесь. По городу разгуливает опасный преступник, беглый убийца, рецидивист Влас Александрович Филимонов… — милиционер выразительно посмотрел на отца Понтия и, делая ударение на каждом слове, сказал: — Вам, между прочим, хорошо известный! А вы что? Где ваша бдительность, господин святой отец?
— Вы шутите, что ль?.. Или серьезно?.. — настороженно спросил отец Понтий и осекся.
— Я, Понтий Доримедонтович, более чем серьезно. Какие могут быть шутки, когда вот в эту самую минуту, пока мы тут с вами мило прогуливаемся, Филимонов, возможно, совершает новое зверское преступление. Может быть, насилует какую-нибудь невинную девушку или еще что-нибудь похуже… Вот в эту самую минуту! Понимаете, Понтий Доримедонтович?
— Признаться, не совсем я вас понимаю… Я-то тут при чем?
— Понтий Доримедонтович, только вот этого не надо, — недовольно замахал указательным пальцем милиционер, — мы ведь с вами серьезные люди. Вы, конечно, с милицией общаться умеете. Многое про нас знаете, — тут милиционер понизил голос, — но и мы ведь про вас о-о-очень многое знаем, про ваше прошлое.
Отец Понтий залился алым румянцем:
— Что вы от меня конкретно хотите?
— Понтий Доримедонтович, к вам сегодня приходил Филимонов, ведь так?
— Приходил.
— Зачем?
— Откуда мне знать? Похоже, он не ко мне приходил, а просто в церковь. Он и не знал, что я священником стал. Да и я, честно говоря, никак не ожидал его так вот встретить…
— Вы не знаете зачем он приходил? А мы знаем! Он приходил предложить вам соучастие в похищении ценных церковных предметов вашего храма. Ведь ваш храм охраняется государством?
— При чем тут это?! Какое там соучастие! Я вам говорю, что Филимонов не ко мне шел. Он к Богу, он в храм к батюшке шел… Исповедаться хотел. А то, что он меня встретил, — это случайность, понимаете, случайность! — повысил голос отец Понтий.
— Ай, ай, ай, господин Копьёв. Случайность? Во-первых, вы, как служитель культа, прекрасно осведомлены, что случайностей не бывает, а во-вторых… Во-вторых, дорогой Понт, ты запираешься.
Отец Понтий чуть не споткнулся.
«Вот лукавый! Не мент, а исчадье ада! — с ужасом думал священник. — И откуда он взялся-то?! Кличку он мою, видите ли, знает? Ну и что? Если разбираться, кто кем раньше был, то полстраны посадить нужно. А посадить ты меня не посадишь! Руки коротки. Да и генерал Сотников меня в обиду не даст. Мы же с ним обо всем по душам говорили. Все в прошлом. Откуда же этот взялся?! Господи, помоги от него избавиться».
Стараясь не выдавать волнения, отец Понтий попытался внести ясность в разговор:
— Господин милиционер, я не понимаю, почему вы меня оскорбляете. Мы уже десять минут с вами разговариваем, а вы так и не изволили уточнить, что конкретно от меня требуется.
— Вот это другой разговор, многоуважаемый отец Понтий, — обрадовался милиционер. — Требуется самая малость. Формальность. Подписать ваше собственное Заявление в следственные органы, что к вам сегодня приходил беглый уголовник Филимонов, что он вас шантажировал и предлагал соучастие в преступлении, предусмотренном соответствующей статьей Уголовного кодекса Российской Федерации. Еще вопросы у вас есть?
Отец Понтий зло рассмеялся:
— Так я и поверил, что Филимонов сбежал. Оттуда не убегают. А кто убегает, по Москве не разгуливает. Вы что, парню чье-то дело повесить хотите? Я вам в этом не помощник!
— Понтий Доримедонтович, — мурлыкающим тоном заговорил милиционер, — не горячитесь. Вы что, «Следствие ведут знатоки» вспомнили? Какое дело мы хотим ему повесить? Может быть, вам документ показать, что Филимонов числится в розыске?
— Повторяю, — перебил отец Понтий, — я вам не помощник. Врать я не буду! Лжесвидетельство подписывать не буду! Спасибо, что проводили. Вот моя машина. Честь имею кланяться. Поищите кого-нибудь другого!
— Гражданин Копьёв, другого мы искать не будем. Мы уже вас нашли! — железным голосом отчеканил милиционер, доставая из папки ордер на арест. — Вы арестованы по обвинению в соучастии в преступных группировках, незаконных операциях с нефтью, продаже алмазного фонда страны, соучастии в организации преднамеренных убийств… Продолжать? Или вы думаете, всё уже в прошлом? Конечно, вы теперь у нас в церковники заделались, и, по-вашему, по-церковному, может быть, всё и в прошлом — покаялся и гуляй, голубчик, — но по-нашему закону вам отсидеть придется, гражданин Копьёв!
Отец Понтий молчал.
— Понтий Доримедонтович, да поймите вы, наконец, что не враги мы вам, а друзья, — милиционер сменил железный тон на ласковый. — Вот и генерал Сотников вас уважает. Ну, не можем же мы ждать, пока каждый уголовник снова людские души губить начнет. Нужно же наносить упреждающие удары, для профилактики, так сказать. А начнем копать прошлое Филимонова, связи и так далее, многие достойные люди пострадать могут. Такие как вы, например. Кому это нужно? Ну, святой отец, не о чем тут и говорить. Ставьте подпись на заявлении, и я рву ордер на ваш арест.
Отец Понтий посмотрел на милиционера страшным взглядом, так что тот отшатнулся.
— Где заявление?! — проревел священник.
Милиционер ловко достал лист бумаги и, положив его на папку, угодливо поднес отцу Понтию.
— Ручку!
Милиционер шустро извлек ручку из внутреннего кармана кителя.
Отец Понтий взял ручку и задумался. Было похоже, что он молится. Через минуту он тихо и грустно сказал:
— Вы сами этого требуете. Один раз я согрешил перед Власом. Но сейчас во всем виноваты вы. Я умываю руки.
Сказав это, священник дрожащей рукой поставил подпись в нижнем углу заявления. И потом, сунув по ошибке ручку милиционера себе в карман, быстро зашагал к машине.
Сияющий милиционер крикнул вслед:
— Спасибо вам за помощь, отец Понтий! Мы вас не забудем, никогда не забудем! Ордер я уничтожаю, смотрите! Живите и служите спокойно, святой отец!
А потом, зло улыбнувшись, добавил тихо:
— А вот руки-то ты не отмоешь, висельник.
(Продолжение: http://www.proza.ru/2019/11/24/173)