Признание

Ольга Горбач
               




                Сергей, как обычно, улыбнулся, встретившись с ним взглядом.
   
                Глаза. Светло-карие. Умные и глубокие. Родные. Морщинки у век придают взгляду мудрость.
 
                Прямой нос с небольшой горбинкой. Нервные ноздри.

                Тонкие бледные губы с ироничным изгибом.

                Волевой подбородок с модной щетиной.

                Легкая седина на висках, ровная линия волос, почти без залысин.

                Хорошее лицо. Красивое. Не слащавое. И не слишком брутальное. Не мудрено, что на него западают бабы.

                Мужественная шея.

                Хорошо просматриваются мышцы натурального спортсмена, а не накачанное анаболиками мясо. Особенно хорош разворот плеч. Со спины вообще улёт, жаль сейчас не видно. Гибкий стройный торс. Подтянутый живот, сексуальные низы.

                Безупречное сложение!

                Ноги легкоатлета, поджарые, длинные.

                Легкий загар. Обветренные натруженные руки. На правой  три тонких шрама.  Похоже на след от когтей тигра. Красиво,мужественно.

                Хорош, хорош…
Вздохнул.

                «Как же я люблю тебя! Как мне хорошо с тобой!

                Даже когда случаются неприятности, ты как никто умеешь приободрить меня. Ты всегда находишь нужные слова, правильные интонации.
Ты очень умен. Все, что ты говоришь, исключительно верно! Я не понимаю, как некоторые недоумки могут спорить с тобой?! Такой логики, такой мудрости, такой морали, как в твоих рассуждениях, я не слышал ни от кого!
 
                А как ты умеешь шутить? Такое чувство юмора встречается редко. Так тонко, метко, смешно! Поистине, тебя Бог поцеловал в темечко.

                Еще люблю, когда ты поешь. Правда, ты почему-то этого стесняешься. Только под шум воды в душе даешь себе волю. И знаешь, очень неплохо! Всякая там попса само собой. Но даже оперные партии весьма недурно! Жаль, что больше никто не слышит. Не стесняйся, ты и тут великолепен. Впрочем, эта твоя стеснительность меня восхищает. Невероятно, ты еще и скромник!

                Есть, конечно, и у тебя некоторые недостатки. Уж прости, скажу об этом, чтобы ты не думал, будто я льстец или слепец.

                Ты не следишь за своим здоровьем. Загнать тебя к врачу всегда было проблемой. Особенно к зубному. Доводишь ситуацию до предела. Нельзя так! Вот недавно два зуба удалили, а обратись ты раньше, могли бы и сохранить. Уколов опять же боишься. Ты это скрываешь, но я-то знаю.

                И еще: редко на тебя злюсь, но когда ты напиваешься, уж извини, я бешусь. В начале с тобой очень весело, это да. Ты – парень компанейский, веселый. Я даже не сразу понимаю, что ты уже готов. Вроде бы все нормально, как вдруг на тебя находит – начинаешь цепляться, толкаться, что-то выяснять. Это уже сигнал. Тут бы тебе остановиться, уйти. Нет же, несет голубчика по всем кочкам. Сколько раз получал по мордасам. Противно. Особенно на следующее утро. Стыжусь за тебя в эти мгновения. Стыжусь. Но удержать  не могу, и все повторяется снова. Ты же не слышишь меня! Не хочешь слышать.

                Вот и сейчас нахмурился. Не нравится? Ну ладно, ладно…

                Дай поглажу… Мордашка моя…

                Знаешь, за что больше всего люблю тебя?

                За то, что ты всегда рядом. За твою ответную любовь. Я никогда ни секунды не сомневался, что лучше и ближе друга у меня нет. Я счастлив с тобой! Хочу, чтобы ты это знал.»

                Сергей Иванович смахнул непрошеную слезу, поцеловал свое отражение в зеркале и поковылял на кухню, довольно поглаживая пивной животик и почесывая жирные складки на боках.