Враг моего врага - глава десятая

Ольга Суханова
Раньше всех в лагере обычно поднимался отец Тук, это утро не было исключением. Протирая глаза, монах выбрался из своего шатра, поддернул сутану, плеснул себе в лицо воды из большой лохани и, шумно отфыркиваясь, побрел к костру. Еще издали он заметил стройную фигуру Робина и удивился, когда главарь, обычно всегда собранный и веселый, еле ответил на приветствие.

– Ты чего? – спросил Тук, опускаясь рядом. – Болит все-таки? Пойдем-ка, как раз хотел глянуть на твой шов.

Не дождавшись ответа, он осторожно тронул разбойника за плечо и присвистнул:

– Ого. Впервые вижу тебя крепко выпившим, да еще так рано. Что случилось?

Робин снова не ответил. Монах поднялся с бревна, быстро огляделся по сторонам, прошел к навесу на дальнем краю поляны, где были стойла для лошадей, и вскоре вернулся обратно.
– Ну молчи, молчи, – он снова сел на бревно рядом с разбойником. – Не знаю, что тут между вами произошло. Но поехать ранним утром девочка могла, пожалуй, только в Ноттингем. Не настолько ты пьян, чтобы не удержаться в седле. Чубарый твой быстрый. Она наверняка не галопом скачет. Догонишь.
– Отстань.
– Как знаешь, – Тук поднялся и отошел от костра. – Зайди потом все-таки.

Теплая рука Мурада скользнула по плечу и груди Ясмины, девушка шумно выдохнула.
– Почему ты не сказала, что у тебя раньше никого не было? – он провел ладонью по ее щеке, Ясмина засмеялась.
– Какая разница?
– Был бы побережнее. Сколько тебе лет? – спросил вдруг Мурад.
– Восемнадцать.
– У всех твоих ровесниц по двое-трое детей.
– Я – не все.
– Мне ли не знать, – быстро усмехнулся он. – И тебе доводилось убивать. Скольких?
– Я связной, а не убийца.
– Скольких? – повторил он и сам же ответил: – Ты сначала считала, потом сбилась, да?
– И что?
– Мир сошел с ума. Восемнадцатилетняя девушка впервые делит постель с мужчиной, зато сбилась со счета, скольких христиан лишила жизни.
– Не только христиан. 
– Ты любишь свое ремесло? – неожиданно серьезно спросил Мурад.
– Мне не с чем сравнивать, я ничего другого не умею.
– Всегда удивлялся, как этот старый лис в едва знакомом подростке мог разглядеть искру и раздуть из нее огонь, – Мурад, повернувшись, снова провел ладонью по груди Ясмины.
– Еще? – улыбнулась девушка.
– Нет, тебя сегодня надо поберечь. Сколько в прошлый раз ты добиралась до Халеба? Сможешь быстрее?
– Почему ты спрашиваешь? – вскинулась Ясмина. – Я что, медленная?!
– Ты моя маленькая молния. Особенно когда сверкаешь глазами, как сейчас, – рассмеялся он в ответ и добавил: – Король Балдуин вот-вот умрет, проказа сожрала его и уже почти обгладывает кости. И тогда христиане начнут делить власть и ссориться, а нам понадобятся самые быстрые гонцы. И не смотри так на меня, для первого раза тебе хватит. Быстро ж ты вспыхиваешь!

Вспоминать было больно, но она все равно вспоминала, словно срывая присохшие корки с царапин. Настои и отвары мадам Вилар помогли: Ясмина уже не пряталась от яркого света и громких звуков, почти не мучилась от головокружений и даже пробовала сесть в постели, хотя очень быстро уставала.
Восемь лет. Почти восемь лет прошло с тех пор, когда она стала не просто подручной Мурада, но еще и любовницей. А теперь его больше нет и никогда не будет.

– Ахмед, – пробормотала она. Слушать собеседника Ясмина могла, но сил, чтобы говорить самой, почти не было. – Говори. Не жалей меня.
– Я же ненадолго, просто на тебя посмотреть. Эта травница велела тебя не волновать.
– Поздно. Все… все было быстро?
– Нет, – резко произнес старый курд. – Они сопротивлялись до последней стрелы, но франков было намного больше. Мурада, не приводя в сознание, привязали к лавровому дереву, остальных просто свалили в кучу. Клермон пытался остановить своего приятеля, но Майеру хотелось отыграться, – Ахмед замолчал.
– Говори, – почти неслышно прошептала девушка.
– Уверена? – спросил старый курд и, не дождавшись ответа, тихо продолжил: – Зигфрид Майер привел Мурада в чувство, отошел от дерева и стал стрелять. Я не знаю, нарочно ли он так делал или правда такой плохой стрелок, но… – Ахмед снова замолчал, Ясмина не стала ничего больше спрашивать, но потом все-таки пробормотала:
– Откуда ты это знаешь?
– От Мурада. Он был еще жив, когда мы его нашли.
– Я отыщу Майера. Где бы он ни прятался.
– Теперь-то он подастся домой. Ты же слышала, король Ричард заключил сегодня мирный договор?
– Откуда мне было слышать? Мадам Вилар уверена, что я рассыплюсь от малейшего волнения, и оберегает меня от всего.
– Правильно делает. Вчера на тебя страшно было смотреть. Да и сегодня тоже. Ты никак не сможешь отомстить, если добьешь сама себя, вскочив раньше времени. Да и здесь ты пока можешь быть нужна. Но я тебя знаю – если ты что-то решила, не отступишь, пока не сделаешь.

Ясмина недобро усмехнулась, сил на ответ у нее не было.
– Когда будешь в силах двинуться в дорогу – найдешь этого Майера даже на другом краю света, – Ахмед поднялся и, уже стоя на пороге комнаты, обернулся: – Я заплатил травнице, не беспокойся. Останешься здесь, пока она не решит, что ты можешь уехать.

Девушка осторожно нащупала на руке кольцо с большим изумрудом. Серьги с нее, видимо, сняли, а кольца не заметили.
– Не стоило, Ахмед. Я и сама бы расплатилась.
– Упрямая своевольная дурочка, – скривился он. – Ты же знаешь, Мурад был мне почти сыном, мы оба из Тикрита. Он понимал, что ты будешь мстить, и просил тебя остановить. Но тебя разве остановишь?

Начальник городской стражи Ноттингема знал, что шериф не любит, когда его беспокоят рано утром, но времени ждать не было.
– Милорд, в «Восьми лапах» сейчас сидит молоденький мальчишка, совсем подросток. Сэр Гисборн же велел везде держать наблюдателей и немедленно доносить о таком. Сам он сейчас в Паплвике, там крестьяне поймали воришек и устроили драку и самосуд.
– И что? – хмуро отозвался шериф.
– Подросток, – повторил начальник стражи. – Ростом около пяти футов. Смуглый, черноглазый, в широком плаще, на голове шапка, да и капюшона парень лишний раз не снимает. Приехал на кауром коне. И мои люди, и гости на вчерашней несостоявшейся свадьбе говорят, что именно на таком коне была девица из шайки Локсли. В «Восемь лап» парень только что приехал, наверняка пробудет еще какое-то время. Прикажете схватить?
– Разберитесь, – кивнул шериф. – Если мальчишка – пусть идет своей дорогой. Если девка – взять, и по возможности помягче, она нужна живой и в сознании. И в замок, в восточную башню, наверх. Запереть как следует, двух караульных у двери.

Сам шериф был почти уверен, что в «Восьми лапах» именно та сарацинка, что так нужна епископу Герфордскому. Не дожидаясь возвращения начальника стражи, он потребовал чернильницу, перо и пергамент, чтобы не терять времени и сразу, как только девчонку поймают, отправить гонца в Ньюстед. Аббатство совсем недалеко от города, и, если все пройдет гладко, – он под надежной охраной отправит сарацинку к епископу еще до возвращения Гисборна и утрет нос слишком уверенному в себе бейлифу. Шериф всерьез подумывал, не вытрясти ли из девушки расположение лагеря, но отказался от такой мысли. Если это та самая Жасминовая Веточка, о которой говорили и оба торговца, и Гисборн, – то не так-то просто будет от нее чего-то добиться. А жестко и всерьез допросить сарацинку нельзя, епископу она нужна целой.

Кусок не лез в горло, но надо было поесть хоть немного. А еще – успокоиться, собраться, подумать, что теперь делать, и решить, как быть с ночлегом хотя бы на ближайшие несколько дней. Хозяйка, красивая пышная блондинка, которую Ясмина хорошо помнила с прошлого раза, поставила на стол деревянную доску с небольшим куском пирога.

– С курятиной и луком. Все, что осталось со вчерашнего дня, – уточнила она. – Сегодня еще ничего не готово, слишком рано.
В «Восьми лапах» действительно не было посетителей, кроме нее да долговязого тощего парня, который скользнул к двери, как только увидел вошедшую Ясмину.
– Спасибо, – кивнула девушка.
– Эля, вина?
– Немного молока.

Она устроилась за столом возле выхода, ковырнула каменный пирог, со вздохом вспомнила дымящуюся зайчатину, которую готовил отец Тук. Два больших рыжих кота, которые в прошлый раз не слезали у Робина с колен, Ясмину вообще не удостоили вниманием.

Куда ей податься? Больше всего сейчас хотелось оказаться подальше от Шервуда, от Ноттингема, вообще от этой страны, где даже в июне она закутана в плащ, и ей не жарко. Девушка вспомнила родные горы Хамадана, шумные улицы Багдада, стены Иерусалима и караванный путь от Каира до Дамаска, который она много раз проезжала и с обозами, и в одиночку. Ничего. Она дождется конца сентября. Зигфрид Майер вернется в Бирмингем, получит там по заслугам, – и тогда она решит, где ей обосноваться и чем зарабатывать на кусок хлеба. А пока главное – Майер.

Но куда ей направиться сейчас? Вот она покончит с куском пирога, расплатится – и что?

Хозяйка принесла тяжелую грубоватую кружку. С молоком вчерашний пирог поедался намного легче. От продажи кольца еще осталось немного денег, их должно хватить на очень скромное жилье. Надо было узнать, часто ли проводятся такие турниры лучников? Тридцать шиллингов за победу – очень неплохо. А она почти наверняка победит в любом турнире. Конечно, может встретиться и такой соперник, как Робин, – но он такой один, а турниров много. Разузнать бы только, где и когда они проводятся, по каким случаям, часто ли.

Дверь в таверну распахнулась, Ясмина, нахмурившись, опустила руку вниз, к талии, – к широкому кожаному поясу, на котором были два ножа. Мгновением позже она вспомнила худого долговязого молодого парня, который вышел из таверны, как только она показалась на пороге. Где была ее голова, чему ее, дурочку, учили?!
– А ну-ка сними капюшон, парень, – окликнул чей-то грубый голос.
Девушка подняла взгляд и увидела прямо перед собой трех стражников. Еще двое стояли в дверях, да рядом с ними был еще один, неуловимо выделявшийся выправкой и манерой держаться.

– Ого, шестеро, – улыбнулась она, обращаясь не к тому, кто ее окликнул, а к стражнику с особой выправкой. – Приятно, когда тебя ценят. Но не многовато ли на одну маленькую девушку?
Ясмина отбросила назад капюшон и стянула с головы шапку. Смоляные волосы хлынули ей на плечи.

– Твой приятель Локсли раскидал тут весной четверых, – хмуро откликнулся начальник стражи. – Так что много – не мало.
– Кто-кто? Первый раз слышу. Но четверых, один? Ты их прямо из деревни набираешь, что ли?
– Поднимайся. И не вздумай дергаться, не делай глупостей.
– Не буду, – девушка вынула из-за пояса оба ножа, спокойно протянула их начальнику стражи. – Держи. Я могла бы одним броском убить двоих, но смысл? С четырьмя вооруженными мужчинами мне не справиться, я не этот ваш… как его там…
– Умная, опытная, – кивнул стражник. – Хорошо. Свяжите ее.
– Вот даже как?
– Убивать тебя не велено, и ты наверняка это понимаешь. Но если попробуешь сбежать – очень пожалеешь.

Ясмина молча протянула руки. Толстая прочная веревка обвила запястья. Через распахнутую дверь девушка с тоской посмотрела в сторону коновязи. Нет, ничего не выйдет. Даже если ей каким-то чудом удастся сейчас вырваться, ничего не получится: отвязать каурого – несколько мгновений, достать лук и стрелы – еще несколько.

– Подожди, я должна расплатиться, – сказала девушка.
Она подняла голову, ища взглядом хозяйку. Белокурая толстушка радостно сгребла монеты и отвернулась. Коты крутились у нее в ногах. Помнит ли хозяйка, что совсем недавно, в день турнира лучников, Ясмина здесь уже была? Похоже, эта толстушка ко всему привыкла, и драки в ее таверне случаются постоянно.
– Идем, – скомандовал стражник. – Вы двое – впереди, ты – со мной и с девкой, вы двое – сзади. Ведем к замку. Там – в восточную башню и наверх.

Девушка выпрямилась, встряхнула черными волосами и вдруг тихонько засмеялась.
– Заткнись, – рявкнул стражник.
Но маленькая сарацинка продолжала посмеиваться какой-то своей мысли.
– Как раз не знала, где бы мне сегодня заночевать, – улыбнулась она. – Теперь знаю. 

Продолжение - одиннадцатая глава:
http://www.proza.ru/2019/11/25/356