- 10 –
Пройдя по горной тропке довольно далеко, Шумеров посмотрел на часы – он шёл, ни много, ни мало, шесть часов. Как же незаметно пролетело время! И усталости нет вовсе. Но место, в котором он сейчас оказался, по ощущениям было ему очень приятным: впереди хорошо просматривалось ущелье с ярко-бриллиантовым лесом и ниточкой изумрудного ручья; сзади нависала гора, казавшаяся не каменной, а будто сделанной из мятой обёрточной бумаги – настолько причудливо гранёной была её структура; сам же Шумеров оказался на широкой полянке, через которую проходила тропа. Не раздумывая, одинокий путник быстрым, лёгким шагом подошёл к скале. Удивительно, но к скале примыкало каменное кресло, заросшее густым, мягким, ярким мхом. «Как изобретательна и оригинальна природа, - подумал Дмитрий, - надо же так удобно, уютно и кстати обустроить место привала для уставших путников!»
Дмитрий примерился в кресло. Оно оказалось не просто удобным, но, к удивлению, настолько комфортным, что Шумеров сразу вспомнил своё домашнее любимое кресло, в котором он провёл много часов за чтением книг и размышлениями. Кушать не особо хотелось, горный, лесной воздух подпитывал и бодрил. А вот воды он попил с превеликим удовольствием.
Усевшись поудобнее, вытянув и расслабив ноги, Дмитрий подумал, что очень кстати это кресло возникло на его пути – можно замечательно посидеть и «послушать» это место, попробовать прикоснуться к его тайнам и сути. Улыбнулся – ему было очень хорошо здесь. Было ощущение, что он находится немного в невесомости, не управляет двигательными функциями своего тела, которое расслаблено и само знает, двигаться ему или нет. Голова будто сама по себе зависла в воздухе, нашедши нужное положение. Вот Дмитрий услышал приближающийся звон, раздающийся откуда-то изнутри. Звон то удалялся, то приближался, то становился тоненьким, то наоборот. Над головой что-то невидимо завращалось, и вот уже вся голова стала воронкой или юлой, размеренно и устойчиво вращающейся вдоль своей оси. Руки и ноги стали невесомыми. Он не чувствовал своего тела совсем. Через позвоночный столб будто протянулся и максимально натянулся толстый канат. Шумеров ощутил себя нанизанным на ось, причём, нанизанным равновесно.
Все ощущения усилились и Дмитрию показалось, что он приподнялся над сиденьем каменного кресла. Да, так и есть, он завис над ним буквально, сантиметров на пятнадцать. Воронка над головой продолжала вращаться, и вот, в эту воронку откуда-то сверху посыпались бесконечные образы, обрывки мелодий, фраз, чьи-то лица, силуэты, некие пейзажи и виды городских улиц и переулочков, что-то ещё непонятное и незнакомое. Изображения менялись стремительным калейдоскопом. Рассмотреть, а тем более связать между собой ничего не удавалось. Дмитрий перестал пытаться сделать это, расслабился ещё больше, процесс его захватил и обрадовал – такого необычного состояния с ним никогда не случалось. Постепенно в области груди начало что-то нагреваться и пульсировать. Оно разрасталось и в один момент заняло всё тело Шумерова. Он стал пылающим шаром, вращающимся вокруг своей оси. Шар начал расти, шириться, и вот уже, казалось, он вырос и стал выше гор, больше всего Кавказа, больше Европы, он стал планетой, Земля вся помещалась в нём. Потом и Земля внутри него стала малюсенькой, как маковая росинка. Он вмещал в себя Солнечную Систему, Вселенную, весь Космос.
Процесс двигался так быстро, что Дмитрий не успевал испугаться. В конечном итоге эта его огромность вдруг без всякого перехода сделалась своей противоположностью – он стал песчинкой. Как это произошло, было совершенно не понятно, не ощутимо, и никаких внутренних потрясений не случилось. Он стал песчинкой, понимая, что он стал всем Мирозданием, поглощённым ещё большим Мирозданием, и понял, что это процесс бесконечен и не совсем ясен ему. Как только он так подумал, громкий глухой свист раздался внутри – будто резко сдулся большой упругий воздушный шарик или будто какой-то предмет падает с очень большой высоты, и – только в ушах свистит от этого падения.
Момент – и Шумеров ощутил себя сидящим в каменном кресле. Руки-ноги снова чувствовались, над головой ничего не вращалось. Только капельку подташнивало и сильно захотелось чего-нибудь съесть.
Подивившись тем ощущениям, что произошли с ним только что в этом кресле, Дмитрий достал рюкзак, вынул из него Анны Дмитриевны пирожки с картошкой и грибами и уплёл их за милую душу вприкуску со свежими хрустящими огурчиками и адыгейским сыром.
За всё время, пока путник находился на площадке, ни один человек не прошёл мимо. С сожалением Шумеров подумал, что пора собираться в обратный путь, чтобы успеть домой засветло. Что обратную дорогу он найдёт, Дмитрий не сомневался.
«Ну, спасибо тебе, волшебное кресло! Ты подарило мне небывалое прежде ощущение. Хотя, в последнее время происходит нечто невероятное. Неужели вот этот Шумеров был мной тридцать последних лет?! Стоп! А тот Дмитрий Витальевич Шумеров, которого я встретил в парке, кто он? Может, он – это я? Ведь и внешность, и имя-фамилия – всё похоже, как две капли воды. А женщина…Стоп! Женщина! Которая была с ним тогда! Красивая и светлая. Они очень подходили друг к другу».
Шумеров вспомнил лицо женщины и его бросило в жар: «Боже мой! Да ведь… да ведь это жена Амида из Древнего Шумера!» Смутная догадка пронзила, но не оформилась в чёткое знание. Жар трансформировался в пот. Дмитрий вытер холодные капли пота со лба. «Но как такое может быть?! И второй Шумеров, и Амид с женой – всё это люди из разных снов. Если они вообще люди, а не нечто другое. Как же они связаны? Да еще и со мной. Нет, пока не могу разгадать этот ребус. Оставлю».
Дмитрий поднялся с «трона» и ещё раз прошёлся по площадке. Теперь она казалась ему какой-то иной, чем при первом осмотре. Будто он часто уже бывал здесь, а первый раз, будто немного подзабыл. Вот еще несколько крупных камней, видимо, когда-то они свалились откуда-то сверху – лежали беспорядочно. Вот кривое дерево инжира, бог весть как оказавшееся здесь. А вот, будто ступеньки, ведущие вверх, в горы – это продолжалась тропа. Дмитрий вбежал по ступенькам – так ему хотелось продвинуться вперёд, пройти дальше, любопытство снедало его. Вверх, вверх – гнало его изнутри. «Эх, была, не была!» - Дмитрий решил продвигаться вверх. Но необходимо было предупредить Анну Дмитриевну, что не придёт ночевать. Шумеров достал мобильный телефон и набрал номер своей спасительницы. Сигналов не было. Дмитрий расстроился – связь здесь не ловится. Придётся возвращаться назад. Он ещё раз огляделся. Снял на камеру телефона открывающиеся пейзажи и «трон». Стал спускаться.
Пройдя знакомым путём половину дороги, путник обратил внимание на большой валун в ущелье. Несколько деревьев росли прямо у его подножия и, казалось, подпирали этот огромный камень, сдерживали его. Зрелище показалось Дмитрию грандиозным. Сняв его на фотокамеру, Путешественник присел возле тропинки на поваленное дерево и стал любоваться этой природной композицией.
Кругом стояла такая благодатная тишина, во всём ощущался такой первозданный покой, что Дмитрию захотелось плакать от счастья. Он ощутил непередаваемое единение со всем вокруг. И вон та липа, и эта скала, и вот этот горный цветок – всё это было частью его, он вмещал в себя всё это, и он сам, в свою очередь, был частью липы, скалы, цветка. Птица, парящая над горами, она внушала неизбывную радость. Дмитрию казалось, что и он в любой момент может стать этой птицей, и летать там, где захочется, рассматривать ущелья, отроги, горные реки, пещеры. И оттого, что птица летала, где хочет, и видела всю эту красоту с высоты, ему стало очень светло и радостно, будто это он сам летал и всё видел изнутри этой птицы. И вот этим деревом он может стать в любое время и видеть мир глазами дерева. И вот этим загадочным валуном, который подпирают несколько деревьев, он тоже может стать в любой момент и чувствовать мир так, как чувствует этот валун.
Захотелось кричать от переполнявшей грудь радости, но вместо этого Дмитрий почему-то поклонился всей этой красоте, а потом, раскинув руки, будто обнял.
Нужно было идти. Посмотрев в последний раз на огромный камень, Шумеров подумал: «Да, было бы здорово увидеть мир глазами этого валуна. Сколько лет он лежит здесь, сколько всего видел! И, если бы он был не камнем, а видеокамерой, сколько всего интересного можно было бы узнать от него и через него». Путник улыбнулся камню и в шутку представил себя, лежащим между деревьями серо-коричневым валуном, а валун – собой, смотрящим на камень сверху. И в этот момент произошло нечто необычное: его сознание будто втянуло в камень и растворило в нём. Дмитрий увидел себя-камень, лежащим высоко в горах вместе с другими подобными камнями. Эти камни составляли мощную стену. Поставленные один на другой и приставленные плотно друг к другу, они были будто подогнаны, между ними не было зазоров. Отгораживали они небольшое поселение, жилища которого были сделаны из камней и древесины. В центре небольшого поселения стоял куполообразный большой дом с необычной крышей: в ней было множество окошечек, а верхушку украшало изображение солнца. Вокруг этого дома были высажены фруктовые деревья, а уже дальше располагались небольшие домики либо из дерева, либо из камней, либо смешанные. Домики также были с куполообразной крышей. Часть из них имели прямоугольные стены, а часть – круглые. Всё поселение утопало в цветах, кустарниках, деревьях.
Вдруг раздался жуткий свист, и с неба в самый центр поселения упало что-то огромное и страшное. Взрыва не было, но все постройки были раздавлены, а каменная стена разлетелась на составляющие, почти все камни обрушились вниз, раскатились кто куда, часть из них обломилась. Замечательное поселение было разрушено.
Дмитрий очнулся, стряхнул с себя наваждение. Прелесть летнего дня померкла. Он быстро продолжил путь домой, находясь под впечатлением видения, переживая трагедию разрушения прекрасного. И уже подходя к дому Анны Дмитриевны, он вдруг подумал, как же он смог это всё увидеть. Дорога успокоила его, и во двор Шумеров вошел в хорошем расположении духа. Поздоровался с Анной Дмитриевной.
- Добрый вечер, спасительница! Благодарю за приют, трапезу, и за всё-всё! Удалось вернуться не очень поздно, Аннушка Дмитриевна, поэтому буду чинить ступеньки в баню, а заодно и всё остальное.
- Дима, Вы не против, если буду Вас так называть?
- Что Вы, конечно, не против. Можете даже на «ты» - мне так приятнее.
- Хорошо. Дима, нужно сперва поужинать.
- Ужин – это прекрасно. Но, боюсь, после Ваших чудесных блюд сразу усну. Так что, натощак – лучше всего.
Починив порожек в бане, Дмитрий критическим взглядом осмотрел двор – что бы ещё починить. Подобный труд был ему привычен – многолетний дачный опыт давал о себе знать.
- Анна Дмитриевна, порожек я подправил. Что ещё можно сделать на благо Вашему замечательному хозяйству?
- Ах, ты трудяжка! Отдыхай, Дима. Я периодически нанимаю соседа, он помогает в подобных делах, так что всё пока вроде в порядке.
- Получается, что я чисто символически починил порожек. Но хочу отблагодарить Вас чем-то ещё.
- Пока ничего не нужно, Дима. Как только – так сразу. Где так ловко научился владеть топориком, молотком и пилой?
- На даче. Я многолетний дачник. Люблю это дело. Дача досталась от родителей. Участок большой, двадцать соток. Мы с женой занимались там каждый своим любимым делом: я строил новый дом, баню, беседки. Она сажала цветы, овощи. Но и я тоже иногда сажал кое-что. Люблю украшать ландшафт. Вот, посмотрите фотографии.
Дима достал телефон, нашел соответствующие фотографии и показал Анне Дмитриевне.
- О, мне нравится, Дима. Молодец! Не пропадёшь со своими навыками. Очень симпатичная дача.
- А сейчас один занимаюсь, не успеваю достойно ухаживать за растениями. Жена разошлась со мной, уехала в другой город.
- Вот как?! Чем же ты жене не угодил?
- Мы были женаты очень много лет, но жили по привычке. А тут вдруг она влюбилась. Совершенно неожиданно для нас обоих. Пусть поживёт себе на радость. Да и я вот путешествую, живу, как хочу.
- Дети-то у вас есть?
- Сын. Внук.
- Это хорошо. Идём ужинать, Дима. Сегодня у нас плов, салат, блины с творогом.
- Ах, милая Анна Дмитриевна! Будете меня так баловать, вот возьму и не уеду от Вас.
- Да, ну, и пожалуйста, не уезжай, живи.
Оба рассмеялись и отправились на кухню. После ужина Анна Дмитриевна завела разговор.
- Как прошел сегодняшний день? Где побывал, если не секрет?
- Не секрет, Аннушка Дмитриевна. День выдался весьма интересный. Я очень доволен. Поднимался по тропе далеко и долго вверх. Натопался. Сидел на каменном троне. Превращался в валун.
- Про каменный трон знаю, бывала там.
- Сидели на нём?
- Сидела.
- И как?
- Хорошо.
- Что чувствовали?
- Блаженство.
- Расскажите?
- Села и выпала в блаженство. Всё вокруг поплыло, замерцало, превратилось в океан счастья.
- У меня было по-другому.
- Как же?
В это время у Дмитрия зазвонил телефон – сын узнавал, всё ли в порядке у отца. Только ответил сыну, позвонила жена, бывшая – узнать новости. Ещё не закончив разговор с женой, Дмитрий увидел, как мелькает экран – прорывается Санёк Семёнов. Быстро попрощавшись с Аней, Дмитрий ответил другу.
- Димыч, привет! Как ты, где ты?
- Привет, дружище! Я в замечательном месте, в предгорье, у чудесной Анны Дмитриевны. Сегодня ходил в горы, кайфовал. Что у тебя?
- Ах, не спрашивай! Получил нагоняй от шефа, лишили премии. И, понимаешь ли, какие-то странные намёки прозвучали, мол, не хочешь ли найти другую работу. Димыч, я в шоке.
- Ну, не унывай, ты же оптимист.
- Это да. Сошлись на том, что написал заявление на отпуск. Целый месяц дуракаваляния. Вот думаю, что делать. Может, к тебе прилететь?
- Было бы здорово. Но надо у хозяйки спросить.
- Спроси, друг. Ну, бывай! Не заходи далеко в горы – всяко может быть. Пока!
- Пока, Сань!
Хозяйка убирала со стола, перемывала посуду.
- Вот, Анна Дмитриевна, прорвались ко мне сегодня, заботятся. Приятно.
- А тож!
- Анна Дмитриевна, буду прям с Вами. Конечно, наверное, это наглость, но мой друг, археолог, напрашивается к Вам на постой.
- А он хороший?
- Ещё какой хороший! Вам понравится. Шутник, балагур, матёрый археолог.
- Тоже холостой, как ты?
- Ещё хуже – вообще не был женат.
- Фото есть?
- Есть. Вот.
Анна Дмитриевна глянула.
- Да, хороший человек. Пусть приезжает. Только жить будете в одной комнате.
- Конечно, конечно. Мы Вам обязательно будем платить, Анна Дмитриевна. Ведь Вы же всё равно будете нас кормить.
- С гостей денег не берут. Не обеднею.
- Ну, тогда мы купим Вам в дом что-нибудь для хозяйства или для души. Просите, дорогая Аннушка Дмитриевна!
- Ох, соблазняешь. Хорошо, я подумаю.
- Ура! А то прям неудобно мне.
- Неудобно на потолке - сам знаешь. Учись принимать дары. Потом и ты в своё время кого-то чем-то одаришь. Человек ты хороший, непростой. Не для лести или ещё для чего-то говорю тебе это. С простого человека я бы взяла плату за всё.
- Вот как? Интересно, почему? И что такого непростого во мне?
Женщина пристально посмотрела на Дмитрия и, не отводя взора, произнесла.
- Что-то большое и сильное открывается в тебе. Сам ещё не ведаешь, что это. Будь осторожен во всех смыслах. Да и мне ты человек не чужой – чувствую это. Бог послал тебя сюда ко мне целенаправленно, это точно.
Дмитрий удивлённо посмотрел на «пифию» и неожиданно для себя обнял её.
- Анночка Дмитриевна, спасибо Вам! Может быть, именно Ваших слов мне не хватало в жизни.
- Вот и хорошо, что услышал их. А теперь – спать!