Рубеж.
Повесть.
Олег Русаков.
Часть 1. Ржевское стояние.
Глава 5. Партизаны.
…Странно было Михе чувствовать себя в роли учителя. До этого
времени учили только его, дома Отец с Матерью, в школе учителя и
подзатыльники от старшеклассников, на работе отец, Сашка то и дело
одергивала в поведении, даже среди лихих дружков, да братья Широковы...
Сначала в партизанском отряде шугали, не разрешали приближаться к постам
и оружию, в учебке… в бескрайнем небе… И вдруг, случилось невероятное,
теперь вот пришлось ему самому учить людей обращаться с этими диковинными
телефонами, он эти аппараты знает, они не знают.
Люди… человек двадцать, смотрят на него и ловят каждое слово.
Тут и молоденькие еще совсем девчонки, и старики с окладистыми бородками…
Но дело оказалось хоть и волнительное, но не хитрое, ведь их всего два -
проводов-то. А уж лясы точить Мишка умел, только сначала надо было
успокоиться. Все-таки не привык он быть главным на сцене, хоть и шибутным
пацаном был. Волнительнее всего было то, что приходилось все это объяснять
людям солидным и разным, кто-то шевелил усами, кто-то почёсывал гребнем
бороду, кто-то из-под непослушной челки, спадающей на красивый девичий лоб,
глядел на него жадными и играющими глазами. Мужики были значительно старше
самого Мишки, а назначены были связистами не спроста, не ставить же на их
место молодых парней с крепкими руками и острым, для стрельбы, глазом,
девчонки… какие они симпатичные… и все смотрели на него, и все его слушали
внимательно и напряженно.
- …А если вдруг связь пропала, то надо идти по кабелю и найти
место, где он окажется порванным... – он делал остановку, показывая два
оголенных конца проводов. - …Не как подол, как два конца… - у мужиков на
лице появлялась острая ухмылка, девчата хихикали, пожилые дядьки сердито
сводили брови. - Ну либо он разорван совсем… оба конца, или один провод
порван, редко, но так тоже бывает. – затем делал паузу. С ухмылкой
продолжал… - Надо найти место порыва, с катушки метра полтора откусить,
зачистить концы…
Трифонов сделал круговое движение лезвием ножа по рубашке провода,
и одним движением снял рубашку с сердечника, оголив блестящую многожильную
медь. Наперекрёст наложил два конца проводов и движениями по часовые стрелке
аккуратно стал скручивать жилы друг с другом.
– Тут надо, чтобы не один накручивался на другой… а, чтобы они
скручивались змейкой… вот так… - он понес скрутку перед впереди сидящими
слушателями, те внимательно всматривались в сделанную им, только что работу.
- а то центральный провод вылезет из накрученного… Ну а теперь сами
попробуйте, у кого с первого раза не получится, пробуйте опять, пока не
получится, как надо. Если будет нужна помощь – скажите… Пробуйте, пробуйте.
Его слушатели начали пробовать сделать то, что только что показал
Миша, но это оказалось не таким-то простым делом. Многим пришлось это
показывать заново, и направлять движение рук и пальцев, пока результат не
был достигнут… затем учил изолировать сделанные скрутки, делать петли на
порыве провода, чтобы порыв не разошелся вновь.
Половину дня он проводил занятия в построенном под класс навесе
под двумя гигантскими елями, половину дня бегал со своими учениками, обучая
их разматывать и маскировать полевой кабель. Итак, все последующие деньки в
лесной чаще под летним июньским небом.
Так прошло несколько дней.
Жизнь в лесу не была непривычна для Трифонова. Деревня Телешово
из которой он был родом была деревней глуховатой, хоть и недалеко она была
от больших городов, но добраться до города можно было только через леса. В
партизанском отряде, несмотря ни на что для детей школу организовали, не были
дети брошены, хотя им было здесь, как-то не место. Но много деревень в округе
были сожжены и разорены до тла, не было для этих детей другого места под
теплым летним небом 1942го года на юго-западе от города Белого. Хоть и в
гражданских одеждах были одеты люди, но вооружены были не деревянными
автоматами и винтовками, и к бою были готовы, по-своему, по партизански. И
почти каждый день в отряде была весточка о новой стычке с немцами, раз от
раза хоронили умерших раненых, или только что убитых в бою на очередной
операции, но пришедших, с боя в лагерь на плечах своих товарищей. И не видно
было у лесного кладбища границ между деревьями, кресты, или просто таблички с
именами и фамилиями, скрывались от взгляда между деревьями леса.
Наконец вечером, очередного дня среди елок и землянок, среди
гражданских людей непривычно занятых лесными заботами, его вызвали к
командиру.
- Трифонов? Проходи к столу – скомандовал командир диверсионной
группы, старший лейтенант Колодяжный, вокруг стола сидели еще два разведчика
и командиры партизанского отряда. – В картах разбираешься?
Трифонов внимательно посмотрел на расстеленную на столе черно
белый план, как будто нарисованный от руки карандашом.
- Ну так – немного. В школе учили…, — неуверенно сказал молодой
солдат, надеясь про себя, что врет не сильно.
- Так разбираешься, или не разбираешься – прочесть сможешь –
жестко повысил голос командир.
- …Смогу ...наверно – помолчав секунды - …Это деревня – он ткнул
пальцем на квадратики - … это река. Мост… так, это… железнодорожный мост…
поле… лес…
- Ну чего, молодец. – Оценил командир и вытащил из-под этой карты
другую нарисованную уже действительно карандашом карту. На ней был изображен
мост, дома на одной стороне реки, кусты вдоль берега реки, кружком обозначены
какие-то особые точки и на них написано: «дзот»; «пост»; «пулеметная точка»;
и проставлены некие красные кресты. – В общем так Трифонов, нам надо, чтобы
ты, вот в этом месте – он соединил карандашом один из крайних домиков
поселка, возле реки, с кустом на котором был поставлен крест, на другой
стороне реки, линию. – обеспечил связь… Это возможно?
Все, кто участвовали в подготовке операции смотрели с надеждой на
связиста, а Мишка молчал. Через секунды он понял, что все ждут от него ответа.
- Так, это же через речку кабель бросать надо…
- И что?
Миша опять думал, что ответить.
- …Можно вплавь попробовать перебросить, наc просто так не учили.
Да и с моста ведь увидят, здесь же нет излучины у реки, участок прямой… -
помолчал, продолжая смотреть на карту, - да и с этого дзота вся река как на
ладони. Днем не получится.
- Хм… нас вообще никак не учили… фрицев бить, да уже скоро второй
год пойдет как воюем воюем, и немца от Москвы отогнали. – задумчиво сказал
старлей.
Мишка слегка сморщил лоб… десяток секунд он продолжал думать, а
разведчики смотрели на него и на карту.
- …Так ведь концы у провода замочить нельзя… - молвил Трифонов.
- Ну так… ты их это - не мочи…
Находящиеся в землянке усмехнулись на мгновение, Миша почувствовал
некоторую неловкость.
- Так надо же с концом кабеля переплыть. – Как бы растерянно
сказал он. В землянке опять образовалась тишина. – Замотаю изолентой… - все
молчали, - Потом обрежу с метр кабеля… Справимся товарищ старший лейтенант.
Только ночью поплыву, чтобы дело тайно сделать. Днем… никак. На воде любой
всполох видно будет, коли безветрие. А сейчас погода шепчет.
- Видимо Вас в учебке жестко учили, но по званиям, пока на
задании, больше никого не называй. Командир и все, ясно?
Трифонов вытянулся, росточка он был не большого, и накат землянки
ему это позволил:
- Так точно товарищ командир.
- Да ладно – вольно. Продолжим…
Долго еще разведчики разбирали каждую малейшую тонкость будущей
операции, не обходя вниманием даже, с первого взгляда вроде совсем не
значимые, замечания и вопросы.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/07/15/585
г. Тверь
Русаков О. А.
27.07.2017