А давай-ка мы съездим в Горюшку!
Много лет прошло, а в памяти моей часто воскрешаются эпизоды Горюшкинской жизни. Я часто рассказывал своей жене о своих любимых стариках. «А давай-ка мы съездим в Горюшку, покажи мне ее», - предложила Алла. Я сначала сопротивлялся. Мне не хотелось никого впускать в свой заповедный мир раннего детства. Но, пережив ревнивое состояние, я согласился. Если не я, то кто же расскажет?! Телевизоров же тогда не было, а интересная жизнь и культура были…
Я благодарен старикам за все, что они для меня сделали! Они прожили трудную полезную жизнь. Сделали из меня человека. Сберегли в годы войны. Порой хочется поплакать в их мудрые жилетки, но нет их теперь. Хочется извиниться, что причинял им немало хлопот и неприятностей, что был недостаточно внимателен к ним в последние годы их жизни. Теперь старикам всего этого не скажешь…
До войны отец иногда привозил меня к своим родителям, чтобы «сдать» на время. У крыльца я обгонял отца и кулачками колотил в дверь. Радуйтесь, мол, это я к вам приехал! Дремлющий дом пробуждался и надолго приходил в движение.
Старики, привыкшие к тишине и размеренной жизни, не могли сразу адаптироваться к новому уровню шума, суеты и работы. В первый же день я был виноват в чем-нибудь. Просто «Левик не слушался». Позднее все стабилизировалось. Этому способствовал дедушкин ремешок для правки бритвы. Он висел на гвоздике.
Нельзя сказать, что ремень, как икона божья, хранил от греха, но сдерживал от излишней шалости. Никогда мне не давали им тукманки, только пугали: «Вот дедушка придет и этим ремнем тебя выпорет!» Когда дедушка приходил, бабушки на меня предупредительно посматривали: «Ладно, на этот раз не скажем дедушке! Но смотри у меня!»
Я не был исчадием зла, и меня любили, скучали, если я уезжал, писали об этом. Когда кончилась война, и отец меня от стариков увез к себе, дедушка писал: «Левик, что нам делать с твоими игрушками!? Нам тяжело их видеть, когда тебя с нами нет!». Я предложил собрать все в узел и отложить в сарай, на чердак. Может, и сейчас там этот бесценный клад! Самая любимая игрушка – это тряпочный мишка с опилками. Я всегда спал с ним. Опилки сыпались. Мишку постоянно штопали.
Купали меня в оцинкованном тазу, и со мной купался резиновый козлик. «Козлик» брызгал в тетю Соню водой, и она на «козлика» серчала.
Была у меня детская гармонь в пределах одной октавы. Поставка из Сызрани. Я не стремился что-нибудь сбацать на ней.
Однажды был у нас гость с признаками музыкального образования. Бабушка вполне серьезно попросила его попробовать гармонь и высказать о ней свое авторитетное мнение. Гость не огорчил бабушку. Песня «Синенький скромный платочек» была тогда суперхитом военного времени! Дедушка, имея начальное музыкальное образование, гармонью не заинтересовался.
Это был не его инструмент. Удивительно, дедушка играл на скрипке! Главной уликой этого незапамятного события был футляр без скрипки и смычка...
Вооружившись видавшими виды фотоаппаратами, мы с Аллой отправились в мое детство. Еще в юношеские годы, направляясь в Горюшку до Сызрани: места пересадки на попутную машину, любил я ездить на долгом пароходе с дымящей трубой. А теперь мы вмиг и с шиком пронеслись на «Метеоре» по Волге. Не успеешь отойти от берега, а уж остров Быстренький позади, гора Лбище, россыпи Васильевских островов.
Переволоки, памятные по Жигулевской кругосветке. Мост железнодорожный с гремящими составами промелькнул над нами. Пригород Сызрани. Потянулись бесконечной полосой строений вдоль правого берега Батраки. Сейчас это город Октябрьск. Вот и остановка «Метеора». Сызрань. Выходим на сушу. Ничего не узнаю. У старожила спрашиваю:
– Где же тут пристань Раково?
– Какое тебе, хрен, Раково! Эк, чего вспомнил! Таперича Саратовское водохранилище все затопило вместе с твоим Раково!
Перешли с речного вокзала на автобусную остановку, что возле железнодорожного вокзала, шагая по высоченному мосту через многочисленные линейки рельсов…
Я вспоминаю в Сызрани этот привокзальный мост через многочисленные линейки рельсов. Тогда я был дошкольник. Шла война. ЖД пути были заполнены до отказа. Сызрань - важный стратегический транспортный узел. Свистело и гудело непрерывно и тревожно везде. Мне казалось, что вся Сызрань стонет от трудового перенапряжения...
Когда отец отслужил действительную службу, ему предложили хорошую работу, и молодая семья из г. Куйбышева переехала жить г. Сызрань. Маленький Левик, сидя на высоких папиных плечах, во время прогулок по городу, любовался с горки огнями вечерней Сызрани.
Вот справа Людиновский завод. Тяжмаш по-современному. Его тяжелую продукцию мне тоже довелось руками «ласкать». Мой двоюродный брат Стасик, сын дяди Вениамина, где-то здесь токарем работал на карусельном станке. А позже мы узнали, что возле этих промышленных стен стал владельцем: рынков, магазинов, заводов и избран депутатом Сызранской городской думы Александр - сын моего родного брата Эдика!!! Мой младший брат, Эдуард Валентинович, долгие годы возглавлял ЖКХ города Сызрани!
В жизни случилось так, что мы с родным братом были всегда где-то рядом, но как два могучих дерева в лесу, росли и не встречались. До войны успел родиться и умереть еще один мой брат, а в 1940 году:
Родился младший – Эдуард,
Второму сыну кто ж не рад?!
Военных лет на рубеже,
Но это в Сызрани уже…
С военных лет, не в лучшей моде,
Отец и мать живут в разводе.
Сын младший к маме отошел,
Старшой взрослел и жил с Отцом.
Эдуард жил у матери, а я переехал жить до окончания войны и начальной школы к родителям отца, замечательным людям и педагогам.
Встретились мы с ним по инициативе отца, будучи уже с глубокими залысинами.
Эдик был в ту пору при должности - управлял всем ЖКХ города Сызрань, ввел там технические усовершенствования в системе теплоснабжения. Удивлял старушек, бескорыстно помогая им в их жилищно-бытовых нуждах в части ремонта. А меня Эдик приятно удивил тем, что, разогретый встречей, пел голосом певца Сличенко, да так похоже, что вполне бы мог его пародировать на концертах.
Нечаянно, на компьютерной ниве, откопала мне Алла в Сызрани моих подзабытых родственников - матушку родную, Антонину Дмитриевну, братишку Эдика и всю его семью. Сейчас переписываемся и перезваниваемся!
Эдик ни разу не разводился. У него отличная жена, учительница Лида. Родили и воспитали двоих Эдуардовичей: Свету и Александра. Александр поначалу был летчик-вертолетчик, впоследствии - известный в городе предприниматель. Заседает в городской думе.
Теперь рейсовый автобус следует на Ульяновск, а не подвернувшаяся полуторка, как раньше. По такой знакомой, но уже асфальтированной дорожке, с современным комфортом едем в мою старушку-Горюшку. По пути Ивашевка с белыми меловыми карьерами. Здесь добывают самый мягкий мел. Помню, у дедушки были коробочки со множеством аккуратных белоснежных брусочков школьного мела. Дедушка не забывал упомянуть, что мел этот из Ивашевки.
Дедушка Герасим Порфирьевич был учителем и директором начальной школы ровно 50 лет и 3 года. Он выучил три поколения крестьян! В Симбирске он окончил ту гимназию, где учился В.И. Ульянов, только на 8 лет позже. Еще в начальных классах он запомнил старшеклассника гимназиста Ульянова: вокруг будущего вождя всегда собиралась толпа сверстников.
Ульянов стал революционером, а мой дедушка всю жизнь оставался настоящим народником, только никогда не покушался ни на чью жизнь. Окончив духовную Симбирскую семинарию, он мог быть попом, но стал сельским учителем. Через 30 лет работы в школе его наградили орденом Ленина. Прожил 87 лет.