ПОДВОДНЫЕ РАБОТЫ, В ОКРУЖЕНИИ АКУЛ.
23 января, !966г. Рыбный промысел в Атлантическом океане на РМТ «Ореанда». Утром встретились с РМТ «Геркулес». Это мой первый корабль в «Севастопольском управлении океанического рыболовства» (СУОР), на который меня назначили вахтенным 3-им помощником. Мы брали с него траловые доски, и он намотал на винт швартовый конец. Меня вызвал к себе капитан и сказал: «Говорят ты мастер по подводному спорту? Пойдешь на «Геркулес», поможешь им распутать винт». Откуда ему стало известно? Я вроде никому не рассказывал. Но мне это было на руку. Наконец-то я смог проверить свое рацпредложение: «Бездоковая очистка подводной части судна, в легководолазном снаряжении». Но я не предполагал, что это будет так трудно. Пришлось нарушать свою же инструкцию по всем статьям.
Во-первых, была очень сильная зыбь и волнение. Во-вторых, сильное течение. В-третьих, наличие акул. В - четвертых, недоверие к немецкой аппаратуре. В - пятых, плохое обеспечение. Ни подкильного конца, который требует моя инструкция, ни порядочного инструмента. Не было даже ласт, к которым я привык, как спортсмен. Я без ласт, как каракатица, никакого чувства опоры от воды. Ну, ничего, зато набрался опыта. Капитан «Геркулеса» лично страховал меня в шлюпке. Когда появились две акулы – молот, он говорит: «Да ерунда, это акулята!» Я подумал: «Ничего себе двухметровые акулята. У них одна пасть шире моей головы». На мое счастье они ушли, и я спустился за борт. Вокруг меня носились тунцы и золотистые макрели, но разглядывать их уже не было времени.
Меня крутило волнение, как щепку, еле удерживался двумя руками за винт. Несколько раз стукнуло головой об днище, так, что кровь залила глаза. Пришлось всплыть и попросить зимнюю шапку. Одной рукой я держался за винт, а второй резал и резал канат. Всего было намотано около 60 шлагов 150-и миллиметрового сизальского каната, втугую, под натяжением, да еще и заело между валом и дейдвудной втулкой. Очень быстро затупился нож. При очередном моем кручении, он у меня выпал из рук. Всплыл и попросил ножи привязывать и поочередно опускать мне заточенными. Дело пошло быстрее, но закончился воздух в акваланге и надо было подниматься за новым.
Увлекшись работой, я не отслеживал, что делается вокруг меня. Оказывается, меня окружили две акулы молот, Видимо, почуяли кровь. Сужающимися, концентрическими кругами, они приближались ко мне, выбирая удобный момент для нападения. Достаточного времени для раздумья у меня не оставалось. Только подумал, что если начну всплывать, то останусь без ног. Решил, что лучший вид обороны – это нападение. Вспомнил, чего они боятся: шума и резких движений. Застучал ножом по баллону, с шумом выпустил воздух из загубника, нож вперед и с криком: «Банзай!», ринулся на ближайшую акулу, почему-то закрыв глаза. Когда обернулся, акул уже не было и больше они ко мне не подходили. А я «выдышал» еще два аппарата. Это заняло 1,5 часа подводной работы
В последнем аппарате, при вдохе почувствовал какой-то кисловатый, металлический привкус. Видимо, была закачана гелиокислородная смесь для глубоководных спусков, чтобы не было азотного опьянения, который наступает на 70 –и метровой глубине. Надышался этой дрянью до дурноты. Когда все закончил и поднялся на палубу, меня шатало.
П. С. После работы, капитан попросил меня об этом молчать. Смешно: весь рыболовный флот слышал, по радиотелефону, его просьбу о помощи. И все же, уже на берегу, он высказал мне свое негодование: «Я же вас просил. А мне, по приходу, начальство выговаривало: «Что же это о вашей аварии, мы узнаем из прессы?» Оказывается, кто-то написал статью в газету «Слава Севастополя», о геройском поступке советского моряка в открытом океане, переполошив ею и моих родных. Вот так, вместо благодарности, еще и выговор получил, за то, что сэкономил государству миллионы долларов, которые могли быть затрачены на простой и неминуемый ремонт в иностранном порту.