И плыли купола...

               
                В высоком небе плыли купола
                И заставляли душу трепетать…
                И вера от разрухи всё уберегла…
                И возродилась Енисейска стать.

Она влюбила меня в него… Всё как-то случилось помимо моей воли… Она нечасто, но много и увлечённо говорила о нём. Говорила, сколь он красив… Говорила, как он не похож на остальных… Я удивлялась, как можно любить того, кто почти не меняется, лишь со временем становится старше, а значит, старее… Но она удивительным образом находила прелесть в нём вне зависимости от возраста и времени года, восклицая всякий раз: «Он не может не быть непривлекательным!»
Я полюбила его сначала заочно, по её рассказам-воспоминаниям. Но потом решила, что должна увидеть то, что она беззаветно любит почти полвека и что пробудило это брожение в крови и сердце во мне. И я поехала к нему… Туда… Далеко на север…
Каким я его нашла? Первое, о чём подумала: «Как можно любить этого?! Старый, в морщинах, не очень ухоженный! Ни тебе шарма, ни обаяния!». Я готова была обвинить её в обмане, в том, что попусту трачу время, деньги. Хотела сказать ей, что есть гораздо красивее и интереснее! Что она так долго водила меня за нос, что я не прощу ей этого! Но она попросила: «Подожди ещё чуть-чуть. Пойдём, я тебе кое-что покажу…»
Мы пошли какими-то не очень широкими улочками, среди низких деревянных с резными наличниками на окнах домов, среди которых иногда встречались, как чужеземцы, кирпичные двухэтажные купеческие усадьбы. Забавно… Где-то далеко виднелись церковные купола и оттуда доносился колокольный звон… Что-то во мне шевельнулось: тревога, волнение, ожидание чего-то…
А она всё вела… Я обратила внимание на тополя: было понятно, что они меня в разы старше. Но не это останавливало моё внимание: я никогда и нигде не видела таких крупных листьев. Надо же!
А путешествие по улочкам старинного города продолжалось. Я просила её идти чуть медленнее, чтобы можно было рассмотреть всё: резные наличники, ставни, отметки на стенах домов…И вдруг… Катарсис! Поднявшись в гору, оказались у белоснежной ограды храма. Подняв голову вверх, я видела сверкающие купола, которые, казалось, плыли в голубом небе. Она тихо, дрожащим голосом сказала: «Отсюда началась моя любовь к нему… К Енисейску.»
Впереди, слева и справа, – два бело-голубых храма. Она говорит, что в одном при Советской власти был пивзавод. Не укладывается в голове! Тишина, кажется, тишина, хотя рядом дорога, по которой снуют машины. Это точно тишина, потому что я оглушена красотой и величием.
О, эти бело-голубые шпили-купола! Казалось, они парят над землёй! Величественные и потрясающие своей красотой святыни…Мы входили… А внутри – тишина, умиротворение…Я, не столь часто бывающая в храмах, вдруг ощутила, что так нельзя, что надо… Вот они, веками претерпевающие всё, выстояли… Значит, вера сильнее… Значит, мы должны найти эту дорогу к храму…
Она рассказывала, как тайком (если бы узнали – исключили  и из комсомола, и из вуза) с подружкой по институту ходили на службу в Успенскую церковь…
А потом мы прошли к тем храмам, которые воссоздают… У меня помимо моей воли текли слёзы… Она сказала, что это хорошо, душа очищается… Мне не всё было понятно в том, о чём она говорила, но становилось легко… Ещё она говорила про Монастырское озеро…, но туда потом, не сегодня…
А пока шли и шли… Потом  остановились. Перед нами было одноэтажное нетипичное здание. Но судя по тому, как оно выглядело и табличке на нём, оно – из позапрошлого века… Я увидела слёзы в её глазах. Мы вошли внутрь – тут было всё по-современному. Она у кого-то спросила разрешения пройти за одну из дверей. Мы вошли и оказались… На сцене.
Мы шли, как по волнам её памяти. В центре города я увидела дом, который, казалось, шагнул со страниц произведений Пушкина или полотен художников XIX века, рисовавших дворянские усадьбы: с колоннами, старинным балконом... А вот неожиданность! Мемориальная доска, говорящая о том, что здесь был Фритьоф Нансен! Я-то про него на уроках географии слышала, а тут – история мне руку протянула. И так по всей улице! Господи? Любовь начинается с потрясения! Она каким-то закоулком привела меня во двор: двухэтажное кирпичное здание, с махонькой деревянной дверцей! Что за чудо еще!? Бывшая женская гимназия… Потом – педагогический институт (оказывается, она здесь училась)!.. Теперь – суд… Стало не по себе…
Какими-то только ей ведомыми улочками  вышли к Енисею. День клонился к закату. И этот удивительный свет озарял и мирно засыпающий древний город, и простор удивительной реки.
Она его любит.
Теперь его люблю и я…
И я вернусь к вам, купола…