Моя группа вконтакте "Армия из пластилина, пластилиновые солдаты" https://vk.com/morolia_land
Здесь много фотографий моих воинов.
* * *
Осваивать пластилин я начал с детсадовского возраста. Очень хорошо помню, как в 5 лет (на отдыхе на Чёрном море) я решил слепить танк. Смастерил корпус, башню с пушкой. Вылепил колёса с гусеницами. И стал пытаться приделать колёса с гусеницами не к бокам танка, а к днищу. Колёса, естественно, держаться не хотели. Я столкнулся с огромной проблемой – как прилепить колёса к танку? Не догадавшись приделать колёса к бокам танка, я стал горько плакать. Плакать от того, что у меня не получилось слепить задуманное.
С первого класса школы моей любимой книгой стал сборник средневековых легенд в пересказе для детей – про короля Артура и др. Наш микрорайон – Академгородок – находился на отшибе от Красноярска – посреди леса. И в лесу я мысленно выделил для себя свою страну. Почти каждый день обходил границы своего королевства. Своей родиной стал считать Англию. И начал лепить средневековое войско. Помню своего рыцаря Ричарда Бэнкса, металлические доспехи которому я смастерил из стружек от токарного станка.
Но в начальной школе чаще всего у меня были солдаты 20-го века. Одно время я увлёкся динозаврами и стал их лепить. Ещё делал пластилиновые кораблики и пускал их плавать в тазу. Научился лепить их так, чтобы они не переворачивались, не тонули и выдерживали создаваемые мной бури.
Помню, классе во втором или в третьем я сделал длинноволосого модного военного в коричневой одежде: брюки с широченным клёшем, сзади на брюках – хвост с кисточкой на конце, на голове немецкая каска с бычьими рогами. Мой друг Денис пришёл в ужас при виде него: «Игорь, зачем?!» А у меня в детстве такие были представления о модной одежде.
Люди у меня были четырёх размеров – я всегда определялся, будет ли государство с «маленькими людьми», «средними», «большими» или «огромными».
«Маленькие люди» - это маленькие колбаски из пластилина миллиметров 5 высотой. Сверху пластилиновой колбаски я прилеплял волосы или головной убор.
«Средние люди» имели руки, ноги, шарик вместо головы. Рост должен был быть не больше спички. Имели на своей форме знаки различия (напр. погоны, эполеты), награждались орденами и медалями. Могли иметь доспехи из алюминиевых крышечек от молочных продуктов.
«Большие люди» лепились в масштабе 1 м = 3 см. Имели, как правило, уже лицо с глазами (белок, радужка, зрачок), бровями, носом, ртом.
«Огромные люди» не имели чётко заданного масштаба. Имели примерный рост от шести до десяти сантиметров.
«Маленьких» я лепил только в начальной школе.
«Средних» - в начальной и средней школе.
«Больших» и «огромных» я начал лепить в четвёртом классе. Государства с «большими» людьми возникали у меня очень редко и развития не получали. Основные мои государства – это государства с «огромными людьми» - в среднем сантиметров 8 в высоту.
Мои школьные друзья и приятели тоже имели свои пластилиновые армии. И мы играли в войну и в политику. В подъезде вместе со мной жили Костя (на год меня младше) и Денис (на два года младше). Вначале наше «общество любителей пластилиновых воинов» состояло из трёх человек. Глядя на меня, лепила моя сестра, которая была на шесть лет меня младше. Но не особо её это вдохновляло, и в средних классах школы она уже забросила это дело.
На одном государстве и одном времени я долго не задерживался. То у меня был 20-й век, то 19-й, то 18-й, то средневековье, то античность, то племя австралийских дикарей, то негритянских…Что меня воодушевляло в данный момент, то я и создавал. Историческую одежду лепил по книжкам с картинками.
Постепенно у нас выработались следующие правила боя. За своих пластилиновых людей мы стреляли из стрелялки. Стрелялка делалась из трубочки от авторучки и резинки (либо бельевой, либо из резинового бинта). В стрелялку вставлялся стержень с закреплённой на конце иголкой. Вначале стрелял каждый солдат одной стороны (которому было из чего стрелять), потом – каждый солдат другой стороны. Скорость заряжения ружей и пушек учитывалась, я очень хорошо знал, в какое время огнестрельное оружие заряжалось со ствола. Если разрывалась граната или снаряд, то за гранату или снаряд стержень с иголкой бросали сверху в солдат противника определённое число раз. Оговаривалось, на какое расстояние люди могут продвинуться за один ход (ход равнялся секунде). Новые бойцы ставились на край поля, в следующий ход они могли продвинуться дальше, а на край поля ставились новые солдаты. Убитых клали лицом вверх, раненых лицом вниз. Позы убитым и раненым придавали реалистичные (оружие выпадало из рук…), благо пластилин даёт прекрасную возможность менять позы. В этом преимущество пластилина перед твёрдыми материалами: пластилиновый всадник может спрыгнуть с коня и продолжать бой пешим, любой пехотинец может раздвинуть ноги и оседлать коня, лучник может бросить лук и вынуть из ножен свой меч. А потом засунуть меч в ножны и опять взять лук. Или алебарду. Матрос может подниматься по вантам, а спустившись, взять в руки оружие. Поскольку в конце сражения солдатам приходилось идти по трупам, которые ровно никогда не лежат, надо было иной раз сгибать солдату одну ногу для того, чтобы согнутой ногой он стоял на трупе, а прямая нога стояла на поле. Мы стремились к реалистичности… Побеждал в бою тот, кто захватывал территорию.
Теперь дополнение о правилах боя холодным оружием. Если сходятся двое с мечами, то как узнать, кто из этих двоих отбил удар, а кто нет? При помощи кубика. Если показания кубика разнятся больше, чем на единицу, то значит, что удар клинка не отбит, и за удар меча бросается иголка. Если иголка втыкается в тело, значит, воин ранен или убит. Если иголка пролетела мимо, или доспех или щит защитили воина, значит, поединок продолжается. Если у одного воина двуручный меч, а у другого – одноручный, то воин с одноручным мечом должен был либо отступить (если было куда), либо в него бросалась иголка.
Это самые основные правила. А все тонкости диктовала та сторона, на которую нападали.
Ещё было правило о пластилине. Если кто-либо из нас приходил к кому-нибудь в гости, то имел право лепить из его пластилина людей для себя. И потом уносить их с собой.
Помню, в четвёртом классе я придумал название своего вымышленного государства – Моролия. Флаг – красный Андреевский крест на зелёном поле. Время – начало 19-го века. Я был очарован цветастой формой этого периода и с энтузиазмом лепил все элементы одежды: кивера, эполеты, аксельбанты, пуговицы… И, конечно, тщательно вылепливал лица своих «огромных» людей: глаза с белками, радужками и зрачками, брови, губы, усы, бакенбарды… Правда, иногда мухлевал – делал людей без лиц. Помню, правил моей Моролией король Абу 1. Армия имела следующую структуру. Взвод состоял из трёх человек – двух рядовых и поручика. Полк состоял из семи человек – включал в себя два взвода во главе с полковником. Дивизия состояла из пятнадцати человек – двух полков и генерал-майора. Корпус – из тридцати одного человека. Современны воинские звания я знал очень хорошо. Знал, какие звания 18-го и 19-го веков каким современным званиям соответствуют. С неточностями. В Советской Армии было звание маршал рода войск. В моей Морольской Армии этому званию соответствовало звание генерал-аншеф. Один генерал-аншеф возглавлял пехоту, другой генерал-аншеф – артиллерию, третий – гусар, четвёртый – улан, пятый – драгун, шестой – кирасиров, седьмой – казаков. Основной род войск, естественно – пехота (численность которой – один или два корпуса). Гусары состояли из одного генерал-аншеф и одного рядового. Уланы, драгуны, кирасиры, казаки тоже численностью не отличались – состояли либо из одного генерал-аншефа, либо из генерал-аншефа и рядового…
Своих солдат я награждал за подвиги орденами и медалями – были у меня правила, по которым вручалась та или иная награда. Если солдат погибал в бою, с него снимались все награды, снимались эполеты (если он был офицером), и тело погибшего становилось телом нового человека. Так что после боя я постоянно повышал кого-то в звании – эполеты поручика менял на эполеты полковника и т.д.
Моему воинству, естественно, требовалось холодное оружие. Как я его делал? В то время продавались какие-то консервированные овощи в стеклянных банках с крышками из тонкой жести, которая прекрасно резалась обычными ножницами. Позже я освоил более толстую жесть от обычных консервных банок – пассатижами отламывал кусочек окантовки банки, далее резал жесть ножницами. Не ножницами по металлу, а обычными. Вырезал ружья со штыками (для 18-го – 20-го веков), шпаги, сабли, мечи, алебарды, доспехи. В шестом классе я изготавливал оружие уже из обычной жести, а не из мягкой.
Ещё у нас практиковалось поступление на военную службу иностранцев. Например, мой человек приходил в соседнее государство (напр., в государство моего друга Кости Кармонию) и просил принять его на военную службу. Его чаще всего принимали – давали ему форму Кармонской армии (т.е. снимали голову со старого тела и пересаживали на новое) и он служил определённое число лет. Если оставался жив, возвращался назад. Правила наши были такие: в моё отсутствие действовал за него Костя, но в моё присутствие действовал за него я. Неоднократно люди из Кармонии, состоявшие на службе в моей Моролии, делали всякие пакости. Но я всё равно принимал новых – так было интереснее.
В четвёртом классе, когда у нас с Костей были «огромные» и шло начало 19-го века, у Кости было несколько нищих семей: мужчины с женщинами и детьми в лохмотьях, в тряпках. Они ходили босиком по снегу и рожали новых детей. И просили моих командиров взять на военную службу новорожденных младенцев, чтобы те не умерли от зимней стужи. Моё военное руководство проявляло великодушие – одевало новорожденных в мундиры Морольской армии, давало им в руки маленькие ружья, и младенцы несли военную службу наравне со взрослыми бойцами, и в атаки ходили…
Помню, классе в четвёртом я читал какую-то книжку про Великую Отечественную войну. Там описывался какой-то генерал, и говорилось, что на нём были полосатые штаны. И нигде не давалось сноски, что полосатыми штанами в то время назывались штаны с лампасами. И вот я стал лепить офицеров в белых штанах с синими полосками (аки у мужиков в деревне). Гимнастёрки на них делал цвета хаки (смешивал зелёный, жёлтый и коричневый), а штаны полосатые. Потому что в книжке так было написано. Солдат делал в штанах цвета хаки, а офицеров – в бело-синих полосатых. Вот так я стремился к исторической точности.
Как-то раз в гости к маме зашёл какой-то человек, глянул на моё бравое воинство конца 18-го столетия и поинтересовался: «А почему у солдат на головах перья, как у индейцев?» А я раз взрослому дяденьке под нос книжку «Шпага Суворова» - я точно по книжке лепил. Он очень удивился, что у русских солдат были такие каски.
В начале пятого класса я поссорился с Костей и целый год с ним не общался. Поэтому сошёлся со своими одноклассниками Серёжей, Вовой и Виталей. Они лепили «уродиков» - из одного кусочка пластилина вытягивались голова, руки и ноги. Вместо ружья – кусочек спички. Офицеры имели фуражки на голове. Генералы – ремни и погоны. Высота – миллиметров 20-25. Все эти уродики (как мы с Костей их называли) были покрыты дырочками от иголки, которой мы стреляли. Серёжа их не замазывал. И воевал он немного по другим правилам: убитых полагалось убирать с поля боя, танки должны были быть только пластмассовые игрушечные. Так что мои танки (сделанные из пластилина, внутри которых располагался экипаж) оказались неприемлемыми для войны с ним. Я нашёл следующий выход – договорился с Серёжей, что самодельные танки из парафина будут приемлемы для войны с ним. Где-то надыбал большой кусок парафина, плавил его в консервной банке на плите, и мастерил танки, которые получались не хуже пластмассовых игрушечных. Подготовившись таким образом к большой войне, моя Моролия напала на его государство – я принёс коробки со своей армией к нему домой. И мы несколько дней вели бои. Численный перевес был, конечно, на его стороне, так как лепить уродиков намного быстрее, чем солдат с сапогами, ремнями, нагрудными карманами, погонами со знаками различия (как в Советской Армии), волосами на головах и фуражками со знаками различия (рядовой – жёлтая точка, сержант – жёлтая полоска, над полоской жёлтая точка, лейтенант – над полоской три точки, капитан – над полоской с тремя точками ещё одна точка, подполковник – по бокам жёлтой кокарды две вертикальные полоски, полковник – по бокам кокарды две точки). Высота моих «средних» была миллиметров 30-35. Так что мои красивые агрессоры победить уродиков не смогли – слишком их было много. Наверное, около тысячи. Моих солдат было намного меньше. Зато Серёжа отличался предельной честностью – всегда играл строго по правилам и никогда не мухлевал. Впоследствии стал адвокатом.
А вот пример того, как один отрок решил помухлевать. Он сделал своим солдатам бумажные щиты, на которых нарисовал портреты Ленина. А рисовал он очень хорошо – творческий был мальчик. И когда мои солдаты собрались открыть по его войску огонь, пригрозил мне: «Игорь, если попадёшь в Ленина, я обязан буду взять тебя за руку и отвести в опорный пункт – пусть там с тобой милиция разбирается». Конечно, мои солдаты попадали в портретики, а мальчик-мухлёвщик дико возмущался.
В начале шестого класса я помирился с Костей. У нас у всех шла середина 20-го века. В государстве Кости был социализм. А у меня, у Серёжи и у Вовы – капитализм. У Андрея – фашизм. Поэтому мы с Серёжей, Вовой и Андреем решили создать антисоциалистический блок государств. Решили, что каждая из наших стран выдвинет для обсуждения вопросов от двух до пяти генералов, охранять которых будут от семи до десяти солдат. Все эти генералы с охраной пребывали у меня дома. Нападения на государство Кости с нашей стороны так и не последовало.
Помню, Вова задал мне вопрос: почему у моих солдат длинные волосы? Во-первых, из практических соображений – у «среднего» человека голова представляла собой шарик без лица, и чтобы он лучше держался на теле, волосы лучше делать чуть ниже плеч. У «огромных» людей головы держались на спичках, а «средние» были слишком маленькие для того, чтобы в них что-то втыкать. Во-вторых, я с детства не любил ходить в парикмахерскую и хотел носить длинные волосы.
В пятом или шестом классе я слепил свой первый замок, который позже стал называться замком святого Христофора. На толстом рифлёном картоне (размером сантиметров 20 на 30) из пластилиновых блоков коричневого цвета я построил стены первого этажа. Сверху положил картонное перекрытие, на котором возвёл стены второго этажа. Потом опять картонное перекрытие, и зубчатая стена на нём. Сверху возвышались две башни. Крыши башен можно было снимать и передвигать людей по лестницам. Этажи также можно было снимать.
Через год или два я построил четырёхэтажную крепость, получившую название Старская. Основание – овал неправильной формы сантиметров 25 на 40. Один этаж у меня был из коричневого пластилина, другой – из чёрного, третий – из красного, четвёртый – из жёлтого. Толщина стен около сантиметра. Этажи, естественно, разбирались. С этажа на этаж вели лестницы. Нижние два этажа бойниц не имели. На первом этаже располагалась роскошно украшенная королевская зала.
Обе свои крепости я изначально делал для «средних», но позже перестроил для «огромных».
И ещё я начал активно создавать военно-морской флот – кораблей пять сделал для своих «средних» людей. Вырезал основание из картона, на котором из пластилина делал борта первой палубы. Сверху клал картонную вторую палубу, делал борта из пластилина. На носу и на корме возводил большие надстройки, как было принято в 18-м веке. Корабли были двух или трёх мачтовые. С парусами. Ещё один двухпалубный корабль я выменял на что-то у Дениса. У него он назывался «Чукча», но я сразу переименовал судно в «Санта Доротея».
На одном государстве и одном времени я долго не задерживался. То у меня был 20-й век, то 19-й, то 18-й, то средневековье, то античность… Да и государства разные: то Моролия, то Испания, то ещё какое-нибудь. И люди то «огромные», то «средние». Люди из тех веков и тех размеров, которыми я в данный момент не занимался, покоились в коробках и ждали своего часа.
Короли моих государств окружали себя роскошью и увеличивали казну. В восьмидесятые годы молочные продукты продавались в стеклянных бутылках, закрытых алюминиевыми крышечками разного цвета: серебряного, золотого, красного, зелёного. На этих крышечках прекрасно выдавливались узоры. Можно было делать чеканные картины. Ещё я делал шкатулки: из одной крышечки низ, из другой – верх. Эти украшенные чеканными узорами шкатулки я наполнял золотыми монетами, вырезанными из золотых крышечек. На монете я обыкновенно выдавливал какую-либо литеру – инициал короля, при котором чеканилась эта монета. Ещё в шкатулках хранились драгоценные камни – бисер и стёклышки от бижутерии, гранёные как бриллианты. Драгоценностями также считались мои выпавшие молочные зубы. Драгоценными камнями я украшал одежды аристократов. На доспехи (сделанные из жести) высшей аристократии накладывал чеканки из крышечек от молока. Одним словом, моя аристократия утопала в роскоши.
Бисер и гранёные стёклышки от бижутерии я выменивал у моего друга Коли (Костиного одноклассника) за мои пластилиновые корабли. Корабля три я ему, наверно, сделал. Но флот моего королевства всё равно был самым сильным. И армия самой крупной. Так что мои короли могли себе позволить приобретение самых больших драгоценных камней в нашем пластилиновом мире. А с Колей в это время я больше всего и воевал… Начал с ним общаться в начале шестого класса. Коля играл строго по правилам и никогда не мухлевал. Приятно играть с честными людьми. А то был в нашей компании один нечестный. Этот нечестный выезжал только на том, что умел оказывать на меня психологическое давление.
Один мальчик из нашей компании часто воевал сам с собой – было у него две армии. Во время боя стремился к тому, чтобы погибали все, кроме одного любимчика. Этот любимчик, естественно, был весь обвешан орденами и медалями. У остальных его солдат медаль на груди была редкостью. Я же, напротив, всегда стремился к тому, чтобы как можно больше моих солдат оставалось в живых.
Помню, была у нас Америка середины 19-го века. И после прочтения книги Луи Буссенара «Похитители бриллиантов» Коля, у которого было бисера больше всех, иногда стал устраивать «дикие прииски» - бросал щепотку бисера на пол. Кто хотел, тот подбирал эти драгоценные камни. Владя же решил делать «грязные прииски» - хоронил бисер в пластилине. После извлечения из пластилина дырочка в бисеринке оказывалась забита пластилином. Мы на Владю стали обижаться: зачем бисер портить? А кто-то устроил у себя прииск следующим образом. Он взял большую картонную коробку с низкими краями, пластилиновыми «верёвочками» разбил всю площадь на квадратики. Всем приезжим иностранцам разрешал брать в аренду один из выделенных квадратиков. Своих людей он тоже ставил на свободные квадратики. Потом брал щепотку бисера и бросал в коробку – на чьи участки попадала бисеринка, тот добывал на прииске драгоценный камень. В результате всех этих приисков последовало резкое падение цен на драгоценные камни (т.е. бисер) на нашем «мировом рынке».
Итак, у нас стихийно возникла мировая экономика. Каждый из нас строил её по-своему. Кто-то полагался на сырьевую базу – пытался найти источники бисера и гранёных стёклышек от бижутерии (искал у бабушек и знакомых). Кто-то зарабатывал трудом – лепил корабли, солдат, коней, оружие и торговал. Кто-то и то, и другое. Ну а когда бисера появилось слишком много, случилась инфляция и даже экономический кризис.
Мои государи ценили не только произведения искусства, но и книги. Их я делал следующим образом. 1) Изготавливал несколько тетрадок размером примерно 20 на 30 мм, или 15 на 20 мм. Сшивал их обычными нитками, делая несколько стежков по всей линии сгиба. 2) Складывал эти тетрадки стопкой друг на друга, после чего сшивал ниткой их все вместе, продевая нитку за нитки на линии сгиба каждой тетрадки. Получалась книга без обложки. 3) Приклеивал обложку из плотной бумаги. 4) Писал.
Пробовал делать книги «на пергаменте» - бумагу для книги предварительно мял и трепал, чтобы она стала «похожа на пергамент».
Пока моя аристократия утопала в роскоши и читала литературу, мои моряки любили устраивать грандиозные пьянки. Усаживались за стол, уставленный бутылками, и начинали бухать. После чего, нередко, хватались за оружие.
В государствах моих обычно был кабинет министров, послы, судья, прокурор, карательные органы. Нередко была и тюрьма. Помню, была у меня Испания 16-го века. С инквизицией и застенками, в которых заключённых кормили исключительно одной человечиной – отрубленными ногами и руками других заключённых, а также умершими при пытках.
Аристократия моего государства иногда ездила на охоту на крупных зверей. С убитых зверей снимались шкуры следующим образом – животное аккуратно расплющивалось, в результате чего получалась шкура с лапами, головой и хвостом. Леопардовые шкуры были особенно красивы.
А ещё в шестом классе я делал силачей и проводил среди них соревнования. «Средних», т.е. их рост должен был быть не больше спички. Я лепил человека с неимоверно мощным торсом и поднятыми вверх очень толстыми руками. Руки выходили из плеч, поэтому вся нагрузка была на торс и ноги. Перед соревнованиями силача клал на несколько часов в морозильник. Потом ставил его под ножку стола – силач спокойно держал стол. Потом пробовал ставить его под ножку дивана.
В четвёртом классе во взводе у меня было три человека, в полку – семь, в дивизии – пятнадцать. Но с пятого класса, по мере увеличения численности войска, увеличивалось и количество людей в подразделениях. Отделение стало состоять из двух рядовых и унтер-офицера, взвод включал в себя два отделения и возглавлялся поручиком (7 человек), рота – 15 человек, батальон – 31 человек, полк – 2 батальона + полковник + его адъютант + знаменоносец + барабанщик + трубач = 67 человек.
А ещё позже в моём отделении стало уже около десяти человек, во взводе – два отделения, в роте – два взвода, в батальоне – две роты, в полку – два батальона, в дивизии – два полка, в корпусе – две дивизии.
В разных моих государствах структура войска была разной.
Теперь о территории. У меня была своя комната, в которой располагалась следующая мебель. 1) Тумба сантиметров 80 на 150 (примерно), покрытая сверху синим пластиком. Сверху на тумбе стояла книжная полка. На синем пластике находились мои крепости. Внутри тумбы лежали картонные коробки с тысячами пластилиновых людей. 2) К тумбе примыкал диван с откидным верхом из ДСП шириной сантиметров 30. Между верхом дивана и синей тумбой было пустое пространство сантиметров 20. Этот промежуток я чем-нибудь заполнял, чтобы спинка дивана соединялась с синей тумбой. Нападавшие на меня должны были выдвигать свои войска с дальнего края крышки дивана, под обстрелом Морольской Армии дойти до середины синей тумбы, и только потом могли начинать штурмовать линию обороны и крепости. 3) Письменный стол, покрытый толстым стеклом. Одно время я ставил свою одинокую крепость на стол, и нападавшие должны были начинать движение с края стола. 4) Потом я придумал снимать со стола стекло, этот лист стекла одним краем класть на синюю тумбу, другим – на стол. Получалось единое пространство для битвы: крышка дивана – синяя тумба – стекло – стол. 5) Ещё в комнате находился шкаф с моей одеждой. Но он для боёв не использовался. 6) Пол являлся водной гладью. Все морские бои проходили на полу.
Классе в седьмом или в восьмом я надолго задержался на Испании 18-го века – началось моё государство «огромных» в 1700 году – окончилось в начале 19-го века. На год я задержался на одном государстве. Отличительная особенность этой моей Испании – все дворяне имели имена и фамилии, передававшиеся по наследству. Появились дворянские роды. Я записывал в тетрадку номер и соответствующие ему имена, фамилию, номер отца, номера детей. Итак, каждый дворянин имел свой личный номер. Написанный на бумажке номер я обёртывал кусочком пластилина и вешал человеку на бок. На левом боку (на перевязи) висела шпага из жести, правом – номер. Дворянских фамилий было где-то около десяти.
Потом я вдруг перешёл на начало 17-го столетия. Опять Испания. Люди «огромные». Дворянские фамилии совершенно другие, никак не связанные с предыдущей Испанией 18-го века. Костяк армии (человек 70) состоял исключительно из дворян, до лепки простолюдинов дело ещё не дошло. Фамилии давал уже не как-нибудь, а по следующей системе. Я взял атлас мира. Открыл карту Испании. Выписал названия провинций и крупнейших городов, добавил к ним приставку «де» - это стали у меня фамилии герцогов и графов. Выписал названия средних городов – с приставкой «де» они стали у меня фамилиями баронов. Выписал названия всех остальных городов – с приставкой «де» они сделались фамилиями идальго. Де Ивиса, де Ферроль, де Форментера… Написанный на бумаге и обёрнутый пластилином номер висел у каждого человека на правом боку. Одежду герцогов и графов, ставших военачальниками и министрами, я лепил очень тщательно – на одежде было много сложных элементов. Одежда основного воинства была достаточно простой.
Но Испания 17-го века у меня быстро заглохла. Начал я создавать государство 20-го века – Моролию. Классе уже в 9-м, кажется. Возглавил государство Фидель Мариторнес. Появились два супермена-пехотинца – Плоховидящий (в очках) и Сурбаран, – лётчик Синенко (в синем комбинезоне), моряк Толстой, врач Дохтуров, директор института Разумеев, младшие научные сотрудники Халатный (ходил в белом халате) и Умова. И ещё был Шеф. И ещё несколько человек, род которых прервался: Ломоносов, Пират, Сутуловский и другие. Потом вдруг ни с того ни с сего я этих людей перевёл в первую половину 19-го столетия. Дети Шефа стали иметь фамилию Шевов, а потом Швов. Позже Халатный стал Холодным. И абсолютно всем морольцам я стал давать фамилии: Длинноволосый, Жиров, Закута, Колпаков, Ожёгов… Личные имена брал из Месяцеслова Русской Православной Церкви – ко мне в руки пришёл календарь РПЦ за 1977 год с полным перечнем имён, принятых в РПЦ. Поэтому у многих морольцев были вычурные имена: Фусик, Филолог, Философ, Дада, Додо, Исе, Павсикакий, Ексакустодиан, Разумник, Хусдазат, Гигантий, Папа, Папила, Павлин, Тигрий…
Армия состояла из двух частей: а) армия в форме, которая соответствовала своему времени; б) ополчение без формы – в одежде, оставшейся от других веков, которые я раньше лепил, но со знаками отличия (у младшего ком. состава – полоски на погонах, у офицеров – точки на эполетах). Людям я мог менять одежду – отрывал голову и приставлял к другому туловищу. Бывало это, конечно, нечасто. Например, при переходе какого-нибудь выдающегося человека из ополчения в регулярную армию; или при пострижении в монашество какого-либо военного.
Аристократия Моролии, как обычно, стремилась украшать свои жилища картинами. Я вырезал откуда-нибудь небольшую картинку, делал к ней шикарную раму из крышечек от молочных продуктов и бисера. Также делал мечи в дорогих ножнах, украшенных чеканными накладками и бисером. Самым выдающимся морольским художникам короли жаловали дворянство – так появились три дворянских фамилии: ван дер Вейден, Малявин и Филимонов. Самому знаменитому придворному музыканту по фамилии Александр также было пожаловано дворянство.
Помимо двух крепостей у меня к тому времени прибавилось ещё два пластилиновых строения: церковь святого Иоанна Крестителя и дом, ставший впоследствии вино-водочным заводом.
Как и все мои предыдущие государства, эта очередная Моролия имела короля, кабинет министров, послов, прокурора, судью, адвоката. И духовенство: кардиналов, епископов, священников, монахов. Были у меня свои подвижники благочестия, например, носивший кольчугу (из алюминиевых крышечек от молочных продуктов) на голое тело праведник Паригорий. Поскольку он состоял в браке, то дал начало фамилии Паригорий, которой было присвоено дворянство за его аскетические подвиги и праведное житие. Часто подвижниками благочестия становились отставные военные, ставшие инвалидами. Другая часть пожилых отставных военных стремилась делать карьеру в церковном аппарате – устремлялась в епископы.
И в Моролии, и в государствах моих друзей государственной религией был римо-католицизм. Италии не было ни у кого. И по нашим правилам наш римский первосвященник должен был находиться в том государстве, откуда он родом. Выбирался новый папа конклавом кардиналов. Кардиналы назначались римскими папами. Мы (я, Костя, Коля, ещё кто-нибудь) приносили своих кардиналов к кому-нибудь на квартиру и устраивали собор, на котором выбирали нового римского папу. Это была сплошная политика с дипломатическими приёмами. Бывало, что недовольная сторона избирала своего римского папу. Второго папу. А то и двух сразу. Все рекорды по количеству первосвященников однажды побил я: разные политические группировки моей страны, оказав давление на кардиналов, избрали своих пап, и в одной только Моролии появилось сразу 13 (тринадцать!) римских пап. Как определить, кто из них папа, а кто антипапа?
Ещё я на печатной машинке печатал газету «Морольские ведомости», в которой публиковал все важные события. Выходило несколько экземпляров – я использовал копирку. Любопытно, что главным редактором единственного печатного органа в моей стране стал поступивший ко мне на гражданскую службу иностранец из Костиного государства Пушкарёв-Пирогов.
Не все морольцы внимали проповеди благочестия и вели добродетельную жизнь. Многие любили побухать в трактире «Свинья и свисток» со всеми вытекающими отсюда последствиями, т.е. с перестрелками. И бухали не только морольцы, но и приезжие иностранцы – люди из государств Кости, Коли, Славы, Влади… В Моролии была полиция, тюрьма… Один предприниматель в своём доме оборудовал вино-водочный завод. И в этом же доме открыл публичную баню. В бане было два крана: из одного текла водка, из другого – вино. Состоялась торжественная церемония открытия вино-водочного завода и бани. С проститутками.
Ещё у нас были наркоманы. И в Моролии, и в государстве моего друга Кости. Делались наркоманы определённым образом. Лепился человек из пластилина с пустотой внутри так, чтобы его рот внутри соединялся с анальным отверстием. Потом я отрезал кусочек газеты, сворачивал трубочку, вставлял наркоману в рот, поджигал… Дым опускался вниз и выходил из задницы наркомана. В Моролии появились две наркоманских фамилии: Норман и Колдун (куривший наркоту в эзотерических целях).
В правительственном аппарате прочно засели представители высшего дворянства – потомки первых людей в Моролии: де Мариторнес, Плоховидящий, Дохтуров, Разумеев, Синенко, Сурбаран-Баранов, Толстой, Холодный, Холодный-Умов, Швов-Иголкин, Швов-Шевченко. Дворянские рода стали ветвиться – появляться двойные, тройные и четверные фамилии. Постоянно снизу вверх пробивались новые люди – к высшему дворянству добавлялись всё новые и новые фамилии: Корабеловский, Вышата, Дик-Трирский-Святой-Освободитель… Как выдвигались? Обычно вверх по служебной лестнице поднимались те, кто имел больше орденов и медалей. Так дворянами и становились – дослужились до какого-то определённого звания, значит, получили дворянство.
В это время в Моролии была сотня дворянских фамилий, сотни две фамилий простолюдинов. Несколько представителей одной фамилии. Больше тысячи человек.
Параллельно с Моролией у меня возникло второе государство – Люксембург. Но потом оба государства объединились.
Не всегда власть в государстве принадлежала королю. Как-то раз у меня возникла военная диктатура – Моролию возглавила группировка высших офицеров страны: Нежебуд, Плоховидящий, де Мариторнес фон Люксембург, Холодный-Умов-Павлов, Избушкинский-Илья-Львов, Ерошкин, Корабеловский, Графов, Дулин, Дик, Муллаев, Древний. Все они получили в награду дополнительную фамилию по месту своего имения. Главнокомандующий Нежебуд стал обладателем Старской крепости, Плоховидящий – крепости св. Христофора, де Мариторнес фон Люксембург – трактира Свинья-и-Свисток (Швейн-унд-Пфейфе), Древний – деревни Курово (которая существовала у меня только на карте Моролии) и т.д. Как видно из списка, во главе Морольской Армии стояли преимущественно не высшие аристократы. Если быть более точным, из 12-и перечисленных фамилий: высшая аристократия – 4 человека, нетитулованные дворяне – 4 человека (Нежебуд, Избушкинский, Муллаев, Древний), почётные простолюдины – 2 человека (Графов, Дик), простолюдины – 2 человека (Ерошкин, Дулин).
При продвижении наверх по служебной лестнице решающим фактором являлось количество наград. Дополнительным фактором – знатность рода. Были полководческие ордена. Были боевые ордена и медали. За что давали боевые награды?
Во-первых, за количество убитых. Если кто из моих солдат выводил из строя солдата противника, то сразу после втыкания иглы в тело врага я помечал своего солдата красным кусочком пластилина. Таким образом, я знал, кто из моих солдат сколько врагов вывел из строя. За трёх выведенных из строя солдат противника полагался уже орден. После сражения абсолютно всех, кто был на передовой и остался в живых, я награждал медалями (даже если он никого не убил). Медали различались по степени – а) для тех, кто вывел из строя двоих; б) для тех, кто вывел из строя одного; в) для тех, кто никого не вывел из строя. Боевые ордена тоже были разные.
Во-вторых, боевые ордена и медали могли даваться за какие-либо отдельные боевые заслуги.
Боевые ордена и медали висели на двухцветной ленте (белый-белый, белый-красный, белый-зелёный, чёрный-красный и т.д. все возможные цветовые комбинации). Каждая комбинация цветов на ленте обозначала определённое сражение. Таким образом, глядя на грудь солдата, я сразу видел, в каких сражениях он участвовал. Поскольку процент смертности был очень большой, то орденоносцев было мало.
Эта система наград разрабатывалась годами. Я уже в четвёртом классе стал своих бойцов награждать.
Со всех мёртвых я снимал все награды, все знаки отличия на погонах/эполетах, личный номер на боку. В тетради (где записывались личный номер, имя, фамилия, номер отца, номера детей) я отмечал, что этот солдат погиб. Потом тело погибшего становилось телом нового человека. Я открывал тетрадь, смотрел, кто из людей уже достиг совершеннолетия, но пластилиновое тело ещё не получил. Писал на кусочке бумаги этот номер, обёртывал его кусочком пластилина и вешал новому бойцу на правый бок.
Когда мне исполнилось 18, у меня наступила апатия к моему пластилиновому царству. Моролия влачила своё существование. А спустя год мои друзья уже и вовсе отошли от своих пластилиновых государств. Я остался один. И тут я открыл для себя новый источник вдохновения – под влиянием романов фэнтези я решил лепить красивых средневековых воинов. А Моролию надумал окружить разными мифическими племенами. Так у меня появились великаны, эльфы, водяные, амазонки, гоблины, гномы, коротыши (из польской мифологии – не путать с краснолюдами!), кобольды, хоббиты, тролли. Фамилии в средневековой Моролии были те же самые, что и в Моролии предыдущей. Те же самые графы, бароны и четыре ступени дворянства. Молодое поколение Моролии начала 20-го века стало жить в средних веках, а отцы остались доживать свой век в начале 20-го. Фамилии своих людей в средневековой Моролии я решил перевести на немецкий язык: Фетт вместо Жиров, Каппе вместо Колпаков… Я стал мастерить красивые доспехи, все дворяне получили гербы.
В 21 год я вернулся к Моролии начала 20-го века. Решил довести численность дивизии до трёх тысяч человек. Причёски моих солдат были вольными: кто с длинными волосами, кто с короткими, кто бородатый, кто бритобородый, кто с усами, кто с бакенбардами.
А в 23 года я отдал все свои крепости и людей 12-летнему сыну моего знакомого.
Почему я это сделал?
После школы я решил, что вся пластилиновая армия – это детская забава. А я теперь человек взрослый, и должен заниматься делами, свойственными взрослым людям. Я внушил себе мысль, что нормальный человек имеет право лепить только в том случае, если закончит художественный вуз. И стал себя гнобить: «Я занимаюсь забавой, несвойственной моему возрасту».
Но желание лепить пластилиновых людей у меня не пропало, и я на всю жизнь запомнил три сотни фамилий моих людей, многие дворянские гербы. После сорока лет я раза три составлял списки фамилий, обдумывал, как я буду лепить себе новую армию, из каких материалов делать доспехи и холодное оружие и т.п. Но лепить так и не начинал – не разрешал себе этого делать.
11 апреля 2019 я сломал ногу.
За две недели до перелома я сел за комп и в очередной раз по памяти стал восстанавливать списки фамилий своих пластилиновых людей (дворянство шести ступеней знатности и простолюдины), продумывать структуру войска. Но если бы не перелом, я вряд ли взялся бы лепить. А по причине перелома ноги ничего другого мне не осталось, т.к. работы в интернете я для себя так и не нашёл (предложения с мизерной оплатой труда я не рассматриваю). Взял кредит в банке (семью-то надо кормить) и засел за свою Моролию. Хотя я тружусь неофициально (ИП не открывал) и никакими бумагами подтвердить свои доходы не могу, банк выдал мне кредит без проблем. 14,9 % годовых.
Итак, моё подсознание желало того, чтобы я сидел и лепил. Поэтому моё подсознание и устроило мне перелом ноги.
Супруга, глядя на меня, радуется. И говорит, что я её воодушевляю – она уже два года назад начала лепить свою шарнирную куклу и никак не может её закончить. А моё творчество активизирует её творчество.
Каковы мои планы? Что именно я собрался лепить?
Для начала полк из трёх батальонов. Для начала… В масштабе 1 м = 5 см. Средний рост средневекового мужчины был около 155 см. Поэтому средний рост моих людей 78 мм. Обычные «огромные» люди по моей классификации.
1-й батальон – кавалерийско-элефантерийский – будет включать в свой состав:
- элефантерийскую роту из 13-и бронированных слонов (4 слона в каждом взводе + слон командира роты);
- взвод рыцарей из трёх отделений – 31 человек;
- взвод кирасиров (панцирь защищает грудь, спину и живот, на голове шлем; вооружение: щит, пика, меч, лук, стрелы) – 31 человек;
(Примечание. Мечи находятся в бумажных ножнах, их можно в любой момент вытащить, а потом вложить обратно. Луки я делаю из медной проволоки, тетиву к ним – из капроновых ниток. Лук можно натянуть, вложить в него стрелу (швейную иглу). После чего можно вернуть лук в исходное ненатянутое положение. Луки у всадников лежат в колчанах, сделанных из бумаги. Для стрел я тоже делаю бумажные колчаны.)
- взвод лёгкой кавалерии (доспехов нет, вооружение: меч, лук, стрелы) – 31 человек;
2-й батальон – бронепехотный – будет включать в свой состав:
- взвод великанов (рост 280-300 см) из двух отделений – 19 человек;
- рота тяжёлой пехоты (доспехами полностью защищено всё тело, включая руки и ноги) – 3 взвода алебардщиков и пикинеров – 98 человек;
- роту средней пехоты – лучников и арбалетчиков(доспехи защищают грудь, живот, спину, голову) – 98 человек;
3-й батальон - лёгкая пехота:
- четыре роты лёгкой пехоты – лучников и арбалетчиков – по три взвода в каждой роте – 392 человека.
Вот такую боевую единицу я запланировал создать.
Звания распределяются следующим образом.
Если воин не имеет ни коня, ни доспехов, то он рядовой. Отделением командует сержант, взводом лейтенант, ротой капитан.
Если пеший воин имеет шлем и панцирь, защищающий грудь, живот и спину, то он сержант. Отделением таковых воинов командует лейтенант, взводом капитан.
Если пеший воин полностью закован в броню, то он лейтенант. Отделением командует капитан, взводом майор, ротой полковник.
Все закованные в броню великаны имеют звание майора. Отделениями командуют полковники, а взводом – бригадир.
Лёгкие кавалеристы имеют сержантские звания. Отделениями командуют лейтенанты, взводом капитан.
Кирасиры имеют лейтенантские звания. Отделениями командуют капитаны, взводом майор.
Рыцари, у которых конь не защищён доспехами, имеют звание капитана. Рыцари, у которых конь защищён доспехами, имеют звание майора. Отделениями рыцарей командуют полковники, взводом – бригадир Картерий Плоховидящий фон Люстих-Рогир.
Бронированными слонами командуют майоры. Другие члены экипажа слона – лейтенант и капитан. Взводами в элефантерии командуют полковники. Ротой – бригадир Дорофей Корабеловский де Санта-Доротея.
Батальонами командуют генерал-майор Филит де Мариторнес фон Люксембург (кавалерийско-элефантерийский), генерал-майор Филадельф де Мариторнес (бронепехота) и майор Всеволод Швов-Шевченко (лёгкая пехота). Заместитель кавалерийско-элефантерийского батальона - бригадир Христофор Плоховидящий фон Санкт-Кристофер фон Бёзе-Гейстерлянд. Полком командует генерал-лейтенант Фёдор де-Мариторнес-Морольский. Зам. командира полка – генерал-майор Феодорит де Мариторнес фон Люксембург фон Швейн-унд-Пфейфе фон Санкт-Кристофер.
Правитель Моролии - великий князь Виктор 1 Бондарев-Морольский – имеет звание генерал-полковника. Потому что я очень надеюсь, что после создания первого полка начну создавать второй. А потом третий.
Как я присваиваю звания? В соответствие со степенью знатности рода. Это:
- великий князь;
- князья;
- бояре девяти степеней;
- великие дворяне пяти степеней;
- большие дворяне четырёх степеней;
- средние дворяне трёх степеней;
- малые дворяне двух степеней;
- почётные простолюды;
- простолюдины.
Моролия - государство многонациональное. Национальное большинство - восточные славяне. На втором месте - немцы. Далее - почти все народы Европы, тувинцы, евреи, японцы и другие. А также в Моролии проживают великаны, эльфы, водяные, тролли, гномы, коротыши, хоббиты, кобольды, гоблины, орки.
Отличительная особенность нынешних моих пластилиновых людей – личный номер, имя и фамилию я стал размещать на груди. Конечно, в истории так никогда не было. Но так будет у меня – мне так удобнее и приятнее. Да, мне приятнее, когда я вижу написанное на груди имя.
Ну, вот пока и всё.
За сим остаюсь Зосимой и Савватием одновременно имени стерео колонок третьей степени, потому как в моём подъезде Ку-ку и Гриня вместе живут, но при этом не ссорятся.
А вам желаю всего доброго, бодрого, замечательного и замечТательного!
2019 июнь