История эта - реальная и мистическая одновременно, произошла со мной несколько лет назад. Возможно, я никогда не решилась бы рассказать ее, если бы не конкурс Александра Терентьева.
На первый взгляд, двор нашего дома ничем не отличается от своих собратьев. Многоэтажки, небольшая детская площадка, гаражное строение, занимающее почти все свободное пространство. Но именно в одном из гаражей расположился самый настоящий... музей!
Я оказалась там совершенно случайно, в то время мы готовили смену власти в нашем маленьком ТСЖ, Сергей - хозяин сокровищницы, пригласил нас для проведения какого-то собрания. Попав внутрь, я растеряла «революционный пыл», хотелось ходить и рассматривать экспонаты, а не готовить листовки.
Я еще не осознавала, как значимы ощущения, но уже тогда хотелось подолгу стоять у стендов, трогать, «считывать» ладонью.
Коллекция пушечных ядер, привезенная хозяином с Кавказа, почему-то не вызывала отрицательных эмоций, хотя и не люблю оружие. Интересно, пролетало какое-нибудь из них над головой Лермонтова?
Стена, заставленная, увешанная купеческими инструментами, вызвала умиление. Небольшие рычажные весы с двумя чашками и уровнями-уточками встречала часто. Во времена моего детства на базаре все взвешивали именно на таких весах. А вот огромные, с чашками-тазами, подвешиваемые толстой цепью на потолочную балку, видела впервые. А уж пудовые гири в форме колокольчика, предмет торгового обихода начала 19 века - и вовсе экзотика.
Самое жуткое впечатление произвел стенд с нательными крестиками. От него исходил такой леденящий ужас, что стало трудно дышать. Были в мини-музее и «стулья из дворца», свой революционный манифест мы писали, сидя на императорских стульях…
Спустя несколько лет, в очень жаркий полдень я шла по двору мимо того самого гаража. Сергей что-то промывал и сушил под палящим солнцем. Мое любопытство и амбиции коллекционера свели меня с этой вещью. До сих пор помню эти ощущения. Я еще не знала, кому принадлежит этот предмет - небольшой изящный черно-бронзовый вентилятор. Лишь коснулась его рукой, как почувствовала острые ледяные иглы. Стало холодно, хоть на улице под солнцем было не меньше пятидесяти градусов. Но даже не это главное, я почувствовала невозможную усталость.
- Знаете, чей он? – Сергей заметил мою реакцию и торопился поделиться восторгом коллекционера. – Это военный трофей, из Рейхстага, говорят, что принадлежал самому Гиммлеру… Стоит баснословных денег.
Прошло несколько лет, но я помню этот вентилятор в мельчайших деталях - лаконичные формы, блестящие лопасти. И всегда этот образ вызывает у меня чувство невозможной усталости, усталости зла.