На конкурс А.Терентьева: http://www.proza.ru/2019/06/01/715
«Чем дольше живем мы, тем годы короче…»* А вот вещи – мебель, картины, сувениры - они могут жить вечно, во всяком случае намного дольше людей. Есть антиквариат, раритеты, которые имеют историческую и культурную ценность, их коллекционируют, передают по наследству. Есть предметы старины, которые дороги только их владельцам.
В каждом доме со временем накапливается все больше и больше вещей. Они уже не вмещаются в квартире, отвозишь в гараж, на дачу, предлагаешь родственникам и знакомым. Не хочется выбрасывать, они еще в нормальном состоянии. И каждая памятна, связана с какими-то событиями. Хотя умные люди советуют: год вещь не понадобилась, выбрасывай! Трудно бывает решиться, оттягиваешь, думаешь, а вдруг? Еще и вспоминается: «И верёвочка в дороге пригодится» **.
Когда я продавал квартиру умерших матери и сестры, потерял, наверное, год жизни из-за переживаний. Мать хранила все. Вот мое пальто, которое я носил еще студентом больше 40 лет назад, вот ящик с радиодеталями, когда-то я увлекался радиолюбительством. Нашел две небольшие продолговатые черные коробочки с торчащими телескопическими антеннами. Это когда-то в школьные годы мы с другом построили себе радиостанции. Хотели быть постоянно на связи. Телефоны были только стационарные, уже тогда хотелось иметь мобильную связь. Еще была эпоха, когда все телевизоры и радиоприемники были ламповые. И наши радиостанции были на лампах, хотя корпус был не намного больше первых радиотелефонов. Питалось каждое устройство от анодной батареи 80 В, которая из-за больших размеров носилась в отдельной сумке. Работали аппараты плохо, голос из-за шумов был едва слышен, но это был наш с Виталькой проект. К сожалению, нас потом предупредили, что в военном городке, где мы тогда жили, самодеятельная радиосвязь запрещена, вот почему мы ими пользоваться боялись. Для испытаний и наладки уходили за территорию воинской части в лес. Нет теперь уже моего старого школьного друга Виталия, на свалке похоронены эти радиостанции, а ведь из памяти не уходят. Никто из ныне живущих моих родных и друзей этой истории не знает, и память о том периоде жизни уйдет вместе со мною. Может потому и пишу мемуары.
В доме много книг, фотоальбомов. Отец увлекался фотографией, мне это тоже передалось. И некоторые старые вещи мы все же стараемся сохранить. Например, швейную машинку Зингер. Благодаря ей в дни ленинградской блокады моя бабушка могла добыть что-то съестное, мать рассказывала, как за шитье с ней рассчитывались картофельными очистками. Из шести человек их семьи тогда выжили лишь двое. От матери остались какие-то украшения: серьги, колечки золотые, пусть и не высокой пробы. Наша внучка Тамара хранит их отдельно в шкатулке и с удовольствием рассматривает, подолгу держит в руках. Они не только красивые, выбирала ее прабабушка, возможно, в них заключена реликтовая энергетика, родовая память. А в камнях к тому же есть и геологическая память.
Внучке интересны и фигурки белых мраморных слоников, которых я помню с рождения. Они стояли высоко на этажерке в нашей комнате в коммунальной ленинградской квартире, и мать не разрешала трогать, но мы с сестрой потихоньку ставили стул и с ними игрались. Ведь игрушек тогда почти не было. Особенно нравились самые маленькие слоники, мы их называли детками. Они почему-то иногда падали и остались без хоботов. Из семи слоников не поврежденными остались только папа и мама, вот их я и подарил внучке.
Храним родительские ордена, медали, документы к ним. Пусть это не антиквариат, это есть у многих, кто прошел войну, но это семейные реликвии, память. Есть альбомы с марками – сам когда-то коллекционировал, жаль, нынешней молодежи это не интересно. А ведь в коллекции есть и редкие марки, в том числе первая почтовая марка, выпущенная в Великобритании. На карте мира из школьного атласа на стене комнаты я регулярно прикреплял булавками флаги стран, марки которых вклеивал в альбом. На некоторых марках стояла жирная надпечатка – Республика. Рушились тогда колониальные империи. Я очень гордился одной такой маркой со слоном с огромными бивнями и названием страны - Берег слоновой кости. Теперь эта бывшая французская колония называется Республика Кот-д’Ивуар. На моей карте мира пестрело несколько десятков флажков.
Описывать детали воспоминаний из прошлого можно долго. Каждый из нас, людей, живших в СССР, имеет памятные вещи, может о них рассказать, поделиться воспоминаниями. Но кому это интересно? Разве что детям, внукам. Возможно, их это заинтересует, но не скоро. И мы в молодости в суматохе дел мало интересовались историей своей семьи, когда еще было живо поколение наших родителей. И многие вещи, окружающие нас сегодня, тоже кажутся малоинтересными, вроде все привычное, обыденное. Больше ценим старое, из нашего детства. И то что портал Проза.ру позволяет сохранить наши воспоминания, дает возможность их опубликовать, конечно, здорово. Спасибо ему за возможность делиться мемуарами с близкими, друзьями, найти понимающих и душевно близких читателей.
Как-то я зашел в антикварный магазин. Чего там только нет! Старые вещи, одежда, шляпы, утюги, гитары, кочерги, самовары, чайники, тарелки, ложки, вилки, фарфор, украшения… Некоторым предметам больше ста лет. По залу не спеша прохаживались посетители, в большинстве такие как я, любопытные. Мне хотелось постоять, посмотреть на старинные вещи, на свидетелей жизни наших предков, их ровесников. В воображении рисовались картины из прошлого, будто вещи одушевленные. Сколько они повидали? Многие из них пережили революции, войны, голод и разруху. Вряд ли кто-то из владельцев жив, а потомкам они не понадобились. Глядя на эту старину, представлялось то давнее время, как эти люди жили, что тогда было, и чего уже никогда не будет.
Фото тех самых слоников
* Б.Ш. Окуджава, «Любовь и разлука»
** Н.В. Гоголь, «Ревизор»