Какое слово, читатель, звучит для вас более полновесно и более волнующе: монета или этикетка? Откажется ли получить в свою коллекцию юный собиратель марок монету невообразимой древности? Вряд ли. А можно ли в сибирской тайге искать клады?
Однажды поздним вечером, в советские давние времена, когда я готовился к урокам возле теплой печки при свете зеленой лампы, в окно постучали. Поздний гость, укутанный в полушубок и облепленный снегом, мне был на первый взгляд совершенно не знаком. И только когда он представился, я вспомнил, что встречал Илью в студенческом общежитии, куда я наведывался по привычке осенью и хвастался сокровищами села и школы, куда меня распределили после университета. В тот вечер Илья, страстный нумизмат, рассказывал о своем путешествии в фантастический поселок Сузун, затерянный в приобских сосновых борах. Искал он там легендарный сибирский монетный двор времен Екатерины Великой, а нашел руины, не привез ни одной монеты, только впечатления. Понравился ему главный проспект в поселке, конечно, проспект Ленина, что лежал прямо на длинной заводской плотине, простоявшей успешно триста лет. Когда-то бежали по отводам из плотины по коробам,сработанным из особых пород древесины, ныне исчезнувших, потоки воды, крутили многочисленные механизмы - колеса и мельницы, станки, дробилки, молоты и деревянные мехи. Это была сибирская деревянная Атлантида, процветающий остров цивилизации в тайге, с больницей, школой, казармами и домиками рабочих, заводами и складами, мощеными улицами и заводскими стенами, похожими на крепостные. Все исчезло без следа, остался домик управляющего, да бревенчатое здание церковно-приходской школы. Долго не мог Илья уйти с плотины, стоял возле потока свободно и бесцельно падающей воды и слышался ему скрип телег, что везли с Алтая руду,грохот молота на заводе и стук крестьянских топоров в окрестных борах, что вырубались под древесный уголь. Монет Илья не нашел, только видел в краеведческом музее, зато приобрел несколько круглых заготовок без тиснения, да несколько полулунных обрезков медных пластин, что случайно уцелели от переплавки, учет и контроль на заводе были строгими.
И вот страстный нумизмат стоял передо мной Он прошел пешком двадцать километров от трассы до села, в полной темноте, сквозь пургу, по занесенной глубоким снегом дороге. Автобусы, конечно, не ходили. Мне стало стыдно. Из всех сокровищ села я мог бы только показать витрину в школьном музее с монетами. Накормил, напоил я горячим чаем Илью, расспрашивал, где он бывал.
- Нигде не бывал, вот хочу в Искитимский район съездить, там, говорят, берег сильно подмывает на Оби, несколько домов в деревне рухнуло, а из одного погреба выпал чугунок запечатанный. Открыли, а там клад, в особом жире тысяча монет, сохранились как новые! Вот бы еще поискать!
Делать нечего, утром на уроках я рассказал о визите знаменитого молодого ученого и попросил их помочь нумизмату в славном труде по изучению монет. Результат был поразительный. К обеду в моем кабинете, как в пещере на острове сокровищ, лежали груды старинных монет! Монеты, что приносили девочки, приводили меня в ужас, они были просверлены посредине и превращены в монисто, чаще медные, но попадались и серебряные. Это в основном были сокровища сибирского монетного двора екатерининских времени более поздних. Монеты мальчишек были не только позеленевшие от времени, но и блестевшие после экспериментов над ними в кабинете химии. Илья был доволен и ушел в ночь и пургу с неимоверно тяжелым рюкзаком за плечами. Думаю, все-таки домой он летел как на крыльях. Перед уходом Илья упрашивал меня отдать ему огромный петровский медный пятак из витрины музея, но директор не разрешил.
И вот странно, через неделю после ухода Ильи в селе сгорел клуб, как сгорела Сибирская Монетная Атлантида. До революции это была церковь, сложенная из огромных лиственничных бревен. Простояла церковь триста лет, чуть ли не со времен Ермака, и простояла бы еще тысячу, но истопник перестарался в морозный день, и борова на чердаке не выдержали, загорелись балки и через час, когда приехала пожарная машина из райцентра, тушить было нечего. Весной обгоревшие бревна спихнули бульдозером в овраг, а на обнажившейся земле замелькали … круглые монеты. Ребята пожинали богатую добычу, даже я не удержался, хотя в детстве собирал только марки, составил небольшую коллекцию.
Но магия монет меня одолевала только до лета. Уговорили меня в начале каникул ребята сходить в поход, посмотреть заброшенную деревню. Отлично мы прошлись по лесам, перелескам, изучили деревушку, в которой срубы стояли без крыш, без окон, без дверей, заросшие березами, а под конец ребята предложили: давайте разберем один сруб, говорят, в старину закладывали в венцы монеты, чтобы дом дольше стоял. Искать клад – это романтично! Никогда бы не подумал, что подростки могут совершить такую работу. Бревна, правда, изрядно обветшалые, поднимались и сбрасывались вниз, сотрясая неповинные ни в чем березы. Вместо мирной деревушки перед глазами вдруг предстала картина войны, как будто дома бомбили с самолетов. Второй сруб крушить я не разрешил. Клад мы не нашли, а монеты я больше никогда не собирал.
Фото из интернета, но монеты были почти такими, только были еще монеты с изображением двух соболей: