Когда не станет Фриды - глава двадцать вторая

Надежда Опескина
     Лиссабон, Азорские острова, Париж.

     Отдых на Азорских островах подходил к концу. Луис и Фрида показали молодожёнам все свои самые любимые места. Было жаль расставаться после совместно проведённых двух недель. Аннет и Эжен пригласили гостеприимных друзей посмотреть Париж, остановившись у них, и те дали обещание непременно побывать в гостях.

     Лиссабон в октябре, с температурой до двадцати градусов днём, подарил молодожёнам необыкновенный отдых. Они любили подолгу сидеть на пляже, наблюдая за набегающими волнами огромной высоты. Редко кто из смельчаков заходил в воду, его тут же отбрасывало на берег, обдав хорошей порцией солёных брызг, которые в лучах солнца приобретали золотой оттенок. В этом городе им казалось, что их жизнь будет вечной и не важно, где ты, главное они вместе, соединённые узами брака.

     Прокатившись пару раз на фуникулёре Лавра, решили посмотреть этот прекрасный город в вечернее время с приходом темноты. В отеле им порекомендовали посмотреть район с башни Белем. Поднявшись на её бастион, созерцали открывающуюся панораму с восторгом. Ночью оказались в районе Байру-Альту. Модные клубы и дискотеки,  рестораны и небольшие кабачки. Провеселившись до самой полночи среди шумной пестрой толпы туристов из разных стран, решили слегка перекусить и посидеть в тишине ресторанчика. Едва вошли в зал, как сразу  услышали родную речь. Молодой человек с седыми висками рассказывал девушке историю своего первого посещения города. Прозвучало имя Фрида и ребята насторожились. Заняв соседний столик, решили тоже послушать рассказ. Между собой они говорили на итальянском, Эжен хотел лучше им овладеть и оставаясь с Аннет, всегда говорил на итальянском.
 
     С первой фразы, сказанной молодым человеком, Аннет сжала руку Эжена. Сомнения не было, именно о Фриде фон Крюгер говорили за соседним столиком. Рассказчик оказался из Марселя, служивший в пограничной службе, о чём он сказал с какой-то гордостью и теплом, вспоминая события пятилетней давности.

     - Мне не забыть, Натали, всего, что пережил я в тот год, - волнуясь, произнёс рассказчик. - Всё, к чему я шёл с юности, могло рухнуть из-за женщины по имени Фрида фон Крюгер. Это не человек, это монстр, способный на любое зло. На моё счастье не я один пострадал от деяний этой особы и моё руководство не наказало меня, оставив служить. Много людей пострадало из-за неё. Но если бы не она, то не было бы и нашей встречи здесь, а потом нашей свадьбы. И вот я опять в Лиссабоне, но уже с тобой, любуюсь этим городом. Но меня не отпускает чувство опасения и не могу понять, почему. Я всматриваюсь в лица людей, словно ищейка, нахожусь в постоянном напряжении. Самое удивительное, что она в тот год и не была в Лиссабоне, хотя указала именно этот город в судовых документах...

     - Простите, но она была почти рядом, на Азорских островах, - тихо произнёс Эжен.

     - Вы что-то знаете, месьё, про Фриду фон Крюгер? - взволновано спросил  говоривший, повернувшись лицом к столику Эжена и Аннет. - Меня зовут Пьер, а это моя жена Натали. Расскажите, прошу вас. Мы с Натали познакомились в самолёте, когда я возвращался отсюда, так ничего и не узнав, готовясь к худшему в своей жизни. А судьба подарила мне мою Натали. Я думал, вы итальянцы, поэтому так свободно говорил, не опасаясь быть понятым.

     - Не вам одному, Пьер, было даровано большое счастье после встречи с Фридой. Мне в подарок преподнесено свыше моя Аннет, итальянка по происхождению. Рассказать... Это так много, что не хватит  одного вечера, - ответил Эжен. - Лучше это сделать в отеле за бокалом хорошего вина, посвятив этому день, если вы располагаете временем. Мы с Аннет побывали на Азорских островах. Услышанное там от бравого морского капитана могло бы стать хорошим сюжетом для романа. Когда-то, в юности, я мечтал стать писателем и всё рассказать о судьбе моего отца, первым узнавшим Фриду, а потом стал полицейским. Но уверен, роман будет написан и его прочтут много людей, с волнением вчитываясь в каждую строчку новой главы. Эта история пока не имеет конца. Мне хочется досмотреть её, чем бы она не завершилась. Есть во всём этом много мистического, похожего на противоборство добра и зла, - ответил Эжен и предложил продолжить беседу в их отеле, а как оказалось, Пьер с Натали остановились там же.

     Оплатив заказанную еду, обе пары попросили всё доставить в номер Эжена и Аннет. Каково же было изумление всех четверых, когда в номере увидели сервировку стола, где присутствовали две бутылки лёгкого освежающего вина Винью Верде, с низким уровнем алкоголя до девяти градусов. Четыре порции рыбного рагу, с названием катаплана, которое готовят в Португалии с незапамятных времён, доставленных из ресторана прямо в горшочках, и хрустящие хлебцы. На десерт  четыре тарелочки сыра Кейжу де Серра, полюбившейся всем и четыре куска королевского пирога с измельчёнными орехами, цукатами, разнообразными сухофруктами.

     Все дружно рассмеялись над своим выбором. Даже в этом просматривалось что-то мистическое, словно им нашептали в этот вечер какой сделать заказ. Расправившись с едой, расселись поудобнее. Первым свой рассказ начал Эжен...

     Уже брезжил рассвет, но спать никому не хотелось. Однако решили прерваться на трёхчасовой сон и продолжить знакомство с городом, оставив рассказы на вечернее время.

     Каждый выбрал своё направление для осмотра достопримечательностей, но к вечернему времени их вновь чьё-то веление привело в кафе на набережной. Перекусив, решили взять такси и отправиться в отель, где их ожидало прекрасное вино, так и не распитое накануне. Вечер прошёл в воспоминаниях. Каждый рассказал то, в чём был уверен.

     - Ты прав, Эжен, это сюжет для большого романа, - тихо произнесла Натали, крепко прижавшись к мужу. - Права твоя мама, всё это закончится только когда её не станет. Страшно так думать и желать этого, но это так.

     - С её уходом изменится жизнь многих, - продолжила мысль Аннет. - Много бед пережили Андре и Элен, да и другим досталось сполна. Что же гонит эту женщину совершать преступления? А эта тишина в течении пяти лет. Что это? Затишье пред бурей или...

     - Или с ней произошли события, приковавшие её к определённому месту, - добавил Пьер. - Я изучил многие документы по совершённым ею преступлениям. Она словно волчица рыскала по Европе, сея зло. У меня были только вырезки из газет, но и по ним многое открылось. Есть в этой женщине что-то дьявольское. Сколько загубленных жизней молодых парней, нанятых ею для свершения злодеяний и это маленькая толика, просочившаяся наружу. Вот недавно, в приватной беседе с капитаном из Одессы, я узнал судьбу двух братьев. Он увидел у меня на столе газету с именем этой горгоны и стал рассказывать. Эта история меня поразила своей жестокостью. Парни долго служили ей, два брата-моряка, решившие заработать на жизнь. Они были просто моряками, обслуживали её дорогущие яхты, но в какой-то момент поняли о творившемся ею зле и решили вернуться домой, к матери. Запомнились их имена, Богдан и Ярослав, так их назвал капитан. Он не знал откуда они добирались до турецкого берега и никто не знал. Чья-то злобная рука лишила их возможности видеть мир и говорить с людьми. Два крепких паренька были высажены на берег для гибели в чужом мире. Матрос с корабля капитана случайно увидел и узнал своих друзей, с кем прошло детство и юность, с кем плескался в водах родного моря, ловил кефаль. Оборванные и голодные, они сидели в порту, никому не нужные. Матрос привёл их свой корабль, стоявший под погрузкой, и стал умолять капитана забрать друзей домой. Капитан и сам знал братьев, прекрасных в прошлом мореходов. Рассказывая, он не скрывал скупых мужских слёз. О Фриде он узнал от братьев, сохранивших способность писать.

     Аннет плакала на плече Эжена, пытающегося успокоить жену. Натали, знавшая эту историю от мужа, тоже не скрывала слёз.

     - Не знал капитан, как поступить с братьями на родной земле. Устроить их в дом инвалидов, или поставить в известность мать. Но жизнь сама распорядилась судьбами парней. Их мать часто встречала корабли, пришедшие в порт. Вот и в тот день прибытия корабля капитана, она стояла на причале, всматриваясь в лица матросов. Её крик был настолько громким, что не услышать её не могли. Так и решилась дальнейшая судьба братьев. Всякий раз, когда сухогруз капитана приходит в порт Марселя, он приходит ко мне. Братья живут с матерью в домике под Одессой, работают на клочке земли у дома. Им помогают соседи и матросы с разных кораблей. Не всем повезло в жизни, как нам...

     - Пожалуй я не соглашусь с тобой, Пьер, - прервал рассказ Эжен. - Они могли сгинуть на чужом берегу, но их увидел друг. Они живут теперь рядом с матерью, их не бросают друзья. Пусть так, но жизнь продолжается. Да, они слепы и не могут говорить, но живут! Цель этой мерзавки была в другом и она, эта цель, не достигнута. Мне вдруг страшно захотелось улететь в Париж, обнять отца и маленького брата, а может, и уже  родившуюся сестрёнку. Позвонить маме с Вероник, узнать о делах у них. Я чертовски хочу жить, ребята! Жить простой жизнью. Любить свою Аннет, общаться с родными людьми! У нас большая и дружная семья. Она мне напоминает могучее дерево, где на огромном стволе много веток, а корни глубоко ушли в землю. Такому дереву не страшны смерчи и ураганы, оно выстоит под натиском любой стихии.

     Недолгие сборы и все четверо готовы были вылететь в Париж. Эжен и Аннет пригласили новых друзей к себе в гости. В холле отеля, где они  сидели в ожидании такси в аэропорт, было многолюдно. Прибыла большая группа туристов. До отлёта самолёта времени было предостаточно и друзья  расположились на удобных креслах. Такси заказал Эжен. Интересное зрелище представляла пёстрая толпа, как оказалось прибывшая из Бразилии. Некоторые говорили на итальянском и Аннет тихо переводила, о чём говорили туристы. Парочки влюблённых, получив ключи от номера, спешили уединиться. Дама неопределённого возраста в инвалидной коляске в сопровождении молодого красавца тщательно пересчитывала многочисленный свой багаж. Она тоже говорила на итальянском, покрикивала на молодого человека своим гортанным, почти старческим голосом. Аннет отметила друзьям, что молодой человек итальянец, а его спутница, скорее всего, представительница другой национальности.

     - Почему ты так решила, дорогая, - спросил улыбаясь Эжен. - Она хорошо говорит на итальянском, или мне так показалось.

     - Произношение некоторых слов тому подтверждение. Так говорили немцы, приезжая к нам на лечение. Это не скрыть. А вот молодой человек говорит довольно сносно. Он из Неаполя. Интересно было бы знать, кем они приходятся друг другу. Мне думается, мужем и женой. А что думаете вы? - весело произнесла Аннет.

     - Да ну! Ты не права! Какие они муж и жена! Мадам ему в матушки годится, - ответила Натали. - Неужели такой красавчик мог жениться на старой рухляди?

     - Эжен, ты слышишь о чём говорят наши жёнушки? - прокомментировал диалог подруг Пьер. - Под видом интереса к мадам, они рассматривают и обсуждают её сопровождающего. При этом отмечают его красоту.

     Эжен не успел ничего ответить. Вошёл в холл водитель такси в форменной фуражке и громко произнёс:

     - Такси для месьё Шульц подано. Прошу поспешить, время моей стоянки ограниченно.

     Аннет увидела, как вздрогнуло лицо мадам. Глаза прищурились и она стала внимательно разглядывать людей, находящихся в холле с большим интересом. Сопровождающий парень пытался ей что-то сказать, но она отмахнулась от него рукой, ничего не говоря. Её взгляд скользил по лицам людей, а когда она увидела Эжена, идущего к таксисту с двумя чемоданами, то сразу отвернулась, потеряв всякий интерес. Уже в такси Аннет рассказала об этой странности.

     - Интересная реакция была у этой мадам на прозвучавшую фамилию Шульц, но Эжен её не впечатлил и она потеряла всякий интерес...

     - Простите, уважаемый, мы не могли бы вернуться в отель, - обратился Пьер к таксисту, не дав Аннет договорить.

     У отеля Пьер быстро покинул такси. Через короткое время он вернулся. Не дожидаясь вопросов, заговорил сам:

     - Захотел узнать, кто эта мадам и откуда. Это супружеская пара из Бразилии, в браке пять лет. В Лиссабоне остановились на короткий отдых, а дальше их путь лежит в Париж, мадам нуждается в серьёзном лечении. Меня не покидает ощущение моего знакомства с мадам, есть что-то настораживающее в её облике. Пусть стареющее, но очень красивое лицо, а взгляд... Впрочем не будем об этом. Мне пришлось уплатить портье за информацию, но не жалею. Мадам родилась в Бразилии, а её спутник рождён в Неаполе. Всё верно определила Аннет.

     До аэропорта ехали молча. Пьер щедро доплатил таксисту за возвращение в отель и тот остался весьма довольным. В Париж прилетели поздним вечером. Пьер и Натали хотели поехать в отель, но Аннет и Эжен убедили остановиться у них. Их поразили ярко освещённые окна квартиры. Вероник и Андре жили в квартире напротив. Консьерж загадочно улыбался, ничего не отвечая на вопросы. Поднявшись на этаж, услышали голоса компании в своей квартире. Двери открыл Андре. Выглядел он помолодевшим и с порога оповестил о рождении маленькой Лизы, названной в честь его матери. Вероник с малышкой спали, а в квартире молодожёнов шёл пир горой. Здесь были коллеги по работе, пришедшие поздравить друзей со столь радостным событием.

     В то же время, в далёком Лиссабоне, в дорогом номере отеля, не спали. Мадам страдала от сильной боли в ногах. Муж, в прошлом массажист в футбольной команде, делал ей массаж ног, пряча свой взгляд от жены.

     Ты никогда не уйдёшь в мир иной, Паула, - думал молодой человек. - Зря я поддался искушению завладеть твоим несметным богатством. Хотелось бы узнать, откуда оно у тебя. Не будь я набожным католиком, то придушил бы тебя с превеликим удовольствием, стерва.

     - Ну почему стерва, дорогой? - словно прочитав его мысли, вслух произнесла жена. - Зато тебя ждёт впереди много денег. Не надо отнекиваться! Я насквозь вижу всю вашу подлую семейку бездельников, живущих на мои деньги. Массируй лучше, я хочу уснуть, хотя бы на пару часов, нахлебник. Помни, при каких условиях ты получишь мои деньги, жалкий неаполитанец.

Продолжение следует:

http://www.proza.ru/2019/06/08/854