Одному Петрову было отчаянно страшно. Ему казалось - пустота выбралась наружу.
Он нервно метался, наворачивал круги вокруг дома, нервно теребя какую-то замусоленную мягкую игрушку неопределенного вида и цвета. Уже три раза ходил в магазин и покупал минералку. Руки тряслись, драгоценная жидкость поливала руки и одежду, а Петров жадно пил, не зная чем себя еще занять.
С содроганием возвращался к мысли, что его дома ждет пустота. Нет, не так. ПУСТОТА! Да, так определённо лучше.
Начало смеркаться. Из парадной вышла большая грузная женщина, за шестьдесят.
Петр! Петруша! Петенька! Я закончила! Можно идти домой!
Петров Петр вымученно выдохнул, словно собрался нырять в пропасть и нырнул в двери парадной. Поднимался на третий этаж, как на казнь. Казалось, что ПУСТОТА уже выползла из дверей и спускается к нему навстречу по лестничным пролетам. Такая холодная, беспощадная, и к сожалению - неминуемая.
Наконец преодолен последний пролет, дверь вдруг, как в фильмах ужасов протяжно и противно заскрипела и захлопнулась за ним, чего отродясь не бывало.
Петров раздевался, зажмурив глаза. Казалось, что ПУСТОТА уже заполнила его легкие и продолжает наполнять каждую клетку трепещущего тела. Из-за этого пару раз приложился головой.
Еще раз мучительно вдохнув, он шагнул в свою комнату с зажмуренными глазами и, кажется собирался так стоять вечно, как вдруг мамин голос над ухом заставил его вздрогнуть.
- Ну вот видишь, теперь всё убрано, всё чисто. Заживешь как нормальный человек.
Петр от неожиданности открыл глаза и обнаружил, что его комната посветлела и как будто даже стала больше. Свежие занавески развивает вечерний ветер, все прибрано, вычищено до блеска. И, странно - очень даже уютною.
Никакой ужасающей ПУСТОТЫ… Даже немного обидно!