До отъезда оставалось совсем немного, и Сергею приходилось усердно готовиться к поступлению. Когда спала дневная жара, и наступила ночная прохлада, он, разложив на столе учебники, выглянул в окно и вздохнув полной грудью свежий морской воздух, обвел взглядом свой двор. Двор спал. Было немного грустно покидать его.
Непроизвольно глаза сами устремились на то окно, где днем на подоконнике сидела Лера. В окне горел свет. Было видно сквозь тонкие занавески, как по комнате расхаживает девушка. Полуголая тень ходила взад и вперед. Фигура ее приобретала уже изящные формы, не смотря на свой возраст.
Неожиданно во дворе раздался скулеж. Скулила собака с маленькими щенками, которую дворник запер в огороженной сеткой арке у своей каморки, где хранились веники и прочая рухлядь. Завтра ее вместе с потомством должны были увезти. Собака чувствовала, что грозит опасность, жалобно скулила и усердно скребла лапами асфальт.
Сергей отошел от окна и вернулся к учебнику, прикрыв уши руками и пытаясь сосредоточиться. Неожиданно скулеж прекратился и послышалось тявканье, а у сетки с запертыми животными началась возня.
Услыхав жалобный скулеж, Валерия, пользуясь ночным дежурством матери, тихо покинула квартиру и вышла на улицу. Она пыталась раскрутить своими тонкими пальцами жесткую проволоку на сетчатой дверце, за которой находились животные.
- Тихо вы, тихо, - шептала она щенкам, которые увидав её стали еще громче скулить.
- Дай помогу,- неожиданно раздался рядом с ней голос.
Валерия, вздрогнула от испуга, но отошла в сторону, уступив Сергею. Тот быстро раскрутил проволоку и открыл дверь.
Не говоря ни слова, Валерия посадила собаку со щенками в старую детскую коляску, служившую сторожу транспортом для перевозки мусора и бутылок.
- Ты куда их собираешься отвезти?
- А, тебе зачем?
- Затем же, что и тебе,- грубо ответил Сергей. - Хочу, чтобы они живые остались.
- В заброшенную грязелечебницу. Там спокойно будет, и вода там всегда есть, и тряпок всяких полно. Рядом санатории, поесть будет чего,- шептала Валерия, пересаживая щенков в коляску.
- Ты, что одна их ночью повезешь туда? - удивился Сергей.
- Нет вместе с дедушкой,- ехидно ответила та.
Валерия быстро выкатила коляску, в которой притихло собачье семейство.
Сергей стоял и удивлялся, как этот подросток, почти ребенок, не боится одна ночью идти через весь город. Ему было жутко даже думать об этом.
- Проволоку замотай на место, - попросила Валерия.
Она быстро пересекла двор под предательский скрип старой, полуразвалившейся коляски и исчезла за поворотом. Сергей какое-то время стоял, потом взглянул на окна своей квартиры. Света не было. Решившись, побежал.
Он еле догнал Валерию, которая шла быстрым шагом.
- Может где-то место поближе есть. Зачем так далеко?
- Я другого места не знаю. И вообще, я тебя с собой не звала,- огрызнулась она.
Какое-то время они просто шли молча, но, когда вышли на грунтовую дорогу, коляску катить стало сложнее. Колеса то и дело зарывались в песок, и её приходилось с трудом толкать. Щенки скулили подпрыгивая.
- Отойди, - строго сказал Сергей, решительно отодвинув Валерию, и сам покатил коляску, в которой в темноте светились пара больших и три пары испуганных собачьих глаз.
Наконец они вышли к морю. Картина была неописуемая. Луна, огромные звезды, которые, бросая яркие блики, качались на волнах, и тихий шепот моря. Сергей остановился и замер, подняв голову к небу.
- Красотища, какая,- прошептала Валерия, задрав свою коротко подстриженную голову.
- Ладно, чего стали. - Давай сюда,- нарушила она молчание, показывая куда-то в сторону.
Сергею всегда казалось, что он хорошо знает все места возле моря, но это место действительно было ему плохо знакомо. В глубине оливковой рощи стояло, полуразрушенное здание грязелечебницы. Свет от фонарей почти не попадал сюда.
- Давай, за мной,- командовала Валерия.
Она шла впереди по широким коридорам, стены которых были наполовину обвалившиеся, и сквозь выбитые рамы проникал свет Луны. Она была похожа на белобрысого мальчишку в шортах, который смело вышагивал по разбитому кафельному полу. Сергей еле успевал катить коляску, в которой, как по команде, подпрыгивали испуганные щенки вместе с собакой, когда колеса попадали в выбоины.
- Сюда кати,- раздался её голос из темноты.
Она подковырнула одну из плиток на полу и достала ключ, потом открыла дверь с табличкой «Процедурная», висевшей на одном единственном гвозде.
Расстелив в углу кусок старого одеяла, который лежал на развалившейся кушетке, выгрузила собаку и ее приплод.
- Можешь дырку пробить в двери, чтобы они могли отсюда вылезать.
Одним ударом ноги Сергей пробил дыру в фанерной двери. От грохота, разносившемуся эхом по пустынному зданию, щенки прижались к собаке.
Валерия нашла старую консервную банку и наполнила ее водой.
- Минеральная водичка, полезная,- говорила она, поглаживая собаку и щенков, которые уже присосались к теплому животу матери.
- Пошли, скоро светать начнет. Меня могут искать,- торопил Сергей.
- Сейчас,- Валерия вытаскивала из кармана шорт куски колбасы, завернутые в листок из детского журнала, и положила возле собаки.
Сергей заулыбался, увидав детскую картинку на листке. Ему стало смешно, что он, взрослый парень связался с девчонкой и поперся ночью, черт знает куда.
Закрыв дверь и спрятав ключ, они вышли из грязелечебницы.
Какое-то время шли молча, Валерия спешила и иногда забегала вперед, а Сергей смотрел на ее худые длинные ноги в сандалиях.
- Ты где такие тапки раздобыла,- со смехом, спросил он.
- А, эти. Здесь и раздобыла. Тут полно было таких. Это когда-то работникам выдавали. У меня еще пар шесть есть,- она взглянула на ноги Сергея. – Твоего размера, наверное, не будет.
Он невольно улыбнулся, ведь у него и в голове не было променять фирменные кроссовки на ее «допотопные сандалии».
- А ты, зачем ночью приперся к собаке?
- Затем, зачем и ты. - Хотел открыть клетку, чтобы она их перепрятала куда-нибудь.
- Ага, как же от этого пьяницы спрячешься.
Они пришли в свой двор, когда было почти светло.
- Ладно. - Спасибо, что помог.
И они разошлись по своим подъездам.
Проснулся Сергей позже обычного и от крика во дворе. Дурным, пьяным голосом орал дворник:
- Вынесли все, что можно. Новую детскую коляску, саночки и даже зимний тулуп.
Сергей выглянул в окно и смеялся, видя, как тот причитает и перечисляет такое количество похищенных у него вещей, что трудно представить, как оно могло вообще уместиться в его каморке. Он сразу посмотрел на окна Валерии, которая по-детски радовалась, высунувшись из окна и хлопая в ладоши. Он взял зеркальце, и словив солнечного зайчика, направил прямо ей в лицо. Валерия прикрыв глаза, помахала ему рукой.
Сергей сел за учебник, но в голову ничего не лезло, ноги сами то и дело приводили его к окну, где напротив, сквозь тонкое гардинное полотно, мелькала худенькая фигурка. Наконец он не выдержал и взял морской бинокль – подарок отца. Спрятавшись за занавеску, стал тайком наблюдать за Валерией. Теперь он отчетливо видел, что происходит в ее комнате.
- Рисует,- прошептал он, увидав старый мольберт и лист плотного серого картона.
Наблюдение за окнами Валерии стало одним из интересных занятий у Сергея. Отложив в сторону учебники, он то и дело подходил к окну и всматривался. Эта девчонка словно магнит влекла его. Он любовался с улыбкой, как она полураздетая прыгает на кровати, потом одним прыжком подбегает к мольберту и опять рисует. Рисует все подряд, цветы, животных, собак, людей и все на одном большом листе картона. Наблюдение все больше и больше вызывало интерес к ней, ему хотелось узнать, как живет эта девушка.
Едва проснувшись, он спешил к окну и наблюдал в бинокль, как она спит. Была видна ее худенькая полуобнаженная фигурка в спортивных трусах и две маленькие изюминки ее груди. Она была так хороша, что в какой-то момент ему показалось, что он никогда не видел такого прекрасного создания. Теперь, как только он закрывал глаза, перед ним возникала она, спящая с ладошками под щекой.
В тот же день ему захотелось сесть за рояль, к которому не подходил уже почти два года. Он импровизировал, но получалось красиво.
Это сразу насторожило Елену Васильевну. Перед самым отъездом и ответственными экзаменами, сын вдруг ударился в музицирование, и совсем не обрадовало её. Она уже несколько раз замечала, как Сергей пускает солнечных зайчиков в окна напротив, и всерьез заволновалась за поступление сына.
Через пару дней, она убедилась, что подозрения её не безосновательны. Возвращаясь сыном с рынка, они застали во дворе целое представление. Рассвирепевший дворник водил по всему двору за ухо Валерию, а она сквозь слезы пыталась отбиться от него своими худыми ручонками и лягаясь ногами.
- Вот, посмотрите. Это она обокрала. Да я в участок на тебя заявлю,- орал тот, что есть мочи.
Соседи кричали на дворника, чтобы он отпустил девчонку, крики раздавались из окон, но никто не хотел связываться с полупьяным детиной, немереной силы.
Сергей, сунув матери сумку, подлетел к нему и схватил его за руку.
- Отпусти ее, гад.
- Убью,- взревел тот, схватив Сергея за грудки.
Побросав сумки на землю, Елена Васильевна подлетела к дворнику, воя как волчица.
Дворник уже держал за горло Сергея, когда Валерия, схватив крышку от мусорного ведра, с размаху опустила на голову дворника. Тот от неожиданности разжал руки, покачнулся и сделав шаг, сел на скамейку, держась за голову.
Елена Васильевна, быстро схватила свои сумки, и толкая Сергея к дверям подъезда, поспешила уйти, и Валерия тут же скрылась в своем подъезде.
Дворник претензий к Елене Васильевне и ее сыну не предъявлять не стал зная, что та участковый врач и муж её главврач роддома, но на Лерку зуб заточил. В тот же вечер он пожаловался ее матери. Примирение с семьей Самойловых было куплено бутылкой водки, и во дворе опять наступил мир и спокойствие, чего нельзя было сказать о семье Сергея.
Теперь Елена Васильевна была уверена в своем решении, что учиться Сергей должен в другом городе, подальше от этой «малахольной», как она называла ее тайком от сына.
Отослав сына в булочную, она провела полный досмотр его комнаты и, обнаружив бинокль, сборник ноктюрнов Шопена, сделала заключение:
- Влюбился.
Как только муж переступил порог дома, Елена Васильевна усадила его за стол и даже не накормив, высказывала ему все свои подозрения по поводу сына.
- Надо же, такое и перед самыми экзаменами. Вот же чертовка. Поговори с ее матерью,- со слезами в голосе просила она супруга.
- Не надо ни с кем говорить. Давай наливай окрошку пока холодная и не приставай к парню,- строго сказал Петр Иванович.
До отъезда Сергея оставался один день, когда Лерин друг - Женька Лебедев передал ей записку от него.
Встретились они возле магазина, подальше от двора и любопытных глаз.
- Привет, чего тебе,- начала сразу разговор Лера, выскочив из булочной, где она, как охотник в засаде, наблюдала через витринное стекло, когда тот подойдет.
- Привет. Хотел спросить, как там собака и щенки? - Он посмотрел на Леру и смутившись опустил глаза.
- Нормально. Живые. Интересно, сам сходи, посмотри и корма им принеси,- посоветовала Лера.
- Я чего хотел сказать. Я уезжаю. Ты их корми, может я приеду и заберу одного. Того с бабочкой на лбу.
- Ага,- ответила с безразличием Лера. - Всё?
- Да, в общем-то, и всё.
- Ну, тогда, я пошла. - У меня еще дел по горло.
У булочной уже стоял Женька с велосипедом, в корзине багажника стояли полбутылки молока и стеклянная банка с мутным содержимым. Было понятно, что они собираются ехать кормить собак.
Это была их последняя встреча.
Поступив учиться в другой город, Сергей стал редко появляться у себя дома. Теперь он проводил лето с однокурсниками в Питере и со своей девушкой Ниночкой. Лишь один раз он приехал на недельку к родителям, и даже тогда Елена Васильевна постаралась увезти его подальше, на всякий случай от «малахольной», сняв дачу на берегу моря.
Продолжение следует: ГЛАВА 3
http://www.proza.ru/2019/04/05/573