На Омеге нашли небольшую комнату, опустевшую после того, как её бывший владелец был убит роботом на территории «Затмения». Присутствовал даже относительный комфорт. Герман пока старался не сорить деньгами, да и большого разнообразия способов сделать это на Омеге не было. Разве что записаться в какой-нибудь клуб, чтобы сразу же привлечь внимание одной из местных шаек, а то и нескольких сразу.
Азари сидела на своей кровати и придумывала себе звучное прозвище. Копалась в инструметроне и советовалась с Германом по поводу вариантов:
- Может быть «Танатос»?
- Танатос был мальчиком, - отзывался Герман. - Тебе не подходит.
- Тогда может быть «Анубис»? Красиво звучит!
- Анубис тоже мальчик. К тому же с головой… С головой варрена, скажем так.
- А может быть «Хель»? Хель – девочка!
- Хель, это имя батарианца, который чистит сортиры в нашем районе.
- Апух? Хотя, это тоже мальчик…
- Главное Женьке Пастухову такое имя не говорить.
- А кто это?
- Коллега. Сейчас на Новерии. Письмо прислал, рассказывает о незабываемых приключениях на каких-то криостанциях.
- Здорово!
- Говорит, что довольно серьёзно обморозился. Кстати, ты новости в экстранете смотрела?
- Нет, а что там?
- Там был репортаж про побег некой ардат-якши из некоего монастыря.
- Про меня? - удивилась азари. - Вот уж не думала, что про меня будут в экстранете рассказывать!
- Можешь теперь радоваться, или огорчаться, потому что про тебя там много чего наговорили. Вроде как ты в какой-то далёкой-далёкой колонии подчинила всех жителей, а когда за тобой прибыл юстициар, ты всех жителей на него натравила.
Азари удивлённо уставилась на Германа:
- Ну... Даже не знаю, что сказать. Это хорошо, или плохо?
- Хорошо, что тебя так зауважали, а плохо, что теперь тебя будут искать по-серьёзному.
- Меня и так ищут, - тряхнула головой азари. - Всё равно, ничего хуже этого монастыря-тюрьмы быть не может. Нужно правда, придумать себе какое-нибудь вымышленное имя. Может быть Морана? Морана – девочка.
- А это откуда?
- Написано, что славянская мифология. Можно попробовать немного изменить её имя. Морана. Мортана. Мортина.
- Взяла бы какое-нибудь имя не связанное со смертью. Пташка, к примеру, или Цветок.
- Ты не понимаешь. Я не могу сопротивляться.
Герман знал, что иногда его спутница уходит из дома и часами бродит по самым тёмным и грязным подворотням в надежде, что кто-то захочет на неё напасть. Мёртвых ворка, которых стали чаще находить в глухих тупиках, наверняка тоже не протеане притащили. Наёмник вздохнул и осуждающе посмотрел на азари:
- Ты бы хоть попыталась.
- Попробуй рассказать, что наркотики – это плохо тем наркоманам, которые валяются возле лавки Харрота. Они сами выбрали свою судьбу, а у меня никто не спросил моего мнения, - азари опустила глаза. – Очень сложно сдерживать себя, чтобы не навредить тебе. А так я хоть немного разряжаюсь.
Герман сел рядом. Эта фраза давно должна была произнесена, но никак не срывалась с языка:
- Значит нам пора расходиться, - выдавил он из себя. – Я перечислил на твой счёт деньги. Половину того, что заплатил Призрак. На какое-то время тебе хватит. Попробуй вступить в какую-нибудь группировку наёмников. Там ты по крайней мере сможешь убивать в рамках контракта.
- Я уже пробовала, - тихо сказала азари. – Ещё неделю назад. Ко мне сразу начали подкатывать другие наёмники. Слетелись, как варены на падаль. Там было полно других азари - выше, красивее меня. Некоторые из них откровенно себя демонстрировали, а эти идиоты липли ко мне. И я поняла, что если я останусь с ними, утром будет по крайней мере один труп.
Она положила голову на плечо Германа и надолго задумалась, потом сказала:
- Ты первый, кто желает мне добра. Я часто в мечтах улетаю в какой-то другой мир, где всё хорошо, где мы вместе и у нас уже есть дети. Красивые дочки, которые хотят быть такими же сильными и умными, как папа…
Герман вспомнил совет на базе Цербера, вспомнил доклад доктора Лоусона и понял, что его спутница даже не догадывается о той жуткой правде, которую он раздобыл на Цитадели. Она искренне верит, что азари могут быть любящими жёнами, могут сочетаться браком с турианцами, кроганами, землянами, что способны дарить им детей. Наёмник стиснул зубы, чтобы не проболтаться, чтобы не разрушать эту красивую сказку. Его спутница и без того была обделена судьбой, чтобы лишаться ещё и светлой и прекрасной мечты. И тут ему пришло в голову, что, пожалуй, большинство азари не имеют никакого представления о своей истинной природе. Для них все эти луны и ритуалы, всё это наследие эгоистичных протеан, которые хотели лишь вырастить себе рабов и не задумывались о последствиях, связаны с реальным миром ничуть не сильнее, чем для него визит в церковь.
- Несчастный мой Цветок, - сказал он. – Я тебя запомню именно такой. Несчастной, прекрасной, одинокой. Идём, отпразднуем нашу разлуку. Я заказал нам место в «Загробной жизни».
- Символичное название, - отозвалась азари, села ровно на койке и протёрла глаза. – Идём, Мокрушник! По крайней мере этот последний день я проведу в веселье!
Под громкие ритмы наёмник и ардат-якши танцевали до упаду, потом, запыхавшиеся, упивающиеся своим весельем, они рассказывали друг другу смешные истории и хохотали над каждой глупой шуткой. Их мимолётное счастье оказалось заразительным, так что вскоре начались импровизированные выступления доморощенных комиков, состязания в танцах, попытки перепить друг друга. Они потеряли счёт времени и были основательно пьяны, когда решили покинуть «Могилку», как они окрестили «Загробную жизнь», и погонять местных ворка. Удалось немного пострелять, но увидев ослепительную ауру биотики, эти мелкие паразиты быстро попрятались по щелям. Азари выпустила несколько огромных светящихся шаров, которые с грохотом взорвались среди труб и кабелей. Потом радостно захохотала, повернулась к Герману и повисла у него на шее. Хохот быстро перешёл в рыдания. Наёмник прижал к себе хрупкое, содрогающееся тело.
- Я не смогу! – всхлипнула она. – Как же я теперь останусь совсем одна?
- Ведь мы всё равно не можем быть вместе, - шептал ей наёмник. - Жизнь землян коротка. Я быстро состарюсь и умру. Гораздо быстрее, чем ты сможешь свыкнуться с этой мыслью. Просто представь, что я уже умер. При самом благополучном варианте, меня не станет лет через сорок. А с учётом моей работы...
Наёмник мигнул инструметроном и заиграла давно забытая мелодия. Азари всхлипнула ещё несколько раз и подняла мокрые глаза:
- Что это?
- Это музыка. Вальс, - и через силу улыбнулся, - Как «волус», только «вальс». Давай я тебя научу.
Он закружил свою несчатную подругу в танце, который был так не похож на те, что они отплясывали в «Загробной жизни». Мелькали тусклые огни Омеги, под ногами шуршали обрывки пластиковых упаковок, но эти двое видели только лица друг друга. Азари широко раскрытыми глазами смотрела на отрешённое и задумчивое лицо наёмника, словно пыталась запомнить его на всю оставшуюся жизнь, и даже не пыталась вытирать слезы, лишь изредка шмыгала носом. А наёмник всё говорил и говорил. Рассказывал про музыку, про свою родную планету; и азари, которая мало что видела кроме тюремных стен, казалось, что прекраснее захолустной планеты с нищей колонией землян нет ничего во всей галактике. Её ноги стали заплетаться, она бессильно повисла на своём партнёре. В этот момент кто-то крепко схватил Германа за плечо:
- Эй ты, малявка! Довёл до слёз такую красотку?!
За спиной стояли три крогана, один был в тяжёлой штурмовой броне, с дробовиком.
- Теперь она будет моей подругой! А, красотка? Я не какой-то хилый землянин!
Кроган потряс с воздухе оружием, его подельники скрутили руки Герману. Наёмник пожалел, что именно сегодня не взял с собой старый добрый нож, и уже хотел начать серьёзную драку, но вмешалась сама азари:
- Ты такой сильный. Не то что этот хлюпик, - она подошла вплотную к крогану и провела рукой по его пыпырчатой щеке. – Может отправимся к тебе?
- Ха-ха! – зарычал кроган. – Я знаю, что тебе нужно! И я могу тебе это дать! Послушай меня, красавица, ты скоро будешь боготворить меня. Мои поклонницы сделали мою статую в полный рост, я подарю её тебе, чтобы ты никогда не оставалась одна.
- Наверное, такой славный кроганский воитель богат? - азари улыбнулась, но улыбка эта была похожа на оскал бешенного волка.
Кроган опустил свою морду вплотную к её лицу и прохрипел:
- Сказочно! – затем повернулся к своим подельникам: - Эй, вы! Отнесите его и бросьте в помойку! Потом пристрелите!
- Прощай, Цветок, - сказал Герман.
Азари повернулась к нему и тихо сказала:
- Прощай, Мокрушник.
Кроган грубо схватил её за талию и поволок дальше по переходам, рыча и выкрикивая боевые кличи. Герман посмотрел ему вслед и, когда за ним закрылась гермодверь, покачал головой:
- Пусть боги Тучанки будут милостивы к тебе, идиот.
- Что ты сказал? – рыкнул один из кроганов.
- Ничего хорошего, - ответил наёмник и резко вырвал свою руку из цепких объятий. Из его инструметрона вырвался луч света, который сложился в раскалённый голографический клинок. В следующее мгновение Герман всадил его в глаз одному из кроганов.