начало: http://www.proza.ru/2018/12/10/1596
*Мемуары друга публикуются с его согласия.
Фамилия ЛГ вымышлена. События реальны.
"Новому поколению подводников России в память о тех, кто погибал без боя и без славы, но честь не потерял и Присяге не изменил."
24 ГЛАВА.
Всплыли быстро. Море два-три балла. Ветер с юго-запада усилился до двадцати метров в секунду.
Горизонт в той стороне закрыла мгла. «Восемьсот семьдесят первой» на связи ещё не было.
Рулевой держал курс последнего пеленга на проскочившую над С-37 торпеду Императорова.
НШ утвердил решение Самарина искать дальнюю торпеду и вызвал торпедолов для работы.
«Варшавянка» всплыла позже.
Уже через полчаса юго-восток доказал своё коварство. Небо закрылось тучами, и начался дождь с громкими раскатами грома, после угрожающих молний. Крупные капли больно били не только по лицу, но и телу, закрытому только разовым бельём. Пришлось одеваться в плащевые чехлы канадских курток.
Море имело волну чистых три балла с переходом на четыре. Вот тебе и спокойно поужинали...
Моментально стемнело. Видимость уменьшилась до десяти кабельтов из-за стены дождя.
Быстрее бы стемнело астрономически. Вспышки маячка торпеды в темноте виднее.
Тем не менее, торпедолов взялся за работу на северо-западе. Его наводил по УКВ начальник штаба.
Фамилия командира катера Самарину была незнакома, и появились сомнения в его способностях.
Командир задумался: «Может это и вызывает мою тревогу весь день?».
Но в течение сорока минут, две торпеды были подняты. Это вызвало восхищение.
По номерам торпед и положениям шпинделей одна из них была С-37 с четвёртого торпедного аппарата.
В это время сигнальщик обнаружил проблеск «стукача» торпеды почти прямо по носу.
Самарин вздохнул и доложил руководителю:
«Обнаружил четвёртую торпеду визуально. Следую к ней. Прошла глухой. Приём».
Торпедолов сотворил чудо, и через минут двадцать поднял третью торпеду - с третьего торпедного аппарата. Командир катера вызывал уже восторг и всеобщее ликование на мостике и в Центральном.
Старпом получал заслуженные поздравления.
Оставив его на мостике, Самарин спустился в каюту подсушиться. Аквариум цел.
Включил магнитофон, нашёл по счетчику и поставил «Аве Мария».
За несколько минут умудрился промокнуть до последней нитки разовых трусов.
Переговоры по УКВ ЗАС он хорошо прослушивал из своей каюты.
Командир катера-торпедолова убедительно предложил перенести подъём четвёртой торпеды до улучшения погоды. Самарин с ним был согласен. Утопить торпеду стоимостью в два «Жигулёнка» - до конца службы выплачивать будет. Но начальник штаба потребовал подойти к торпеде и определиться.
А Виктору хотелось домой, хотя бы на рейд Балаклавы.
Пить вечерний чай в дрейфе при такой болтанке - никакого удовольствия.
Продолжала давить непонятная тревога. Глянул на фото семьи:
«И всё-таки, может, что-нибудь дома? Сейчас не узнаешь, так что не дёргайся» - заключил он.
Было желание подсказать Касткину, мол, свою торпеду сами охраняйте. Но он сейчас на нервах - промах руководителя в оценке погодной обстановки. Поужинали бы после стрельбы - уже бы к Ай-Тодору подходили.
Когда с мостика доложили, что легли в дрейф в двух кабельтовых от торпеды, Самарин уже отключился.
Начали заряд батареи, удерживаясь возле торпеды одним мотором и вторым экономходом.
-«»-
Около двадцати одного. Полигонного времени хватало на отдых.
На мостике шторм возбуждает энергию и уверенно-хорошее настроение, а внутри лодки сонливость.
Самарин не заметил, как прилёг, и под Шопена сквозь сон, слушал команды, доклады и радиопереговоры.
Опять ощущал внутренний дискомфорт. Через полчаса доложили о прибытии торпедолова.
Старпом отошёл от торпеды на север, чтобы не мешать манёвру катера.
Море уже исполняло обещанные четыре балла. Это прекрасно ощущалось по качке.
Самарин зашёл к радистам и попросил на связь командира торпедолова и руководителя стрельбы.
Козе было понятно, что в семи милях юго-восточнее погода лучше не будет.
Первым на связь вышел командир торпедолова:
- Я «тридцать седьмая». Командир на связи. Добрый вечер, командир. Если он добрый. Приём,- поприветствовал Самарин рискового парня.
- Приветствую Вас, товарищ командир, привет Вам от комбрига. Просил передать. А вечер, какой уж есть. Приём,- ответил бодрый мужественный голос.
В дрейфе его явно градусов на сорок кладёт на борт и дифферент под свечку, а он бодрячком.
- Какой крен в дрейфе? Работать сможешь? Приём.
- Какая работа? Крен до сорока доходит. Голова-ноги. Приём,- ответил командир, поглаживая самаринское самолюбие - угадал не глядя. Вот только радости в этом мало.
- Вижу, дорогой. Просто так спросил. Чай пить будем? Приём,- пошутил Самарин.
Через переборку, в кают-компании начала громыхать летающая посуда.
От резких толчков, командира чуть не сбрасывало в проход отсека. Лодка явно легла лагом к волне. Хотелось сделать мужицкое внушение мостику.
- Я не только чай пить могу…Только это делу не поможет. Приём.
- Да вот понимаешь. Руководителю домой надо. Приём,- опять шутканул Самарин, будучи уверенным, что руководитель слышит переговоры.
- Самарин. Я всё понял. Это тебе домой хочется. Ближе к вам подойду и отпущу. Куда возвращаться? Приём,- тут же вышел на связь начштаба с пониманием.
- Мои «горшки» в Балаклаве. Завтра нужно восстановиться. Приём,- от очередного толчка Самарин чуть не откусил микрофон. «Горшки» - это короткие мины.
- Тебя понял. Заранее поздравляю с успешной стрельбой. Добро через тридцать минут следовать в Балаклаву. Счастливого плавания. Приём,- приятным голосом прозвучало такое же приятное разрешение Касткина.
Он слышал, как одна торпеда кружилась под корпусом лодки, что означает наведение и должно быть срабатывание неконтактного взрывателя.
- Благодарю. Исполняю через тридцать минут. Счастливого плавания,- закончил Самарин, подмигнув радисту и СПСовцу: «Готовьтесь к передаче радио о всплытии. Сашка, давай блокнот, писать будем».
Сашка - это специалист спецсвязи СПС или шифровальщик. Поднявшись на мостик, оценил обстановку.
По включенным для безопасности ходовым огням, было очень хорошо видно состояние торпедолова.
«Голова-ноги»...в укрытие ему надо идти, в Ялту.
Не по его зубкам этот шторм, обрыгаются пацаны и матчасть попортят.
Шли домой тридцать-сорок градусов к волне под одним дизелем на «винт-заряд», а другой чисто на «заряд» аккумуляторной батареи. Но болтало в пределах экстремальной комфортности. Целей было мало, торгаши отстаивались в пунктах укрытия, и можно было спокойно оставить мостик опытному офицеру Терниге.
***
Вечерний чай был превращён в спокойную беседу и офицерское собрание.
Получив приглашение к столу, командир попросил доктора Славу, баталера по совместительству, принести к столу две бутылки обеденного сухого вина. В кают-компании торжественно были включены все светильники, включая медицинский софит. Из радиоприёмника «Волна» разливалась музыка радиостанции «Маяк».
«Белая гвардия» собралась снять с себя усталость.
- Товарищ, командир. Дорогой механик. Кают-компания офицеров и экипаж поздравляют вас с Днём рождения и желают крепкого здоровья, семейного счастья и удачи,- кратко произнёс старший офицер корабля.
Самарин с механиком обменялись рукопожатиями, и все громыхнули кружками с вином. Им помог дифферент на корму - «Ласточка» полезла на волну, как бы, поднимая подводников на скоростном лифте: «Я с вами!». Вино пролетело с ускорением.
_______________________________________
Мои стихотворения по теме «Призрак».
1.
При всплытии, штормило два-три балла.
На горизонте пеленою, мгла.
А «Варшавянка» всё ещё молчала.
Появится...другие ждут дела.
Торпедолов был вызван для работы.
Но, как некстати молния и гром!
Плащевики есть для такой погоды.
Найдём торпеды, ужинать - потом.
Стена дождя - досадная помеха.
Но командира катер не подвёл.
Давно такого не было успеха:
Рисковый парень на борту - орёл!
2.
Все три торпеды, это ли не чудо?
В Центральном и на мостике восторг!
Тревожное предчувствие, откуда,
С пульсирующей веною висок?
Семья на фото. Может что-то дома?
Аквариум в каюте тоже цел...
Четыре балла, да...штормит весомо.
Где, капитан, улыбка на лице?
Поёт магнитофон «Аве Мария»,
Сонливость навевая и покой.
Но, разве даст расслабиться стихия.
Под «сорок» лодка кренится волной.
3.
Благая весть по связи от начштаба.
На возвращение получено «добро».
В укрытие бы - кочки да ухабы.
Болтанка может вывернуть нутро.
Тем более, что день-то необычный.
Вечерний чай, собрание, вино.
Механик с командиром - верх отличий.
Быть именинником на рейде, как в кино.
И словно, гром услышан небесами:
Команда дружно кружками о стол!
Блистая сталью, Ласточка* «я с вами»
Рванула вверх...прекрасна на все сто!
*коллаж автора, на фото ПЛ С-37
*продолжение: http://www.proza.ru/2019/01/05/439