«Милая! Мы с тобой уже полтора месяца общаемся. Я уже люблю тебя всей душой. Я понял, что не могу жить без тебя, ты одна меня понимаешь в этой жизни».
Худющий, небритый мужик, с остатками похмелья по всей опухшей роже, удобно устроившийся в кресле перед телевизором, тыкал в кнопки подаренного женой «Айфона». Он опасливо оглянулся, потянул ноздрями воздух, прислушался. С кухни неслись ароматные запахи доваривающегося борща, жареного мяса и ещё чего-то ванильно-орехового. Там же лениво переругивались жена с дочерью. Он прислушался. Дочь выпрашивала что-то у матери, та, в свою очередь, это что-то давать не хотела. «У, кобылы!» – зло подумал мужик, и опять заглянул в «Айфон». Блаженная улыбка разлилась по его раскрасневшейся, вздутой морде: ему ответили.
«Солнце моё, я тоже в тебя давно влюблена, но меня останавливает твоя семья, ну и то, что ты младше на 18 лет».
Мужик быстро затыкал в кнопки:
« Любимая, возраст не преграда. Жена для меня ничто!»
– Олег, иди ужинать, – вдруг раздался над ухом голос жены, – Давай поскорее. Опять в игрушки играешь? Лучше бы повесил шкафчики на кухне, так и стоят на столах, очень мешаются.
– Опять не даёшь мне с мамой пообщаться, – огрызнулся мужик, – Знаешь ведь, что она специально в это время к соседке ходит, чтоб со мной пообщаться через ВК. Сейчас приду. Не буду же я жрать кипяток, пусть остынет. А шкафы пусть твой сын повесит. Жлоб вон какой, а у меня спина, руки и ноги больные.
– Чёт-то ты разговорился сегодня, не хочешь жрать, так и скажи, – и жена, виляя аппетитными бёдрами, удалилась на кухню.
Мужик впился глазами в экран.
«Котик, ну если это тебя не смущает, то я готова быть твоей единственной возлюбленной. Но у меня небольшие проблемы, моль поела шубку…»
«Родная, я куплю тебе две шубки, только будь со мной!» – мужик погладил ручку кресла, там, в потайной щёлке, лежала сегодняшняя зарплата. Олег подумал: как хорошо, что он не дал ничего жене, хотя, в принципе, она давно ничего не просит. Но эту зарплату он и пропивать не стал, потому что у него появилась любимая. Конечно, его жалких грошей вряд ли хватит на шубку для неё, но главное им встретиться, там уж он обаяет её своей неотразимой улыбкой и крутым сексом. Олег взглянул в зеркало и осклабился: Жёлтые, сколотые кое-где зубы заборчиком, через один, мило смотрелись на его роже. «Крут!» – пригладил он начинающую лысину. С постельными делами у него тоже было давненько не ахти, но чем он хуже француза, у него же есть пальцы! Мужик опять затыкал в кнопочки.
«Выходи за меня замуж, Майечка! Я сделаю тебя самой счастливой на свете!»
«Я согласна, о, мой Олежек!»
«Давай, наконец, встретимся в реале. Я готов переехать к тебе хоть сейчас!»
«Может, чуть повременим? У меня ремонт. Как-то неуютно вить любовное гнёздышко среди банок с красками и мешков со штукатуркой…»
«Родная, я быстро закончу твой ремонт!»
«Олег, ты ж работаешь…»
«Я после зарплаты всегда ухожу в запой, я же тебе рассказывал, сегодня зарплата была, так что меня неделю на работе не ждут. Милая, любимая Майечка! Соглашайся! Я уже сегодня буду весь твой!»
«Ну, хорошо, хорошо. Давай встретимся…»
«Где? Во сколько? Как же я хочу тебя!»
«Давай через два часа у гипера «Браво». Белый «Мерс» М130ДУ. Буду ждать…»
Мужик сладко потянулся, почесал ладошками щетину, подмигнул своему отражению в зеркале и почапал на кухню. Нахлебавшись вкусного борща, слопав гуляш с пюре, он вонзил остатки зубов в огромный кусок домашнего торта. Жена с дочерью уже поужинали, дочь мучила планшет и что-то показывала матери, обе смеялись и искоса поглядывали на него. Олег заволновался: вдруг дочь его страницу вскрыла в ВК. Он поёрзал по стулу, дожевал ужин и заявил.
– Катя, я долго думал, – он сделал длительную паузу, картинно задумавшись. Жена и дочь поверх планшета уставились на него, – В общем, я с тобой развожусь. Я полюбил другую женщину и хочу быть с ней, – выпалил Олег на одном дыхании и затравлено посмотрел на жену.
– Когда уходишь? – заинтересованно спросила жена.
– А я? – прошептала дочка.
– Доча, ты всегда будешь моей дочей. Это я от мамы ухожу. Катя, я ухожу сейчас. Вещи пока все забирать не буду, заберу на днях. На квартиру не претендую.
– Ещё б ты на квартиру моей матери претендовал, тем более ты здесь и не прописан.
– Конечно, твоя мать меня не прописала.
– Правильно сделала, она давно знала, что ты кобель похотливый. Ну, всё, пошёл – вали. Освобождай помещение.
Достав из кладовки старенький рюкзачок, Олег быстро покидал в него кое-какие вещички, забрал из кресла заначку, натянул куртку и выскользнул из дома. Душа его пела. Жена, видимо, не оправившись от шока, не устроила скандал, хотя объяснений с Катей Олег побаивался: дородная Катерина могла и сковородкой припечатать, если что не так. На автобус садиться не стал, глянул время: как раз, если пробежать три остановки пешочком, он успеет на встречу с любимой точь-в-точь.
Белый «Мерседес» выделялся на стоянке возле гипермаркета, как белый лебедь среди пёстрых уток, такими Олегу показались грязные, уставшие за день автомобили, окружавшие белое чудо. Перекинув рюкзак на другое плечо, он засеменил к белоснежному красавцу, скрывающему в своём нутре его любимую женщину. Устроившись на сиденье, он скинул капюшон и, боясь спугнуть чудо, взглянул на свою избранницу, сидящую за рулём.
Олега словно окатило ушатом холодной воды, потом бросило в адское пламя. На водительском сиденье расположился бородатенький востроглазый дедок, внимательно и чересчур серьёзно разглядывающий Олега.
– Вы, наверно, личный водитель Майечки? – тревожно спросил Олег, – Или её папа?
– Нет, Олежа, – усмехнулся дедок, – Я – майечка и есть. Ты ужо извиняй старого, делать нечего, скукота, вот и общаюсь со всеми. У меня много страничек.
– Но… – промычал Олег.
– Ну, что но? Первый ты такой сурьёзный попался. Так-то я пообщаюсь да отшиваю. А ты, вишь, запал таки на мою Майечку.
– Но фото…
– А, фотки-то?Так это престарелая английская модель. Я думал, ты узнаешь. Её альбомами весь инет завален. Не узнал, значит… То-то я думаю: все реальную фотку просят, а ты нет. Ну, короче, извиняй, пошутили и будет.
– Но я от жены ушёл, – потерянно промычал Олег.
– Ну, так вернись.
– Не пустит, – уверенно сказал незадачливый влюблённый и вылез из сверкающего «Мерседеса» в холодную жамкающую сырость ноября.
Он шёл, просто шёл, не разбирая дороги. Стыли мокрые ступни, куртка, промокшая от моросящего дождя, пропускала ледяные струйки по спине, которые скатывались по костистому позвоночнику Олега и, согреваясь, пропадали где-то у копчика.
Звонок. «Вот ещё и мать, как некстати», – подумал Олег, но ответил.
– Сынок, ну, как дела. Ты уже встретился со своей роскошной женщиной. Ты как мне позвонил, когда ушёл из дома, так я себе места от счастья не нахожу. Ну, как она? Красотка? Она тебя точно любит?
Олег в тираду матери не мог вставить и словечко.
– Кстати, я позвонила твоей Катьке, высказала всё, что о ней думаю. Эта крыса меня послала, сказала, чтоб я вместе с тобой шла на…
– Мама! – наконец, вставил словцо Олег, – Можно я у вас с папой в деревне поживу?
– Зачем, сынок. К нам не надо. Мы с папой дом продаём, к Ленке в Питер собрались уезжать, она зовёт.
Олег отключился. Он брёл по улицам тёмного города, так и не ставшего за пятнадцать лет ему родным, вспоминал, как строил родной дом в деревне, водился с младшими братьями и строил козни старшей сестре Ленке. Слёзы разочарования, смешиваясь с дождём, ещё больше мочили трёхнедельную щетину. Ноги его привели к дому, где он прожил пятнадцать лет.
Шторки на окнах были распахнуты, благо первый этаж, всё видать. Он припал к окну. В комнате танцевала Катька в своём любимом красном платье с соседом Борисом. Четырнадцатилетняя Светка сидела в любимом кресле Олега с ногами и уплетала торт, отчекрыживая столовой ложкой прямо от целого. Она весело смеялась, показывая пальцем на мать. Пара повернулась боком, и Олег увидел на пальце жены красивое кольцо с камнем. Такого у неё не было, да и вообще никакого не было. Обручальные кольца он давно снёс в ломбард, да так и не выкупил, сказав жене, что где-то, наверное, затерялись. Приглядевшись, Олег и у Светки заметил обновку – серёжки и браслетик.
«Это как же за каких-то три-четыре часа эта шалава уже мужика нашла? – зло подумал Олег, – А я как? А я куда?» Он отошёл от окна, подхватил с земли камень и швырнул в светящееся счастьем окно, а потом резво побежал в ночь.