По рассказам благородной бабушки Сатеник одного моего друга из Карабаха.
…Все течет, все меняется,
лишь устои человеческого бытия
с глубины веков по наши дни незыблемы …
Глава 2.2
ОГАНЕС ИЗ ДРМБОНА
...Взяв лопату, Оганес направился к арыку, берущего свое начало в реке намного выше ее течения, откуда он забирал потребный поток воды для полива огорода и сада, а сам пошел размерным шагом вдоль арыка, по ходу подправляя кончиком лопаты его русло. Поливая огород, кукурузу и подсолнух, которые вымахали выше него, он подправлял и глубже втыкал в увлажненный грунт сары (2-х и более метровые гладкие стволы, толщиной 3-5 см), чтобы они смогли выдержать вихревые потоки ветра, которые успеют здесь задуть не раз, до окончания уборочной страды. Пока солнце не поднялось к зениту, Оганес прошелся по полю. Колос пошел добротный, но почва требовала влаги, местами пошли трещины, которые имели тенденцию к раскрытию и удлинению. Да, кратковременные дожди не помешали бы. Впрочем, в начале августа дожди здесь случаются редко, потому, остается уповать на силу корней колосящейся нивы. Надежда и сильное желание получить хороший урожай восполнили душу Оганеса. На памяти всплыли воспоминания о нескольких схожих годах. Особенно, почему то, наиболее отчетливо ему вспомнилось, когда много лет назад, когда еще живы были отец с матерью, выдался год урожайный на пшеницу и кукурузу и тогда они смогли выменять зерно на два вола, которые в дальнейшем долгие годы служили им покорностью и праведным трудом и стали основой для качественного и количественного улучшения домашнего хозяйства их семьи. Конечно же, волы не заменимы при проведении посевных работ, они добросовестно и преданно тянут люц (ярмо), чтобы перепахать землю, облегчив верхний слой почвы для улучшения всходов зернышек из нее. Как правило, Оганес умудрялся своими волами помогать многочисленной родне и, просто, односельчанам. Справедливости ради, следует отметить, что мало кто из этих людей без должной благодарности относился к благодеяниям Оганеса, каждый старался, в меру собственных возможностей, быть полезным ему. И, вообще, здесь самореализация, помимо прочего, предполагает быть взаимно полезными. Долгие годы на плечах этих двух волов и предков Буяна лежала вся нагрузка при уборке урожая, заготовке сена, дров на зиму, чье благородное дело сегодня продолжают выполнять волы Кор и Бекор, во главе с осликом Буяном. Казалось, Буян не прочь был бы уступить главенство по важности выполнения каждодневного труда волам. Если они были абсолютно незаменимы при пахоте и летней страде, то в остальные дни, бездействовали и прохлаждались, как правило, не привлекались к каждодневным рутинным мелким делам, можно сказать, что ведут праздный образ жизни в загоне, с обеспечением необходимого количества питания. И вот в такие дни Буян нес свою каждодневную посильную ношу, впрочем, и в дни тяжбы для волов и ему хватало чего делать. Словом, Буян был абсолютно незаменим в семье Оганеса Аванесяна. Много посильной помощи приходилось оказывать Буяну односельчанам, когда Оганес любезно предоставлял его на кратковременное использование, чтобы перевезти, какую-либо ношу. Мало кто может припомнить случай, когда Оганес отказывал кому-либо, в чем-либо. Склонность к деянию добра, и внутренняя потребность быть полезным окружающим во все времена являлись одним из устоев очень многих. Род Аванесян непременно можно было отнести к категории тех, на которых старались равняться. Даже на старой Родине, по преданию, его предки славились добродетелью. Видимо это, также, было одно из предназначений его рода. Впрочем, то же самое можно говорить и о многих других родах в Дрмбоне. Справедливости ради, следует отметить, что дух взаимовыручки витает здесь повсюду, и редко кто из окружающих может проявить равнодушие и безучастие к окружающим. К тому же, в воскресных школах, младшие классы которых посещают все детки до десяти лет, прививают библейские заповеди, и другие качества, присущие христианским благодетелям. А какой христианин без сострадания и добродетели к ближнему? Следование заповедям Христовым естественным образом стало основной нормой жизни здешних людей, впрочем, не в меньшей мере, взаимовыручка наблюдалась и у последователей ислама, кавказских татар, и у язычников курдов и езидов, обитающих в соседних селениях. Возможно, до совершенства, с точки зрения всех религиозных учений, было далековато, но, внутренняя потребность и предрасположенность к моральному совершенству, здесь просматривалось повсеместно, вне зависимости от вероисповедования населения. Ни один из общепризнанных человеческих пороков у здешнего люда не находит никакого оправдания. Тем не менее, и в этих краях люди совершали деяния, которые получали всеобщее призрение и порицание. Как правило, все это заканчивалось тем, что провинившийся осознавал свою вину, раскаивался и искренне просил прощения. Иначе и быть не могло. К греховности человека терпимо, но, с одинаковой степенью строгости и осуждения, относится любая из распространенных в этих краях религий. Хотя, при подобных житейских обстоятельствах, если, конечно, грехопадение не классифицировалось как убийство или злостное правонарушение, установленное верховными властями, предусматривалось всего лишь покаяние перед Богом, людьми и самим собой. Словом, случалось и так, что некоторые грешили и, непременно, принудительно либо добровольно вымаливали свои грехи. При этом, каждый испытывал внутреннюю потребность самоочищения перед Создателем. Именно в этом проявлялось христианская сущность жителей этих краев, относящих себя последователям учения Христа, предопределивших предками свыше 15 столетий назад. Возможные сомнения в вопросах мироздания и мировосприятия опровергалось внутренней предрасположенностью следовать гласу Разума, указанном в Святом Писании. Говорят, повсюду по всему миру, во всей живой природе идет зримая или незримая борьба за существования, борьба за выживание, которая в этих краях преобразовалась в само пожертвование и взаимовыручку. Быть взаимно полезными и оказать посильную помощь, при необходимости, для здешних обитателей, считается само собой разумеющимся деянием. У многих имущество состояло из наследственного состояния, переданного им достопочтенными предками, а, также, добра, созданного самими, повседневным тяжелым, но привычным, трудом. И если в мыслях помелькали сомнения о какой-либо несправедливости, то они глушились на корню объяснением закономерного Божьего провидения или Божьей угодностью. Что касается такого человеческого порока как зависть, то, именно, Божьим проведением она возбраняется и, практически, благодаря особой набожности здешних людей, отсутствует в их мышлении. Среди простого люда этот порок отсутствовал напрочь. Быть может, это также предопределено их одухотворенностью и обладанием способности радоваться маленьким жизненным достижениям и удачам. И вообще, как оказалось, чем легче, с вдохновением и обыденно человек может выполнять свои повседневные деяния и обязательства, тем счастливее воспринимается жизнь. Мало кто, здесь способен так подробно разъясняться на столь тонкие аспекты своего бренного существования. Попытки любопытного стороннего наблюдателя охарактеризовать жизнь людей в этих краях, живущих в конце 19 столетия, непременно, волей и неволей могли привести к умозаключениям, приведенным выше…