***
Нет ни тоски, ни гомона, ни шума.
Бездумно оглушает тишина.
И если мир когда-то был угрюмым,
в том не твоя и не моя вина.
Слова ли искажались, или мысли
с твоими не совпали... Пустяки
сбивали с ног и над душою висли,
и отмахнуться было не с руки.
Друг с другом не прощались - разрывали
все, что спаялось, словно на века.
Друг друга не простили - убивали
невольно словом. Не отринь, пока
жить и дышать поврозь еще не можно!..
Ну, а теперь почиет тишина.
Все, что питалось кровью, болью, ложью
молчит и ждет. Придет еще весна...
***
Вечера накрывает усталость.
Ночи близится снежная замять.
Ничего от тебя не осталось,
лишь память.
Укатилось по снегу колечко.
Палец помнит. Не помнит. Но стонет.
Время давит на плечи, не лечит.
И совесть
гонит дрему и сны будоражит,
и в окно свежим ветром стучится,
по пятам неотступно, как стража,
как ночей моих серая птица
машет крыльями, словно листает
прошлой жизни пустые страницы.
Я читать не хочу. Но читаю.
Не снись же!
***
Это было очень давно.
Душно изболелась душа.
И виной плескалось вино,
и пилось так жадно, спеша.
Каяться хотелось. Лилось
мутною широкой рекой.
Близко ли мы были, иль врозь?
Тишину сменил непокой.
Сколько их, охрипших звонков,
гулких, неурочных, немых,
долгих безутешных гудков,
жалких, как ворованный жмых.
Лишних, как слежавшийся снег.
Липких, как полуденный сон.
А проснешься - было ли, нет?
или мне почудился стон?
***
Когда умерла тетя Рая,
поплыл сквознячок по земле,
от края ее и до края,
от утра к закату. Во мгле
вечерней, ночной и до свету
знобит, не согреться никак,
и, значит, спасения нету,
и это совсем не пустяк.
Смешная старушка-ворчунья,
довольна была ли когда?
А сердце вещает и чует,
что солнечней с ней в холода.
Ты помнишь ли, как сочиняла,
где правда, где ложь, не поймешь?
А сказок теперь стало мало,
а с ней - словно в сказке живешь,
и душно бывало, и смутно,
и тут же - и дождь, и гроза.
И словно счастливее утро,
и чище как будто слеза.
И ближе как будто до рая,
хоть с ней суета, колготня...
Когда умерла тетя Рая,
чуть меньше осталось меня.
воспротивиться
Сколько можно с тобой говорить,
слышать эхо? - Ну, здравствуй же! - Здравствуй!
Бесконечная тянется нить,
в лабиринте плутает. Мой разум
ослабел, чувству сданный во власть,
воспротивиться словно не смеет,
самолетом в тумане кружась,
кораблем, наскочившим на мели...