15
- Эй, не усни здесь, Лунатик! – просунул голову в дверную щель, ехидно улыбаясь, Кащей. – Тебя новенькая по всему отделению разыскивает. Хочет тебе какой-то укольчик ширнуть!
«Новенькой» друзья называли медсестру Алену, недавно поступившую на работу в отделение. Алена работала третью или четвертую смену и еще слабовато знала обитателей отделения медрадиологии и их укромные места.
- Вот так, Дина, и разрушается счастье, - улыбнулся Антон. – Кто-то куда-то зовет, зачем-то нужно идти...
- А ты не ходи, - девушка блаженно зажмурила глаза.
- А я и не пойду! – эхом повторил Антон.
- Иди уже! – рассмеялась Дина. – А то еще введет тебе снотворное, и ты опять сутки спать будешь!
- Я вернусь, Дина! – Антон поднялся и… поймал взгляд девушки, переполненный нежностью.
Антон пришел на пост и подождал там Алену, которая ходила по палатам, выполняя врачебные назначения.
- Что там у меня? - спросил Антон. – Пятая палата.
- Так, пятая… Антон? – переспросила Алена.
Антон кивнул головой.
- У тебя трамадол и реланиум.
- Не нужно! – сказал Антон. – У меня сейчас голова не болит, а сплю я и без реланиума сутками.
- Но у тебя назначено! – воскликнула Алена. – Я должна…
- Каким образом? – не удержался Антон. – Ты что, насильно введешь мне препараты?
- Н-нет, но…
- Ну, на нет и суда нет! Я пошел! – Антон вновь отправился в утомительное путешествие по коридору.
- У тебя вообще-то постельный режим, юноша! – крикнула ему вслед медсестра. – Не гуляй по отделению!
- Я в курсе! – ответил Антон, не оборачиваясь. – Мне мама писала!
- Мама писала?.. – удивленно произнесла Алена. – Откуда… мама… Ну, шутник!
Вездесущий Кащей пошел на поправку и даже стал набирать вес. Он сидел в кресле в холле и делал вид, что читает какой-то журнал.
- Эй, чудовище лютое, бессмертное, ты знакомые буквы хочешь найти? – не удержался от шутки Антон.
- Уже нашел! – Кащей и не подумал прятаться за глянцевой обложкой. – Три! Думаю, через пару часов найду еще штук пять. Посиди со мною, друг любезный, ты так устал, что твоя голова клонит тебя всего вперед. Можешь упасть!
- Ты прав, Кащей! – сказал Антон, падая в соседнее кресло. – Я действительно смертельно устал, пока сходил на пост. И без отдыха я бы все равно не дошел до палаты Дины.
- Останешься у нее на ночь? – Кащей пристально взглянул на друга. – Это, конечно, не мое дело, но вдруг вас снова спалят… Крику будет на всю клинику…
- Алена ночью не проверяет палаты, а завтра воскресенье – никого из начальства не будет. Да и не боимся мы… Ну что нам могут сделать?! Поорут и перестанут. А нам с Диной каждый день дорог!
- Что ж, дай Бог, чтобы у вас все было хорошо, дружище! Не скажу, что я не завидую тебе, завидую, конечно! Но это – белая зависть. Добрая. Я бы тоже хотел любви, пусть даже и в этих стенах, где вообще не разойтись ни с бедой, ни с радостью, ни с тайной. И здесь не надо искать пятый угол… Потому что здесь его нет – все открыто!
- Кащей, знаешь, в чем разница между нами? – спросил Антон. – Между мной и тобой?
- И в чем же? – напрягся Кащей.
- Ты борешься только за себя… А я устал бороться только за себя, за свою жизнь, понимаешь? С появлением Дины я стал понимать, ч т о могу потерять вместе с жизнью. Я знаю, это Кащей! Я глотнул той влаги, которая пьянит и дурманит, и я знаю, куда и к чему можно вернуться. И если меня бережет для этой жизни Дина, то и я буду беречь ее. До конца! А по поводу зависти… Знаешь, Кащей, наши отношения с Диной – они не для зеркал и исследований. Любой третий, неважно кто – друг, брат или сват, он и есть третий, то есть лишний. Что бы ты, брат, не советовал, что бы ни говорил… Любовь, как и болезнь, мы с тобой переносим в одиночку. Здесь каждый сам за себя! Понимаешь?
- Чего ж тут непонятного? – удивился Кащей. – Я же не лезу к тебе в душу, Лунатик! Я только сказал, что вас снова могут спалить… Предостерег…
- Ладно, я понял! – улыбнулся Антон. – Но вот ты мне скажи, Кащей, можно ли нам с тобой жить параллельной жизнью?
- Ты о чем, Лунатик? Я не понял вопрос.
- Ну, параллельно с нашей жизнью здесь! Если мы постоянно, месяцами на больничной койке, неужели мы должны отгородиться от того мира, который за стенами клиники? Неужели нельзя во время болезни любить, удивляться, и вообще, радоваться жизни?
Кащей с недоумением взглянул на друга: ему ли, нашедшему свою любовь в стенах клиника, спрашивать о подобном?
- Да не смотри ты на меня так! - Антон заметил взгляд друга. – Ну, подумай: у нас нет прошлого – я заболел в двенадцать лет и, конечно, пропустил самую значимую часть моего детства, то время, когда нормальные мальчики начинают постигать мир. Ты тоже здесь почти четыре года с маленькими перерывами и понимаешь, о чем я говорю. Мы не знаем, будет ли у нас будущее, а если и будет, то какое… Вот и получается, что мы живем сегодня – здесь и сейчас. Но живем мы как?! Мы втиснуты в рамки режима и всяческих ограничений, запретов и непонимания. А разве мы не люди? Разве не можем мы любить? А чтобы любовь не умерла, мы должны видеть любимого человека как можно чаще, верно? Поэтому, дружище, твои предостережения излишни. Я все равно пойду к Дине и проведу у нее ночь!
- Да ладно, Лунатик! Я же не пытался отговорить тебя! Иди с Богом!