«Я мзду не беру- за державу обидно…»
Верещагин к/ф « Белое солнце пустыни»
В минувшую пятницу Диму занесло в греческий город Керкира, что на острове Корфу. Прогуливаясь по набережной, он увидел роскошную гигантскую яхту...
Постоял, посмотрел, ещё раз обогнул со всех сторон, как мог, судно, задумался, мелькнула мысль, что это российская яхта.
Спустя два дня руки его, наконец, дошли погуглить. И точно! Оказалось, что это яхта одного из российских миллиардеров, у нас с некоторых пор их было немало. На этот раз, это был некий А. М.
Проект его судна разрабатывал французский дизайнер Филип Старк, и строилась яхта на германской верфи Нобискруг. Поговаривали, что за 143- метровую яхту с парусным оснащением, изготовленную из тика незаконного происхождения,закупленного у Бирманского лесопильного предприятия, государственной лесоторговой компании, которая недавно попала под санкции в Дании за поставки материалов сомнительного происхождения, россиянин, и не просто россиянин, а миллиардер выложил порядка 400 миллионов долларов.
Дима, будучи голым и босым не испытывал зависти. Наоборот, он был горд. Горд за своего соотечественника, что тот не лыком шит, что может позволить себе построить такой водоплавающий агрегат и за такие бабки, которых у Димки не было отродясь.
Хотя в другой ситуации, он ругнулся бы матом, но не от злости, а тоже от восторга, что не все наши люди лаптем щи хлебают, вон, какие сыны Отечества имеются.
С некоторых пор журналист Димон матом не ругался, считая, что не может уподобляться Родине, которая его самого обложила по десятое число, да, так, что год и девять месяцев он пахал на это Отечество, находясь в колонии. Так что, с того времени, он никого не крыл, он только присвистывая, восхищался тем, что было ему недоступно. Он этого не имел, такой яхты, но гордился, правда, не понятно чем больше, самой яхтой от французского проектировщика или её владельцем, что вызывало сомнения на счёт его гражданской позиции и на счёт него самого.
Когда он сказал: я горжусь, не уточняя до конца, чем конкретно, кто-то задал ему встречный вопрос:
— Это хорошо, то-то «ваши» все в гольф-клубах собираются.
Так, глядишь, и вырастите.
— Не мои. — Лаконично бросил Димон.
Он вообще, не смотря на свои профессиональные навыки писаки-журналиста, изъяснялся всё больше на пальцах или предложениями, состоящими их трёх слов и со словами из трёх букв, но не матерными.
— Стыдно, что ли? Вот, какой ты, армеец, коли от «своих»
отказываешься?
Последовал следующий вопрос Димону, который на рубеже 90—х служил в Вооруженных Силах СССР, и в том числе в ГРУ, и во время службы окончил ещё высшее танковое командное училище. В запас вышел он в звании капитана. В общем, был Димка воякой по всем статьям.
— А, чего мне стыдится, если не «мои»? - Опять коротко буркнул не любитель много говорить, но много восхищаться.
— Я бы сам стыдился. Иногда, невозможно переделать «своих», но никуда от них не денешься. Свои же.
— А, если не «свои»? Есть смыл их переделывать?— Всё отнекивался от «своих» Дима, почти отрекался.
— Ты работал на них искренне. Я за деньги. Я не предоставлял услуг, настолько наносящих ущерб обществу. Я с этими людьми взаимопонимания не мог найти. Они дикари. А ты нашёл и работал. Не свои ли?
Тот, что работал добровольно, молчал, думая про себя, что нет, «не свои», хотя был у них, у этих «не своих» даже пресс-секретарём. Он же к тому времени ещё и звание юриста получил, закончив ещё один вуз, потому и был интересен для «не своих» — вояка, служивший в ГРУ, ещё и юрист. Что ещё надо для полноты понимания счастья таким «не своим» ?
— Ещё бы научиться, тебе, гордиться их семьёй, их кланом, на который ты работал, чувствуя себя героем и патриотом одновременно. Вот это было бы что надо — не зря жизнь прожил.
— Я не горжусь кем-то персонально, горжусь Россией,— снова вспомнив, что речь идёт о дорогостоящей яхте, и, желая уйти от щекотливой темы, прогундосил капитан запаса.— Горжусь, что её сыновья— не лаптем щи хлебают, вон какие яхты возводят...
— И это мне говорит организатор пропагандистской машины? — Снова поступил утверждающий вопрос от того, кто работал за деньги, но не продался дикарям.
— Знаешь, чем отличается американская пропаганда от советской?
Но Димка этого не знал, хоть и жил при советской власти, он, вообще, казалось, ничего не знал, он был наивным человеком, почти ребёнком, радеющим за Отечество и не понимающим, что делает, потому позже и присел, попав впросак и юр образование ему не помогло.
— Не организатор... Я всё это придумал совершенно с другими функциями. — Оправдываясь, всё пытался доказать он, что сражался за правду, но не победил.
— И что сделал для исправления ситуации?
А так как ситуация какая была, такая и осталась, что значит, функции пресс-секретаря и журналиста не сработали, то на этот раз он промолчал.
— Мы разговариваем как серьёзные люди. Я, безусловно, понимаю, что ты пострадал от режима, при условии, что мы верим, что это не инсценировка и не коммерческие тёрки.
— Ты о чём?
***
— Гордиться вором?! Он же за краденные деньги это купил!
А это так и было. Этот А. М., открыв в 90–х при университете, где учился, не выходя за его стены, обменные пункты валют, тогда это стало актуальным, легализовались фарцовщики и валютчики, и прочая шушара, которых в Союзе сажали по статье, а то и к стенке ставили, теперь же А.М. со многими наживался на своих согражданах, воруя у них из карманов последнее. Он поднялся за счёт того, что опустил на самое дно нищенства других, и за это его уважал теперь журналист Димка, бывший советский армеец и гордился такими сынами Отечества, от которых оно это Отечество стонало.
Но, нет, не конкретно ворами, гордился он, как сам он говорил, а самой Россией, и потому снова и снова повторял, чем гордится:
— Россией! Сколько ее обворовывают, а она всё держится!
Что выглядело как-то, совсем уж, кощунственно, но он этого не замечал, он снова был наивен до соплей в своей детской глотке, капитан запаса и уже экс- пресс-секретарь, и экс-заключённый. Его выпустили, и он стал заведующим корреспондентским пунктом в Белоруссии, в Литве и в Польше. Потом, когда корпункт был закрыт, даже упоминался в прессе как эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований. Таких институтов в стране развелось немерено, как и таких экспертов-специалистов, готовых работать за любое бабло и говорить то, что скажут. Теперь стало модным простых болтунов ни о чём называть каким-то экспертами.
Он умудрился даже несколько раз баллотироваться в госдуму, позиционируя себя великим антикоррупционером, при том, что продолжал уважать и гордиться теми, против которых теперь был, выйдя обновлённым с зоны.
Но этого не знали окружающие, его заслуг, вызывающих много вопросов и сомнений, они видели в нём только «капитана Очевидность», прообраз уникального супергероя, который всегда готов прийти на помощь Анонимусу, чтобы высказать прописную истину, блеснуть очередной ляпалиссиадой.
Но ему в ответ на очередной бредовый фейковый ляп, не щадя его самолюбия говорили:
— Странная логика, не находите? Как можно гордиться тем, кто вас
обворовал? Я, например, Рус и горжусь Русью, но никак не ворами и бандитами.
Димона это не смутило, он продолжал гордиться Россией, её яхтами и её сыновьями, рассекающими водные директории на этих яхтах, сам, будучи в тех лаптях, о которых говорил.
Что это было? Он в действительности был «капитаном Очевидность» или как сказал, «не свой» друг, занимался инсценировками?
В принципе, и у собаки тоже ничего нет, кроме хозяйской конуры, цепи, ошейника и жратвы.
И ведь она тоже держится, лает, воет, иногда от радости даже хвостом виляет. Гордится!
И всё же, гордиться можно, когда в стране нет ни одного нищего, и нужно будет, если такое когда ни будь случится, а не как у нас, где список таких миллиардеров в разы меньше всего огромного населения России.
Да и весь талант таких яхтообладателей, как и владельцев огромных капиталов, упирался не в какой-то сверхъестественный ум или одарённости, они не были Гейтсами, Масками, Цукербергами, они были простыми ворами, называющимися теперь бизнесменами, олигархами, не сумев ничего изобрести, но обокрасть, засунув руки по самые недра родной земли и вырвав с корнем всё то, что ей принадлежало и стать баснословно богатыми.
***
Но капитан запаса и Очевидность одновременно, продолжал гордиться, оставаясь при этом наивным тёртым калачом, побывавшим на зоне, поработавшим до того у тех правящих, не называя их потом «своими». И ещё он был не обидчивым, этот капитан Очевидность, говоря каждому и напоминая самому себе, о том, как, вот уже лет 40-45 не обижается, ни на кого, но при этом он готов был в любой момент дать совет другому, как обидеть, да так, что б уж, наверняка.
— Игнором, не пробовали? – Спрашивал Димон.
— Очень результативно, действует безотказно, это же похуже оскорбления. Попробуйте.— Добавлял для верности состоявшийся журналист, о котором говорили «известный», забывая каждый раз прибавить — «скандально известный»
***
Хотя, кто наверняка не знал, для тех он был известным журналистом, а другие давно уже отзывались о нём, как о проправительственном приспешнике, которые постоянно лезут, куда ни лень, со своими национал-фашистскими комментариями.
Значит, за это им платят, делались вполне обоснованные выводы, как и следом о том, что правящие проплачивают внедрение идеологии национал-фашизма в массы, обвиняя при этом скандального журналиста Димку, что и он поддерживает нацистскую идеологию государства, давая национал-фашистам возможность публично в своих статьях высказывать свои идеи, беря у них комментарии.
Это был скандал. Антикоррупционер, гордящийся фактом коррупции, и оппозиционер, выступающий на стороне элиты.
***
— Красиво жить не запретишь! — язвил кто-то, глядя на роскошь миллиардеров.
Ему в ответ неслось:
— "Красивая" жизнь одних часто основана на бедности других.
В противовес, опровергая основополагающий принцип Всеобщей декларации прав человека , звучащий, как "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах" говорилось о том, что не все могут быть богатыми, должны быть и бедные.
— Кому? Кому и что должны эти бедные? Честнее и справедливее будет, повладев такими активами с десяток лет, обязательно потом на пяток присесть и то пять маловато будет. Вселенная держится на балансе. Это тоже некий закон, как и тот, что касается людей, равных при рождении в своём достоинстве и правах.
В тех правах, которые попирали, а достоинство отрицали, достоин только тот, кто удостоился. Кто удостоился этих прав, не сделав абсолютно ничего для того, чтобы называться человеком, а не его подобием, нарушая законы природы во вселенной, подражая низшему звену развития, не дошедшего до стадии homo sapiens, оставшись где-то на стадии эректуса, борющегося за выживание методами, когда принято говорить, что цель не оправдывает средства, наступая на достоинства тех, кого рядом уже попрали в правах, отобрав то, что ему принадлежало от рождения.
И потому, можно было уже не удивляться наличию таких Дим, которые, как капитан Очевидность, обижаются за действующую власть, говоря, что уже лет 40 не обижаются, испытывают гордость за российских миллиардеров, не видя кругом развала и нищеты, которые попросту паразитируют на спинах людей, которые ещё являются их согражданами, обкрадывая их самих и их семьи, потому что та совесть, которой у них не было от рождения, и которая им в их грязных делах и преступлениях против человечества просто помеха...это та подставленная ножка бессовестным человеком, об которую ты неминуемо споткнёшься, упадёшь, и может быть, разобьёшься насмерть. Зачем им такое? Потому для них совесть, это атавизм, пережиток прошлого в виде хвоста последней обезьяны, которая очень зря стала человеком.
Почему у таких капитанов очевидность подобные действия вызывают просто бурю восторгов, они ввиду присутствующей в них беспринципности, сегодня я — за, а завтра — против, против того, за что вчера был за, не способны понять простых вещей, что ни один миллиард не зарабатывается честным путём, если в наследство только тебе тот миллиард папа не оставил. И потому они гордость за страну испытывают и за тех, кто её обокрал и насилует дальше её измождённое тело, для кого-то являющееся священной родиной-матерью.
БЕСПРИНЦИПНОСТЬ
А эта эгида — со всеми и ни с кем, как и сегодня с этим, завтра с тем, довела многих до абсурда, которому способствовала имеющаяся в них зашоренность в мозгах. И журналист Дима, тот, что был капитан Очевидность, был не исключением.
Уже позже, когда всё состоялось, и когда он сделал вместе со своими соратниками признание, в том, что, дав глотнуть воздуха свободы, их снова хотят загнать в клетки. Какая наивность! Какой непростительный мальчишеский романтизм!
«Впрочем, сегодня легко быть умным - все-таки десять лет прошло»,— жаловался он, говоря о каком-то сегодняшнем уме. — « А тогда я, да и не только я, был похож на слепого котенка, которому вместо блюдечка с молоком подсунули тарелку с уксусом. Увы, распробовать уксус удалось не сразу»
Но, даже распробовав, он снова и снова повторял:
- В августе 1991 года я был в Москве, в Белом доме. И 20-го августа. И 21-го. И ни о чем не жалею. Если бы сегодня вернулся август 1991-го, я бы снова пошел к Белому дому.
Так, действительно, о каком уме вещал капитан Очевидность?
Точно такие же слова, как цитату, произносил и другой человек, и не он один, ещё один из защитников событий тех лет, которому меньше повезло, он был актёришкой всего навсего, а этот, журналист Димон был знаком с правильными людьми, вот и вся разница, и двигал он теперь тем же проторенным путём, что и бывший правильный майор и полковник, правда, с гораздо худшим результатом.
И песня у них, у всех этих котят, испивших уксуса вместо молока, одна и та же, как и слова, гордого буревестника, как смогли они, наконец, на Запад свободно выезжать, говоря, что на советском экране ещё и привычную похабщину показывали, видно это и был тот повод за кордон смотаться и посмотреть всё то, что теперь у нас в полном объёме и не только на телеэкранах, а повсюду, куда не кинь свой взор — один сплошной интеллект и нравственные постулаты без похабщины, замешанные только на западных ценностях, идолопоклонничестве их красоте, от которых почему-то только отбою нет теперь.
Это для таких просветленных, как знакомый Димки, тот правильный майор и полковник, и иже с ним, который вовремя снял полковничьи погоны, показав свою честную беспринципность, для них и пьяный ЕБН самым трезвым останется до конца, десакрализировавший фигуру президента, позор для всей нашей страны, худшего она и не знала, но для таких капитанов очевидность, - это честь и совесть нашей российской страны.
Им за державу не обидно, наоборот, они горды тем, что с их помощью совершили со страной, сделав из неё страну третьего мира, без какого-либо даже видимого суверенитета.
Димон умудрился покойного Ельцина даже в Александры третьи записать. Им же подвиг, какой был совершён, людей освободили от рабства, загнав в другое.
История его не забудет, такой героический поступок, от которого многие вздрогнули и до сих пор прийти в себя не могут, будто и их прихватил тяжелейший вирус, перешедший в хронь на уже пожизненно.
Просто дорвавшийся до власти Борис, что оказался сильно и по многим статьям не прав, не предупредил своих сторонников и защитников о том, что приход демократии будет ознаменован переделом, а правильнее, присвоением госсобственности кучкой бывших партаппаратчиков, парт и комсомольских работников и не только ими. Желающих стать миллиардерами с яхтами и с падишахскими дворцами нарисовалось сразу очень много, ведь на халяву и уксус сладкий, не показавшийся кому-то молоком.
Вот и бросились шавки, моськи, димки и прочие на защиту интересов будущих хозяев их жизни, а оставшись ни с чем, их-то, мосек этих в этот список элитных воров не включили, тут им неправый Борис забыл сказать, как всё будет, а просто, выпив по обычаю и на радостях, что поддержали его, не предали, взял и подписал Конституцию нового государства, странно, что не английском языке написанную.
И продолжила та беспринципность, вечные предатели действительно «своих», хотя, какие они к чёрту «свои», так, примазавшиеся на время, пока выгодно было, выкрикивать, как эгиду собственной жизни… «Если бы сегодня повторилось то, что было в 91-м…»
Но не повторится, нечего больше тащить с общего стола, всё растащили, но не накушались и полезли у народа последние крохи отбирать, чтобы капитан Очевидность, в очередной раз лизнув толстый зад миллиардера, непосредственно ему, хозяину в уши мог рассказать о своей гордости за него, и даже стишок собственного сочинения продекламировать, когда вдруг на корабль пригласят почтение засвидетельствовать:
Я из лесу вышел,
Был сильный мороз,
Гляжу, поднимается яхта на берег.
А это наш сын, обокравший народ.
И вот рассказал я честному народу,
Что гордость имею насчёт воровства.
А кто-то подумает и продолжит уже другой Некрасовский стих, полностью созвучный с первым:
Гаврило Афанасьефич, тот самый А. М.
Должно быть, перетрусился,
Увидев перед тройкою яхтою
Семь рослых мужиков.
Он пистолетик выхватил,
Как сам, такой же толстенький,
И дуло шестиствольное
На странников навел:
"Ни с места! Если тронетесь,
Разбойники! грабители!
На месте уложу!..
Но капитан Очевидность снова ничего не поймёт, опять беспринципность помешает, да и какая ему разница, он ведь, как и сам говорил: «Думаете, что мне необходимо понимание народа? Я не политик, как-нибудь переживу, если не поймет…»
Только вот, народ не переживёт, что в его рядах затесался такой подонок, ещё и не один, под названием «капитан Очевидность», и как отрекошетит его недовольство одному только богу известно.
Вон уже, недовольные спрашивают, чего это крымнашисты все поголовно проводят время в загнивающей Европе, вместо того, чтобы быть в сакральном для них и их последователей Крыму. И уже совсем не стесняясь, добавляют:
— Хотя, что удивляться, двуличные твари.
Но собака всегда чует, чьё мясо съела, потому Димон только вяло протявкал в ответ:
— Что сказать-то хотели? В Крыму я был в отпуске в прошлом году, а дважды в одно место я не езжу.
Потому он всё же, однажды:
В студёную зимнюю пору
Он из лесу вышел,
Был сильный мороз,
Глядит, поднимается медленно в гору
Та яхта, что лихо утёрла всем нос.
Но только тем, кому за державу не обидно, потому и поделом им, не зря же этим неразумным котяткам, вместо молока уксуса налили, что взрослыми стали, но сумели только научиться тому, как мяукать в ту сторону, куда ветер перемен дует, сдувая своими порывами и снося на своём пути всё живое, превращая плодородные земли в дикие пустыни, на которых, к великому сожалению, больше всего плодятся кактусы, но не плодоносящие деревья, ввиде капитанов Очевидность.
13/09/2018 г.
Марина Леванте