Все посылают деньги из Америки в Узбекистан.Мне из Узбекистана присылают деньги в США. Больше таких людей нет на всем свете. И не то что бы я просил. Напрямую. Просто мама увидела передачу про Трампа и решила спросить чем он чреват для меня лично. И вообще, как у меня дела с легализацией. Мне одобрили прошения на грин карту. Теперь надо было заполнить еще пару-тройку форм и заплатить что-то около двух тысяч долларов, которых у меня временно не было. Но переживать не стоит — Трампа точно не выберут. Через несколько дней мама выслала деньги.
Может быть она что-то продала, а может взяла кредит. Думать об этом сейчас невероятно стыдно. Но тогда все что мне оставалось сделать это заполнить лабиринты форм, вложить в конверт мамины деньги и отправить в сторону прожорливой американской бюрократической машинки. Трампа еще не выбрали, а Америка уже вернула часть собственных денег в оборот.
На почту ходил вместе с сыном. Он поразился количеству деньжищ. Пришлось объяснить ему, что я должен был уехать в одну экзотическую страну много лет назад, а я остался тут и стал его отцом. Не смотря на мои старания, я так и не смог донести почему нужно платить столько денег, чтобы просто устроиться на работу в Макдональдс.
- Это деньги, чтобы меня не выгнали из Америки
- А из Америки выгоняют людей?
Сын смотрел на меня как на идиота.
Оставалось только смутное беспокойство по поводу незакрытых ордеров на арест. Мейфилд — езда без прав и неявка в суд. Там меня остановили и узнав, что нет прав отпустили выдав повестку в суд. Я знал, что суд чреват возможными иммиграционными последствиями и просто его прогулял. Нет ничего приятнее, чем прогулять суд. Разве что штурмовать тюрьму и потом бегать со связкой ключей, выкрикивая: «Свобода, свобода, товарищи!»
А вот второй ордер был погнилее. Меня остановили в Евклиде, потому что перегорела фара, выяснили, что нет прав и не пристегнут ремень. А я тогда ехал к барыге за фентанолом.
Теперь, если гринку одобрят, мне придется пойти на собеседование и сдать пальцы в базу ФБР. А вдруг всплывут ордера и меня там же арестуют? Совершенно идиотский квест за право на работу в Макдональдсе!
***
Вариантов было два — пойти на шару, надеясь что ФБР нет дела до местечковых ментовских ордеров, либо нанять адвоката и утрясти делишки до собеседования. Возможным препятствием могла стать и обязательная медкомиссия. Из-за многократной неправильной реакции на туберкулез, я был почти уверен, что являюсь как минимум его носителем. Еще иногда меня резко охватывала слабость — ни с того ни с чего и бросало в липкий пот. Я подозревал, что склонен к сахарному диабету. Молодость я провел в колонии усиленного режима, врачами я не верю. К врачу попадаю только если меня туда приносят.
У адвоката Эдварда Ла Рю были хорошие отзывы и приятный голос. Рю сказал, что решит вопросы за полторы тысячи, пятьсот вперед. Как раз пятьсот у меня и оставалось и я быстро с ними расстался, пожав по-докторски мягкую руку Эдварда Ла Рю.
- Ваша «делюга» не стоит, право же, такой информационной артподготовки. Там максимум год в тюрьме светит, значит отделаемся штрафом и тремя месяцами админ надзора.
- Но ведь есть возможность доказать, что я абсолютно не виновен
- Слушайте меня. Очень здорово, что вы известный писатель. В Японии. Моя дочь тоже пытается выстроить карьеру в современной литературе. Ваш брат даже на каторгу готов пойти, только чтоб его книжку прочитали. Но необходимости нет.
Так. Сегодня у нас пятница? В понедельник утром я договорюсь с полицией Евклида, о вашей добровольной сдаче. Посидите там ночку до утра. Утром судья, а я хорошо знаю тамошнюю судью, учитывая вашу джентльменскую добровольную сдачу и факт что дело было больше года назад, отпустит вас под нулевой залог. Выдержите ночку в тюрьме?
- В Евклиде то? Безусловно. Там хорошая тюрьма.
- Тогда жду звонка в понедельник после обеда. Сдадимся ближе к вечеру — чтоб сидеть поменьше.
Выходя из его офиса Эдварда Ла Рю, похожего на помещение старшего научного сотрудника харьковского НИИ, я увидел на стене черно-белую фотку. На ней молодой, стройный Ла Рю с горящими глазами Перри Мейсона и галстуком бабочкой защищал какого-то преступника. Сейчас Ла Рю больше походил на ежедневно выпивающего по стакану виски перед сном, усталого профессора-хиппи, досиживающего на кафедре последние пару лет до пенсии.
Если быстро крикнуть «крим аф сам ян гай» или «крим аф сам ян мэн» — похоже будто по-корейски или по китайски голосишь. Старая американская тюремная шутка. Но для меня новая, я хожу и ору ее, заябывая округ, как ребенок принявший новое словцо.
Cream of some youn man! Cream of some young guy! Сливки какого-то молодца! Сливки с такого-то конца. Звучит гнусно, но зато по-китайски.
Китайскому меня обучил Джей Ар Хендерсон. Хендерсон- молодой белый негр. Слово «мулат» мне не нравится — животное оно какое-то. Джей Ар просто белый негр. Если негров и направляют в Кендиленд, то стараются тех, у кого оттенок по-светлее.
Иногда распред-машинка подглючивает и в Кенди присылают мавров чуть больше негласной квоты. Негров вдруг становится много и все заметно напрягаются. Кэндиленд начинает наблюдать за неграми впритык. И если один из темных вдруг запевает рэп, все недовольно переглядываются — ну вот бля, началось, началось!
Проблему переизбытка негров обычно решает старший сержант Нефф:
- Пэк ёр щит! Ю, ю эн ю!
Джей Ару светит пятерик. Насобирал. Каждый раз когда приходит Зубная фея — так называют рыхлого мента зачитывающего обвинительные заключения, Джей Ар прячет голову в плечи. Его упоминают почти каждый день, выкапывая новые эпизоды.
Американское правосудие грузит вас по полной и с перевесом, часто бездоказательно — дают или статью по-тяжелее или часть по-серьёзнее. Чтоб потом сторговаться в суде — и вы обрадовались «скидке». Торгаши с кольтами. Местные судьи это бармен Олега Табакова в Бульваре Капуцинов. Точно знают сколько стоит каждое разбитое рыло, пролитый виски, выбитое стекло и пережаренный стейк. Культура, джентльмены.
Каждый раз когда подгружали новый эпизод, Джей Ар вздыхал и говорил:
- Мы сходим в бар, русский. Обязательно сходим. Только не сразу. Лет через пять. Лет через пять обязательно сходим. В этот раз все, укатали сивку. Гоин даун да роуд. Going down the road — значит после тюрьмы этапируют в лагерь.
Джей Ар не любит Парму, а через нее всех русских и украинцев недолюбливает. Там его приняли. Пармская полиция заслуживает золотую медаль за расизм. Негры почти не суются в Парму — там останавливают за цвет кожи и «негритянский вид» у авто.
Джей Ар профессиональный угонщик. Его очень долго не могли выловить. Парма подвела — он туда гонял заказные тачки — в украинские «чоп-шоп», мутные мастерские по раздербану на части.
На плече у Хендерсона портак — большая эмблема Кадиллака. Я его колупаю:
- А сколько ты бы взял если бы мы разместили туда рекламу автосалона Хундай?
Джей Ар не поверил, что в России делают автомобили. «Не может быть» - сказал он.
Хендерсон научил меня угонять машины не новее 2005 года.
«Вы, русские, все хакеры, конечно, но как работать с программатором на пальцах не покажешь, да и сроку больше дают за новьё» - последнее уже со вздохом скорби. А до пятого года сам бох велел! До пятого года они сами просят, чтоб их увели. Наверное в прошлой жизни он был цыганом.
Днем Джей Ар больше спал и в отличии от меня ему это удавалось. А ночью он бодрствовал, как сова. Когда кто начинал храпеть, на весь барак, Джей Ар будил его криком раненой птицы — выпи или какой-то тропической экзотики. Заметив, что я не сплю, он говорил:
- Представь, русский, идешь себе по джунглям, идешь, и вдруг бац такой звук — он изображал какаду, тукана или павлина:
- и-Ю-и! и-Ю-и!