Аркаша

- Крыц, крыц, крыц…
Продолжающиеся около двух часов монотонные с перерывами звуки сводили с ума. У меня полностью пропал сон. Не сказать, что звуки были громкими. Как раз-таки наоборот, их еле было слышно. Но каким-то странным образом они проникали в голову и будто изнутри разрушали мозг. Словно злой гений изобрел акустическое оружие и решил его испытать именно на мне.
- Крыц, крыц, крыц…
Я с головой укутался одеялом, чтобы ничего не слышать. Но почему-то замер под ним, даже дышать перестал, будто мой, уже зараженный и вышедший из-под контроля мозг, «севший на иглу» этих звуков, захотел вновь их услышать. Против воли хозяина. И вдруг сквозь пуховую мякоть одеяла:
- Крыц, крыц, крыц…
Нет, это уже было выше моих сил. Я нервно отбрасываю одеяло и вскакиваю. Вступив босыми ногами на пол, я выпрямляюсь и чутко вслушиваюсь в темноту:
- Крыц, крыц, крыц…
Так и есть, звуки исходят откуда-то справа. Включаю свет и напряженно вслушиваюсь. Звуки прекращаются. Стою, не шевелюсь. «Замолчал, сука?!» - нервно произношу про себя. И вдруг:
- Крыц, крыц, крыц…
Напрягаю все свои фибры, опять вслушиваюсь. Затем тихо, на цыпочках, двигаюсь на звук. Периодически он прекращается и я тут же замираю. Затем, как кошка, опять иду вперед, тихо и бесшумно, будто ввинчиваюсь в пространство. Признаюсь, занятие вскоре мне понравилось, и я почувствовал себя грациозным и ловким львом, который незаметно подползает к намеченной и уже обреченной жертве. Периодически беру влево, потом вправо, но неумолимо приближаюсь к источнику мерзких звуков.
- Крыц, крыц, крыц…, - раздалось совсем рядом. «Вот там он!!!» - взорвалось у меня в мозгу.
Сомнений не было, звуки исходили из расположенной у стенки тумбочки, на которой стояли лампадка, два подсвечника и прислоненные к стенке иконки. Моему ликованию не было предела. Но звуки вдруг опять прекратились. Я замер, стоя на полусогнутых ногах с выставленными вперед руками, кисти которых смахивали на клешни, которые были готовы схватить, растерзать, расчленить… И  вдруг совсем отчетливо прямо перед носом:
- Крыц, крыц, крыц…
«Так и есть, - возликовал я, - зверь сидит в тумбочке!». Тихо-тихо приближаю свои руки к дверцам тумбочки. В последний момент меняю решение, возвращаюсь вприпрыжку на цыпочках к кровати, беру в правую руку тапочек и, занеся его над головой, вновь подкрадываюсь. Через считанные секунды я стою у логова зверя, замираю на мгновение, затем медленно протягиваю левую руку к дверцам. Легкое касание… Но! Почему-то вдруг стало страшновато, даже не знаю почему. Наверное из-за неопределенности намерений зверя. Тем не менее, усилием воли подавляю в себе страх и резко открываю дверцу. Мой взгляд тут же уловил сидящего на нижней полке   мышонка. Был он размером с грецкий орех, пушистый, даже немного кучерявый, с большими, почти с него самого, розовыми, практически просвечивающимися, ушами и аналогичным по цвету заостренным хвостиком. Замерев на секунду, он пулей бросился в мою сторону, прошмыгнув меж моих ног, и исчез. Адреналин резко хлынул к лицу,  я взвизгнул и, нарушив все законы гравитации, подпрыгнул неестественно высоко. Уже находясь в воздухе,  метнул тапочек, не отдавая себе отчет, куда и зачем, ведь мышонок давно исчез. Попал в люстру и сбил несколько висюлек. Приземлился неудачно, упав и больно стукнувшись головой о сервант. На голове сразу же выступила шишка.
Приставив к голове основание массивной хрустальной вазы, я стал нервно ходить с ней взад-вперед по комнате, разрабатывая план мести мышонку. Заглянул в тумбочку. Там лежал маленький кусочек пасхального кулича и мелкие крошки вокруг.
Взглянул на себя в зеркало. С вазой на темени смотрелся весьма колоритно. Улыбнуло. Успокоился и пошел спать.  Снились кошмары, тот же мышонок, который маниакально смеялся, оголяя огромные хищные зубы, с которых капала кровавая слюна. Тыча в меня когтистым пальцем, он произносил: «Тебе конец! Ха-ха-ха!». Несколько раз просыпался в ужасе, весь в поту, затем вновь засыпал. И так до самого утра.
Весь следующий день я думал над планом поимки мышонка. И придумал очень хитро. Под передние ножки тумбочки завел края холщового мешка и прижал их. Согласно моему плану, одновременно открыв горловину мешка  и дверцу тумбочки, я оставлял мышонку единственный шанс — прыгнуть в него. После этого мне достаточно было зажать или скрутить края мешка и зверь был бы в моих руках.
Кое-как дождался вечера. Лежу в постели, жду. Никаких звуков. Проходит час, второй, без развязки. Подхожу к тумбочке, открываю дверцу, а кулича-то нет. Одни мелкие крошки. Благо здесь же, на подоконнике, лежала авоська с орехами. Вытащив пару штук, положил их в тумбочку и пошел спать. Только укрылся одеялом, как:
- Крыц, крыц, крыц…
«Ага, явился?!» - с ликованием произнес я про себя. Быстро встаю и семеню на цыпочках к ловушке. Вслушиваюсь, никаких звуков. Вдруг:
- Крыц, крыц, крыц…
Действовал на автопилоте, настолько тщательно все было обдумано. Берусь за свободные края мешка и натягиваю его на тумбочку. Затем один край хватаю зубами, освободившейся рукой открываю дверцу и бью ногой по тумбочке, чтобы испугать животное. Жду. Тишина. Будучи уверенным, что мышонок в мешке, я ловким движением схлопываю его края, а затем еще и скручиваю их, чтобы лишить его любой возможности удрать. Довольный, поднимаю мешок, держу вертикально в воздухе и осторожно развязываю. Одним глазом заглядываю внутрь… Пусто! Не поверил, обшарил весь мешок, каждый его уголок, но мышонка так и не нашел. Заглядываю в тумбочку, а на задней ее стенке - небольшое отверстие, аккурат под него. И только тогда меня осенила догадка, каким образом этот прохиндей залезает туда.
На следующий вечер повторил ровным счетом то же самое. Только услышал знакомые звуки, как я ловким движением заклеил скотчем отверстие сзади. Все, думаю, изверг пленен. Далее делал то же самое, что и накануне, только еще аккуратнее и тщательнее. Но, только открыл дверцу, как на своей руке увидел мышонка, через мгновение он оказался уже на рукаве, спрыгнул и… был таков. Не ожидая столь плотного контакта со зверем и опасаясь репрессивных действий с его стороны, я взвизгнул, вновь подпрыгнул вверх и упал. Правда, головой на этот раз не ударялся.
Огорченный, пошел спать. Но заснуть не получалось.
 «Надо же, - думал я, - маленький, а ловкий какой! Неужели никак его не поймать?». В комнате было прохладно, но под одеялом я чувствовал себя уютно. Яркий лунный свет падал на свежеокрашенный масляной краской пол, отражаясь и падая живописными бликами на стены и лакированную мебель. В комнате было почти светло. Вдруг мой взгляд отчетливо уловил перебежавший освещенный участок пола пушистый комочек. Через секунды он пробежал обратно и вновь скрылся в темноте.
- «Ну, что тебе нужно от меня?!» - взмолился я.
 Встаю, включаю свет. Мышонка нигде не видно. Взлохмаченный, сижу на краю постели. Сон напрочь исчез. Какое-то странное состояние, некая смесь растерянности и отсутствия понимания, как себя вести. И тут впервые меня посетила мысль: «Да и зачем его ловить? Ну, допустим поймаю, а дальше что? Ведь я совсем не из тех, кто может обидеть живое существо, каким бы оно ни было. Тем более этого мышонка, который мне казался очень даже симпатичным. Да и, честно говоря, был бы не против иметь такого дружочка...». Мои мысли будто были угаданы. Откуда-то из темноты появился мышонок и, усевшись в полутора метрах прямо передо мной на освещенном участке пола, стал умываться передними лапами.
- Ну, и что ты хочешь? - произношу я вслух, даже забыв, что разговариваю не с человеком. - Издеваешься, да?
Мышонок продолжал умываться. Периодически он замирал, упершись взглядом в меня, и так стоял неподвижно, будто это была игрушка. Я отчетливо видел его малюсенькие, будто две черные, с блеском, пупырышки, глаза.
- Что делать будем? - продолжал я. - Ты меня нервируешь. Из-за тебя я спать не могу.
Я медленно встал и сделал шаг по направлению к нему, но тот отбежал в дальний угол комнаты и стал оттуда следить за мной. Подойдя к подоконнику, я взял оттуда два ореха и, включив свет, начал бить их друг о друга, заманивая мышонка. Присев на корточки, я продолжил. Мышонок стал зигзагами, с частыми остановками, приближаться и застыл в метре от меня. Я имел возможность внимательнее рассмотреть его. Он был на удивление симпатичен, будто это была кукла к какому-то очень смешному мультику. И тут меня осенило: так он же как две капли был похож на Аркашу, моего однокурсника. Те же уши, жиденькие усики, выпученные глазки…
- А давай-ка ты у меня Аркашей будешь. Кстати, меня зовут Федор. Будем знакомы.
Я разломал один орех и куски его ядра положил на пол, в полметра от себя:
-Угощайся…
Приподняв носик с усиками, Аркаша стал принюхиваться, слегка ведя головкой из стороны в сторону. Затем стал медленно, опять зигзагами, приближаться к еде. Минуты через две он приступил к трапезе, а чуть позже вовсю работал челюстями и пухленькими щечками. Я тихо-тихо стал вытягивать руку вперед. Аркаша периодически переставал жевать и, замерев, внимательно наблюдал за моей рукой. Но странно, что не убегал. Я старался не делать резких движений, также плавно и бесшумно приближая к нему руку. Когда она была в сантиметрах от него, я понял, что моя ладонь слишком велика для контакта с этим созданием. Я сжал ее в кулак, оставил оттопыренным лишь указательный палец. Через секунду он коснулся мягкой, невесомой шерсти, а затем почувствовал и тепло аркашиного тела. Затем я слегка почесал ему спинку. В этот момент он перестал жевать и я почувствовал, как, приподнявшись на своих малюсеньких ножках, он прижал свое крохотное тельце к моему пальцу. Потом я немного почесал его за ушами, которые размерами были меньше моего ногтя, тепленькие и мягкие. Видно было, что это ему нравится.
Так мы и подружились. Аркаша появлялся каждый вечер, и я его обязательно угощал, чаще орехами и сухофруктами, но бывали и овощи, и даже конфеты. Старался кормить в одно и то же время, поэтому через пару недель он стал появляться минута в минуту. К этому времени он совсем привык ко мне и не боялся залезть на мою ладонь за лакомством. Так я его держал и подолгу рассматривал. Это было на удивление милое существо, настолько симпатичное, что, даже стыдно признаться, я полюбил его. И, кажется, он мне отвечал тем же.
В местах своей трапезы он периодически оставлял помет в виде маленьких шариков, которые я собирал и бросал в горшок с алоэ, который стоял на подоконнике. Он перестал шуметь по ночам. Но если бы даже шумел, этот звук уже не был бы для меня столь обременительным, настолько я был неравнодушен к его источнику.
Так и прожили мы с Аркашей, душа в душу, почти два месяца. Мы привязались друг к другу. Бывало, я уезжал на 2-3 дня. Вернувшись, находил его грустным и потерянным. Весь период нашего общения вокруг меня так и кружились кошки, бегали за мной, пытались войти в комнату, однако вход им туда был заказан строго-настрого.
Потом каникулы закончились, и я вновь уехал на учебу. Перед отъездом долго общались с Аркашей. Разговаривал с ним, гладил. Он даже заснул на моем носке. Будить не стал. Чувствовал, что расстаемся. Просил мать позаботиться о нем. Кстати, несмотря на ее брезгливое отношение к мышам, к Аркаше она отнеслась с симпатией и старательно выполняла все мои поручения, о чем я узнавал от нее по телефону.
К весне Аркаша стал появляться все реже и реже, а в марте и вовсе исчез. Но, тем не менее, я надеюсь, что по мышиным меркам он прожил долгую и счастливую жизнь.
Как удивителен этот мир?! Человек и крошечное создание, которые, по сути, являются вечными врагами, вдруг стали друзьями. И ведь обоих сотворил всевышний, значит, он посчитал, что так и должно быть. Но, сколько же он должен был вложить в этот пушистый комочек, чтобы его полюбило существо с разумом?! Все-таки здорово, что в моей жизни был Аркаша. Мне кажется, что он сделал меня добрее, позволил иначе смотреть на привычные вещи, видеть красоту в том, в чем она, согласно принятому мнению, должна была отсутствовать. Жизнь прекрасна!