М А Р С О Ф Л О Т П О Т Ё М К И Н.
Близился день окончания Морского корпуса. Многие кадеты ждали его с нетерпением, но для Григория Потёмкина этот выпуск не сулил ничего хорошего. Строгая дисциплина, поддерживаемая начальником корпуса старым адмиралом, оборачивалась для Потёмкина в постоянные «недоразумения».
Вырабатывая в себе поступки и качества настоящего «морского волка» и марсофлота, Григорий, то специально для достижения походки вразвалочку сидел на задней парте, обхватив ногами заранее припасённый для этого бочонок, то в корпусной бане мылся, всегда прижимая к ногам шайки, надеясь, что это приведёт к желаемой кривизне конечностей, способствующей нужной походке, то обычно принимал на себя вину товарищей, совершивших какую – нибудь провинность и боявшихся наказания, однако, стойко переносил физические страдания и тренировал своё тело. В учёбе не отличался особым усердием и успехами, преподаватель истории прозвал его «геркулесовым столбом» за слабые знания и, уж, конечно, Григорий не носил почётного среди кадетов звания «зеймана» («моремана»), которого удостаивались лучшие ученики, преуспевшие в математике, навигации и астрономии. Поэтому, постоянно оставался без отпуска, без якорей, а позже и без погон. Так бы и числился Григорий Потёмкин произведённым в кадеты старшей гардемаринской роты, если бы не неожиданное прибытие в Морской корпус самого Государя. Все старшие гардемарины, в том числе и Потёмкин, в Столовом зале были спешно произведены в мичманы.
После распределения попал наш марсофлот на Чёрное море в Батумский миноносный отряд на один из лучших его эсминцев. В том, что это был показательный во всех отношениях корабль, отличавшийся чистотой и надраенностью, все признавали заслугу его командира, известного всему флоту, любимца Государя.
Собравшиеся в кают – компании к обеду офицеры корабля ждали появления командира. Только что прошло богослужение, мичман Потёмкин занял своё место за столом, поражаясь обилию всевозможных явств. Все, кроме Григория, конечно, знали о хлебосольстве командира, как любителе вкусно поесть и угостить других, причём того, кто впервые попадал к нему на обед, он обязательно закармливал и напаивал «сверх ватерлинии».
Командир появился, не заставив себя долго ждать, лицо его расплывалось в улыбке, а в руках он держал блюдо с дымившимся, запечёным гусём.
«Совсем, как на торжественном выпускном обеде в корпусе, где гусь значился в меню по старой традиции с незапамятных времён, когда Анна Иоанновна прислала на праздник корпуса стадо гусей.» - про себя подумал Григорий.
Заметив новичка, командир шутливо обратился к нему:
«Ну, что, мичман, водку пьёшь?» Григорий, не подумавший о подвохе в вопросе командира, хвастливо выпалил:
«Так точно, пью!»
Это вызвало смех командира, сменившийся тирадой:
«Вы только посмотрите, каков наш мичман! Ещё не «оперился», а уже водку ему подавай! Посадите его рядом со мной.»
Григорий пересел к командиру, и тут началось. Командир стал так потчевать Григория, который со страху старался «держать марку», чтобы «не стравить канат до жвака – галса», но не удержался. Закружилась, загудела, затуманилась голова, а к утру вся спесь у мичмана поубавилась.
Привыкал марсофлот к новым порядкам на корабле, учился служить достойно.
Первая мировая для черноморцев Батумского отряда вылилась в постоянные крейсерства к турецким берегам. Быстроходные эсминцы топили транспорты, доставлявшие для врага вооружение, топливо и провизию.
Однажды, эсминец, на котором нёс службу мичман Г. Потёмкин, как было в ту пору принято, подошёл вплотную к берегу, осматривая каждую бухточку, но на этот раз внезапно попал под пулемётный обстрел. Прозвучавшая команда: «Лево на борт! Полный ход машинам! Укрыться за котельным кожухом и трубами!» заставила всех покинуть палубу миноноски, на ней остался лишь один Григорий. Рискуя быть сражённым пулями, он высмотрел всё – таки местоположение пулемёта и сообщил об этом комендорам. Эсминец вкатил туда десятка два 75 мм снарядов, и пулемёт замолчал.
На Черноморском флоте дослужился Г. Потёмкин до старшего лейтенанта. Приказ сойти с кораблей, воевать на суше, помогать братушкам – солдатушкам встретил неохотно, но вместе с другими моряками ушёл на фронт. Сражался геройски, был ранен, пуля попала в голову и осталась там, лишился глаза. Выжил, теряя память, уехал в эмиграцию. Решился на операцию, но она не помогла. Там и умер ПОЛНЫЙ ТЁЗКА СВЕТЛЕЙШЕГО КНЯЗЯ ТАВРИЧЕСКОГО, который из выпускника – неудачника Морского корпуса вырос в храброго морского офицера, исполнившего свой долг перед Родиной.
Да будет земля легка ему в глубокой грусти!
Примечания: Марсофлот – крутой, опытный моряк, знающий и любящий море.
Жвака – галс - отрезок якорной цепи. Травить жвака – галс - выпуск якорной цепи на всю её длину.
6 сентября 2018 года. Вячеслав Прытков.