Стёпкины истории

Наши Друзья
Владимир Погожильский

Стёпка - спасатель
 
Стёпка любил поспать, особенно, когда в холодное и мрачное зимнее утро надо было непременно вставать и идти в школу. А летом никто никуда не торопил, но он всегда просыпался с первыми заглянувшими в окно ласковыми солнечными лучами. Как нарочно, спать и даже понежиться в постели совсем не хотелось. Поэтому, если дело было на даче, Стёпка выскальзывал из дома так, чтобы никого не разбудить, и шёл в лес.
Утренний лес  всегда необычайно спокоен, красив и полон естественной, не потревоженной ещё человеком жизни. Косульки пасутся на полянках, ёжики деловито пересекают тропинки, белочки, сидя на ветках, сорят шелухой шишек, разнокалиберные птички чирикают и радуются солнышку.
Выйдя  в очередной раз  за ограду сада, Стёпка, неожиданно услышал тихий скулёж. Звуки долетали с края леса, прилегающего к обширной пойме ручья. Поспешив к тому месту, он увидел неприятную картину: между сосен лежал и поскуливал большой красивый пёс. Овчарик попался передней лапой в поставленный местным браконьером силок  из стальной проволоки. Лапа была сильно перетянута и, наверное, давно онемела. А пёс уже потерял всякую надежду на освобождение и тихо оплакивал свою неудачную судьбу.
Побаиваясь крепких собачьих зубов, Стёпка, всё же, приблизился и попробовал высвободить лапу.  Петля крепко сомкнулась и не поддавалась, а сильно тревожить собаку не хотелось – пёс мог от боли куснуть, хотя и не проявлял никакой агрессивности, поскольку находился в полуобморочном состоянии.
Всё же, мальчик решил больше не рисковать и вернулся на дачу за кусачками. Подойдя опять к собаке немного сзади так, чтобы, в  случае чего отскочить, Стёпка осторожно захватил кусачками проволоку и перекусил. Тут же отпрянул назад. Петля развалилась, и пёс был свободен. Однако от пережитого волнения, он не мог тронуться с места. «Хорошо бы помассажировать лапу» - подумал мальчик, но, пожалуй, это было слишком опасно. «Сам полижет, и она отойдет!» – решил спаситель и отправился обратно. Но невдалеке увидел ещё одну большую овчарку, попавшую в силок. Судя по внешности и по поведению, это была самка.  Она попалась в петлю эадней лапой, но не горевала, а сидела с недовольным видом и ожидала. Ждала когда же, наконец, придут её освобождать.  Вся её внешность изображала недовольство нерасторопностью окружающих, испытывающих её терпение. Но никак не панику и не потерю самообладания.
Приобретя уже некоторый опыт спасения, Стёпка осторожно, с безразлично-спокойным видом приблизился к собаке и, не делая резких движений, перекусил проволоку на лапе. Собака поднялась, поглядела с лёгким презрением на спасителя и, не спеша, пошла по своим делам.
Степан направился домой. Что-то захотелось есть.
Но, не тут то было. Из-за кустов, росших в слегка заболоченой пойме ручья, раздавались собачьи повизгивания. Видно поработал трудолюбивый  браконьер и наставил силков, где только мог.  Непонятно кого он собирался ловить на ручье. Вряд ли зайцы стали бы бегать по мелководью. А лосей, которые здесь любят бродить,  такой снастью никак не поймаешь.
Пришлось парню вернуться в домик, надеть большие отцовские резиновые сапоги и отправиться искать очередных бедолаг.
Ручей пересекала едва приметная звериная тропа. Заметить её можно было только по слегка утоптанной траве и проступающему местами песчаному дну поймы. Недалеко от русла ручья, около кустов, он увидел кобелька дворняжки, пойманного силком за шею. Пёсик потерял все моральные силы и всякую надежду. Он сидел попой прямо в холодной воде, дрожал всем телом и, прикрыв глаза, безнадёжно взвизгивал. Плакал, наверное. Стёпка быстро перекусил проволоку, но пёс был не в состоянии выйти из оцепенения. Так же сидел в воде и выл. Степка взял его на руки и вынес на лесную тропинку, на солнышко. Пёсик оставался неподвижным. Стёпка погладил его немного по шёрстке и решил оставить на время одного. Пусть посидит, согреется и успокоится. Надо идти на ещё один зов.
На той же звериной тропе, но по другую сторону ручья, стояла пойманная проволокой за шею ещё одна дворняжка. В отличие от всех предыдущих пленников она была неимоверно зла и ругалась, то есть брехала самыми последними собачьими словами. И собиралась порвать любого, кто посмеет к ней приблизиться. Опять самка! Но на этот раз  совершенно невоспитанная. «Выросла в подворотне» – сказала бы бабушка про неё с презрением. Стёпка не стал рисковать на этот раз.  Для начала, подобрал невдалеке палку. Хоть палка и была гнилая, но вид имела вполне угрожающий. Собаки, при виде такого орудия, обычно теряют желание нападать. Мало ли – могут треснуть по башке или по хребту. Приближаться к голове совсем не хотелось, но не оставлять же злюку! Он перекусил проволоку достаточно далеко от головы - пусть дальше сама выпутывается! Склочница сверкнула глазами на палку, сделала вид, что собирается куснуть, да некогда, облаяла напоследок и унеслась.
Стёпка ещё послушал – никто больше не выл и не пищал.  Только квакала где-то лягуха. Можно возвращаться.
«Да, видно у женского пола нервы покрепче, а воображение поменьше» – подумал Степан. -  Не мешает это запомнить.
Отец уже беспокоился - куда девался сын в такую рань? Не случилось бы чего. И собирался идти искать.  А мама сказала:
- Опять где-то бродишь! Не смей садиться за стол с немытыми руками!

Собака, кот и сороки

В июле Стёпке купили маленькую сучку русского спаниеля - охотничью собаку. Собачка, которую назвали Вестой, непрерывно играла со всем, что попадётся, рвала тряпки, озверело мотая головой, носила и грызла палки, гонялась за бабочками и кузнечиками. Иногда ей удавалось прикрыть широкой передней лапой бабочку, она тут же ложилась на живот и, осторожно приподнимая перепончатые пальцы, с удивлением и восторгом разглядывала её. Поскольку, сызмальства в Весточке обнаружились задатки натуралиста, они очень сдружились со Стёпой. Как-никак - родство душ. Если мимо пролетала птица, оба останавливались и заворожённо смотрели на неё. Можно было предположить, что Веста хочет съесть птичку, но это было не так. Когда, несколько позже, она встретила подбитую птицу, которая не могла улететь, то сильно жалела её. Припав на передние лапы она сочувственно повизгивала и, даже, к ужасу птицы, пыталась лизнуть.
Водить Весту на поводке не было никакой нужды – она всегда шла рядом, если только любопытство или озорство не заставляли её носиться по окрестностям.
Какой бы ни был у Весточки золотой характер, одним своим появлением она быстро разогнала от дома почти всю лесную братию. Единственными, кто не поддался панике, были три сороки, жившие неподалеку и посещавшие кормушку. Они вовсе не боялись собаки и даже любили её подразнить, усевшись на ветку дерева метрах в трёх от земли, треща и крутя хвостами. Похоже, им нравилось выводить собаку из равновесия. А та, поняв всю тщетность своих угроз, садилась и начинала жалобно скулить – уйти не позволяла профессия. А смотреть, как сороки измываются, не хватало сил. Приходилось Стёпке громко хлопать в ладоши. Птицы улетали, покой, наконец, наступал. В целом, сороки относились к собачке хорошо, потому что и она не делала им ничего плохого. А, вот, соседского кота они сильно не любили потому, что он лазил к их гнездам.
Если тебя невзлюбили сороки лучше не выходи из дома!
Однажды утром, услышав страшный гвалт, поднятый сороками, Стёпа выскочил на поляну – мало ли чего! Мордатый соседский кот, видать, опять ходил охотиться на сорочат и был за то жестоко наказуем. Экзекуция, которую ему устроили сороки, поражала своей организованностью и немалой жестокостью. Кот, приседая на все четыре лапы и пряча голову, безуспешно пытался пробраться домой. Одна сорока летела впереди кота, практически, задним ходом и громко кричала на него что-то очень злое. Вроде «Смотреть в глаза!» А две другие летали слева и справа от кота, выписывая в воздухе восьмерки и каждый раз, в нижней точке, ударяли клювами кота в голову. Пока кот поворачивал голову вправо, он получал слева, пока – влево – получал справа! Опустив голову, он получал в лоб от впереди летящей птицы. Будь у сорок такая цель, они могли бы заклевать его насмерть. Но им хватало того, чтобы он навсегда запомнил, чего делать нельзя. Так что, в конце концов, сороки разом отпустили бестолкового разбойника и он, как выстрелянный, понесся домой. С неделю его не видел никто, позже он стал ходить, очень мягко ступая, приседая и регулярно оглядываясь. Поделом, не мешай жить другим и не заводи свои порядки в лесу!