13. Ленин

Михаил Зуев
Отец рассказывал. Дело было в 1967 году. Его недавно назначили главным инженером металлургического комбината.

Весной шестьдесят седьмого как-то в один из дней идет он вместе с начальником одного из цехов по производственному корпусу. А там — гремит, шумит, пыхтит, искры летят: чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй. Ну, всё как всегда.

И тут — видят они — в углу, из кучи тряпья, торчат подошвами к зрителям два ботинка. Не от Диора, а от спецодежды. Подошли поближе: что-то за подошвами угадывается. Еще ближе — ба-а-а, да то человек лежит!

Ну, начальник цеха за один ботинок подергал, а оттуда громко заплетающимся языком — короткая емкая фраза. Указывающая начальнику дальнейшее с этого момента направление траектории.

Начальник цеха как-то покраснел, побледнел, и отцу говорит:
— Давайте дальше пойдем.

Отец не понял, спрашивает:
— Это что такое было?

Начальник взгляд потупил:
— Это… н-наш р-рабочий…

Отец говорит:
— Я понимаю, что это ваш рабочий. А почему, если он в таком состоянии, он не в вытрезвителе?

Начальник совсем извертелся, потом отвечает:
— Понимаете, тут большая… с ним проблема… с фамилией его…

Отец совсем уже в непонятках:
— С какой такой фамилией?
— С его…
— И какая у него фамилия?

— Ленин.

Инициалов Ленина я не знаю, врать не буду. Но тут и фамилии достаточно.

1967 год. Весна. Пятидесятая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. А тут бухой в свинью Ленин в куче тряпья.

Что с ним можно сделать? Наряд из вытрезвителя вызвать? Они что будут в протоколе писать? — тов. Ленин доставлен в состоянии алкогольного опьянения?! Сколько дней после этого начальник вытрезвителя продержится на рабочем месте, и как скоро он за такой документ партбилета лишится?

Еще что можно? Премии лишить? Депремирован товарищ Ленин за недостойное поведение на рабочем месте? Кто подписывать приказ будет, а?!

Еще чего? — уволить?! Да тебя самого следом уволят, и конец всему — и тебе, и твоим надеждам, и твоему будущему.

Отец подумал часок. Вызывает начальника кадров завода. Приходит тот такой, на все пуговицы застегнутый.

— Товарищ завкадрами! У нас в связи с пятидесятой годовщиной ВОСР набирает темп социалистическое соревнование. Мы можем создать отдел учета результатов соревнования?
— Конечно, можем, товарищ главный инженер!
— Вот и отлично. Предлагаю назначить начальником отдела товарища Ленина и придать ему нормировщицу для правильного осуществления бумажной работы.
— Не возражаю, товарищ главный инженер!

И вот весной, перед самыми майскими праздниками, наш Ленин приступил к обязанностям начальника отдела, попав туда не служебным переводом, а уволившись с прошлого места работы, то есть из цеха, по собственному желанию. Писал он с трудом, читал тоже, так что нормировщица пригодилась ему в самый раз. В обязанности самого Ленина входило раз в день завизировать — нормировщица так и говорила: завизируйте, товарищ Ленин — отчет по результатам соревнования. Зарплату, кстати, ему подняли в полтора раза, и стал он получать триста пятьдесят.

Нормировщица сидела в общем зале, как и раньше. А Ленину выделили комнату в заводоуправлении. Утром он приходил к началу смены, часам к двенадцати уже был тепленький и спал на столе в своей комнате, предварительно закрывшись на ключ. Иногда ходил на обед. Часа в четыре будила его нормировщица, он ставил свою закорючку, похожую на экскремент, на «докУменте», а после шести вечера отправлялся домой или в кабак — с чувством выполненного долга.

В соревновании все всё выполняли и перевыполняли, Ленин отмечал и визировал, жизнь удалась. Ленин стал заносчив. Иногда отправлялся в поход по цехам, покрикивал на бригадиров и начальников смен — а как же еще, распустились тут, понимаешь, а в соц…соц…сор-р-ревновании мелочей не бывает!

Так прошла пьяная весна, пролетело угарное лето, настала юбилейная осень — и вот оно, преддверие 7 ноября: торжественное заседание, посвященное… Ленин сидел в первом ряду зрительного зала. Без него праздник бы не состоялся, он это знал точно!

Ровно тринадцатого ноября, в первый понедельник после пятидесятой годовщины революции, отдел учета результатов соцсоревнования закрыли в связи с оптимизацией расходов. Нормировщица осталась сидеть там, где сидела, ей только должность изменили.

А нашего Ленина служебным переводом отправили в строительный цех. В том цеху была только одна вакансия — разнорабочего, с окладом в шестьдесят рэ.

Ленин месяц писал кляузы во все места, но подкопаться было не к чему. Со своего первого места работы он уволился сам — по собственному, а дальше все было абсолютно законно.

Через полтора месяца Ленин с завода уволился. При увольнении Ленина ни один человек не пострадал. Спустя где-то год Ленина убили по бытовухе, заточкой в печень, возле пивной на Новоселовке.

Рассказывая мне все это, отец даже не улыбнулся:
— Вот, видишь, каково это — жить с мудаками!

— Да ну, папа, понятно, веселый персонаж был этот Ленин!

— Так это я не про него.

04.09.2018