Владислав Мортэм.
Всем привет! Меня зовут Владислав Мортэм, и я расскажу Вам, как я умер. Произошло это на автомагистрали, в глуши, в месте, где между ближайшими населёнными пунктами было не менее пятисот километров. Ни автозаправок, ни кемпинга с людьми, лишь редкие многотонные грузовики с прицепами проносились мимо на бешеной скорости, сдувая мою старенькую малолитражку потоком воздуха. Поначалу боялся их, но со временем привык, и к ним, и к падающим под колеса доскам, кирпичам, или чем там еще нагружают подобные машины? Не суть…
Мне двадцать лет, вернее было двадцать. Даже не знаю, как теперь правильно говорить… мыслить, не знаю. Я запутался, застрял в мгновении между жизнью и смертью. Я лишь руины сознания. Это не важно, уже не важно, ни для Вас, ни для меня.
В автомобиле я ехал не один, компанию мне составляли мои «так называемые друзья», которых, конечно, никогда бы раньше так не обозвал, но за то, что они сделали, каждый из них заслуживает звания и похуже! Дорога предстояла долгая. Не скажу, что я совсем валился без сил, после пройденной тысячи километров за рулем, но мне надоело смотреть, как псевдодруг номер 1 вечно спит на соседнем кресле, совсем не помогая следить за дорогой, а второй – правитель заднего сидения, постоянно суёт мне под нос телефон, показывая, якобы смешные картинки, которые, по его мнению, я должен был успеть разглядеть, посмеяться и дать оценку его чувству юмора. Достали! Я, с присущей мне аккуратностью на дороге свернул в карман, остановился, но мотор не глушил.
– Где мы? – очухался псевдодруг номер 1, на чей вопрос я не стал отвечать, лишь вышел на улицу и закурил сигарету. – Что с ним?
– Саня, не обращай внимания, – ответил второй. – Он последний час какой-то психованный.
– Психованный?! – да, это слово меня задело! Да, как так вообще можно говорить с человеком, который везет тебя за многие сотни миль от дома, чтобы ты мог, собака, погреть своё брюхо на морском побережье. Как же я был зол! И да одного из них звали Санёк. – Двенадцать часов за рулем! Кто-то из вас обещал меня подменить.
– Ну, так бы и сказал, – спокойно ответил первый и принялся поливать кусты, стоя на обочине, зевая.
– Ты, как обычно, молчишь, а потом залупаешься на то, что никто не читает твои мысли.
– Заткнись, Богдан! – отрезал я, хотя он был прав, возможно. Многие, как и я, часто за мной подобное замечали. Все свои недовольства коплю в себе, залупаюсь, но молчу, а когда чаша терпения переполняется, выливаю её на окружающих и выгляжу после этого истеричной дурочкой. Надо меняться… надо было. – Ладно, забей.
– А, да? – ухмыльнулся первый. – Ну ок, забью!
– До заката пара часов, – говорю. – Посижу сзади, только не гони, прошу тебя.
Первый час мы ехали более менее спокойно, хотя и в это время я не удержался и дал пару советов водителю, неправильно с моей стороны, самого бесит, когда лезут под руку, но ведь то была моя машина, я лучше знал, как её управлять, так я себя успокаивал. Богдан продолжал молча подсовывать под нос экран телефона и дико при этом угорать, будто на экране высказывания самого Джорджа Карлина. Мне как-то было не до смеха, поэтому я не стал ждать остановки и выпил пару грамм коньяка, прям из горла. Недошутки Богдана сразу стали остроумными, а скорость, с которой мы бороздим просторы Сибири, слишком медленной.
– Музычку погромче! – скомандовал я. – И почему так медленно едем?!
– О-о-о! – хором проорали парни. – Мистер Зануда дал добро на педаль в пол?
Пьяному море по колено – не зря так говорят. Всё желанное лезет наружу, принципы и инстинкты уходят на второй план. Есть лишь – хочу! Хочу выпить, хочу бабу, хочу погонять, хочу пить, есть, идти, лежать, подраться, поговорить, проговориться, хочу всё кроме – думать головой.
– Гони! – улыбнулся я, и под бодрящий бас облокотился на спинку дивана, кивая головой в такт и уничтожая горячительное пойло.
Саньку – этому уроду второй раз говорить не пришлось. Его правый носок коснулся пола, и машинка рванула вперед. Богдан убрал свой треклятый смартфон, то ли от волнения, то ли от желания отдаться скорости. Он выпросил у меня бутылку, осушил парой глотков и открыл новую. Да, точно, он боялся, но старался не показывать вида, смеялся на опасных моментах, но в глазах читалась тревога. Мы ехали действительно быстро и долго, солнце уже село, а в темноте скорость кажется еще быстрее. Вдруг на горизонте показались две красные узкие фары, мы догоняли их и шустро. Вскоре мы сравнялись. Не знаю, кто сидел за рулем, той спортивной машины, но на наши приветливые выкрики, силуэт незнакомца лишь покрутил пальцем у виска и, сбавив скорость, позволил нам проехать дальше.
Эйфория кончилась, когда кончилось бухло. Стало совсем темно. По договоренности мы не ехали ночью, поэтому решили искать место, где можно было безопасно переночевать. Не было беды, пока не заиграла песня, которая бодрила водителя.
– Вот эта тема меня прям, бодрит! – да, я не пошутил, он именно так и говорил, а затем вновь дал газу.
– Давай, не гони! – пытался я докричаться до псевдодруга номер один, но он меня не слышал, или не хотел слышать. Второй псевдодруг тоже пытался ему что-то сказать, но тот не обращал внимая.
Мы летели, как никогда быстро по серпантину, по ямам, и после попадания в очередную выбоину я не выдержал и дал подзатыля горе-водителю. Он обернулся и что-то там недовольно сказал, после потянулся к регулятору громкости на магнитоле, но что-то заставило схватиться обеими руками за руль. Машина неслась прямиком в обочину, в стойбище массивных елей. Как только колеса коснулись гравия, Саня вывернул руль вправо, я схватился за пакет с чипсами – за единственное что попало под руку, а Богдан просто впал в оцепенение. Нас бросило влево, долю секунды малолитражка пронеслась на двух боковых колесах, нас должно было перевернуть, но от нажатия на тормоз лишь начало крутить на дороге. Я ждал отбойник в бочину или крону, какого ни будь дерева, но всё кончилось быстрее, чем началось. Мы остановились поперек дороги, целые. Горе-водитель поспешил съехать с дороги от греха подальше и нырнул в отворот. Мы молчали какое-то время, сколько точно сказать не могу, голова тогда работала совсем по-другому.
– Фух! – вздохнул чёртов друг номер один, симулируя улыбку во весь рот. – Чуть было не было.
– Долбаеб! – выкрикнул Богдан и вышел на улицу, стараясь подкурить дрожащими, маленькими руками. Я повторил за ним, но молча. – Я думал нам ****а!
– Ну, с кем не бывает? Успокойся.
– Со мной не бывает! – ответил я, опьянение тут же спало. – Со мной не бывает!
Долго мы ругались. Первыми помирились мои долбодрузья. Шушукались там где-то в кустах, так чтобы я не слышал. Сраные педики. Мне одному пришлось осматривать машину, хрен даже посветить помогли. Да и фиг с ними.
– Эй, Мортэм! – пробасил идиот номер один. – Лови!
Он бросил мне под ноги, самое мерзкое, что они могли найти в этом лесу. Змею! Они оба знали, что я боюсь этих тварей больше всего на свете. Я закричал, как… да так как я, никто наверно не кричал! Я бросился в сторону и споткнулся о камень, упал. В страхе, не отводя глаз от мерзкой гадины отползал лежа на спине. А они смеялись, во всё горло! Ржали как кони!
– Да она дохлая! Ха-ха, – нелюди!
Я полз всё дальше, ничего не слышал, лишь шипение, как оказалось трупа, видел, как она извивалась и готовилась вцепиться в меня своими смертоносными клыками, всё видел, пока меня не ослепил свет двух продолговатых фар, летящих мне прямо в лицо.
Смех прекратился, прекратился и свет, осталось лишь эхо. Остались лишь, Руины Сознания.