Либеральные фантазии А. Бузгалина (к статье «В поисках альтернатив», ЛГ, #35 of 2018 год)
Как и следовало ожидать, так называемый «критический марксизм», представителем которого с гордостью называет себя г-н Бузгалин, ничего серьезного, относящегося к социальной науке, предложить не может. Это происходит вследствие того, что господа критические марксисты, в своём стремлении «улучшить марксизм», полностью растеряли последние остатки методологии диалектико- материалистического исследования. Их взгляды вполне согласуются с буржуазно- либеральными теориями провластных идеологов. Вместо того, чтобы раскрыть суть современных экономических отношений, нам предлагают порассуждать над выдуманными ими самими искусственными проблемами.
Делается это лишь для того, чтобы в очередной раз выступить с некоей марксистско- критической альтернативой, которую эти горе теоретики рекламируют в своих работах. Другими словами, критике подвергаются «неолиберальные установки» и «идеология консерватизма», и предлагается некая «умеренно новая альтернатива» от «критического марксизма».
Обоснованию этой «умеренной альтернативы» и посвящается статья. Сказать, что автор наполняет её абсолютно неадекватным подлинному историческому процессу содержанием, недостаточно. В статье, в теоретически неверной и формально-логически неряшливой форме, излагаются надуманные смыслы, которые впору излагать не ученому-экономисту, а писателю-фантасту.
Поверхностно-примитивно изложив происходившие в России перемены, «оставив в стороне политику», автор уже тем самым показал, что ему не дано понять диалектику экономики и политики. Бузгалин не смог даже логически связно изложить канву исторических событий в России от революции 1917 года до развала СССР. И становится совершенно непонятно, откуда же и почему появился тот самый «ещё не исчезнувший креативный класс». Отстраняясь от политического анализа, опасаясь последствий раскрытия политической правды (кому выгодно?), Бузгалин неизбежно впадает в идеалистические измышления, выдумывая несуществующие социальные реалии, приписывая им надуманные свойства.
Так появляется понятие «массовый креативный класс России». Путаницы при описании этого волшебного явления хватает. Бузгалин то наделяет все население России креативностью («все граждане России потенциально креативны»), то тут же отказывает им в этом («нет оснований считать всех работников РФ актуальными креаторами.... лишь абсолютное меньшинство россиян действительно относятся к «креативному классу». И тут же опять: «Альтернатива - массовый креативный класс России. Он есть». Вот и пойми, есть этот класс или нет? Будем считать, что есть.
Таким образом, Бузгалин явно «критически» улучшил марксизм, отыскав на просторах России новое социальное явление - «массовый креативный класс России». Осталось только добавить ему несколько рабочих лет, лишив пенсии, и его креативность явно возрастёт. Забавным является состав «креативного класса»: «Это ещё не исчезнувшие конструкторы и программисты, миллионы педагогов и экологов, работников здравоохранения и культуры - все, кто создаёт и укрепляет главное богатство - творческий потенциал человека».
И ещё: «Массовый креативный класс - это те, кто создаёт и может эффективно использовать умные фабрики в рамках индустрии 4,0 и продвигать нас в сторону креатоемкого материального производства.» Уффф!
Вам не напоминает это все о превращении «Васюков» в «НьюВасюки»? По-моему, очень похоже. Тем более, что всё это Ося Бендер так креативно придумал!
Кто же сегодня может в России создавать «креатоемкое материальное производство»? Кто эти волшебники, обладающие миллиардами и желающие их вкладывать не в мосты и чемпионаты мира, а в российское производство? Молчит «критический марксист».
Но фантазии автора на тему драйверов экономического развития благодаря «массовому креативному классу» безграничны. Это - «общедоступное образование, здравоохранение, фундаментальная наука, нерыночная культура, экология...» Тут уж, не НьюВасюками, тут прямо-таки коммунизмом попахивает. Ведь это не просто жалкая кучка из нескольких сотен всемогущих креативщиков, это миллионы людей, «массовый креативный класс».
Читая всю эту псевдонаучную белиберду, становится жалко студентов того самого института, директором которого является автор. Их креативный потенциал, внушённый проф. Бузгалиным, быстро улетучится, столкнувшись с реальностью. Именно им придётся отрабатывать те самые дополнительные годы до пенсии, добавленные им креативными политиканами. Да и то, если удастся устроиться на работу по специальности.
Попытка сконструировать некую общественную систему, опираясь на вымышленные характеристики и свойства реальных общественных явлений, ещё никому в истории не удавалась. Не идеология, в виде различных теорий или божественного провидения создаёт реальные общественные отношения, а материальные общественные отношения формируют и идеологию, и культуру, и массовое общественное сознание.
Забавной, не имеющей отношения к науке, является точка зрения на «массовый креативный класс» с историко-логических позиций. «Это ещё не исчезнувшие... - все, кто создаёт и укрепляет главное богатство - творческий потенциал человека».
Если это «ещё не исчезнувшие...», то, следовательно, раньше их было много? Почему же они дали развалить страну? Может быть, они были вовсе и не креативны? Или, напротив, были настолько креативны, что додумались развалить? Сегодня в числе наиболее креативных как раз и выступают различного рода «небритые абрамовичи» да ещё пара сотен миллиардеров, удачно накреатививших общественную собственность. Но об этом у «критических марксистов» - ни гу- гу.
Из всех характеристик «креативного класса», данных автором, становится ясно, что он далёк от диалектико- материалистического понимания сути классовых различий. Он наделяет свой «креативный класс» психологическими качествами, временными свойствами, а не фундаментальными материальными интересами, которые только и способны определять классовое единство. Креативным может быть и бизнесмен, желающий выжать из своих наемных работников максимум (или обжулить государство путём поиска ухода от налогов), и мошенник, постоянно выискивающий способы объегорить наивных граждан. Самым креативным в истории России деятелем, исходя из такой «критико-марксистской» логики, является Остап Бендер, буквально начинённый креативностью.
Идеализм Бузгалина подтверждается и его упрощенным представлением о соотношении материального и идеального в развитии социума. Материальное (производство, потребление, технологии) для него вторично. Первичным же является «культура и креативный потенциал тех, кто создаёт технологии...». Профессор-экономист не понимает простой и давно известной истины, что, прежде чем человек станет культурным, образованными, креативным и т.п., он должен пить, есть, одеваться, иметь достойное жильё и т.п. А все эти материальные блага может предоставить только производство с его технологиями. Но люди воспитываются в совершенно конкретных социально социально- экономических обстоятельствах, которые и предопределяют их психологические качества. Креативность в том числе. Направленность которой также будет зависеть от социально- экономических обстоятельств. Идеальные побудительные силы (креативность в том числе) порождаются материальными интересами.
Отказавшись от материалистических представлений о жизни общества, Бузгалин окончательно спустился на позиции либеральные, хотя и не осознаёт и не признаёт этого. Ему всё ещё кажется, что он марксист. Но не простой, а критический! Ну, как же, ведь он выступает за «прогресс человеческих качеств культуры, ноосферы...». Но в том- то и дело, что «критические марксисты» в который раз «наступают на грабли» псевдонаучного понимания социума, повторяя всё те же либеральные мантры, с которыми более ста лет назад разделались подлинные марксисты.
В этом же номере ЛГ опубликована статья Юрия Болдырева «Скрытый дефолт», в которой автор кратко, но ёмко и правдиво описал политико- экономическую ситуацию в стране. И чего никак не может сделать экономист Бузгалин. Хотя постоянно «пускает пузыри» важности и наукообразия.
А вот и главные аргументы, благодаря которым Бузгалин собирается «добиваться прогресса в тех сферах, которые, развивая некоммерческую составляющую и выводя из тупиков «рыночного фундаментализма» и «общества потребления», дают большой
социальный и экономический эффект.» Их три: 1) продажа за рубеж интеллектуальных продуктов..., 2) образование, 3) переориентация с покупок больших автомобилей «на стандарт правильного использования городского транспорта».
Что это? Какая связь между «прогрессом человеческих качеств» и этими аргументами? Что во всём этом «некоммерческого»? Бузгалин нагромоздил кучу банальных смыслов, которые напрямую никак не связаны. В огороде бузина, а в Киеве дядька!
Но этими требованиями автор не ограничился.
Как подлинный «критический марксист» он предлагает и «очевидные практические изменения»: 1) сделать прозрачной работу частных и государственных фирм,
подключить к их управлению креативных работников, 2) ввести «обществом одобренные, законодательно утверждённые и жёстко контролируемые «правила игры», 3) повысить доходы массового креативного класса путём ограничения потребления со стороны миллиардеров...
Уже одно это перечисление предложений нашего критического марксиста даёт представление о либеральной сущности его теоретических воззрений. Ведь любому трезвомыслящему человеку ясно, что в обществе, где власть не позволяет людям даже провести простой референдум по важнейшей для каждого человека проблеме (пенсии), то что уж говорить о «прозрачной работе» или о контроле со стороны трудящихся. А требование «повысить зарплату» в буржуазном обществе вообще вызывает смех. Этого можно добиться только в результате ожесточённой классовой борьбы, а не путём призывов в Литературной газете.
Но Бузгалин напоследок всё-таки попугал власть, если она не пойдёт навстречу его пожеланиям, напомнив о возможном наступлении «чёрно-коричневой реакции». И это было самое ррреволюционное и критическое в его статье!
А вот так, кратко, но ёмко и правдиво охарактеризовал статью Бузгалина
комментатор ЛГ Борис Потапов (30.08.2018):
«Не верится, что автор серьёзный учёный. С энтузиазмом дилетанта он смакует термины неопределённого содержания и манипулирует ими, как ребёнок игрушками: «новая нормальность», «опережающее развитие», «креативный класс», «российская модель», «позитивный консерватизм».
Правильно говорят некоторые экономисты, что экономика это искусство. В абстрактной картине, нарисованной Бузгалиным я, привычный к реализму, увидел кративный класс, вооружённый знаниями, в виде человека в очках, шляпе и «при галстуке», который, опережая автомобили, едет на велосипеде и везёт в багажнике «индустриализацию» и «культурные традиции».
А весь смысл статьи сводится к тому, что не нужно никаких реформ и революций, достаточно договориться с миллиардерами, чтобы они делились своим богатством с обществом, отказавшись от яхт и дворцов, довольствовались «Жигулями» и 5-ти комнатными квартирами. Это не утопия, это сказка.»
P.S. К великому сожалению, идеи «критического марксизма» находят своих последователей даже среди преподавателей авторитетных вузов. Более подробно я напишу об этом в отдельной статье.
В развитие этой темы прочтите статью «Креативный класс - существует?»