Когда в моей квартире появляются тараканы, это означает, что соседка Зойка принимает успокаивающую ванну с розмарином.
Вместо бигуди Зойка использует тараканов, которых разводит в стеклянной банке.
Над банкой день и ночь горит пятисотсвечовая лампа. Она неутомимо обогревает и освещает пространство насекомой жизни.
Зойка бережет своих тараканов, дает им имена и помнит повадки каждой твари. Тараканы у Зойки крупные, с воробьиного птенчика. Они и летают, как птенчики, недлинно и неуклюже.
Тараканы привередливы. Зойка кормит их мучными червями. Она говорит, что тараканы едят только сладкую еду, поэтому Зойке охота попробовать этих мучных червей. Я ей не верю. Это обычное женское кокетство. Женщины – большие выдумщицы. Они говорят, что не боятся вида крови. Я проверял – боятся. Я работаю стекольщиком. В мою лавку часто приходят женщины. Они, конечно, храбрятся, но потом-то отворачиваются, как только я кладу на затертое сукно стола огромные стеклянные листы. Или когда царапаю стеклорезом паутинку на гладкой поверхности. Или когда пристукиваю по свешенному прозрачному краю. Или когда разламываю стекло изумрудными гранями. Стекло-то музыкально, от фальцета до сопрано, если не треснет киксами. Ну, вот и все.
Женщины с облегчением вздыхают, протягивают деньги и разглядывают мои грубые иссеченные ладони. Они не знают, что шрамы не опасны, в отличие от мелких стеклянных осколков под моей кожей. Этих острых осколков с каждым годом становится все больше и больше. В конце концов, мои руки станут стеклянными и хрустко треснут по линии плеча. Но это потом, а пока мои руки крепки от ежедневных упражнений со стеклом. А пальцы быстры и точны, они до сих пор привлекают женское внимание.
Мне смешно, что в моей стекольной лавке женщины становятся похожими на сладких мучных червей, а я на голодного таракана. Но мне никто не нужен, кроме Зойки, кутающейся в белый махровый халат. Ее влажных волос, ее расцелованных паром глаз и ее шелковистой кожи, дразнившей терпким ароматом розмарина.
Но эти бесчисленные Зойкины тараканы надоели мне отчаянно. Они неустанно кружили вокруг Зойки, с каждым разом забегая все дальше и дальше.
При нашем первом знакомстве Зойкины тараканы ограничились лестничной клеткой. Но со временем, я стал замечать их и на песчаной дорожке бульвара и на прорезиненных ступеньках эскалатора и на вощеном полу ресторана и даже на ледяном катке, с хрустом исчезающих под лезвиями коньков.
Понемногу Зойкины тараканы расползлись по всей округе. Однажды, тайком от Зойки, я украл лампу над стеклянной банкой, чтобы лишить тараканов электрической энергии. Но стало еще хуже. Теперь тараканы поползли в мою стекольную лавку. Они сыпались мне за шиворот, шевелились в волосах и лезли в глаза в самый неподходящий момент. Я стал колоть товар и резать руки. Пришлось разжиться дополнительной ветошью, чтобы оттирать заказы от свежих пятен крови. Работать стало невозможно, тараканы заполнили лавку до потолка.
Я решил убить всех Зойкиных тараканов. В моей стекольной лавке когда-то водились крысы. Я купил крысиный яд и извел этих хищных тварей. Яда у меня оставалось много, но я не выбрасывал его, потому что крысы могли вернуться. Ведь неизвестно, что и когда может заинтересовать крыс в стекольной лавке.
Я прихватил оставшийся яд и пошел к Зойке. Отпер дверь своим ключом - мы играли с Зойкой в романтику. У нее был ключ от моей двери, а у меня от ее. И мы входили друг к другу в любое время. Мы были деликатны и не надоедали друг другу попусту. Наше будущее казалось мне заманчивым, если в нем не будет Зойкиных тараканов.
Зойка, как обычно, нежилась в ванной. Незамеченным я пробрался к стеклянной банке, густо посыпал крысиным ядом мучных червей и тихо удалился. В течение следующего дня ни одного таракана у меня не появилось. Я с радостным недоверием осмотрел каждый угол своей квартиры и даже задрал лицо на потолок – тараканов не было. На всякий случай, я проверил кабину лифта и коврик консьержки. Тараканы пропали окончательно.
Я облачился в новый костюм, туфли и галстук. Этот наряд был мне непривычен, плечи едва умещались между трещавшими рукавами, а накрахмаленные манжеты скребли по росчеркам шрамов. В руках я держал герберы - это такие большие ромашки, Зойка любила на них гадать.
Я открыл дверь и увидел Зойку. Она лежала на полу с широко открытыми глазами. Такие глаза у нее бывали после горячей ванны, но Зойка была холодной. А в руке зажаты мучные черви, похожие на мармеладную жвачку. Зойка их все-таки попробовала. Она не была выдумщицей. Она верила своим тараканам и они забрали ее с собой.
Ванная комната все еще пахла Зойкиным розмарином. Я взял с полочки лезвие и ударил себя по стеклянным венам. Мне было куда торопиться. Меня ждала Зойка со своими тараканами, где главным из всех был, конечно, я.