Летом я ем мороженое. Да, все едят, а многие так вообще круглый год. Невзирая на погоду. Вот моя подруга на Новый год непременно покупает торт-мороженое, искренне недоумевая, как можно праздновать без него?
Для меня же мороженое в холода примерно такая дичь, как вареная морковка в салате оливье... Выглядит красиво, а обесценивает блюдо до столовской имитации в пластиковой коробочке.
Подруга считает, что я просто не люблю мороженое так, как она. Но, нет, это она его не любит, а я обожаю...
В мае, когда вроде еще весна по календарю, но устойчивое тепло уже вопит о начале лета, я достаю свое первое и единственное мороженое на все длинное южное лето. Это всегда сорбет – нежные, воздушные, разноцветно-фруктовые шарики в широком вафельном ведерке, только не бледно непропеченном, а с поджаренной хрустящей корочкой. Не люблю за изобилие сахара и сливок пломбиры, крем-брюле и эскимо. И это не фруктовый лед, когда вода заморожена с сиропом и возникает ощущение, что грызешь подслащенную сосульку. Мой сорбет легок и воздушен, но не течет или распадается, сладок, но еле уловимо, без оскомины.
Шариков хватает до сентября. Иногда я съедаю залпом целый шарик, но чаще растягиваю на пару недель, потихоньку смакуя пол ложечки в день. Храню, конечно, в холодильнике, там где и беру его по весне. Но не в морозилке, это дурной тон и порча ценного продукта, а в отделении для фруктов. Да-да, там же есть маленькое отделение, в дальнем углу. А дверца в него появляется именно в мае, правда всегда в разные дни. Я, начиная с первого числа, все шарю там рукой, проверяя, не случилось ли уже, не пора ли начинать? Вы не знаете про то, что в каждом холодильнике есть такое? Ну, вы просто плохо искали.
Верхний майский шарик приятного кремово-желтоватого цвета с розовыми и сиреневыми вкраплениями - это цветущая липа, анютины глазки и первая, еще кисловатая клубника. М-м-м-м… Я пытаюсь его протянуть подольше, но липовый запах будит детскую жадность, заставляя тянуться к заветной дверке, чтобы зачерпнуть еще хоть чуть вкусноты.
Да, я не рассказала главного секрета, на вкус летнего сорбета влияют все события моей жизни, подслащивая, подкисляя ли. А то и добавляют горечи, начиная от пикантной остринки розового перца и по нарастающей.
Следующий, июньский шарик сорбета особо мной любим. Он так насыщен, что с трудом можно разобрать, какую же ягоду ты смакуешь – вишню, черешню, смородину, возможно, малину? И ведь смородина еще всякая разная, и белая, и красная, и черная, и, конечно же, моя любимая «американка». А черешни тоже всех видов – желтая, розовая, красная и бархатно-черная, как ночное море. Потом, естественно, добавляется абрикос, он делает сорбет похожим на кнедлики, так и хочется добавить сметаны. После абрикоса идут персики. Первые, еще не очень сладкие, но такие ароматные и придающие сорбету игривую нотку.
Июньский сорбет всегда разных цветов и оттенков. Мой самый любимый – черешневый, конечно...
В июле сорбет расцвечивается то изумрудно-прохладной патиной крыжовника, то золотом ранней алычи, то сливочно-медовыми оттенками ранних яблок и груш. Чуть позже сорбет наполнится всеми вкусами и разноцветьем слив, но июньским апофеозом, который я жду с нетерпением, будет голубика. Эти невзрачные ягодки придадут сорбету все мыслимые и немыслимые цвета и вкусовые тональности. Голубичные шарики всегда немного более плотные, и переливаются от розового, через голубой, к лиловому глубокому цвету. Просто люблю...
Августовское лакомство самое сладкое – яблоки и груши уже набрали свои вкусы в полной мере, сливы сплошь крупные, чернильного цвета, со вкусом тростникового сахара и патоки. Даже последний крыжовник с красными бочками уже не кислый. Но в августе сладость сорбета разбавляют листики мяты и зеленого базилика, придавая вкусу свежесть горного луга.
Последний шарик сорбета, сентябрьский, наполнен настоящей восточной роскошью. Это инжир, виноград, гранат и орехи – миндаль, грецкие, фундук. Мороженое становится хрустящим, как пралине, ароматным, как марципан и немыслимо, невероятно вкусным. Как все, что вот-вот закончится...
В этом мае мне попался в шарике с липовым цветом крошечный перчик халапеньо, чья горечь прошила меня насквозь, перехватив дыхание до спазмов. Целую неделю я рыдала над своей невезучестью, вопрошая в пространство – за что? Даже не подходила к холодильнику, боясь, что совершу непоправимое, и, вытащив из тайничка сорбет, попросту выброшу его. По мере примирения с утихающей горечью, я переформатировала вопрос, вернее заменила предлог «за» на «для». И все стало на свои места. Надо сказать, правильные предлоги, если и не сотворяют чуда, то задают верное направление и примиряют с действительностью.
Я достала свой вафельный стаканчик, поняв, что жизнь продолжается, а упустить в ней ничего нельзя, ни сладости, ни кислоты, ни горечи. Один и тот же вкус, как бы хорош не был сам по себе, надоедает и набивает оскомину.
Не сразу, но смирилась с остротой в ягодно-июньском, в медово-июльских шариках сорбета горечь была уже вполне сносна, а в нынешней сладости так и вообще неплоха. Я как-то поняла в один момент, что мой сорбет теперь всегда будет приправлен остротой, а временами и горечью. Да и пусть. Все равно обожаю! И буду ждать следующего мая с большим нетерпением. Вдруг в липово-фиалково-перечный вкус добавится шафран и цветки акации?
Мне понравится, я уверена.