«Ой, больно!» - Костя вскрикнул, коснувшись кубического сосуда с каким-то местным соком, который поставил на стол официант. «Я предупреждал Вас, уважаемый чужеземец, не трогать ничего, кроме посуды, предназначенной лично для Вас». Альфанин был чрезвычайно вежлив и его русский язык соответствовал самым высоким литературным канонам.
На планету Альфа системы Альдебарана земляне прибыли три дня назад. Но больше суток ушло на то, чтобы уладить все формальности – пройти карантин, получить разрешение местного правительства и передать гипнодиски с основными языками Земли.
Костя за это время просто извелся. Это была его первая исследовательская экспедиция. Полгода назад он закончил факультет ксенологии Всепланетного университета в Нью-Брюсселе, защитив магистерскую диссертацию «Особенности форм общежития у гуманоидов сектора Ригель» и вот такая удача - его взяли штатным ксенологом на звездолет «Леви-Стросс», который отправился на периферию Галактического Содружества – изучать мало известные миры и их обитателей.
Альфа Альдебарана вообще-то была открыта еще 50 лет назад. Но предыдущая экспедиция просто установила радиоконтакт с местной цивилизацией, даже не спускаясь с орбиты, нанесла Альфу на звездные карты и отправилась по своим делам, которые не терпели отлагательства. Так что космонавты с «Леви-Стросса» практически были первооткрывателями планеты.
Альфане мало чем отличались от людей. Они были точно такими же гуманоидами, развившимися до технотронной цивилизации третьего уровня (что соответствовало Земле прошлого, 21 века). Их города были чисты и приятны для глаза, экономика процветала, техника впечатляла. Единственное неудобство – почти все, к чему не прикоснешься, било легким разрядом электричества.
«Как Вы это терпите?» - спросил Костя альфанина, в очередной раз ощутив укол в подушечке пальца.
«О, в последний раз меня било током в детстве, года в три-четыре. Я это плохо помню» - рассмеялся альфанин. «– К школьному возрасту каждый житель нашей планеты приучается вести себя так, чтобы никогда не испытывать эти неприятные щелчки».
«Что же для этого нужно? – поинтересовался Костя.
«Не трогать того, что тебе не принадлежит».
«Вы хотите сказать, что это сосуд ударил меня током, потому что он не мой?» - удивился Костя.
«Совершенно верно. Я сразу Вас предупредил, чтобы Вы подождали, пока Вам нальет сок официант. Микрочип в сосуде настроен на его ДНК и поэтому он может пользоваться им безболезненно».
«И что, в каждой вещи у вас есть такой микрочип? - догадался Костя.
«Верно – альфанин снисходительно кивнул. - Если эта вещь находится в частной собственности, то она чипироваана так, что ее может безболезненно трогать только владелец. Если она представляет сбой служебную, функциональную собственность – как, например, сосуд в этом кафе, то чип настроен на того, кто пользуется ей в служебных целях. Или для потребления, как Ваши приспособления для еды».
«Вы хотите сказать, что мой генокод уже расшифрован?»
«Конечно, как только мы зашли в кафе, мы подошли к машине. Она считала и запомнила и мой, и Ваш генокоды и на кухне столовые приборы для нас снабдили соответствующими чипами».
«Поразительно! – воскликнул Костя. Но для чего?».
Альфанин вынул туземный микрокомпьютер, порылся в нем.
«Воровство – это правильное слово для незаконного овладения собственностью?»
«Да – ответил Костя.
«Судя по тому, что это слово есть в файлах гипнодиска и что у него имеется более сотни синонимов и жаргонных заменителей, воровство распространено на Вашей планете?»
«Увы» – вынужден был согласиться Костя.
«Как же вы с ним боретесь?»
«Ну знаете, у нас есть специальная служба – полиция, ее работники ловят воров, помещают их в тюрьму, то есть изолируют от общества, пытаются перевоспитать…»
«Успешно?»
«Не очень – вздохнул Костя. - Воров не становится меньше, а тюрьмы их не перевоспитывают, скорее, наоборот. Человек, попавший туда случайно, знакомится с профессиональными преступниками, попадает под их влияние и становится закоренелым вором. Некоторый эффект дает изоляция. Пока вор сидит в тюрьме, он не может похищать вещи честных граждан. Систематизация информации о преступниках, новейшие методы их идентификации, слаженная работа полиции – все это позволяет контролировать преступность. Но не уничтожить …»
«Крайне несовершенный социальный механизм – усмехнулся альфанин. Мы покончили с воровством еще в 2 367 году по нашему летоисчислению. Более двухсот лет назад».
«Благодаря эти слабым электрическим ударам?»
«Именно»
«Я вам не верю. Эти удары неприятны, но не смертельны. Более того, их вполне можно терпеть. Человек, который решился на преступление, с легкостью преодолеет такую незначительную боль. Желание получить куш окажется сильнее. Я понимаю, если бы ваши чипы сообщали о попытке кражи в полицию..»
«О, в этом нет никакой необходимости!» - рассмеялся альфанин.
«А как же перчатки? Скажем, любой может надеть перчатки и взять что-угодно»
«Нет – возразил альфанин – Чтоб воспользоваться для этого, скажем, медицинскими перчатками, нужно замыслить кражу. Мы же еще в детстве проходим специальное обучение и на всю жизнь сама мысль о краже вызывает у каждого из нас непреодолимое отвращение».
Потом по программе у них было посещение столичной библиотеки. Костя специально попросил вставить в компьютер диск с томом туземной энциклопедии, рассказывающим про историю местной полиции и пенитенциарных служб. Все оказалось правдой. Отделы краж, равно как и убийств и изнасилований, здесь упразднили 200 лет назад, вскоре после введения всепланетной программы электростимуляционной профилактики преступлений. Полиция теперь в основном выполняет гуманитарные функции. Помогает при пожарах, разносит почту, занимается благоустройством городов…
Под впечатлением этого Костя пропустил мимо ушей всю остальную часть экскурсии. Вечером, вернувшись на звездолет, он рассказал обо всем своему другу, Курту Брауну – корабельному психологу. Тот сбегал в библиотечный отсек, вернулся обратно с какой-то старой, престарой, еще бумажной книженцией и сунул ее Косте.
«Вот, смотри. Карен Прайор. «Не рычите на собаку». Написано еще 200 лет назад. Я читал эту книжку в университете. Смотри ...»
Курт перелистнул несколько страниц.
«Тут так и написано: если бы при каждом желании совершить воровство, человек испытывал бы легкую боль, то кражи полностью прекратились бы».
«Все равно не верю. Я и альфанину об этом сказал. Нет ничего проще, чем перетерпеть легкий удар током в руку…»
«Конечно – неожиданно согласился Курт. – Конечно, это так. Если речь идет о человеке, у которого уже сформировано преступное поведение. А если ты с детства будешь при каждом прикосновении без разрешения к чужой вещи или к чужому телу испытывать хотя бы легкую боль, у тебя сформируется условный рефлекс, устойчивая ассоциативная связь между незаконным прикосновением и болью. Вскоре тебе будет неприятно брать чужое даже без ударов тока. Так любитель поспать испытывает отвращение к той мелодии, которая стоит на его электронном будильнике…»
«Хорошо что у меня с детства нет такого рефлекса» - сказал Костя и вынул из своего кейса инопланетный сосуд. Тот самый, что стоял перед ним в кафе.
Курт согнулся от хохота.
«А что – виновато промямлил Костя – у них ни в кафе никакой охраны, ни в космопорте никаких проверок. Тут же краж уже двести лет нет, полицейские цветочки на клумбах поливают… Бери, не хочу. Я и стибрил на память. Только эта фиговина постоянно бьет током».
Костя отдернул руку, поставив сосуд на стол.
«Сдается мне, скоро и у меня этот рефлекс выработается».