Водитель автобуса смотрит в зеркало, которое показывает ему салон. И не трогается с места, пока мама с ребёнком в коляске не усядется. Или с ребёнком за руку. То же самое по отношению к пожилому человеку с тростью. Когда все, кто может упасть от резкого движения, уселись – тогда едем.
Утром видел такое. По улицам, пересекая перекрестки, шёл мужчина. Обыкновенный прохожий: футболка, шорты, рюкзак. Но двигался он, широко расставив руки. Как будто хотел обнять весь мир. Увидев, что я на него смотрю, он опустил руки, и шёл дальше уже просто так. А жаль, подумал я. Лучше бы продолжал обнимать. Не будем опускать руки!
За что я ещё люблю Эйлат, так это за его способность удивлять. Поднимаюсь однажды по улице Эйн Нетафим, веду велосипед за руль, экономлю силы перед работой. Улица пуста в полдевятого утра. Только впереди по курсу человек в красном жилете суетится под деревом. Приблизился, вижу кучу свежесрезанных веток. Коммунальный работник длинной палкой с пилой на конце срезает лишние с его точки зрения ветви. Человек этот ловкий, тощий, длинный, в шапке, из-под которой заплетённые в дреды коричневые волосы спускаются сзади ниже колен. Он перестает резать ветви, пропуская меня, смотрит в лицо, оскалившись кривыми свирепыми зубами на светло-шоколадном лице. И я думаю, что, пожалуй, не стану его фотографирировать. Я, пожалуй, лучше словами его опишу. Тут я вижу его «служебный» автомобиль, нечто помятое красного цвета, а на крыше теснятся желтые черепа с рогами. Оленьи, видимо, или буйвольи, не меньше десятка. Африкой повеяло, приключенческими фильмами. И я окончательно понял, что такое надо описывать словами, тут фотография бессильна, не говоря уж об опасна. Как же это описать, думаю я, идя дальше, и бормочу: «За что я ещё люблю Эйлат...»