Близнецы

Александр Герасимофф
Александр ГЕРАСИМОВ

БЛИЗНЕЦЫ

«В близнецах есть что-то пугающее, словно настоящим может быть только один из них» ©

Однова за время гуляния по Крестовскому и Елагину островам, встретились нам две или три пары совершенно одинаковых людей. И одеты, как нарочно, во всё похожее. Не иначе, как фестиваль близнецов.

Близнецы. Никогда не поймёшь, кто из них стоит перед тобой. Как их только матери различают? Одному сиську дашь, накормишь, стоит только на мгновенье отвлечься — не поймешь, кто сыт, а кто еще голоден. И лежат оба на кровате одинаковые. Это хорошо ещё, если двое. А если их, сукиных детей, штук пять-шесть? Говорят, мамаши их шерстяной ниткой разных цветов, навязанной на руку, метят.
Мы знаем множество историй о таких, внешне похожих людях, состоящих в близком родстве. Говорят, что если такую публику случай разведет в детстве, всё равно жизненный путь у них бывает необыкновенно похож. Положим, перепутают детей в родильном доме нечаянно. Или по злому умыслу отдадут родившей их женщине одного из младенцев, а другого за большие деньги продадут богатой бездетной паре. И даже тогда их судьбы будут похожи.

Мы сами были свидетелями жизни двух таких молодцов. И даже учились с ними в одном классе средней школы. Мальчишки были столь неразличимы, что даже добрая их матушка терялась в догадках, где из них кто. Первое время, когда ребятишки были еще крайне малы, удавалось одевать их в разную одежду. Шальвары и башмаки на них, положим, надевали одни, а курточки пошивали — одному цвета «беж», другому же серенькую. Так и велось, пока братья не пришли в возраст и не забастовали. Стали наряжаться одинаково. Очень им, видите ли, понравилась игра в похожесть. И потекла, как говорится, вода в хату! В том смысле, что пользовались шельмецы своею одинаковостью на всю катушку. В классах они договорились, что не станут учиться, как все. А придумали, что один будет зубрить точные науки — математику с физикой, а другой поднажмёт по гуманитарной части. И учились шутя. Менялись местами на парте и отвечали каждый своё. Позже, когда стали встречаться с девицами, тоже была карусель. Путали девчонкам все карты, ходили на свидания по очереди и после рассказывали друг дружке, как оно прошло. Шалили, в общем, напропалую. Устроились после школы на завод. Занялись силовой атлетикой. И по дороге на работу сшиб их грузовик, в сопли по асфальту обоих размазал. Водитель, конечно, выпивши был. Судьба.

С другой стороны нам также знакомы были одни сёстры. Тоже, словно две капли воды. Папенька их преподобный, в прошлом военный музыкант, был сжигаем мечтой о славе. Самому не довелось полной мерой зачерпнуть gloria mundi, так он девиц своих замучил. Отдал одну в класс скрыпки, другую же отправил учиться игре на виолончели. Там у них еще третья девочка была, постарше. Она на альте старалась. Папаша, говорят, рассчитывал нарочно родить ещё одну дочку, чтобы получился полный комплект для струнного квартета. Но чего-то у него там не срослось. Больше у них с женой детей не случилось. Но речь не о том. Девчонки благополучно окончили музыкальное училище и поступили в консерваторью. Всё к тому шло, что скоро родитель таки добьётся своего. Но грянули новые времена. Пала берлинская стена. У нас в стране произошли всем известные перемены. Консерваторью лихорадило. Девочек по каким-то причинам отправили в бессрочный академический отпуск. Папашу от таких дел хватил «кондратий». Похоронили его на Волковом кладбище под звуки полковой трубы. И пришлось близняшкам добывать хлеб в поте лица своего. Одну из них, уже изрядно постаревшую, до сих пор можно увидать у станции метро, где она наигрывает тихонечко на скрыпке классическую музыку за мелкие деньги, что бросают в чехол сердобольные граждане. Другая же — та, что держала свой инструмент между ног, волею судеб стала валютной проституткой, чуть было не скурвилась и не спилась совсем, но вовремя взяла себя в руки, выгодно вышла замуж, окрутивши одного там, иностранца, и теперь живёт в небольшом городке под Парижем. Торгует медикаментами. Аптекаршей, короче, сделалась. Развела их судьба по разные стороны баррикад. А отдай и её папаша на скрыпку — глядишь, вместе с сестрой пилили бы сейчас на пару у метро сонаты Моцарта и Гайдна. И всё было бы хорошо и по правилам.