Военный комендант Аягуза

Владимир Юденко
   В молодости довелось прочесть редчайшую книгу "Комендант Кремля", из которой узнал, что он собственноручно расстрелял Каплан, хотя сам вождь был якобы против её казни, чтобы она смогла дожить до времени торжества коммунистических идей.
  Мой рассказ о не менее жёстком коменданте, который (как и я) на нюх не переносил пьяниц и прочих нарушителей дисциплины. Но обо всём по порядку.


       ОСОБО СЕКРЕТНАЯ МИССИЯ

   Ночная тревога - для нас вполне привычное дело. Задача: доставить образец новейшего оружия для укрепления нашей южной границы. Меня назначают старшим над группой специально подготовленных офицеров. Быстро получаем личное оружие. Выкатываем из сооружения небольшой, но непривычно тяжёлый контейнер, который уже на аэродроме загружаем в самолёт.
   В Талды-Кургане делаем вид, что прибыли на место, а сами не медля ни минуты перетаскиваем изделие в невзрачный МИ-6 с выбитым иллюминатором и надёжно закрепляем его растяжками. Курс на озеро Балхаш, где задача экипажу вертолёта будет уточнена в воздухе. Для этого я вручу лично лётчику конверт с указанием точных координат посадки.
   Лётчик решил показать нашей слаженной, но непонятной для него команде, что и он не лыком шит. Пилот резко вертикально оторвал крылатую машину от бетонки, а та (прежде чем рухнуть на землю) стала произвольно раскачиваться. Каким-то чудом лётчик сумел всё же посадить вертолёт с высоты около пятидесяти метров.
   Осознав свою ошибку, он вырулил уже на ВПП и произвёл взлёт по самолётному, то есть используя и подъёмную силу крыльев. Приличный вес маленького контейнера чуть не сыграл роковую роль в этом эпизоде.



       ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ПОЛЁТ НАД ПУСТЫНЕЙ

   Через несколько минут полёта на "стрекозе" я почувствовал обжигающий жар, исходящий от обшивки нашего летательного аппарата. Выглянул в разбитый иллюминатор и остолбенел: бок нашего вертолёта лизало открытое пламя длиной около полуметра, вырывающееся непосредственно из двигателя. Чтобы исключить панику, неторопливо пробрался в кабину экипажа и доложил о ЧП. К моему удивлению реакция была крайне неадекватной. Дотянем, а там разберёмся. Такое у нас уже случалось.
   Возвратившись на своё место, постарался избегать перегрева организма, но не переставал наблюдать за коварным языком пламени. При этом мои перепонки (у экипажа были наушники) испытывали дискомфорт и от тарахтения двигателя, громкости которого позавидовал бы любой трактор.
   Картина под нами - удручала однообразным пейзажем бархан. Изредка мне чудились полузасыпанные песком скелеты овец. Конечно нас отыщут, если не разобьёмся, поскольку будут искать наш груз. Но будем ли мы к тому времени живы?
   Неожиданно мой пессимизм сменился чувством восторга - прямо по курсу возникло голубое свечение Балхаша. Великолепное зрелище!
   Я стал нащупывать в нагрудном кармане заветный конверт для экипажа.


       ПОСАДКА В АЯГУЗЕ

   Мы не скрывали своей радости по случаю завершения путешествия. Дружный хохот вызвал тот факт, что "глухонемые" стали на несколько минут глухими. Всё-таки тарахтение двигателя через выломанный (выбитый?) иллюминатор сыграло свою злую шутку.
   Нашу технику тотчас приняли наши местные коллеги, а нас разместили в маленькой гостинице со всеми удобствами. Только ощущался дефицит привозной питьевой воды, которую доставляли с объекта. Что пили местные жители осталось загадкой. Даже в пиве явно просматривался нехороший осадок на дне бутылок. "Хорошо что я не употребляю его вообще" - подумалось мне.
  Пришлось на пару дней задержаться с обратным вылетом, кроме мною замеченного на вертолёте нашли ещё пару неисправностей. Вот эта задержка и привела к нежелательному событию, которое и послужило поводом к моему знакомству с комендантом Аягуза.


       ВОЕННЫЙ КОМЕНДАНТ - ЛИЧНОСТЬ НЕОРДИНАРНАЯ

   Вечернюю поверку я проводил ежедневно. В тот злосчастный вечер обнаружилось,
что, несмотря на позднее время, кровать одного нашего капитана оказалась пустой.
   Моё краткое расследование по горячему следу дало следующую информацию к размышлению. Мой подчинённый офицер решил расслабиться от тягот и лишений воинской службы: зашёл в местное кафе - немного выпил и ещё меньше закусил. А на выходе его ждал крайне неприятный сюрприз от упомянутого коменданта. У этого майора везде были глаза и уши. А главное - у него был незаменимый помощник в лице рядового бойца ростом под два метра и крепкого телосложения.

   Майор (с петлицами таковых войск) и сам напоминал танк, на который бросались только безоружные, а потому он упивался данной ему безграничной властью.
   Как только наш капитан отошёл от двери питейного заведения на пару метров, к нему вплотную приблизился взвизгнувший своими тормозами "уазик". Водитель и был упомянутым помощником коменданта. Он неожиданно и резко ударил офицера в район живота, и пока тот пытался судорожно сделать вдох, запихнул его в машину, как мешок с картошкой.
   Узнав такие подробности, я решил, что утро вечера мудренее. И отправился спать. Освободить подчинённого от нескольких суток ареста - казалось невыполнимой задачей. Причём нежелательно и самому оказаться на гауптвахте.

   Утром я стал готовиться к выполнению самой трудной задачи в своей военной карьере. Чего только не было за моими плечами: и семь вооружённых диверсантов брал в плен, и своего командира спас, и "крысу" на чистую воду вывел... А чего только стоит эпопея в должности начальника эшелона, когда пришлось одновременно исполнять и должность начальника караула, завладев его "макаровым".

   Прежде всего у меня должен быть образцовый внешний вид, плюс строго уставное поведение, а также неотразимые аргументы в пользу освобождения моего подчинённого (это самое слабое звено в сложившейся ситуации). Не стоит сбрасывать со счетов познания в практической психологии и небольшие навыки в сфере применения гипноза.
   Повернувшись чётко пару раз перед зеркалом, отправился на выход. Где искать майора я уже знал, как и многие его привычки и пристрастия. Насчёт гауптвахты я явно недооценил коменданта Аягуза. Туда попадали только за образцовое поведение, а предварительно все "отдыхали" под открытым небом в бывшем загоне для скота, что было весьма символично. Каменно-глиняная изгородь исключала побег полностью, хотя и не была снабжена колючей проволокой. Естественно - никаких элементов "роскоши" типа топчанов или табуреток. Днём палило солнце, а ночью от холода стучали зубы. Зато впечатлений - на всю оставшуюся жизнь.

   Вот и заветная дверь с табличкой. Стучу - в ответ длительная пауза, но я терпеливо выжидаю. Мне уже известно, что комендант в своём кабинете. Наконец-то долгожданное: "Входите". Открываю дверь и чётким строевым шагом печатаю несколько ударов об пол, а приставив ногу вразумительно докладываю: "Товарищ майор, старший лейтенант Юденко прибыл с просьбой о помиловании своего подчинённого!" Комендант отреагировал на моё появление, как на писк случайно заблудившегося комарика. Он молча медленно перенёс взгляд в мою сторону.
   "Вы в профиль вылитый император Наполеон, а он иногда миловал даже своих врагов" - продолжил я. "Уверен и в вашей доброте и справедливости" - Закончил я свою речь.
   - "А вы в курсе, что он был пьян?"
   - "Так точно, товарищ комендант! Я его накажу самым строгим образом".
   - "Я в курсе, что вертолёт вылетает завтра, я подумаю..."
   - "Спасибо, товарищ майор!"
Не дожидаясь худшего, делаю поворот на 180 градусов, громко щёлкаю каблуками и чеканным шагом направляюсь к двери. Лишь бы не остановил!

   К вечеру наш "герой" появился в гостинице. Никаких нотаций я ему не читал. Понимал, что человеческое достоинство к нему вернётся не сразу.
   А уже с рассветом наш вертолёт взял обратный курс на Талды-Курган.

   ***   Многие детали уже стёрлись в моей памяти, но военная тайна соблюдена:
            прошло уже более сорока лет со времени той командировки, да и
            упомянутые населённые пункты сменили своё название в угоду новым
            революционерам.