Настанет день, всплывало в подсознании, и ты ослабнешь.
Так точно, обязательно настанет день и ты почувствуешь свою слабость.
Сон прервался противным, тревожным чувством.
В солнечном сплетении появилась неясная, но все же приносящая беспокойство боль.
Из за чего?
Начал злиться, жизнь пошла не как обычно, а сама по себе, стороной, я как будто выпал из седла.
В чем дело и в чем причина, неужели я так сильно ослаб, что утро перестало приносить радость?
Встал с кровати, дубовый паркет под ногами дал небольшое чувство уверенности.
Босиком вышел во двор, потянулся под жарким майским солнцем, подпрыгнул и завис на перекладине.
Напряг мышцы, почувствовал их силу, не спеша подтянулся пятнадцать раз, мягко спрыгнул.
Очень ранняя в этом две тысячи восемнадцатом году весна, практически сразу наступило лето.
За ночь армянский мушкет дал много смешной по малости завязи кисточек.
Желтая виноградная пыльца накрыла стоящую под виноградом машину и весь двор.
Открыл кран и сильным напором водной струи промыл двор.
Отжался от чистой и теплой тротуарной плитки двадцать раз, приподнялся.
Все нормально, но что то все таки не так, как обычно.
В чем же дело, что меня беспокоит?
Попробовать пробежаться километра три, или не нужно, что если будет еще хуже?
Подвязал проволокой упавшие ночью тяжелые розовые шапки гортензий.
Что со мной случилось?
Раздался телефонный звонок.
Пять сорок утра.
Мишара.
Позывной Мишарина Александра Николаевича.
- Пятьсот второй в готовности два!
- Доклад принял, чем занят и как сам?
- Привет, Александр Николаевич!
Не поверишь, проснулся сам не свой, потерявшийся.
Ты откуда?
- Не поверишь, сам который день вот в таком же состоянии, как будто божья искра ушла из меня.
Сейчас в Шереметьево, прошел регистрацию на рейс до Краснодара на шесть десять, идет посадка.
Решил, если ты ответишь, то полечу к тебе, если нет, то поеду на открытие Крымского моста.
Ты как, успеешь встретить, буду в восемь двадцать?
- Железно успеваю!
- Тогда до встречи!
Под холодный душ, растерся.
Заварил арабики, наполнил из под крана холодной водой две бутылки.
Вкуснейшая, прямо из чистейшей горной реки Серебрячка.
Такая вода нигде не продается, она у нас просто течет из под крана.
Бутылки в термопакет.
Предупредил жену.
Пятерка шустро сорвалась с места по свободной от машин улице Курганной.
Сто восемьдесят лошадей, приятный рев труб глушителя.
Желтый шлейф виноградной пыльцы повис сзади.
По пути завернул на Родниковку, в пустой родительский дом, покормил собаку.
Большой куст калины с богатой завязью стоял с опавшими листьями, долгое время не было дождя.
Подтянул поливной шланг, открыл кран скважины, потекла вода с небольшой взвесью песка.
Прокачается.
Поехал наискосок, по крученой дороге, через адыгейские аулы.
Встречных машин мало, все спешат на Краснодар, на заработки.
Забитая машинами извоза стоянка аэропорта, через десять минут вышел Мишарин.
Высокого роста, по прежнему худощавый, ироничный прищур глаз.
Вяло отбивался от активных таксистов.
По-летнему, в светлых брюках и рубашке, дорожная сумка через плечо.
- Здорово, казачура!
- Здорово, с приездом!
- Ну что, рассказывай, как чувствуешь течение жизни и что с тобой не так.
По внешнему виду на пять баллов, свежий.
- Да свежий и все как обычно, но что то уже не так, как будто внутри пусто стало.
Неясное чувство тревоги прямо вот отсюда, из нутра.
- По докторам давно ходил? Посмотри мне в глаза, не мигай. Глаза живые, не тусклые.
Выписываю тебе диагноз. Хандра. При правильном лечении через неделю пройдет.
- А у тебя что, про какую ушедшую божью искру ты говорил?
Образно надеюсь, веру не затронуло?
- Да понимаешь, сам уже неделю хожу как сбившийся с пути.
Отпросился у Натальи, съездил проведал детей в Питере, проведал родню в Москве.
Все равно, нет бодрости, небольшой упадок сил.
Потом понял, нужна хорошая встряска, как помнишь два года назад.
Я ведь после той поездки к тебе летал во сне, чувствовал себя как огурчик.
Может встряхнемся? Я на трое суток.
- Поехали, обязательно встряхнемся.
Выехали из аэропорта, пересекли поселок Пашковский и выскочили на трассу на Джубгу.
Не доезжая Адыгейска свернули влево, на Майкоп.
- Как жена, внуки и дети?
- Да все нормально, внуки учатся, на майские неделю были, сейчас остались вдвоем с женой.
- Думаю, что причина у нас одна и та же и она находится внутри нас.
Мы день за днем незаметно слабеем, идет невидимый процесс сдачи сил организмом.
И однажды, превысив порог, срабатывает отложенный накопительный эффект.
- Ты очень хорошо сказал про накопительный эффект.
Очевидно, что мы постепенно теряем жизненный тонус.
Может быть, вовлеченные ранее в большие дела, сейчас оказались на обочине жизни.
Наблюдаем на происходящие в стране события со стороны, хочется изменить что то.
А мы уже никто, мы только пенсионеры Министерства Обороны.
- Казачура, причина находится внутри нас, это факт.
И это означает, что мы должны от нее избавиться.
Нужна сильная встряска для всего нашего организма.
Помнишь, ты возил нас в Гуамское ущелье?
Так вот, именно в такое место мне очень хочется, только без людей.
Есть на примете у тебя такое место?
Возьмем палатку, продуктов, оружие и спирт.
- Чем плох кальвадос домашней выгонки и очищенный молоком.
А спирт будет, только для спиртовой горелки, согласен?
- Умеешь ты находить правильные слова и вселять надежду!
Жена отпустит, если скажем, что на рыбалку?
- Какая рыбалка, если я на нее никогда не езжу.
Скажем прямо, что нужно по делу. Отпустит.
- Так куда можно наведаться, остались безлюдные места?
- Есть такие места, не сомневайся. Подготовиться только хорошо нужно!
- А мы что, не готовы еще?
- Нет, мы с тобой совсем не готовы.
Заедем на рынок, запасемся продуктами и нужна хорошая обувь, снаряжение.
И одежда, чтобы не замерзнуть, пойдем вверх по реке.
- Это мне начинает нравиться, а как название реки?
- Цице.
- Цица?
- Нет, Цице, ворчливая значит.
Вечером Алексей Бунаков пригнал грузовой транспортер, загрузили вещи, сели за стол.
- Алексей, смотри, вот номер трекера, стоящего в транспортере.
Мы идем в средний каньон Цице, поднимаемся снизу вверх.
Сам транспортер мы оставим в Черниговской или около водозабора, если туда проедем.
- Телефоны не будут работать?
- В ущелье бесполезно, будем вне зоны доступа.
Значит слушай, мы идем на трое суток.
Если вечером третьего дня нас не будет, твоей задачей будет пригнать машину.
- А вас, если что, как искать?
- Нас искать не нужно, выберемся сами.
Если дойдем до конца, то обратно третьего дня вечером выедем на мотовозе.
- Со Шпалореза, на Матрице?
- Да на ней, не доезжая Черниговской спрыгнем и через лес выйдем на водозабор.
Мишарин заинтересовался растительностью около дома.
- Что это за чудное растение, большой шапкой нависло над забором и так шикарно цветет?
- Не уверен, нужно уточнить у жены, помню она называет ее глицинией.
- Такого чуда я более нигде не видел!
- Передам ей и будь уверен, на следующий год будет тебе отросток от нее.
За разговорами незаметно наступила темень. Завел будильник на три тридцать.
Светало, прямой дорогой поехали на Апшеронск, от него на станицу Черниговская.
Асфальт закончился, по убитой дороге до майкопского водозабора на реке Серебрячка.
Водозабор охраняемый, видели троих рабочих.
Спешились, рюкзаки на плечи, сторожу дал бутылку водки за присмотр машины.
Пошли по едва видным после зимы тропам в направлении среднего ущелья реки Цице.
Шли наудачу, спросить было некого, здесь редко кого встретишь.
Дороги не было, было направление. Звериные тропы расходились в стороны.
Следы кабана и медведя, помет свежий.
Поваленные деревья, карстовые воронки, камни самой разной величины.
Мы шли к самому красивому и самому протяженному из всех ранее мною виденных ущелий.
И самому безлюдному из всех, где я побывал.
Как далеко мы там могли пройти зависело от текущего уровня воды.
Отсутствие дождей давало надежду.
Дикие места поражали своим незатейливым разнообразием.
Каменные завалы и кучи бревен, продвижение медленное.
Валуны покрыты слизью, очень скользкие.
Спускаемся в узкое ущелье, страхуя каждый себя веревками.
Видны два мощных чистых и красивых левых притока.
Они спадают в Цице красивыми пенящимися струями с береговых террас.
Вода кристально прозрачная и холодная, родниковая.
Деваться некуда, заходим в холодную воду и медленно идем вверх.
Уровень воды быстро спадает, уже по щиколотку.
Слева и справа отвесные скалы, уходящие высоко вверх.
Выбрали по длинной палке, концы заостренные, кто то оставил.
Встречаются редкие террасы, где можно отсидеться во время сильного дождя.
Идем медленно, переходя с одного берега на другой, и снова по воде.
Уровень воды снижается до минимума.
Выбрали террасу пониже и залезли на нее.
Шум воды низкого уровня как естественный фон.
Спиртовая горелка быстро нагрела воду для чая. Перекусили.
По два больших затяжных глотка живительного кальвадоса.
Полулитровая бутылочка пуста, ее обратно в рюкзак.
Свежий, горячий чай, вкусный до изнеможения на свежем воздухе.
Ложимся на рюкзаки, тело быстро согревается, глаза закрываются.
Разворачиваюсь в другую сторону.
- Смотри вниз по течению, я смотрю вверх.
- Здесь же никого нет, кого мы можем увидеть?
- Такое правило, из за шума воды можем пропустить что нибудь интересное.
Полудрем полчаса.
Очнулся от сильного толчка ногой, неспроста, разворачиваюсь.
- Доставай быстрее ракетницу, в нашу сторону медведь прет!
Смотрю, это еще не медведь, этот паренек еще не дорос до этого звания.
Но уверенно ковыляет в нашу сторону, этого нам точно не нужно.
- Держи, попробуй засадить ему под ноги, испугается.
Сашка уверенно навесил зеленый комок огня в пяти метрах перед медвежонком.
Гул выстрела пронесся по ущелью, поднялся столб пара и искры разошлись веером.
Незваный гость рявкнул от испуга и рванул в обратную сторону.
- Тезка, как же мы ночевать будем, если такие твари здесь свободно шастают?
- Не волнуйся, есть место, заночуем с комфортом!
- Да он залез бы к нам только так.
- Залез бы, поэтому нам придется ночевать еще выше.
- Какая примерно высота скал каньона, метров двести будет?
- Есть и более трехсот запросто.
- В жизни ни разу не видел ничего подобного, потрясающая мрачная красота.
- Не то слово, здесь самая чистая вода и самый чистый воздух.
Это как чистилище Бога перед воротами рая, очищаешься от всего дурного и лишнего.
Сворачиваемся и идем дальше, ничего за собой не оставляем, это правило.
Двинулись дальше, под ногами галька и это хороший вариант поберечь ноги.
Скалы по берегам стали еще выше и каньон становится ещё более диким и красивым.
В некоторых местах стенки прижимаются друг к другу до четырех метров.
Это прижим.
Мозг непроизвольно начинает вычислять высоту поднятия уровня воды.
До шести метров?
Поднимаю голову и смотрю отметки прошлых уровней воды.
И на шести метрах есть затесы от камней и на восьми.
Мурашки идут по коже, не дай бог попасть в такой поток.
Река круто берет влево, каньон расширяется до двадцати метров.
На левом берегу вода сильным потоком выходит из пещеры.
Притоков очень много, преимущественно малых, стены ущелья сочатся.
Но уровень воды все равно очень низкий, очень низкий.
В прошлые мои два захода такого не было, настораживает.
Появляется огромный грот, есть искушение зайти внутрь, посмотреть.
- Казачура, сойдем с маршрута, заглянем внутрь, может удобно для ночлега.
- Забудь об этом, там очень сыро, под ногами будет скользко.
Слой слизи до пяти сантиметров, проверял уже.
И столько ползает сороконожек, что не заснешь.
Неспешно пошли дальше по холодной, светящейся чистотой воде.
Изредка мелькали быстрые маленькие форели.
Деревья в самых различных положениях мешают проходу.
Много сухих веток и бревен на топку костра.
Высоченные скальные массивы и смешные деревья в самых неожиданных местах.
Сосны и самшит нашли жизнь в самых трудных условиях.
Много папоротника и все поросло мхом.
Снова прижимы высоких скал, сужение до четырех метров, воды по пояс.
Метров через тридцать снова расширение каньона до сорока метров.
Завалы из камней, застывшие в различных положениях большие деревья.
- Какая длина этого каньона?
- Грубо, до двадцати километров, сегодня идем шустро.
Вот здесь, смотри по левой стороне, на высоте десяти метров, видишь?
Здесь мы можем заночевать.
- Вот эта маленькая полочка, мы же не поместились бы на ней.
- Мне уже дважды приходилось там ночевать, там все в норме.
Но сегодня мы идем очень хорошо, что делаем, остановимся?
- Пошли вперед!
- Только предупреждаю насчет ночевки, место найти будет трудно.
- Давай пройдем с километр, если не найдем ничего, то вернемся.
- Договорились.
- А вот эта длинная пещера, чем она тебе не нравится.
- Не хотел говорить, но придется.
Представь себе, что очень серьезно поднимается уровень воды.
Потоком воды нас просто вдавит и снесет неизвестно куда внутрь.
Захлебнемся.
- Должен быть сильный ливень, а мы идем по сухой погоде.
- Знаешь, в горах все может развернуться в течении часа.
И этот час и будет нашим временем, за которое можно еще уцелеть.
Есть только один вход в ущелье и только один выход.
Так вот выйти живым и невредимым еще нужно суметь.
- Тебя что то настораживает сегодня?
- Только одно, непривычно маленький уровень воды.
- Ты же говорил, что три недели не было дождей!
- Ты прав, может причина в этом.
По завалам камней, валунов и деревьев мы медленно шли вверх по течению.
Натолкнулись на неимоверно большой и высокий завал.
Это был снежник, мощный слой плотного снега.
Чуть грязный снег, невидимый издали, забил и закупорил русло реки.
Высота этого снежника более двадцати метров.
Он образовался много лет назад из за лавин, падающих с обрывов.
Каждую зиму снег прибавляется, в теплое время года медленно тает.
По какой то причине снежник перекрыл путь воде.
Вот почему ее так мало.
Подходим ближе , по центру снежника тоннель высотой более трех метров.
Ширина около шести метров, на головы стекают струйки.
На полу слабый ток воды, под ногами гравий, можно идти.
- Это что то новое, или ты такое уже видел?
- Ничего нового, снежник медленно тая, здесь лежит весь год.
Обычно вода пробивает один, два или три тоннеля и спокойно сходит по руслу.
Сейчас потока воды нет, значит где то забито.
Давай решать, что делать, идем по тоннелю, или возвращаемся назад?
- Может попробуем поверху?
- Ты попробуй еще залезь, а если рухнем вниз, сумеем без лопат выбраться?
- Давай попробуем пройти по тоннелю, если что вернемся.
По тоннелю шли долго, более сотни метров, уперлись в ледяную линзу.
Вот это действительно что то новое.
Трехметровой высоты матово-белая, как из стекла, линза плотно закупорила тоннель.
Тупик.
Что за этой громадной линзой: снег, лед или громадная масса воды?
Разворачиваемся и отходим ко входу.
- Похоже мы дошли до конца, дальше прохода нет, возвращаемся?
- Предлагаю подняться и попробовать пройти сверху.
- Упрямый ты Санек, что же, давай попробуем.
С помощью веревок Мишара без рюкзака залез на верх снежника.
По одному подняли рюкзаки, затем вылез и я.
Наст был очень плотным, слежавшимся и смерзшимся.
Прощупывая ударами палок слабые места пошли вперед.
Прошли метров двести и не поверили своим глазам.
В заходящем солнечном свете бликовала темная толща воды.
Несколько покачивающихся, полузатопленных деревьев походили на крокодилов.
Гигантская снежно-ледяная пробка снежника перекрыла сток воды.
Сколько времени это продолжается и что будет в ближайшее время?
Вперед к выходу из каньона уже не пройти.
Нужно возвращаться обратно и как можно быстрее.
- Соображаешь?
- Соображаю, что нам нужно быстрее валить отсюда.
Что может произойти из самого худшего?
- Скопившиеся тысячи тонн воды прорвут эту дамбу, вопрос времени.
Все это одним махом скатится вниз, уклон более десяти градусов.
Нам лучше наблюдать за этим со стороны, не быть участниками.
- Как ты считаешь, сколько времени у нас есть?
- Не уверен, но рассчитываю, что счет идет на часы.
- Что мы можем предпринять в этой ситуации?
- Добраться до места ночлега и набраться сил.
Завтра они нам понадобятся.
- Тогда ходу!
Спустившись, начали обратный путь, оглядываясь назад.
- Нужно успокоиться, вначале мы все равно услышим гул воды.
За час добрались до места ночлега, быстро темнело.
- Высоко, как мы поднимемся?
- Первым налегке с веревкой полезу я, вот смотри, вбиты плашки.
Этот путь когда- то с Константином Тушкановым мы делали полдня.
Зато подниматься сейчас очень удобно, через пять минут я уже наверху.
Проверил нашу полочку, небольшую нишу, все чисто.
Быстро затянул рюкзаки наверх.
Мишарин уверенно поднялся ко мне.
- Толково придумано, толково, долго искали?
- Да нет, двухсотграммовая шашка убрала глыбу за секунды.
Но расчеты делал мой друг и примерялся долго.
Да, понимаешь, эта ниша чем удобна?
Она на солнечной стороне, хорошо просыхает.
- А скалы чем дырявили под плашки?
- Молоток, зубило, крючья. Порода мягкая.
- Вот смотри, эти две прибитые наверху пленки разворачиваем.
Получается, как на закрытом балконе, пленка толстая.
Разжигай спиртовку и костерчик, поленья сухие, я схожу за водой.
Как нагреется, переоденемся в сухое, вот коврики из камыша.
- Да тут номер люкс получается, думал будет хуже.
- Два раза здесь ночевал, второй раз сидели сутки, пока вода спала.
- Молоток и крючья для чего?
- Планировали настроить путь наверх, на всякий случай.
- Крючьев хватит, если придется уходить так?
- Нет, их только сорок штук, нужно еще пятьдесят.
Не думай об этом, уйдем завтра понизу.
- Дай бог, чтобы так получилось!
- Получится, куда мы денемся.
Переоделись в сухое белье, растянулись на ковриках, приятная истома.
Еда и душистый хостинский чай усыпляли не по детски.
- Дежурить будем?
- Нет, здесь никого нет и не будет.
- Подвешу пару банок на метр ниже?
- Повесь для самоуспокоения.
Ночью заревели медведи, двое, один или одна взрослый.
- Поганец какой, навел все таки родителей!
Шуганем из ракетницы?
- Не порти патроны, их осталось всего пять, прибереги для утра.
- Почему мы так мало взяли?
- Есть еще два патрона с пулей, на всякий случай.
- Все равно мало, а эти твари совсем голодные и злые.
По моему они сейчас из за наших палок дерутся.
К нам точно не смогут залезть?
- Замучаются!
- Умеешь ты находить правильные слова.
Мне снилась ледяная линза, она пульсировала и становилась мягкой.
Я трогал ее рукой, она была не мягкая, а как камень.
Не мог открыть глаза, как ни хотелось, они слипались от усталости.
Стена каньона, догадался я, и улетел в другую реальность.
Дрожание стен и гул низкого уровня пришлись под утро.
Поднял пленку нашего убежища, Мишарин уже смотрел вниз.
Стена воды с плоской вершиной и деревьями неслась мимо нас.
Высота воды шесть метров, будет еще подниматься?
Гул стоял выше нас, работают прижимы, догадался.
Место нашего укрытия выбрано хорошо, ширина каньона сорок метров.
Значит вода до нас подняться не сможет.
Но сомнения оставались, хотя лучше ими не делиться.
- Ну и где твои вчерашние голодранцы, что то их не видно.
- Линзу все таки выдавило как пробку?
- Что делать, это мать природа, а мы ее дети.
Мощный поток воды с проносящимися деревьями был жутким зрелищем.
На наших глазах громадная сосна начала разворачиваться поперек течения.
Хорошо, что здесь такое большое расстояние между стенами.
Но сосну все таки прижало метрах в трехстах ниже.
Тут же начал образовываться затор из бревен и веток.
Течение замедлилось, уровень воды на глазах стал прибавляться.
Этого еще не хватало для полного счастья.
- Наши действия в этой обстановке?
- Пьем горячий чай и смотрим за развитием событий.
Очень жалею, что нет видеокамеры, заснять все это.
- Ты хочешь сказать, что все нормально и ты спокоен?
- Да, я спокоен, измерь мне пожалуйста пульс.
- Пожалуйста, сейчас измерю. Пятьдесят четыре?
- Вот видишь, так что отдыхаем и наблюдаем.
На полочке мы просидели долгих шесть часов.
Уровень воды не спеша поднимался, портя нам нервы.
Затем, к нашей радости, затор как пушинку снесло.
Уровень воды на наших глазах начал быстро падать.
Приняли решение, оставили тяжелые рюкзаки и ходу.
Вниз по течению, обратным путем.
При нас ракетница, ножи и фляжки с чаем.
Идти вверх проверять снежник не рискнули.
Следующий раз зайдем, как и положено, в конце августа.
Если не будет сильных дождей, или в сентябре, по погоде.
Да, можно и в сентябре, это уже не важно.
Мы свою долю адреналина получили вдоволь.
Так точно, по полной, как у нас на юге говорят.
За двое суток мы с Сашкой сбросили по пять килограмм.
Очистились, значит, и перестали хандрить.