Появление беглых в Яицком войске было то же, что и по всей России, раскольники скрывались на яицкой земле, как и по всей России.
Энергичная, не знавшая преград и не всегда целесообразная деятельность патриарха Никона откликнулась и на Яике, так как на земле войска заселялись беглые раскольники. Территория Яицкого войска в то время представляла все выгоды для укрывательства беглых. Таким образом, Яик стал принимать беглых раскольников.
Между тем обнаружилось раздвоение среди казаков: одни принимали беглых, другие, желая выслужиться перед правительством, были против этого. Появились доносчики из казаков на укрывателей беглых, или «пристанодержателей». Начались сыски и розыски, на Яик отправляются следователи из Казани, и, наконец, Петр Великий отправляет полковника Захарова с приказанием произвести перепись казаков. Захаров, приехав в Яицкий городок, согласно предписанию проводил перепись, причем едва не был убит, и только предусмотрительность яицкого атамана Григория Меркурьева спасла его от верной смерти.
Право избрания Войскового атамана по-прежнему принадлежало казакам, но утверждение его с 1723 года зависело от Высочайшей воли. При этом Военная коллегия стремилась включить Яицкое Войско в общую систему управления. Старшины во главе с атаманом очень хорошо понимали выгоду и необходимость подчиниться требованиям правительства и потому действовали в интересах последнего. На все реформы казаки смотрели не сочувственно. Они прямо заявляли: «терпеть сего не можем, понеже дело новое, необычайное, не бывало сего при наших дедах и отцах, не бывать и у нас».
В результате такого положения дел казаки разделились на согласных и несогласных. Несогласные встали под знамена веры «дониконоианской, древней, истинной». Все гонимые на Руси раскольники сделались для несогласных Яицкого Войска любезными и ближними, достойные сочувствия, как «гонимые за правду, за веру». Раскол пошел быстрыми шагами и креп в своей ненависти к Москве и ее поборникам. В самом центре Яицкого Войска, в Яицком городке, возникает Шацкая слобода со своим монастырем, часовнями, в которые устремляются гонимые за старую веру.
После переписи казаков полковником Захаровым в 1723 году, был издан указ: «пришлых на Яике до переписи 1723 года зачислить в казаки, вновь же отнюдь не принимать».
Но это запрещение было не первое и не последнее, казаки же давали у себя приют всем недовольным, особенно пострадавшим за старую веру.
В царствование Анны Ивановны увеличению пришлых на Яик немало способствовало положение русского духовенства, которому много пришлось испытать невзгод от немецкого придворного Бирона. У духовных отнимали детей и гнали их в полки, нередко и сами отцы должны были идти на военную службу, под плети или каторгу с отрезанными ноздрями, оставляя свои дома и семьи на произвол судьбы. В результате такого положения многие из духовного звания уходили в отдаленные и безопасные места, находя приют у своей же братии и у гонимых староверов.
Старообрядцы, бежавшие на Яик, уводили с собой и загнанных Бироном духовных. Таким образом, на Яике не было недостатка ни в старообрядцах, ни в беглых попах, да и само правительство способствовало этому, высылая на Яик не признававших новых церковных введений. В 1683 и 1702 годах сюда были сосланы поборники старой веры - московские стрельцы.
Между тем, ссылка на Яик едва ли могла быть для них наказанием. Ссылая старообрядцев, правительство развязывало им руки, они оказывались в своей среде. Здесь они могли свободно креститься двуперстно, иметь старопечатные книги и справлять по ним службу. У Яицких казаков тоже все было по-старому, служба в церквах справлялась по старопечатным книгам.
Церковные реформы стали признаваться казаками только после окончательного покорения, но среди них было еще много убежденных старообрядцев. Как общественная группа, на долю которой выпало много притеснений, старообрядцы воспитали в себе твердое сознание своей правоты и готовность принести за веру любые жертвы. …
Особенно крепко Старая Вера держалась в эмиграции у Некрасовцев и на Яике, далеко от русских правительственных центров. Там благочестие древней веры накладывало свой отпечаток на весь быт старообрядцев, сохранивших основной тип хозяйственного казака, берегущего во всей чистоте и нерушимости каждую мелочь старинных казачьих традиций.
Между исповедниками старообрядчества по всей России они славились благочестием и стойкостью в делах веры, восхвалялись за отказ принять единоверческих пастырей.
Центрами и хранителями старой веры служили скиты и монастыри.
Возникновение скитов в Яицком войске относится к концу первой половине XVIII века, когда началось гонение на поборников старой веры со стороны Военной Коллегии. Первый удар был нанесен в 1741 году, когда был уничтожен Шацкий монастырь, находившийся в самом тогда Яике, ныне Уральске. Староверы, скрываясь от преследования фискалов и сыскных команд, таились по склонам Общего Сырта и по малоизвестным островам реки Урал. Из показания старца Варфоломея было видно, что вниз по течению Урала насчитывалось уже более двухсот скитских жильцов, в том числе одних постриженных старцев было до сорока человек. В каких именно местах обитали эти старцы или где были их скиты в показаниях Варфоломея не сказано. В конце XVIII века и в начале XIX века в Уральском войске появляются замечательные скиты: Митрясовский, Гниловский, Бударинский, Кошевский или еще его называли Бородинский, Красный, Сергиевский и Садовский. Все эти скиты, кроме Садовского, были уничтожены в шестидесятых и семидесятых годах XIX века во времена атаманства: А.Д. Столыпина, В.Д. Дандевиля, М.Н. Толстого, Д.И. Романовского, Н.А. Веревкина, К.Ф. Бизянова и Г.С. Голицына.
Митрясовский мужской скит находился в пределах Илецких казаков на Митрясовском острове. Вначале он был обжит поморцами старой веры. Вслед за тем, как там умирали поморцы, появился всякий люд обоего пола. Вести они себя стали неподобающим образом, что и подало повод к его уничтожению. Из обитателей этого скита пользовались особенной известностью в войске монах из казаков по фамилии Березовский и бежавшие с Иргиза два монаха Гавриил и Зосима, известный в монашестве под именем Герасим. По уничтожению этого скита они были переведены в Сергиевский скит, где и окончили дни своей жизни, а Березовский вернулся в Мухрановский форпост, откуда он был родом.
Гниловский - женский скит близ Гниловского умета. По преданию основательницей его была скитница Софья. В 1860 годах в скиту проживало чуть более десятка скитниц.
Вблизи Бородинского форпоста возник скит, зачинателем был старец Кошевский, но вследствие гонений старцы ушли, заселились в скит скитницы форпостные. Вначале он был известен под именем Кошевского, позже он стал назваться Бородинским. В начале 1860 года в нем проживало около двух десятков скитниц.
«Еще из времени царствования Александра II журнал «Старообрядец» отметил факты гонений, по которым можно было судить об общем мрачном положении староверчества. … И в эту "освободительную" эпоху шли погромы, главным образом вдали от центра, на окраинах России, где еще кое-что сохранилось у староверов от прежних правительственных нашествий на монастыри, скиты и церкви. Атаман Уральского Войска А.Д. Столыпин разорил в войске старообрядческий Сергиевский монастырь, церковь его была сломана, вся утварь, все облачения, книги и прочее - все было разграблено и передано единоверцам. В самом городе Уральске была отобрана у старообрядцев походная церковь со всеми ее принадлежностями и сдана в городской православный собор. …
… Уцелел в Уральском войске Бударинский скит, находившийся в 90 верстах от г. Уральска. О существовании его узнал уральский атаман - генерал А.Д. Столыпин; он отправился туда вместе с единоверческим священником Паленовым, и в 1863 г. они самовольно "освятили" там старообрядческую часовню и объявили ее единоверческой».
(Здесь неточность, А.Д. Столыпин не мог находиться в уральском войске, так как еще 8-го апреля 1862 год передал атаманство вновь прибывшему наказному атаману В.Д. Дендевилю. Так, что надо читать не по указанию Столыпина, а по указанию В.Д. Дендевиля Бородинский скит был освящен в единоверческий - М.И.)
«Скит, однако, вследствие этого кощунства не стал единоверческим, ибо старцы его не стали ходить в часовню так кощунственно, по их глубокому верованию, "оскверненную", а завели свою моленную в тесной и убогой трапезной. Долго и много притеснял их за это единоверческий священник. Наконец, 8 мая 1879 г., в день праздника св. Иоанна Богослова в скит явились единоверческий поп, станичный начальник, 40 человек понятых и множество рабочих.»
Здесь нужно сказать, что скит уничтожали во время атаманства Г.С. Голицына, а значит по его указанию. – М.И.
«Скитникам было объявлено предписание от губернатора, полученное из Петрограда от министра внутренних дел, требующее разломать старообрядческую моленную. Сейчас же приступили к этой операции, но заодно с молитвенным помещением были разломаны и кельи. Весь строительный материал нагрузили более чем на сто подвод и увезли его на Янайкин форпост, где потом был сооружен из него единоверческий храм по благословению епархиального архиерея. Таким образом, Бударинский скит был уничтожен».
Терпеливым было уральское старообрядческое казачество.
Ф. А. Брокгауз. Еллинисты (эллинисты), люди, воспринявшие греч. Язык, культуру и жившие или продолжавшие жить в рассеянии.
Литература - В.Н.Витевский "Раскол в Уральском войске".
Журнал Старообрядец. Австрия за 1879. № 15-17.
Ф.Е.Мельников. История древлеправославной (старообрядческой) церкви.
http://www.proza.ru/2018/06/26/1421