На следующий день, узнав о моём приезде, прикатила с мужем старшая сестра Люба. Живёт она недалеко, в Киселёвске, на автобусе оттуда до Осинников два часа езды. Люба для нас, братьев, непререкаемый авторитет. И не только потому, что она самая старшая, а по всем жизненным параметрам.
В 1944 году сестре Любе исполнилось 15 лет, она закончила семилетку и пошла работать в районную газету «Голос колхозника». Редакция и типография находились в районном центре Парбиг, а мы в то время жили в глубинной деревне этого района. Люба работала наборщиком ручного набора, текст собирался от буковки к буковке. Работа была утомительной и сложной. Раз в месяц она приходила домой, машин тогда было мало, и чаще всего приходилось добираться пешком по глухой и опасной тайге. Дорога была немалая – 70 километров в одну сторону. Надо было иметь немало мужества, чтобы отважиться в одиночку пройти этот путь, полный страхов и зверей. Но Любе было всего 15 лет, и ей так хотелось побыть дома хотя бы денёк.
После того, как семья перебралась в Осинники, Люба стала работать на пыльной обогатительной фабрике, потом она закончила маркшейдерское отделение горного техникума, вышла замуж и, даже имея троих детей, продолжала трудиться под землёй в шахте. Она была одной из последних кузбасских женщин, которые были наконец-то переведены на поверхностные работы.
Всю жизнь имея дело с грубыми мужиками-шахтерами, она не потеряла женственности и доброты. Никогда не слышал я от неё ни грубого, ни злого слова, хотя жизнь обходилась с ней неласково. Андрей, муж Любы, не раз в порывах нетрезвого откровения говорил: - Таких, как она, на свете нет и не будет! -
Я с ним солидарен, потому что сердечность и такт в характере сестры удивительно сочетаются с твердостью православных нравственных принципов.
Eё муж плотен телом, в его крупном лице проглядывают татарские предки, хотя фамилия у Андрея истинно русская - Пермяков. Он любит выпить и даже очень, но за всю свою долгую трудовую жизнь ни разу не спустился в шахту “под градусом”, чем он очень гордится. К работе у него отношение святое, не зря он награжден двумя ведомственными орденами “Шахтерская слава”, а этот знак за красивые глаза не дают. Вот после смены или во-время отпуска - дело иное...
Могучий организм Андрея безгранично вынослив. Как-то он приехал ко мне в гости, и пока мы с женой были на работе, умудрился выпить в одиночку семь бутылок вина. Не одну, не две, а целых семь. Видимо, сильно скучал.
В другой раз Андрей и Люба поехали навестить каких-то родственников, проживающих в Алма-Ате. Зная слабость суженого и не одобряя его методы борьбы со скукой, Люба пригласила Андрея прогуляться по городу, а когда он отказался, то, уходя, заперла квартиру на ключ, уверенная в том, что с пятого этажа до магазина не дотянешься.
Каково же было её удивление, когда, вернувшись после прогулки по знойным улицам восточной столицы, она обнаружила мужа в состоянии, которое никак нельзя было назвать трезвым. Позднее выяснилось, что, оставшись один, и ощущая сухость во рту, Андрей решил обследовать содержимое холодильника, а когда там не оказалось ничего подходящего, заглянул в подсобное помещение, где хранились всякие банки, склянки, аптечные пузырьки и прочее. Среди этого стекла ему попалась на глаза литровая емкость с прозрачной жидкостью, в которой плавали какие-то корешки. Жажда мучила Андрея невыносимо, и он, отодвинув корешки, выпил содержимое банки, после чего ему стало хорошо.
Все это бесхитростный Андрей изложил в своей оправдательной речи перед женой и возвратившимися хозяевами. Те были шокированы, а хозяйка даже всплакнула. Еще бы, в той злосчастной банке хранилась спиртовая вытяжка натурального лесного женьшеня, которую следовало принимать в лечебных целях не больше чем по чайной ложке.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/08/02/1464