Академик Некто

Влад Ривлин
Некто был философом и искал смысл жизни.

Этому поиску он посвятил всю свою жизнь, но так и не нашёл смысла, хотя написал столько, что хватило бы и на десяток философов.

За красивые и глубокие рассуждения о смысле жизни, Некто произвели сначала в доктора, потом в члены и, наконец, в академики.

Последователей у академика было много и они буквально смотрели ему в рот, в ожидании, что мэтр откроет им истину.

А сам мэтр тайком стал сомневаться:может этого смысла и вовсе нет?

Ведь почему человеку нужен смысл?

Да потому, что жизнь коротка, может прерваться в любой момент, да ещё, ко всему, полна всяких несуразностей.

И поэтому человеку хочется хоть за что-нибудь ухватиться в этом хаосе и бессмыслице.

Cуществуют законы математики, физики, физиологии, в конце-концов, которые дают логическое объяснение жизни вообще,

Но конкретному человеку от этого не легче.

И вот, академик Некто затосковал. Времени у него оставалось не так много, а ответов на вопросы, которые он искал всю жизнь, у него по-прежнему не было.

И вот однажды, во сне к нему пришла смерть.

Из-за депрессии сны академика были сумрачными и смерть он не разглядел. Но зато услышал то, что она ему сказала.

А сказала она следующее:

-Ты будешь жить, пока сам не захочешь умереть.

-О, тогда я буду жить вечно!-обрадовался академик.

Смерть ничего на это не ответила и исчезла вместе со сном академика.

С тех пор, академик воспрянул духом и с юным задором погрузился в свою философскую работу.

Он всегда был атеистом, а тут вдруг уверовал в своё бессмертие.

Но однажды его озарило и он вдруг понял, что глупо искать смысл жизни, если ты не знаешь, что такое жизнь.

А как понять , что такое жизнь, если не знаешь, что такое смерть?

И если о жизни у академика были ещё хоть какие-то представления, то о том, что такое смерть, он не знал совершенно ничего- ведь по ту сторону он не был и что там, спросить не у кого.

Правда неподалеку от него жил один сектант, который говорил о том, что происходит "там" с такой уверенностью, как-будто работал экскурсоводом в мире ином.

Но такого рода экскурсоводам академик не доверял.

С грустью он понял, что для того, чтобы понять, что же такое жизнь и смерть, ему придется встретиться со смертью.

Вскоре с академиком произошёл странный случай.

Он вызвал такси в аэропорт, собираясь на очередной симпозиум-сам он машину не водил.

Но вместо такси приехала машина скорой помощи.

Водитель как-то лукаво ему улыбнулся и распахнул перед ним дверь, предлагая занять место врача.
"Скорая, так скорая", - совсем не удивился академик - в его возрасте всякое бывает...
Но...
-А где-же врач, фельдшер, санитары?- недоумевал академик.

-Зачем они вам?- с ехидной улыбкой спросил странный водитель.-Мы и без них прокатимся.

Не хотелось академику садиться в эту машину, но почему-то он послушно занял указанное ему место и они поехали.

-Что это за дорога?-забеспокоился философ,-Мне в аэропорт нужно!

-Неужели не узнаёте?-снова ухмыльнулся водитель.

Философ пригляделся и узнал город своего детства. Здесь ничего не изменилось - город был таким же, как и пятьдесят лет назад.

Студенческое общежитие, но уже совсем в другом городе.

Водитель вёз философа через его собственную жизнь.

Аспирантура, кафедра, где он начинал...

Нужно было остановить возницу, но он этого почему-то не делал.

Даже когда они проехали сквер возле университета, где они часто допоздна засиживались с ней - его первой любовью....

Желания снова прожить ту же жизнь у него не возникало и если бы водитель вдруг остановил машину и велел ему выходить, то вероятно он начал бы возмущаться.

Так они и ехали по дороге прожитой жизни без остановок.

Теперь академик понял, почему ни врача, ни санитаров не было у этой машины.

Они были здесь лишними.

Он ведь не упирается, не капризничает....

Самолёт вошёл в зону турбулентности, академика тряхнуло и он проснулся...

Остаток рейса он провёл в задумчивости.

Свои выступления академик всегда открывал энергично- чаще всего с шутки, обращенной к аудитории.

Но в этот раз, став за кафедру, он какое-то время задумчиво глядел в каком-то одному ему известном направленни и начал своё выступление с неопределенного, но очень значительного "М-мдя...."