И. Рассказов
Семёнова, ты как?
Наверное, это было всё же утро, чем вечер, хотя теперь и не проверишь, ибо тумана хватало: он был во всех дырках: нос, глаза, уши, рот и дальше по убывающему списку. Конечно, если бы не это, она смогла бы определить время дня по солнцу: на востоке - утро, на западе – вечер. Ещё можно было бы сюда приплести цвет неба, и тогда сейчас бы не парилась, штопая свои выходные колготки то и дело сглатывая сопли. Почему так грустно? Собственно, после таких историй не до веселья и самое лучшее это взять и порвать баян на две половинки, а в бубне сделать приличную такую дырищу и… Эх, если бы всё было так просто в этой жизни. Увы, весь маршрут для прекрасной половины человечества давно в ней прописан одним и тем же почерком: девочки, женщины, бабы, а дальше… А дальше совсем не интересно.
Жила себе и жила на белом свете одна дивчина. Сама из себя худющая с такими узлами в области колен и локтей. Про таких ещё говорят в народе, мол, мосластая. И вот эта мосластая дивчина до остервенения любила свою Родину. Эта её любовь так бросалась в глаза, что кавалеры с южными чертами лица к ней старались не приближаться. А вот такая она был вся, и любила песни только на своём… русском языке. Ещё постоянно куда-то спешила и когда вся она такая спешащая летела по своим делам, то напоминала собой такой таран. Вот-вот, ноги в коленях согнуты, голова наклонена и руки в локтях собраны так, будто она марафонец, а на спине у неё мешок с зерном для голодающих детей Дальнего Востока и надо ей в срок попасть из пункта «А» в пункт «В». Один её знакомый убелённый сединами как-то сказал, что если вот ей такой деловой и энергичной дать под командование несколько укомплектованных дивизий, шуму на планете будет по полные ноздри. Ну, это что-то вроде лирического отступления от темы, ибо, когда у тебя под рукой несколько таких дивизий, тут уже не до следования по маршруту: девочки, женщины, бабы… Вот поэтому все дивизии отправим с этого абзаца по казармам, а нашу героиню усадим за парту, так сказать «грызть гранит науки».
В виду того, что пока мы растём, и над нами охают и ахают взрослые, нам не до учёбы. Во-первых, столько всего и всякого вокруг, а тут надо зубрить, к примеру, таблицу умножения. Во-вторых, нас будто черти надирают в этом возрасте и нам постоянно хочется во что-то вляпаться. И, в-третьих, нам кажется, что всё ещё успеется.
Ну, Семёнова была не из этого списка, хотя иногда и могла себе позволить взбрыкнуть. Вот-вот, учиться любила и старалась, но, положа руку на сердце, признаем, что познаниями большими от своих сверстников не отличалась. Зато у неё было её рвение и это перевешивало всё остальное, чем наградил её Создатель. Чем конкретно? Кое-какой смазливостью, а на момент получения ею диплома о среднем профессиональном образовании ещё на её теле в области груди появились такие маленькие аппетитные бугорки. Они как раз помещались в ладонях и это сразу же отметили её сверстники, стрелявшие по девчонкам затравленно глазами. Приплюсуйте к этому её любовь к Родине и вот, собственно, и всё приданное, если переходить на язык бытовой экономики.
В таком возрасте, да ещё при наличии документа, позволяющего ходить на работу и что-то там ещё и зарабатывать, можно было смело загадывать желание о карьерном росте. Ну, Семёнова и рада была бы во всё это окунуться с головой, но вот её личная жизнь была такая бледненькая, что приходилось постоянно отвлекаться на всякие знаки внимания со стороны мужской части населения. Собственно, а что тут такого, а тем более опыта у неё не было даже на двух копеечную монету. Нет, так-то один верзила крутился около неё, но это было на первом ещё курсе. На тот момент она просто была ещё ребёнком, и когда он ей подарил огромного тряпичного медведя на Новый год, Семёнова так была этому рада, что чуть от счастья не обмочилась. Тут мои извинения за такие подробности. Это потом она позволила своему ухажёру себя обнять. Понятное дело, когда в тебе под два метра росту, всегда хочется большего, а тем более тряпичный медведь стоил денег, а тут всего-то какие-то обнимашки. Вот, малый и потянулся к Семёновой своими влажными губами, а та ему отпустила звонкого леща за такое его дерзновение, и он её бросил вместе с дарёным медведем.
Нет, её понять можно, поскольку ей перспектива получить вместе с дипломом об образовании ещё и свидетельство о рождении своего первенства как-то не совсем улыбалась. Тут она была ещё тот кремень. Это вон однокурсницы после очередных выходных делились друг с другом своими приключениями, мол, гульнули на славу. Вот-вот, к последнему курсу у троих из их группы была вполне осязаемая визуальная беременность. Тут каждый выбирает свою «карьерную дорогу» в этой жизни.
И потом, не надо забывать, что Семёнова любила свою Родину. Ну, не могла она так просто взять и ей изменить. Тут значит всё это и вдруг в двери к ней торкнулась беда. Шла она как-то и вдруг получила по голове непонятно чем. Когда очнулась, поняла, что чьи-то руки умело, развели её мослы по сторонам. В этот момент она была похожа на снежинку, которую перед самым Новым годом наклеили на оконное стекло. Пробовала кричать, но из этого ничего не получилось. Вот-вот, этот туман был во всех её дырках, и нечем было дышать. Отбивалась не умело и совсем по-детски, а те, кто ею забавлялся, делали своё дело, и слёзы лились по лицу, и было и больно, и стыдно, а самое главное: она пожалела, что тогда на первом курсе дала ни за что леща своему верзиле.
Это потом, когда брела на съёмную квартиру, она вспомнила своих родителей и то, как в училище хохмила на студенческих вечерах, и собственно это была вся её жизнь от первого лоскутка до последнего на этот момент. Теперь вот это и с этим надо было что-то делать.
Соседка по квартире встретила её широко распахнутыми глазами. Ещё этот её вопрос: «Семёнова, ты как?» А что она могла ответить, если лиц своих насильников не видела. Эти… накрыли ей лицо подолом её же юбки и просто из девчушечки сделали … женщину. Она только сейчас поймала себя на мысли, что как раз сейчас у неё нет никакой любви к своей Родине. Это напугало, и Семёнова тотчас отогнала от себя всё это, всхлипнув, опустилась в прихожей на пол и стала чисто автоматически ощупывать свои порванные колготки.
Соседка рыжеватая вся от пяток до самой макушки сбегала на кухню и принесла оттуда ковш воды. Судя по всему, к таким событиям была она не готова и за компанию опустилась на пол рядом с Семёновой и стала пить большими глотками из ковша. Так близко приняла к сердцу всё это, что сама разрыдалась, облив при этом и себя, и Семёнову из ковша, когда тот выпал из дрожащих её рук.
- И за что они так со мной? – Семёнова ещё сильнее залилась, завалившись на бок. – Что я скажу родителям? Меня же они убьют… теперь.
- А-а, - вторила ей соседка, стараясь попасть рёвом в тональность этому горю.
К счастью, всё обошлось. Семёнова посетила женскую консультацию. Старая еврейка с прищуром посмотрела на неё, но ничего не сказала, что-то написав в её медицинской карточке. А Семёнова ждала, что сейчас ей вынесут вердикт и тогда… Нет, не было никакой беременности и никакой инфекции, и никаких разрывов. Никак Создатель сжалился.
На радостях они с рыжеволосой соседкой напились водки в этот же день и горланили песни про степь, про мороз и ещё, про что-то русское. Утром долго лежала в постели и уже без всякого стыда пыталась восстановить в голове сцену своего изнасилования. Что-то ворочалось внутри неё, и это что-то поскуливало, и было ощущение, что те… разбудили её плоть не на шутку.
А потом потекла жизнь своим чередом: дом, работа и так каждый день,если не брать во внимание воскресенье и праздники. С карьерным ростом не получалось. Всё так же на первом месте у Семёновой была любовь к Родине. Ну, так ей казалось, хотя по вечерам, когда нечего было делать и не хотелось читать, она забиралась с ногами на диван и сидела так долго-долго, вспоминая себя вчерашнюю.
Однажды встретила своего одногруппника по училищу, разговорились, вспомнили общих знакомых, а потом она предложила ему… себя. Вот такой поворотец. Одногруппник оказался нормальным пацаном и принял это за шутку, мол, хватит разыгрывать, Семёнова. Вот, а та и не думала - у неё просто время пришло кому-то принадлежать, а этот пахнул хорошо и вообще был мил. Что делается? Стала наседать.
- Семёнова, ты дура? – Он смотрел на неё как на шифоньер, у которого все дверцы нараспашку, а внутри на полках одна пустота.
- Так кто же про себя такое знает? – Семёнова продолжала тянуть свою тему.
- Нет, Семёнова, ты не дура, ты круглая дура.
Вот и поговорили.
Опять дала слезам волю и всё так и выложила своей соседке по съёмной квартире, мол, нужен ей мужик, а иначе руки на себя наложит. Та быстро сообразила, что к чему и пообещала познакомить её со своим дядькой из деревни. Она так и сказала Семёновой: «Вдовец он… Детей нет. Ну, а то, что лет ему много, это даже и хорошо. Будешь за ним, как за каменной стеной. У него дом, скотина, птица всякая и вообще он ещё о-го-го!»
Через месяц Семёнова уехала из города. Свадьбу сыграли скромную. А чего шуметь зря? Не принято у людей русских бежать впереди телеги. Это после революции всё норовили жить по новому, а всё равно выходило не так.
А ещё через год родила Семёнова двойню. Муж эдакий кряжистый мужичина на радостях чуть было не утонул в озере. Повезло: как раз мимо проезжал сосед на кобыле. Вот он и выудил счастливого отца. Ну, потом-то разобрались, что не по своей воле: в рыболовных сетях запутался. Нынче браконьерам раздолье: свои не трогают, а чужим и дела нет до всего этого. Потом-то этого хозяина сетей муж Семёновой отыскал и морду ему набил от души. Ага, чуть не засудили. Общественность вступилась.
Живут хорошо. Она обабилась. Преподаёт в сельской школе. Люди её уважают. Муж любит. Вот теперь хочет ещё один раз её обрюхатить, мол, две девки в доме подрастают - это хорошо, а пацана всё же надо. Ну, а там, как повезёт.
Июль 2018 г.