Всем нам памятны недавние чеченские войны. Как бы сегодня русские с чеченцами не заверяли друг к другу в вечной дружбе и любви, осадок остался. Трагедии не дана не политическая, не правовая оценка.
Складывается такое ощущение, будто память обо всех трагедиях чеченцев хотят намеренно стереть из умов граждан России. Но в России ничего не забывается, особенно злопамятная часть её народа. За 50 лет, с 1944 года по 1994 годы, чеченец так и не смог с себя и внука стереть клеймо предателя. А тут две войны.
Нет, я не хочу кидать в тлеющий огонь хворост, у меня другая цель.
Когда из подвала (бомбоубежища) раздался громкий детский крик, я догадался, что я уже дед. Но я не сделал ничего, чтобы это дитё появилось на свет в нормальных условиях. Пассивно наблюдал за происходящими событиями.
Я уже три с половиной года "тружусь в поте лица" на Прозе. ру, за это время приобрёл немало русских единомышленников, понимающих меня как чеченца. Оказывается можно договориться, чтобы подобное не повторилось опять через 50 лет.
Тогда нужно знать, где корни взаимного непонимания, не замалчивая стыдливо своё общее прошлое, кто бы там не был виноват.
Постараемся, взглянут на 60 лет назад, как чеченцев, ингушей принял город Грозный, когда народ вайнахи возвращался в родную Чечено - Ингушетию из мест депортации в 1957- 58 годы.
"В конце августа 1958 года в городе Грозном (ЧИАССР) произошли массовые беспорядки, спровоцированные убийством русского рабочего группой чеченцев". Эта официальная версия, хотя такие убийства бывали и среди чеченцев. Но не это главное.
Преступление вызвало широкий общественный резонанс в условиях и без того высокой межнациональной напряженности и стало причиной стихийных протестов, переросших в массовые беспорядки. Для подавления выступлений властям пришлось вводить в Грозный войска.
Волнения в Грозном 1958 г. причины:
В 1950-х годах некоторая либерализация советского режима в рамках "хрущевской оттепели" проявилась, в частности, в виде послаблений в отношении депортированных народов.
Чеченцы и ингуши, находившиеся на спецпоселении в Средней Азии и Казахстане, старались в этот период максимально использовать неуверенность власти. В 1954 г. начался неконтролируемый полулегальный выезд спецпоселенцев из мест поселения на родину на Северный Кавказ.
В последующие годы этот процесс приобрел массовый характер, особенно после снятия всех ограничений по передвижению по стране с чеченцев, ингушей и карачаевцев в 1956 г. и восстановления Чечено-Ингушской АССР в январе 1957 г.
Чеченцы и ингуши за бесценок продавали свои дома и имущество, чтобы получить у чиновников разрешение выехать на родину, толпились на вокзалах, предлагая проводникам пачки денег, чтобы их посадили на поезд.
Однако в Грозненской области, как называлась Чечено-Ингушетия после депортации вайнахов, многих не радовало их возвращение. Местное руководство, во главе с первым секретарём обкома КПСС Александром Ивановичем Яковлевым, всячески препятствовало этому.
Хотя партийные и советские руководители чувствовали, что массовый приток людей мог изменить этносоциальную структуру в регионе, в т.ч. вызвать межнациональные столкновения, однако, в большинстве своем, местные власти мало что могли предпринять, иногда ожидая распоряжений из Москвы, иногда просто не желая что-либо делать.
Партийные и советские органы на местах не справлялись с наплывом поселенцев: работы и свободного жилья не хватало, а дома, в которых проживали чеченцы до депортации, были уже заняты. 12 декабря 1956 г. Грозненский обком КПСС констатировал:
"В результате неорганизованного приезда, а также отсутствия свободного жилья, создались большие затруднения в расселении прибывающих семей. Чеченцы и ингуши расселяются в домах местных колхозников, как на добровольных началах, так и самовольно, с применением угроз, а иногда и силы... Многие приехавшие чеченцы и ингуши претендуют на возврат ранее принадлежавших им домов. На этой почве обострялись отношения между чеченцами и русскими, создаются нездоровые настроения".
Вернувшиеся переселенцы, настойчиво добивались поселения именно на земле предков, т.е. в тех селениях и домах, где они проживали до их выселения, а поскольку эти места уже были заняты другими, возникала почва для конфликтов между приехавшими чеченцами и ингушами и поселенцами из других мест СССР – русскими, осетинами и др.
«...пребывание в ссылке в течение 13 лет, – указывает российская исследовательница А. Б. Кузнецова, – сформировало дальнейшую этнокультурную стратегию чеченцев и ингушей — склонность к самоизоляции и сопротивлению при малейшем нажиме со стороны властей … Национальное самосознание чеченцев и ингушей было травмировано клеймом „народов-предателей“, и, хотя ни один чеченец или ингуш не верил в справедливость подобного обвинения, „общественное мнение“ как в Казахстане, так и по возвращении в ЧИАССР, способствовало депрессивным настроениям и замкнутости».
Кузнецова точно охарактеризовала чеченцев того времени.
Не имея четко выработанного курса в восстановлении автономии чеченского и ингушского народов, партийное руководство, как высшее, так и местное, не могло ничего противопоставить негативным явлениям в общественной жизни новообразованной Чечено-Ингушетии, в т.ч. межнациональной розни.
"Таким образом, - пишут современные исследователи, - массовый исход бывших спецпоселенцев в родные места, экономические трудности, с которым сталкивалось население, рост преступности, а также невозможность и даже нежелание руководства республики справиться с этими задачами, приводил к оттоку из региона экономически активного населения, для которого русский язык был родным".
Здесь всё верно кроме последней мысли, но это на их совести, если она у них есть. Потому что ни один "экономически активный" чеченец не смог бы в то время заполнит вакантное место русского, покинувшего своё рабочее место. Для коренных жителей республики город Грозный был неприступной крепостью, чтобы устроиться на работу, вплоть до конца 80-ых годов 20 века. А Грозненский рабочий был в цене и врядь ли он найдёт в других регионах Союза такую работу, квартиру. В сёлах, в колхозах трудились одни только чеченцы.
Волнения в Грозном в 1958 г. не были единственными в своем роде. Они являлись лишь отдельным звеном в целом ряду массовых беспорядков в ряде областей СССР, имевших отчасти политическую подоплеку, которые были характерны для всего периода с 1953 года, при массовой амнистии.
Кроме того, и до волнений в Грозном происходили те или иные конфликты, имевшие этнический характер, которые, в общем-то, удавалось сдерживать либо силами милиции, либо авторитетом старейшин.
Но конфликт в Грозном сдержать не получилось, отчасти по причине слабости милицейских органов.
Вот официальная хроника тех событий:
23 августа.
23 августа 1958 г. группа молодых людей в составе трех чеченцев и одного русского совместно распивала спиртные напитки. Один из чеченцев стал требовать от русского еще одну бутылку водки, возникла ссора, после чего русский получил ранение в живот. В защиту русского выступил чеченец Везиев, который также получил ножевое ранение в руку.
После этого группа молодых людей в состоянии алкогольного опьянения проследовала в Дом культуры на танцы, где встретились с двадцатитрехлетним рабочим Грозненского химзавода Е.Степашиным и его товарищем военным моряком А. Рябовым, находившимся в это время в отпуске у родителей. Степашин, Рябов и чеченцы повздорили из-за девушки.
В результате этой ссоры на русских парней напала группа чеченцев — Рябову удалось убежать, а Степашин поскользнулся, упал, после чего его избили и нанесли пять ножевых ранений. Рабочий скончался на месте, а двое преступников были задержаны и помещены в КПЗ КГБ.
25 августа.
К 25 августа по городу стали распространяться слухи и античеченские настроения. Руководство химического завода приняло участие в организации похорон. Друзья убитого молодого рабочего обратились с просьбой установить гроб в клубе завода, однако заводское начальство затянуло процесс согласования, и товарищи Степашина взяли инициативу в свои руки.
Около 15.00–16.00 гроб с телом Степашина, вопреки указаниям горкома партии, установили также в пос.Черноречье, где жила основная масса рабочих химического завода, перед домом его невесты.
Кто-то из молодых рабочих впоследствии утверждал в показаниях, что в Черноречье стихийно возникла идея провести митинг: "этим действиям чеченцев надо положить конец и хорошо бы провести митинг по случаю убийства Степашина... и потребовать выселения из Грозного чеченцев". Объявления о митинге расклеили на заводе и в поселке, однако руководство мероприятие запретило.
Стихийные выступления начались перед гробом Степашина. В частности, выступил 73-летний Л.И.Мякинин, участник гражданской войны, инвалид, ветеран труда, награжденный Орденом Ленина. Мякинин, произнес следующие слова:
"Чеченцы убивают русских то одних, то других, не дают нам спокойно жить. Надо написать коллективное письмо от имени русского народа, собрать подписи, выделить человека, который отвезет письмо в Москву с просьбой направления к нам в г. Грозный комиссии, а если комиссии не будет, пусть приедет сам тов. Хрущев, чтобы разобраться на месте".
26 августа
Ночью с 25 на 26 августа дежурившие у гроба товарищи Степашина договорились о том, что в случае запрета митинга в Черноречье, они понесут гроб с телом рабочего к обкому партии, где и состоится митинг. Мать убитого на это согласилась.
26 августа появились письменные обращения к властям. Автором одного из таких выступлений была инвалид Галина Корчагина. Она попросила собравшихся у гроба, Степашина поставить подписи под своей петицией, собрать деньги и выделить надежного человека, который смог бы доставить бумагу в Москву.
Следствие выявило еще два письменных обращения неизвестных авторов к К. Ворошилову от рабочих химического и нефтеперерабатывающего завода. В этих двух письмах содержалось требование выселить чеченцев из города. (Через несколько дней Корчагина сожгла написанные в Москву письма, а собранные деньги передала матери убитого.)
После полудня в Черноречье приехало руководство обкома КПСС, несколько ответственных партийных работников и 15 одетых в гражданское сотрудников милиции. Руководство обкома запретило митинг в поселке, тогда среди участников похорон стала распространяться мысль о том, что необходимо устроить митинг возле обкома на центральной площади Грозного. Похороны Степашина должны были состояться на городском кладбище.
Примерно 1 тыс. чел. собралась при выносе тела, на похороны отправилось около 200. В 15.30 процессия двинулась в Грозный. Товарищи убитого несли гроб на руках. По пути к процессии присоединялись новые участники. Постепенно в толпе стали звучать античеченские лозунги.
Наибольшую активность проявила пожилая женщина, член КПСС с 1927 г., которая постоянно призывала идти к обкому.
В это время милиция перекрыла подступы к центральной площади. Толпа остановилась, однако группа женщин из 50 человек прорвала оцепление и повела процессию по центральной улице. Затем группа до 300 женщин последовала вперед, не давая милиции перекрыть подходы к центральной улице. Возле рынка стали раздаваться призывы придти на митинг.
К 17.00 к обкому подошла толпа участников процессии в 800 человек. На площади, по различным данным, собралось от 4 до 7 тыс. чел. В толпе присутствовали представители маргинализированных слоев населения и людей, находившихся в состоянии алкогольного опьянения.
Власти уговаривали людей разойтись. Участники церемонии постепенно перешли от здания обкома на площадь С. Орджоникидзе, откуда пересели на машины химического завода и проследовали на кладбище. На похоронах присутствовал один из секретарей обкома. Погребальная церемония завершилась спокойно, однако после ухода процессии на кладбище, на центральной площади Грозного осталось некоторое количество люмпенизированных горожан и учащихся ремесленного училища.
Вечером 26 августа толпа пошла на штурм областного комитета КПСС. Группа молодежи ворвалась в обком и попыталась силой вытащить на площадь председателя Совета Министров ЧИ АССР Гайрбекова (чеченца), второго секретаря обкома КПСС Чахкиева (ингуша) и других работников. С большим трудом сотрудникам КГБ и МВД удалось изгнать из обкома прорвавшихся туда демонстрантов и задержать наиболее активных из них. Для успокоения собравшихся на площадь все же вышли секретари обкома партии Г.Я. Черкевич, Б.Ф. Сайко, секретарь горкома А.И. Шепелев. Однако вместо обстоятельного разговора о волнующих людей проблемах они выступили с призывом прекратить беспорядки.
В ответ из толпы послышались возгласы: "Вон чеченцев из Грозного", "Пусть к нам приедет Н.С. Хрущев, мы с ним поговорим", "Да здравствует Грозненская область!" и т.п. Толпа все прибывала и прибывала. Со столов организованного накануне книжного базара стали свободно выступать все желающие. Митингующие стали нападать на военные и милицейские автомашины и откатывать их вместе с солдатами на прилегающие к площади улицы.
Разгоряченная толпа моментально обращала свой гнев на любых людей чеченской национальности, появившихся возле площади. Так, во время митинга были захвачены двое чеченцев Матаев и Темиров, которых тут же подвергли избиению. От полученных побоев Матаев вскоре скончался.
Отчеты работников МВД зафиксировали лозунги "Долой лжекоммунистов!", "Долой Советскую власть!" и требования выселения чеченцев.
27 августа
К 00 часов 27 августа милиция и войска МВД (всего 12 чел.) вытеснили толпу из здания, однако беспорядки продолжались. Около 2.00 толпа вновь взяла здание обкома. Главной ударной силой историки называют учащихся ремесленного училища, которые, поснимав с себя поясные ремни и взмахивая пряжками, беспорядочно бегали по коридорам и кабинетам захваченного здания.
Для взятия ситуации под контроль к милиции присоединились войска КГБ. Здание было освобождено, толпа разошлась. 20 или 50 чел. человек были задержаны.
Утром 27 августа по городу стали распространяться листовки. Содержание одной из них было следующим:
"26 августа 1958 года наши товарищи проносили гроб с трупом убитого чеченцами рабочего мимо Обкома партии. Органы милиций вместо принятия мер к наказанию убийц задержали 50 человек наших рабочих. Так давайте же в 11 часов бросим работу и пойдем к Обкому партии требовать их освобождения".
На новом митинге перед обкомом раздались требования вызвать представителей из Москвы. В 10.00 митингующие ворвались в здание обкома, заставили выйти к толпе секретаря горкома А.И.Шепелева, требуя, чтобы тот выступил, однако, когда он начал говорить, толпа отказалась его слушать.
К полудню на площади перед парткомом собралось около 1 000 чел. Кто-то заранее подготовил машину с микрофоном, с которой можно было вести митинг. На мероприятии была активна одна женщина лет 20-25, которая призвала направить делегации на заводы и фабрики и остановить их работу до освобождения задержанных 27-го ночью. Она уверила собравшихся, что работа химического завода и завода "Красный молот" остановлена.
Выступавшие также требовали выселения чеченцев и ингушей. Примерно в 13.00 часть митингующих вновь ворвалась в здание обкома. В помещении был устроен погром: ломали мебель, били стекла, выбрасывали документы, в столовой открывали краны с водой и газ, на крыше погромщики жгли какие-то документы.
Работникам парткома удалось спрятать оружие из оружейной комнаты, однако вооружиться начальство не разрешило. Часть сотрудников спряталось от погромов в подвальном помещении, часть ушла из здания через запасные выходы.
В это же время участники волнений стали останавливать транспорт в поисках чеченцев. Некоторые работники внутренних органов, опасаясь за свою жизнь, переоделись в гражданскую одежду. 400 партийных активистов, посланных для того, чтобы образумить толпу, ничего не смогли сделать.
Вечером 27 августа толпа захватила в заложники заместителя министра внутренних дел и потребовала освободить задержанных участников беспорядков 26 августа, хотя те уже были к тому моменту отпущены. Восставшие захватили здание МВД и КГБ. Сотрудниками милиции оружие не применялось. На уговоры разойтись толпа не реагировала.
Захватившие здание МВД, примерно 250 чел. ворвались в КПЗ в поисках задержанных. Находившиеся там убийцы Степашина погромщиков не заинтересовали. Изъяв у начальника КПЗ адреса ранее задержанных подельников, сорвав с него погоны и сломав в отделении телефон, погромщики забрали милицейскую машину и удалились. Машина использовалась ими якобы для проверки местонахождения ранее задержанных и отпущенных лиц.
На площади толпа пыталась заставить выступить работников обкома. Около 18.00 к обкому подъехали две пожарных машины, одну из которых погромщики перевернули, а в другой повредили оборудование.
Около 20.00 на площади перед парткомом выступил инженер Георгий Шваюк с собственной резолюцией митинга. В документе, подготовленном Шваюком, в частности говорилось:
Учитывая проявление со стороны чечено-ингушского населения зверского отношения к народам других национальностей, выражающегося в резне, убийстве, насиловании и издевательствах, трудящиеся города Грозного от имени большинства населения республики предлагают:
1. С 27 августа переименовать ЧИ АССР в Грозненскую область или же многонациональную советскую социалистическую республику.
2. Чечено-ингушскому населению разрешить проживать в Грозненской области не более 10 процентов от общего количества населения...
4. Лишить всех преимуществ чечено-ингушское население по сравнению с другими национальностями...
Эта резолюция Шваюка была размножена на пишущих машинках.
Около 21.00 толпа под красным знаменем или транспарантом, взятым в обкоме, двинулась на радиостанцию. Толпу возглавлял некий мужчина лет 50, утверждавший, что он житель Черноречья.
Он заверял собравшихся, что ему надоело терпеть бесчинства чеченцев, из-за которых нельзя вечером выйти на улицу. Три солдата, охранявших радиостанцию, загородили бунтовщикам дорогу, и те отступили, проследовав на междугородний переговорный пункт. Но пройти без проблем на узел связи им не удалось: охрана применила оружие и ранила двоих нападавших.
Через некоторое время толпа потеснила охранников, и те укрылись где-то в помещении отделения связи. Проникнув на переговорный пункт, бунтующие потребовали связать их с Москвой. С Москвой их никто не связал, погромщики повредили линию связи и обокрали телефонисток.
Один из активистов, шофер автотранспортной конторы, предъявил ультиматум находившемуся в обкоме начальнику местного военного авиационного училища генерал-майору Степанову: либо выйти к толпе и выступить перед ней с заявлением о том, что чеченцы будут выселены из Грозного, либо быть через несколько минут растерзанным. Взбунтовавшихся в здании обкома попытались приостановить группа секретарей первичных партийных организаций города и других партийных работников.
Однако все они были избиты демонстрантами и выгнаны на улицу. Захватив в обкоме знамя, часть толпы численностью в 500 человек направилась на штурм главпочтамта. Ворвавшись в здание, демонстранты потребовали связать их с Москвой.
При попытке проникнуть внутрь был убит охраной рабочий химзавода Андрианов, и еще 2 человека получили ранения.
Под угрозой насилия телефонисты все же организовали активистам митинга связь с приемной первого секретаря ЦК КПСС Хрущева.
Попыток связаться с Москвой, вероятно было три, и третья попытка стала успешной.
Разговор с приёмной Секретариата ЦК КПСС вёл Георгий Шваюк, который, согласно его показаниям, заявил:
«Знаете ли вы о том, что творится в Грозном, что народ ждёт представителей из Москвы, что нужно положить конец зверским убийствам, дело дошло до того, что некоторые требовали возвращения Грозненской области и выселения чеченцев?..»
28 августа
Ночью 28 августа часть толпы около 300 человек под красным знаменем двинулась на городской железнодорожный вокзал. Бунтовщики задержали отправление пассажирского поезда, пытались повредить железнодорожные пути; двое чеченцев были избиты. Некоторые участники беспорядков в это время продолжали добиваться связи с Москвой. На вокзале же была составлен текст телеграммы, которую протестующие намеревались отправить в ЦК партии, но не отправили, поскольку она была впоследствии изъята милицией.
В 23 часа группа демонстрантов с красным знаменем направилась на Грозненский вокзал и задержала отправление поезда Ростов-Баку.
Люди ходили по вагонам и просили пассажиров рассказать жителям других городов, что "в Грозном чеченцы убивают русских, а местные власти не принимают никаких мер". На внешней стороне вагонов появились надписи: "Братцы! Чеченцы и ингуши убивают русских. Местная власть поддерживает их. Солдаты стреляют по русским!"
Около полуночи на станции появились войска, но участники митинга забросали их камнями. В ход пошли приклады. Вскоре толпу все же удалось рассеять, а поезд отправить по назначению. Одновременно войсковым подразделениям удалось навести порядок на площади у здания обкома. На следующий день органами милиции и госбезопасности начались интенсивные розыски активных участников беспорядков. Каждый день происходили все новые и новые аресты, число которых перевалило за сотню.
В течение ближайших двух месяцев местный суд едва успевал оглашать приговоры: от года условно до 10 лет лишения свободы. Среди статей обвинения у 91 осужденного фигурировала статья 59-2 (массовые беспорядки). Так расправлялась власть с теми, кто посмел усомниться в правильности ее курса. Но жестокие репрессии активистов массовых выступлений в Грозном не оказали ожидаемого устрашающего воздействия.
Итоги беспорядков:
В результате беспорядков пострадало 32 человека, в т.ч. 4 работника МВД, двое гражданских лиц скончалось, 10 чел. было госпитализировано. Среди пострадавших оказалось некоторое количество партийных и советских работников, а также сотрудников органов милиции.
К 15 сентября 1958 г. следственными органами в разработку было взято 273 участника беспорядков; задержано 93 человека, арестовано 57 граждан; у 7 чел. взята подписка о невыезде. 9 задержанных переданы КГБ, двое - в прокуратуру. КГБ арестовало 19 организаторов беспорядков. Милиция возбудила 58 уголовных дел на 64 человека, из которых 8 оказались моложе 18 лет. Среди арестованных значились 31 рабочий и 26 безработных; 14 имели судимость в прошлом, 29 участвовали в беспорядках в двух и более местах.
После погромов власти активизировали борьбу с преступностью в городе: на 15 сентября 1958 г. было выявлено 365 человек, которых намеревались выселить из города. В их числе было 167 ранее судимых, 172 не работавших, 22 проститутки, 32 нищих и т. д.
15-16 сентября состоялся суд над убийцами Степашина: один был приговорен к расстрелу, второй - к 10 годам лишения свободы и 5 годам поражения в правах.
Автор «проекта резолюции» Георгий Шваюк был арестован 1 октября 1958 года и осуждён по статьям 59-2 и 59-7 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества.
Бывший член Оргкомитета по ЧИАССР Дзияудин Мальсагов (во время описываемых событий — слушатель Высшей партийной школы при ЦК КПСС), который попытался довести до сведения Комиссии партийного контроля ЦК КПСС правду о событиях в Грозном — в частности, содержание античеченских листовок, распространявшихся в городе, — 25 марта 1959 года был арестован КГБ при СМ ЧИАССР и 30 сентября 1959 года осуждён Верховным судом Чечено-Ингушской АССР по статье 7 ч. 1 Закона о государственных преступлениях от 25 декабря 1958 года («антисоветская агитация») на 5 лет.
Дзияудин женился на русской красавице Вале ещё во время депортации.
Вдова Дзияудина Валентина Петровна Мальсагова с 1957 года и поныне живёт в чудом сохранившемся, в так называемом "Барском доме", в центре Грозного. Часто появляется на экране местного ТВ, свято хранить память о своём супруге, общественном и политическом деятеле.
Войну в Грозном пережила, скитания по подвалам здоровья не прибавили. Сына младшего в 1996-м потеряла - его нашли расстрелянным в полутора сотнях шагов от блок-поста, что стоял у села Шаами-юрт.
Кроме своих у неё есть ещё сотни детей, тысячи внуков. Её ученики!
* * *
А что творилось в сельской местности.
После выселения чеченцев, ингушей в феврале 1944 году, восточную часть чеченских селений перезаселили аварцев из горных районов Дагестана.
Из коллективного письма парторганизации, сельского исполкома и правления колхоза имени Махача Дахадаева (с. Цатаних Ритлябского района Дагестана) председателю Совета Министров СССР июнь 1957 год:
"Как известно, бывшая Чечено-Ингушская АССР теперь восстановлена, и чеченцы приезжают на свою бывшую территорию. При этом удивительным является тот факт, что мы, аварцы, которые переселены на эту территорию, оказались в таком положении, когда бывший хозяин требует и нахально захватывает дома и приусадебные участки и говорит, что нам они как будто бы не принадлежат (!!?? автор). Если взять и представить себе созданное здесь положение, каждому станет ясно, что между чеченцами и аварцами создаётся и с каждым днём увеличивается национальная рознь…
Видно, что Оргкомитет не принимает или не может принять никаких мер к урегулированию этих и многих других серьёзных вопросов, которые (есть основания полагать) перерастут от национальной розни до национальной резни, если и впредь будут оставаться нерешёнными.
Учитывая, что дальнейшая совместная жизнь чеченцев и проживающих здесь аварцев стала невозможна:
а) переселить нас в кратчайшее время и оказать при этом помощь от государства, так как мы потеряли при переселении сюда свои дома, в несколько раз лучшие, чем здешние — чеченские (а это уже вранье! Автор.), и мы не получили от этих домов ничего в нашу пользу;
б) если для того, чтобы переселить нас, потребуются хоть месяцы, только чтобы не оставили вместе нас и этих чеченцев (здорово мы насолили братьям по вере. Автор), так как это приведёт к убийствам, грабежам и другим нарушениям".
В 1957 году чеченцев из мест депортации в ЧИАССР никто, конечно, силой не выталкивал, поэтому возвращались кто на что горазд и отдельными семьями. А в некоторые селения аварцы... не пускали их домой. Чеченцы жили табором, как цыгане на окраине подобных сёл, накапливая сил. После чего, отчаявшиеся люди, у которых нет пути назад, шли на жёсткий штурм родных сёл, родных очагов. Почему? Если у штурмующего народа есть оправдания, то для сидящих в обороне её нет.
Один участковый милиционер на несколько сёл ничего не мог делать.
Но в итоге чеченцам государство выделило обещанную денежную ссуду, и они выкупили своих домов у аварцев, всему этому свидетель автор этих строк. Каждое поколение чеченцев знают, торжество справедливости в этой стране само собой не приходит.
* * *
Ситуация в Грозном и Чечено-Ингушской АССР стала предметом обсуждения на Пленуме ЦК КПСС, где с сообщением выступил секретарь ЦК КПСС Н. Г. Игнатов, выезжавший в Грозный для разбирательства. Одной из главных причин возникновения беспорядков были названы «крупные ошибки…, отсутствие должного единства в работе бюро обкома, горкома партии и Совета министров республики».
Ну а первый секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС А. И. Яковлев был впоследствии переведён в аппарат ЦК КПСС!
Спустя несколько дней на организованном парткомом одного из предприятий митинге, где предполагалось заклеймить позором "антисоветские и шовинистические" действия 26 и 27 августа, один из выступающих рабочих заявил: "Рабочий класс города правильно поднялся, контрреволюционеры были не на площади, контрреволюционеры сидели в обкоме КПСС..."
Эти слова еще раз наглядно свидетельствуют о том, в чью именно сторону был обращен народный гнев жителей Грозного в течение двух августовских дней 1958 года. В силу своей идеологической зашоренности, и центральная, и местная власти не смогли объективно оценить причины вспышки народного гнева. С самого начала выступления трудящихся масс трактовались как действия "хулиганствующих и уголовных элементов под шовинистическими и антисоветскими лозунгами".
Даже в ходе последующего разбирательства ни один из следователей не поинтересовался у арестованных, что именно толкнуло народ на демонстрацию. Власть волновало только одно: кто писал, кто ударил, кто призывал....
Коммунистические лидеры, таким образом заморозили решение проблем межнациональных отношений в Чечено-Ингушетии, что спустя десятилетия обернулось кровавой драмой.