6,
1
К счастью, парк был пуст. На всякий случай, я ещё больше натянул капюшон. Если меня кто-то узнает и попросит автограф, то посыльный ко мне не подойдёт. Тоже мне, назначил место встречи—в парке. Будто я спички у него покупаю. Нет бы глухой двор или заброшенная стройка. Впрочем, препарат могут найти только при личном досмотре. А какой полицейский вздумает осмотреть форварда Вязминского? Того самого, автора дубля в финале Кубка. Однако, было это пять лет назад. Каждый полицейский Шахтинска помнит, а вот тренер сборной… Для тренера я пятый в списке, а в заявке на Чемпионат всего три места. Четвёртый и ниже в листе ожидания. Если кто-то из основных форвардов получит травму, то в состав включат меня. Но как за одну игру в Премьер-лиге получит травму, леший их побери?! Поэтому я решил себе чуточку помочь.
- Венский стул заказывали? – рыжий посыльный улыбался во все тридцать три зуба. Мне бы его выдержку.
- Да. Беру все десять, - бросил я нужный отзыв.
- Вот, - мужчина протянул мне банку с препаратом. – Достаточно одной капсулы. Клиент будет приходить в себя от месяца до трёх. Если не хотите отравить полгородка, остальные уничтожьте.
- Клиент может умереть?
- Если у него непереносимость к препарату—легко. Но обычно просто отшибает память. Удачи, - посыльный взял из моих рук конверт, неприятно улыбнулся и ушёл.
2
Избавиться от Руслана Баева было проще всего. Он играл в том же клубе, что и я. Только забил за сезон на двенадцать мячей больше моего. Поэтому его пригласили в сборную, а меня—нет. Пока нет.
Нельзя сказать, что мы с Баевым были друзьями. Так. Отдать острую передачу на поле или завалиться в бар, выпить по бокалу пива, потом поехать потусоваться в клуб—это да. А так, чтобы в долг дать или вписаться за друга—это вряд ли.
Вот и сегодня после тренировки Баев пошёл со мной в бар. Разговор Баев начал совсем не с того.
- Ты меня прости, Лёха, что я Черемизову за тебя словечко не замолвил. Да, вдвоём за сборную мы бы сделали чуть больше, чем я один. Полузащитников там тьма, но ты же меня спинным мозгом чуешь. Куда рванусь, где откроюсь. Порой я ещё сам не знаю, что сделаю, а ты уже предугадал, и пас отдал. Отсюда и семь голевых передач. Но наши Шахты не Локо с ЦСКА. Одного игрока пригласили из глубинки—и то за счастье. Требовать себе в напарники ещё и одноклубника это перебор, Лёха, - Руслан уже пропустил бокала три, и поэтому болтал всё, о чём думал. Зря. Я уже скрежетал зубами от злости, хотя и понимал, что, заговори Баев с тренером обо мне, ни чем хорошим это не закончилось бы. – Каждый должен заниматься своим делом, Лёха. Тренер комплектовать команду, игроки выкладываться на поле. Ничего, мы ещё попылим с тобой на следующим Евро! – он снисходительно похлопал меня по плечу. – Я скоро.
Заказать два бокала пива, и растворить в бокале Баева капсулу вышло незаметно. Внутри меня ничего не шелохнулось. Поиграл бы с моё и понял, как это не попадать в сборную. Шахтинский Мюллер, блин. Я хоть Кубок над головой держал, а он кто? Автор дубля в ворота –Башкирии-? Ничего. Приехали, Баев. На выход, конечная.
- Знаешь, Руслан. Если бы меня взяли в сборную, то я тоже за тебя не вписался. –Шахты- это твой потолок, Баев. Никому ты нафиг не нужен, кроме как нашему Кузьмичу, - выпалил я, когда Руслан вернулся. – А Черемизов тебя на всякий пожарный взял. Не играет сборная в три форварда. Ты и будешь третьим запасным. Скамейку полировать.
- Хорошо, Лёша. С запасного и спрос меньше. А с этаким Египтом нам путь из группы закрыт. Со всех, кто в старте, спросят. А я сухим из воды выйду. За гений Мо Салаха! – неожиданно выдал Баев.
Я промолчал. Выпили.
- Ты не переживай, Лёха. Через два года ты Европу порвёшь, отвечаю. А вот на Мире я за нас обоих отыграю. Так сложилось, Лёха. Это же не повод для ссоры, верно?
- Верно,- кивнул я. Есть более радикальное средство, чтобы снять тебя с дистанции, Баев. – За выход из группы!
- За выход из группы, мужики! – подняв кружку, грянул Руслан на весь бар.
- За выход! За Россию! За Баева! – донеслось со всех сторон. Третье больно рубануло по самолюбию. Ничего. Сейчас тебя накроет. Только ласты не склей, Мюллер Шахтинский, блин.
- Сообрази мне машину, Лёха. В клуб сегодня без меня, извини. Что-то я того, перебрал, - Баев как-то мигом обмяк и мешком свалился со стула.
3
Я посмотрел время на мобильном. Прошло уже полтора часа с тех пор, как Руслана погрузили на каталку и увезли в недра больницы. Баев был без сознания. Всё шло по плану. Не помер, но с памятью будут проблемы. Конечно, через два-три месяца Баев вернётся в строй, но Чемпионат-то через три недели. Конкурентом меньше. Извини, брат.
- Кто привёз Баева? – доктор был маленького роста и в очках. Лицо в морщинах, глаза потухшие, уставший. Впрочем, если бы мне пришлось заниматься с больным в час ночи, я смотрелся бы точно также.
- Я привёз. Доктор, что с Русланом? – чтобы отвести от себя подозрения, надо до конца разыгрывать заботливого друга. Вызвал скорую и укатил домой—худший вариант.
- Выпивали вместе?
- Да, пропустили по бутылки пива. Что с Русланом?
- Хм, это щепетильная тема. Пройдёмте в мой кабинет. Алексей Вязимский, так? – доктор ухватил меня за локоть и потянул за собой. В полтора часа уложились, химики, блин. Сердце бешено колотилось. Полицейский у него в кабинете, и факт отравление установлен. Конечная, Лёха.
- Какая ещё тема, доктор? Я не понимаю.
- Вашего друга отравили, Алексей, - доктор втолкнул меня в свой кабинет. Запер дверь на ключ. – Мы сделаем так. Вы переводите десять тысяч евро на мой счёт, и я не сообщаю в полицию. Более того. Я подменю результаты анализов. К вечеру завтра следов препарата в организме Баева не останется, и никто не узнает, что вашего конкурента за место в составе сборной отравили.
- Что вы себе позволяете, доктор?
- Я зарабатываю, Алексей. И ещё до сегодняшнего дня я вас уважал. За дубль в финале Кубка, и за талант. Более того, я отлично понимаю ваш мотив. Взять в сборную какого-то зелёного юнца вместо проверенного мастера… Должно быть, это обидно. Но хватит лирики. Вы мне заплатите?
- Да, - тихо пообещал я. То, что этот хапуга не заявит в полицию, я не сомневался. Какой ему резон брать взятку, а потом сажать меня за решётку? Тут уж одно из двух. Или требовать взятку, или выдавать меня. Взять деньги, а потом сдать меня полиции было бы чревато неприятностями для самого доктора.
- Вот и славно, Алексей. За лаборанта не переживайте. Будет молчать, как рыба, - доктор написал на листке номер банковской карты. – Удачи вам желать не буду. Какой вы там по списку резервистов? Честное слово, хорошо, что я вам не конкурент, - он слащаво улыбнулся. Очень хотелось расквасить нос этой довольной физиономии, но я сдержался. Мужик просто оказался в нужном месте в нужное время, и почему бы этим не воспользоваться?
- Деньги будут. Прощайте.
4
Приехать в Москву на сутки раньше команды стоило мне конфликта с тренером. От исхода матча зависело место –Шахты- в Лиге Европы, а это полтора наших бюджета. Я поставил нашего тренера Кузьмича перед фактом, что мне надо уехать по личному делу, и что в распоряжение команды я вернусь в день игры. Кузьмич грязно выругался, пообещал продать меня во вторую лигу, но места в основе не лишил. Ставка была чересчур высока, чтобы оставить опытного форварда в запасе. Хоть наглеца и эгоиста, как выразился тренер.
Найти адрес дома, где жил форвард – Москвича – Маслец было несложно. После случая с Баевым, Маслец, верно, уже получил вызов в сборную. Следующим в списке резервистов был я.
Внутри всё звенело от напряжения. Это вам не таблетку в кружке с пивом растворить. Но отступать было поздно, да и глупо. Ничего, прорвусь. До основного состава осталось два шага, и этот самый гадкий и опасный. Ох, не надо между сборной и Вязминским стоять. Черемизов кашу заварил, ему и отвечать. Я лишь хочу оказаться там, где должен быть по праву. Если не играть на Чемпионате в тридцать два, то когда играть? Когда сто метров за пятнадцать секунд бегать начнёшь, когда форму потеряешь, когда бутсы на гвоздь вешать пора? Нет, Маслец, извини. Сейчас мой шанс.
Я был у подъезда форварда в начале седьмого. Уселся на скамейку, положив молоток в траву рядом. Натянул капюшон до носа и стал ждать. Или в сборную, или в камеру. Довели. Точка.
Маслец вышел в половине восьмого. Сумка через плечо, с телефоном в руках. По сторонам он не смотрел. Подняв молоток с травы, я встал.
- Сигаретку бы, мужик, - я перегородил Маслецу дорогу и ударил молотком по левому колену.
Форвард схватился за ногу и взвыл от боли. Я засадил по правой коленке. Конечная, Маслец.
- Э, парень, - кто-то одёрнул меня за плечо, повалил на землю.
Завязалась драка. Я бы сказал возня. В соперниках оказался блондин лет двадцати, высокий, с длинными руками. Он не старался меня ударить, а просто удерживал. Мне же в какой-то момент удалось вырваться, и я ударил незнакомца молотком в висок. Блондин тотчас же потерял сознание. Из раны заструилась кровь.
Внутри всё оборвалось. Вот он провал. Я отбросил молоток в кусты и побежал.
- Стой, полиция! Стой, плохой человек! – смуглый дворник погнался за мной с метлой наперевес. – Стой, догоню!
Я прибавил, а дворника хватило метров на двести.
- Стой, догоню! Полиция! – дворник остановился и опёрся на метлу.
Я был уже на остановке и нырнул в первую попавшуюся маршрутку. Всё моё существо дрожало от ужаса. Сколько тебе осталось свободы, товарищ Вязминский? Денёк-другой? Блондина на кой молотком бил? Лежит сейчас мёртвый, а дворник с Мыслецом через часок-другой будут мой портрет составлять. Стоп, без паники. Я выровнял дыхание. Двор обычный, без видеокамер. Это раз.
- Молодой человек, у вас кровь на рукаве, - заметила женщина лет пятидесяти в тёмно-синем платье. – Что случилось?
- Всё хорошо, барышня. Конфликт вышел. Все живы-здоровы, - я выдавил из себя улыбку и натянул капюшон. – Хулиганы. Им больше досталось. Спасибо за участие.
- Хулиганы, с утра пораньше? Ужас. Куда полиция смотрит? Вы какой-то бледный, мужчина. Вы хорошо себя чувствуете? Может быть, проводить вас до больницы? – не унималась женщина.
- Да это же Вязминский, футболист. Что с ним может быть, мамаша? Они же все из дерева. Этот ещё ничего—дубль в финале Кубка сделал, - сообщил толстяк лет сорока, стоящий рядом. Всё, опознали тебя у места преступления, Вязминский. Добро пожаловать в камеру. Собирай вещички. – Алексей, можно ваш автограф?
- Имейте совесть, мужчина. Человек бледный, в крови, а вы к нему с автографом пристаёте, - возмутилась женщина.
- Да ладно вам, мамаша. Верно, бабу мужики не поделили. Обычное дело, - заключил толстяк.
- Правильно, приятель. Слегка повздорили. Дело житейское. Сейчас извини, мне выходить. Завтра на стадион приходи. Мы с –Москвичём- играем. Автограф за мной. Пока, - я выскочил из маршрутки и побежал.
Но уже метров через триста остановился и присел на скамейку. Стоп. Нельзя же себя так выдавать. Ну, кровь на рукаве. На рукаве?
Я снял куртку и выбросил в мусорный бак. Осмотрел себя. Нет больше крови. Определился на местности и вызвал такси.
Итак, меня опознали в маршрутке и видели кровь на рукаве. Но кто сказал, что этих людей найдут и допросят? Итак, камер во дворе не было. Мыслец моего лица не запомнил. Думаю, что не запомнил. Когда вас бьют молотком по коленям, вам не до лица нападающего. На поле мы с ним пересекались, но не помнит же он всех своих соперников в лицо. Теперь блондин. Если он жив—на что я очень надеюсь, то вряд ли сможет описать мою физиономию. А пусть и опишет. Среди кого будет искать полиция? Правильно, среди местных бандитов. Ни кому и в голову не придёт настоящий мотив нападения. И повесят-таки это дело на одного из местных наркоманов. Мол, из-за ломки крышу сорвало, вот и пришёл с молотком. Сначала денег потребовал. Мыслец не расслышал, а наркоша р-раз ему молотком по коленям от безысходности. Никому и в голову не придёт, что вся заварушка из-за места в сборной, что конкурент Мыслеца специально приехал из другого города, чтобы прописать молотком по коленам. Зачем такие сложности, когда есть местный наркоша? Схвати, предъяви и дело раскрыто. И следователю премия, и гражданам покой. Никто Вязминского не заподозрит. Уж чересчур это тонкая ниточка, чтобы следователь потянул именно за неё.
Страх отступил, дыхание стало ровным. Подошло такси, на котором я и отправился в гостиницу на окраине.
5
- Прежде, чем приступить к тренировкам, вот что, - Черемизов выстроил сборную на бровке поля. Заложив руки за спину, он принялся ходить взад-вперёд. – Здесь вам не курорт, господа. И не ярмарка тщеславия. Увижу, что кто-то из вас будет работать на личную статистику—посажу в глубокий запас. Замечу, что кто-то филонит на тренировках—будете смотреть за играми со скамейки. У меня нет основного состава, господа. Кто будет лучше готов в день игры, тот и выйдет на поле. На данную минуту вы все для меня равны. Тренировки и контрольные матчи всё расставят по своим местам.
Итак, мы собрались здесь для подвига, господа. На Чемпионате вы должны выдать серию из четырёх побед. Объясняю. Если мы не выйдем из группы, то нас смешают с дерьмом. Так, как по мнению болельщиков, группа у нас слабая. А я вам говорю, что слабых команд на Чемпионате нет, и что, если мы сыграем два первых матча в пол ноги и не выиграем, то наши шансы пройти дальше будут стремиться к нулю. Думаю, фамилия Салаха должным образом настроит вас на игру с Египтом. Как мы тяжело играем с маленькими, заточенными на оборону, командами вы знаете не хуже меня. В игре с саудитами подарков не будет, господа. Победу нужно вырывать зубами у любого соперника. Такова аура Чемпионата. О силе Уругвая и говорить не стоит. Это один из теневых фаворитов турнира, и поэтому вопрос о выходе из группы надо решать в первых двух турах. Матч против Уругвая должен стать игрой за первое место в группе, господа. Я не желаю слышать, чтобы в игре номер три решалось, проходим мы дальше или нет. Даже ничья в матче с Египтом будет воспринято мной как личное оскорбление. Постарайтесь меня не злить, господа.
Дальше одна восьмая финала. Матч с Испанией или Португалией. Главный матч сезона, господа. Игра, ради которой все мы здесь собрались. Если мы выйдем из группы, но вылетим в одной восьмой—нас смешают с грязью. Только четвертьфинал, господа. Только этот исход я считаю удовлетворительным.
Да, если вы прогрызёте себе дорогу в полуфинал или финал, я буду самым счастливым человеком на земле, а часть из вас получит шанс заиграть в лучших клубах Европы. Но это будет чудом, а я реалист. Поэтому всё, чего я от вас хочу, это выход в четвертьфинал.
Теперь по линиям. Что требуется от вратаря?
- Спасать, - предположил Власов.
- Футбольный Бог должен нас хранить и спасать, а вратарь должен не суетиться. Чтобы не происходило на поле, вратарь должен оставаться хладнокровным. Отдавать точные пасы на форвардов и парировать то, что можно парировать. Вратари у нас отличные, и подвигов от них не требуется. А фантастические сейвы это, господа, провидение. Это не тренируется.
Далее защитники. Что нужно от защитника?
- Отбирать мячи и не обрезаться, - вставил Кислицын.
- Именно, - кивнул тренер. – Чисто играть в отборе и давать или вперёд, или вратарю. Никаких пасов поперёк. Нам не нужен риск, господа. Теперь насчёт касаний мяча. Это Чемпионат. Четыре касания уже потеря темпа атаки или потеря мяча. Поэтому играем в два-три касания. Это в ваших силах, ребята. Что полузащита?
- Точно и без образов, - вставил Кропоткин.
- Видеть поле, господа, видеть поле. Мгновенный переход от обороны к атаке. Минимум поперечных пасов и максимум пасов продольных. Потеряли мяч, тут же вступили в отбор. Прессинг и кинжальные атаки—фундамент наших побед. Что форварды?
- Открылся, принял, ударил, - предположил я.
- Точно ударил, господа. Форварды у нас слабые, поэтому тренировка для них будет длиться на полчаса дольше. Хотел бы я посмотреть в глаза тех мерзавцев, кто вывел из строя Баева и Мыслеца. Ничего, и дублёры порой забивают. За работу, господа.
6
Щаитский это всё, что оставалось между мной и основным составом. Очень мне не хотелось начинать Чемпионат на скамейке. Гол-другой—и, в лучшем случае, буду выходить на последние пятнадцать минут матча. А это совсем не то, к чему я стремился всю свою карьеру.
Открыть замок его номера с Кислым не составило труда. Был у меня трудный период жизни, связанный с вскрытием замков. Был, что греха таить. Маялся дурью года полтора, пока не понял, что футбол это моё. Завязал. Сейчас и вспоминать стыдно.
На цыпочках добрался до тумбочке с двумя бутылками минеральной воды. Такая фишка Черемизова—игрок сборной должен начинать день со стакана мииералки. Он до того был на этом зациклен, что частенько врывался в номера игроков.
- Бутылки всегда должны стоять на тумбочке возле кровати, чтобы не забывали выпить утром. В футболе нет мелочей, - твердил Черемизов.
Вообще, он был своеобразный тренером. То заставлял ходить на руках вратаря и защитников после пропущенного гола, то приказывал приседать форвардам после удара мимо ворот. Форварды вообще уходили с тренировки на час позже остальных. Мы били в одно касание с разных дистанций, а пасовал нам сам Черемизов. И, если промахивались, выслушивали от него такую тираду, что мазать больше не хотелось. Самое удивительное, что система работала. Количество промахов стремилось к нулю, а в последнем контрольном матче мы и вовсе забили пять. Вернее, забил Шаитский два, и Кислый один. Я выходил на полчаса и загубил три голевых момента. Так, что без устранения Шаитского основы мне не видать. Этот Чемпионат должен быть только моим. Через четыре года я окажусь слишком старым для голевых подвигов. Да и отступать уже глупо. Остался последний шаг—подменить бутылку. Но как узнать, какая из двух Шаитского? Я взял обе, и поставил вместо них свою с ядом. Отравятся оба? Внутри ничего не шелохнулось. Этот слепец Черемизов вынуждает меня так действовать. Он ещё весной мог признать, что именно я основной форвард сборной. Потому, что тёртый калач, что не сломаюсь под давлением. Голого таланта для успеха на Чемпионате недостаточно. Тут важен опыт. Чтоб не задрожал в самый ответственный момент, чтоб забил. Задрожит ведь Шаитский. И Кислый не выдержит. Что они видели в свои двадцать три и в двадцать лет? Двенадцать матчей Лиги чемпионов Шаитского, и финал кубка России у Кислого. Куда им до моего дубля в финале? Всё, конечная, парни. Это не я, это глупый Черемизов вас приговорил. У меня просто не было выхода, сорри.
За дверью послышались шаги, и мне пришлось отступить к стене. Я поймал себя на мысли, что ни грамма не боюсь. Что преступление стало для меня обыденным делом. Если для того, чтобы попасть в основу, нужно будет отравить ещё кого-нибудь, я это сделаю. И внутри уже ничто не шелохнётся. Пусто там, внутри. Уже после Мыслеца пусто.
Послышалась возня в замке.
- Это вторжение в личное пространство. Молодёжь этого терпеть не может. Не надо, - вполголоса отговаривал Ткачук—первый помощник тренера.
- Нет у этих чертей больше личного пространства. С этой минуты и нет, - заметил Черемиззов, открыв дверь. – В футболе мелочей нет. Спят. Даже минералку на утро приготовили. Молодцы. Идём остальных проверим, - тренер закрыл дверь, а я похвалил себя за то, что смастерил из своих одеяла и подушки подобие спящего человека.
Выждав минут десять, я отправился к себе в номер…
… - Это война, господа. Подлое нападение, чтобы у нас не было никаких шансов. Чтобы сломать и обескровить нас ещё до старта. Но ничего. Мы потеряли двух товарищей, но должны доказать, что русского человека нельзя сломать. Доказать игрой, господа, - заложив руки за спину, Черемизов ходил взад-вперёд по раздевалке. – Завтра похороны наших друзей Кислого и Шаитского. Я даже представить не могу, как вам сейчас тяжело, друзья мои. Я только обещаю вам, что полиция непременно поймает этих негодяев. Самое мерзкое, что это один из нас. Узнаю, кто—разорву.
Однако, сегодня игра. Её нельзя отменить, но нужно выиграть. На зубах, на силе воли. Если честно, мне всё равно, как вы это сделаете. Только без этой победы выход из группы невозможен. А выходить мы обязаны. Сыграйте, мужики. Сыграйте так, как никогда до этого не играли. За Родину сыграйте, друзья мои. Ну, пошли.
7
Хэттрик в первой игре дался мне буднично. Первый уложил в девять баллов со штрафного, второй и третий—выходы один на один с вратарём. Вообще, сборная победила шесть ноль, и задирать нос было не за что. Пожалуй, нашим соперником оказалась самая слабая команда Чемпионата. Больше халявы не предвидится. Дальше уж точно на зубах. Иначе очков не добыть.
В микс зоне пришлось проторчать целый час. На вопросы отвечал односложно, без энтузиазма. Билетом в Европу этот хэттрик мне не послужит. Вот если будет дубль с Египтом, или по голу Египту и Уругваю—это серьёзно. Это шанс уехать в одну из лучших лиг. Однако, какой смысл думать о том, чего пока не случилась? Просто максимальная концентрация на игре с Египтом. Уже сейчас, за неделю до матча. Не расплёскивать энергию на мелочи. Там соперник куда сильнее, там и двух мячей может оказаться мало. Египту нужно забивать три, а это непросто.
- Там к вам, Вязминский, - Черемизов схватил меня за локоть и вывел из микс зоны. – Простите меня, Алексей. Там следователь по вашу душу. Я хотел договориться, чтобы ни кого из игроков во время Чемпионата не трогали, но.... Всплыли новые обстоятельства по делу Мыслеца. Вы-то там с какого боку, Алексей?
- Понятия не имею, Пётр Иванович, - соврал я. – Верно, недоразумение.
- Смотрите, Алексей. Нам только ареста футболиста не хватает. А так всё есть. Два убийства, одно нападение, и один странный несчастный случай. И всё с нашими форвардами. Чистый детектив, леший вас побери.
- Всё будет в норме, Пётр Иванович. Разберутся, - успокоил я тренера.
Потому, что сам был спокоен. Вот не может со мной сегодня ничего плохого случится. Не докажут и не арестуют. Даже если и есть неопровержимые доказательства, не посмеют они закрыть лучшего игрока сборной. Пока идёт Чемпионат, не посмеют. Что та сборная без Вязминского? А потом… Если дойдём до четвертьфинала, то и потом не вспомнят. Вот сейчас следователь допросит меня формальности ради, и забудет. Неблагодарное это занятие героев нации закрывать.
С такими мыслями я и вошёл в тренерскую.. Толстый и лысый человечек в тёмно-синем костюме мигом поднялся из-за стола, расчерченного на манер футбольного поля. Человечек был крепко сбит и маленького роста, чуть выше моего плеча.
- Сергей Ильич Воробей следователь по особо важным делам, - представился человечек. Мне было совсем не страшно. Ни то я уже отбоялся своё, ни то очерствел до такой степени, что мне было всё равно. Словом, что-то выгорело там, внутри. Если месяц назад у меня ещё было некое подобие души, то теперь всё, пусто. - Вы сегодня отлично сыграли, Алексей. Поздравляю. Только вот открылись новые обстоятельства. Видели вас в том квартале, где было нападение на Мыслеца. Там ещё пострадал некий товарищ Гофман, что за Мыслеца заступиться хотел. Гофман-то сотрясением отделался, а вот у Мыслеца открытый перелом обеих ног. Преступник умышленно бил его по коленям. Лучшего форварда накануне Чемпионата да по коленам. Как вы думаете, Алексей, чем руководствовался преступник? – следователь взял три фишки и расположи их на линии правой от себя штрафной.
- Не знаю, Сергей Ильич. Я футболист. Выдвигать версии это ваша ипостась. Да, в тот день и в то же самое время меня угораздило быть в районе, где живёт Мыслец. И алиби у меня нет, так как на кону честь замужней женщины, у которой я был в гостях, и имени которой я вам не скажу. Кстати, в то утро на меня самого напали. Парочка нетрезвых мужиков признали во мне звезду русского футбола и требовали денег на бутылку. Пришлось их проучить. Одному я разбил нос. Отсюда и кровь на рукаве куртки, которую заметили в маршрутке. Вам, верно, и об этой странности донесли? К сожалению, куртку я выбросил, и сравнить кровь на рукаве с образцами крови Мыслеца и Гофмана невозможно.
- Нашли мы вашу курточку, Вязминский. Гофмана и Мыслеца избили именно вы. И Шаитский с Кислым ваших рук дело. Там всё ещё проще. В каждом коридоре базы по скрытой камере. Сначала в номер погибших вошли, скрыв замок, вы. Потом туда заглянули Черемизов с Ткачуком. Тренерам своих игроков убивать не за чем. А вот у вас мотив, Вязминский, - следователь поставил две фишки в центре поля. – Что у вас за мотив?
- Не стоит меня прессовать, Сергей Ильич. Были бы у вас на руках доказательства, вы бы меня закрыли. В тот вечер я действительно приходил в номер Кислого и Шаитского чтобы поболтать. Право же, глупо заставлять взрослых людей ложится спать в десять часов, пусть даже во время Чемпионата. Когда приходил Черемизов, Шаитский с Кислым притворились спящими, а я застыл у стены. Когда главный ушёл, мы решили не нервировать тренера, и я ушёл к себе. Это всё.
- Чемпионат, Вязминский. Вот в чём загвоздка. Пока сборная не вылетела, вас приказали не трогать. На самом верху приказали. Но это неправильно. Я подключу все ресурсы, чтобы решение изменили. А ресурсы у меня большие, поверьте. Советую вам явиться с повинной. Или навсегда уехать из страны, чтобы мы вас не закрыли. Наплетите за кордоном, что вас преследуют по политическим мотивам—и дело с концом. Не выдадут, заразы. Только поспешите, Вязминскеий. Времени у вас мало. До встречи, - и он вышел прочь.
8
Конечно, в полицию я не пошёл и за границу не сбежал. Врал следователь, на нервы капал. Подозрения у него есть, а вот доказательств ни одного. Сложно представить, что какой-нибудь высший полицейский чин распорядился меня не арестовывать лишь за дубль в первой игре Чемпионата. Сейчас, ага. Не так это работает.
За то случилась катастрофа. Мы проиграли Египту один два. И перед игрой с Уругваем плелись на третьем месте в группе.
- Я вас предупреждал, что Египет силён, господа. Я вам говорил, что путёвку в одну восьмую нужно оформлять в первых двух играх. А теперь что? – Черемизов, заложив руки за спину, мерил шагами раздевалку. Он смотрел куда-то вперёд и, как мне показалось, своей речью пытался успокоить себя, а не настроить нас. Этакий монолог вслух. - Доигрались? У наших противников шесть очков. Их вполне устроит ничья. Поэтому играть они будут от обороны, на быстрых контратаках. Лезть вперёд должны сегодня мы, господа. И не просто лезть, а забить и выиграть с разницей в два мяча. Вы сами поставили себя на край пропасти. Извольте спасаться. Извольте доказать, что умеете играть в футбол. Доказать себе, мне, переполненным трибунам, стране.
Итак, к деталям. Не более трёх касаний мяча, максимум вертикальных передач. При потери мяча тут же вступаем в отбор. Удары по воротам с любых дистанций. При проходах в штрафную прострелы низом. Выгрызите мне эту победу с разницей в два или больше мяча, чёрт бы вас побрал. На поле, вперёд!...
…- Молодцы! Молодцы! – скандировали трибуны после финального свистка.
Три один в нашу пользу, а я снова был автором дубля. Дубля в ворота Уругвая. Привет вам Примера, бундеслига или серия А. Игра в одной восьмой лично для моей карьеры уже ничего не значит. Всё, что надо было показать, я показал в матче с Уругваем. Условные Сельта, Уотфорд или Торино никуда не денутся, а для титанов европейского футбола я староват. Хотя, если дотянуть в одиночку сборную до полуфинала… Ведь, откровенно говоря, звезда в этой команде одна. Это я. Без меня мы бы сегодня проиграли и вылетели.
Взявшись за руки, мы трижды поклонились трибунам и под овации ушли с поля. В тоннеле Черемизов схватил меня за руку.
- Воробей снова ждёт тебя в тренерской. Это ты Мыслеца битой отдубасил, да?! Чтоб в составе играть, скотина?!
- Да баба у меня в том квартале, где Мыслец живёт. Любовница. Район там дикий. На меня самого два отморозка напали. Пришлось…
- И слушать не хочу, - перебил Черемизов. – Нашей команде только извергов и убийц не хватало. Ты отчислен, Алексей, - он втолкнул меня в тренерскую, а сам вышел.
План созрел мгновенно. Дерзкий и справедливый. Героя нации закрыть хотите, да?! Что ваша сборная без Вязминского?! Ничто, плюнуть и растереть. Ничего, сейчас я вам.
Удара ногой в челюсть Воробей не ожидал. Он сразу рухнул на пол. В тренерской мы были вдвоём, и спасти следователя оказалось некому. Пистолет, пуля в лоб Сергею Ильичу, и бегом за Черемизовым. Вон он, предатель. Как выигрывать, так вместе с Вязминским. А как по счетам платить, так каждый сам за себя. Две пули в спину, и выстрел себе в висок. Спокойно и без паники.
Герой не должен сидеть в тюрьме. Его или качают на руках, или оплакивают. Третьего не дано.
*** *** ***
КРИТЕРИИ для жюри
1. Вы бы стали читать этот рассказ добровольно?
3 балла – да;
0 баллов – нет.
2. Выдержана ли в рассказе заявленная в регламенте идея?
Или она трансформировалась в какую-то другую (какую, на Ваш взгляд?)
3 балла – выдержана
2 балла – мне не понятно, я в сомнениях
0 баллов – нет, не выдержана, идея другая (какая?)
3. Сопереживали ли Вы главному герою в его изысканиях? (даже если герой отрицательный).
3 балла – за всех переживал(а)
2 балла – да, сопереживал(а) главному герою
1 балл – переживал(а) за его оппонентов
0 баллов – ни за кого не переживал(а)
4. Изменился ли герой?
3 балла - да
1 балл - не понял
0 баллов - нет. Каким был, таким остался.
5. На Ваш взгляд рассказанная автором история логичная? Или есть поверхностные моменты, «притянутые за уши»? Какие?
3 балла – с внутренней логикой текста всё в порядке
2 балла – не всё логично, кое-что притянуто за уши (что именно?)
1 балл – простите, я в этом не разбираюсь
0 баллов – история вообще нелогичная (два-три примера из текста).
6. Как думаете, Вы вспомните этот текст через месяц?
3 балла – да
1 балл – не знаю
0 баллов – нет
7. Вам было интересно обсуждать данный рассказ на конкурсе?
3 балла – да, с удовольствием принимал участие в дискуссиях
2 балла – к сожалению, не было на это времени
0 баллов – нет, не вижу, что там можно обсуждать.
8. Общее впечатление от представленной работы
от 0 до 5 (обязательно аргументируйте!)
9. Попробуйте представить ОБРАЗ этого рассказа. Каким Вы его видите в целом? Тёмным, светлым, какого-то цвета, острым, мягким, аморфным, фигурой, предметом или чем-то другим? Это просто интересно и – без баллов.
Бонус авторам и членам жюри.
В общих дискуссиях на конкурсе члены жюри могут принимать участие на общих основаниях (не по критериям и без баллов). В читательском голосовании тоже.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2018
Свидетельство о публикации №218061501267
http://www.proza.ru/comments.html?2018/06/15/1267