22 Кто твой друг, Мири?.. С Еремеевой

Александр Михельман
–Можно, мсье Кристоф? – послышался высокий молодой голос, после разрешения в одноместную палату вошла девушка в белом халате с папкой, которую тут же протянула врачу.
 – Анализы обследования, доктор! – сказала молоденькая медсестра, глядя на мужчину с обожанием.

 Мири усмехнулась, прочитав мысли доктора Леру, которому тоже нравилась миловидная сестра, но служебных романов он не признавал. Мсье Кристоф приложил фонендоскоп к груди юной пациентки, проверил зрачки глаз, а потом положил одну руку на грудную клетку, начал постукивать по ней пальцами другой руки.

 – Не доверяет аппарату, – вздохнул низенький молодой врач с чёрными глазами и пухлыми щеками, что присутствовал в палате пациентки, видимо, это был студент последнего курса медицинского ВУЗа. – Первый раз вижу, как вживую проводят перкуссию.
 – Да уж, – согласилась медсестра, поправляя белую шапочку, чтобы из-под неё выбился светлый локон.

 Доктор вдруг повернулся к коллегам, махнул рукой. Те переглянулись и быстро покинули палату, правда, девушка при этом недовольно поджала губы, а мужчина благоговейно кивнул головой.
 – Как самочувствие, малышка? – спросил врач..
 – Хорошо, – ответила Мири.

 В руках доктора оказался небольшой молоточек, которым он стал постукивать по коленям пациентки. Ноги непроизвольно пытались подпрыгнуть, но девочка не позволила, сдерживая их волевым усилием.

 Положив молоточек в карман халата, мсье Кристоф взял руку девочки, начал проверять пульс.
 – Такое ощущение, что ты совсем здорова. Я не понимаю причину твоего недуга. Скорее всего, это нервное.

 Доктор откинув одеяло, начал ощупывать ноги, потом помог Мири сесть в стоявшее рядом кресло.
 – Даже твои ноги вполне здоровы. Не вижу никаких предпосылок к тому, чтобы ты не смогла ходить. Скорее всего, дело в твоём сознании, всё ещё не забывшем стрессовое состояние. Но это должно пройти.
 – Хочу домой, доктор, – еле слышно прошептала Мири.
 – Да, я тебя сегодня же выпишу, – поспешно заверил врач, ощутив лёгкое головокружение. Это Миранда ещё чуть усилила ментальное воздействие. – Будешь приезжать…, нет, я сам буду наведываться и контролировать твоё состояние.

 Когда санитары внесли девочку в машину Казимира, она тут же попала в объятия Юстины:
 – Солнце моё! Как я рада, что с тобой всё в порядке. Я рада, что ты почти здорова. Доктор сказал, что тебе нужно внимание и забота, – шептала мадам Вайс, не скрывая слёз, она стала ещё более чувствительной в своём новом состоянии, а мсье Казимир сидел на переднем сиденье, оглядывался и пытался утешить «своих девочек»:
 – Юсти, но всё же хорошо... Мири здорова.

Несколько дней Юстина не выпускала Мири из поля зрения, постоянно сопровождая на прогулки, подсовывая за обедом самые лучшие лакомства и сокрушённо вздыхала:
 – Как ты исхудала! – это притом, что девочка провела в клинике всего несколько дней.

 Миранда выслушивала всё спокойно, благодарно кивала и только ночью жаловалась Аркану:
 «Замучили своей заботой – шагу не дают ступить!». И действительно, стоило ей ночью чуть стукнуть, как в дверях возникал кто-то из супругов, заботливо поправлял одеяло, целовал девочку в лоб и долго стоял, глядя на уснувшего ребёнка.

 Аркан дружелюбно помахивал хвостом, когда подруга поздней ночью вылетала из окна в виде птицы, особенно она любила превращаться в сову, перья которой казались золотистыми в лунном свете.

 В самой чаще леса, Мири наконец принимала свой человеческий облик и начинала бегать, прыгать и танцевать. Иногда ей казалось, что рядом порхают крылатые существа, очень похожие на эльфов из старинных сказок, но стоило ей внимательно посмотреть, как они исчезали. Аркан же утверждал, что у неё слишком буйная фантазия, а на самом деле они здесь вдвоём.

 Сегодня ночью Аркан встретил девочку задумчиво, словно не решаясь сказать что-то важное.
 – Летим на нашу поляну? – спросила Миранда, но увидев поникшую морду, поинтересовалась: – Ты не заболел?
 Девочка посмотрела на друга участливо. Конечно, симбионты умеют лечить человеческое тело, но вдруг и у них есть какие-то заболевания?

 – Да нет. Есть одна вещь, которую ты должна знать, – напарник смутился. – Я вычитал в разумах мсье Вайса и Юстины Блэр кое-что. До сегодняшнего дня скрывал, чтобы не отвлекалась от дел. В общем, нашлась одна женщина, потерявшая память, в больнице лежит и есть подозрение, что это – твоя мама.
 – Что? – девочка замерла. Сердце её неистово забилось.
 – Понятия не имею, как подобное могло произойти, – симбионт отвернулся. – Возможно, какая-то путаница с документами или Петруччо подстраховался, чтобы предъявить и уменьшись срок подельников или наоборот, шантажировать их как-то. Скорей уж первое.
 – Так чего мы тут стоим? – Чейз всплеснула руками. – Я знала… верила… надеялась. Наверное, тоже мелькнуло что-то в мыслях опекунов, но за всеми событиями отложилось в сознании и не всплывало.

 Еле дождавшись утра, Миранда подкатила к спальне супругов и тихо постучала. Дверь тут же открылась, и появилась на пороге заспанная Юстина, а недовольный голос Казимира произнёс:
 – Кого там принесло в такую рань?
 Увидев Мири, Юстина обеспокоенно спросила:
 – Что случилось?
 – Слышала в клинике, что есть женщина, которая потеряла память. Только сейчас вспомнила, потому что приснилась мама.

 Казимир подошёл к двери, встал около девочки. Он уже успел накинуть домашний халат и причесать волосы, ведь не терпел неряшливости.
 – Прости, детка, что не сказал об этом раньше, – мужчина погладил девочку по голове, нисколько не сомневаюсь в её словах. И это не было заслугой Миранды. Он и сам постоянно думал, как сказать Мири об этой женщине, а потом закрутился и забыл. – Дело в том, что она немного не в себе.
 «Как не сойти с ума после тех событий, что перенесла мама, если это и правда она», – мелькнуло в голове девочки, а Пеула поддакнула.

 – Сегодня же отправимся в клинику, – Юстина посмотрела на супруга обвиняюще, а потом вопросительно.
 – Только после завтрака! И ты останешься дома.
 Юстина огорчилась, но поняла, что муж прав. Повертев золотое колечко на безымянном пальце, она согласно кивнула, ведь чувствовала себя не настолько хорошо, чтобы испытать очередное потрясение. Беременность проходила сложно, поэтому как бы она не переживала за воспитанницу, но нужно подумать и о собственном ребёнке.

 Миранда сильно волновалась, когда Казимир вёз её по больничному коридору. Она уже пыталась проникнуть в разум больной женщины, но ничего не могла там прочесть, как будто все воспоминания были стёрты или запрятаны так глубоко, что добраться до них пока не было возможности.

 Когда открылась заветная дверь, Мири увидела незнакомку, сидевшую у окна в кресле, сразу узнала, это и вправду была ОНА. Наша героиня, при всём желании не могла вернуть родительнице её собственную память, Охотник хорошо всё вычистил, зато способна поделиться своими собственными воспоминаниями.

 Больная повернулась, узрела ребёнка, охнула и вскочила, прошептала:
 – Миранда!!!
 – Мама! – наша героиня, пользуясь моментом, так же вскочила с инвалидного кресла и сделала несколько шагов навстречу, заставив издать удивлённое восклицание Вайса и присутствовавших тут же медсестёр и лечащего врача.

 А что, всем известно, что шок способен как вызвать болезнь, так и излечить, медицине подобное известно и довольно хорошо. Мать и дитя кинулись друг к другу, обнялись, расплакались, но теперь это были слёзы счастья, кое обещало продлиться вечно.

 Казимир забрал мадам Чейз в поместье, заранее наняв сиделку, которая продолжила бы лечение, назначенное доктором
 Миранда и её мать остались жить в поместье на попечении у семьи Вайс, ведь матушка вспомнила лишь то, что знала Мири о себе и о дочери полностью заботиться не могла.

 Заботу о матери взяли на себя Азарий Сайм и Аза Вон, ведь Миранде предстояло наверстать то, что необходимо для поступления в колледж. Девочка не хотела ждать несколько лет, поэтому попросила прибывших педагогов организовать её обучение так, чтобы за год-два освоить программу средней школы.

 Сначала преподаватели отнеслись скептически к такому предложению, но скоро поняли, что их ученица обладает выдающейся памятью и недюжинным умом.
 Целый день, с перерывами на обед и ланч Миранда упорно занималась, а вечера проводила с матерью. Она вспоминала мельчайшие подробности их жизни, надеясь, что это всколыхнёт сознание женщины и восстановит память.

 Мадам Жанна с обожанием смотрела на Мири, глубоко вздыхала:
 – Девочка моя, как же я тебя люблю! – Она не помнила прошлого, но твёрдо знала, что эта прелестная девчушка, точная копия её в молодости, самый родной человек на всём свете.

 По просьбе Миранды был проведён анализ ДНК, который полностью подтвердил родство матери и дочери, хотя для окружающих это не было новостью, ведь Миранда была очень похожа на Жанну. А когда Панкратий с помощью Аркана смог где-то раздобыть несколько фотографий Жанны в детстве и юности, то и без всяких анализов было понятно, что они мать и дочь.

 Полтора года Мири упорно занималась, как и Панкратий, они даже в выходные умудрялись проводить за учебниками, чем вызвали беспокойство со стороны близких.

 Правда, теперь чета Вайс всё свободное время посвящали своему сыну Франку, поэтому двое друзей могли полностью погрузиться в мир научных знаний.

 Выбрав минутку Мири, отправлялась к названному братику и с удовольствием играла с ним, заодно наблюдая за матерью, ведь Жанна стала главной воспитательницей малыша.. Она как будто собственного ребёнка родила и заново переживала счастье материнства. Юстина даже чуточку ревновала, но видя как расцвела Жанна, успокоилась, понимая, что та видит в малыше детство Мири и заново проживает его, забыв обо всем неприятном. Даже доктора отметили, что общение с малышом благотворно влияет на здоровье мадам Чейз.

 Отношения Панкратия и Миранды были дружескими: они часто перезванивались, рассказывали друг другу о всех событиях своей жизни, а выходные Пан проводил в поместье вместе с Мири, отвлекая её от занятий. Он опасался, что она слишком много занимается, поэтому постоянно вытаскивал на прогулки в лес, где они находили укромные уголки и прятались от Аркана.

 Пёс делал вид, что не может найти их, а отроки сидели не дыша, тесно прижавшись друг к другу. Панкратию уже исполнилось пятнадцать лет. Сейчас он мало напоминал того паренька, что защищал Мири в пансионе. После купания в чудесном озере приюта Пан совсем восстановил здоровье, а увлечение восточными единоборствами сделало его тело гибким и очень красивым. В этом, надо признать, была немалая заслуга Чена Вон, которого когда-то вернула к жизни Миранда.

 Случайно встретившись в городе, пареньки стали приятелями, а скоро китайчонок предложил Пану стать членом закрытого клуба, где занимались настоящей борьбой по древним методикам. Иногда в этот клуб проникала и Миранда, зависая невидимкой под потолком и запоминая нужные приёмы, которые потом отрабатывала с другом уже в поместье.

 В это день они, как обычно, сидели в своём лесном схроне и молчали. Им не нужны были слова, ведь они по одному жесту или блеску глаз понимали, чего хочет другой. Мири давно научила Панкратия ставить мысленный блок, что оказалось не настолько сложным, да и разговаривать они могли мысленно, но предпочитали здесь молчать, наслаждаясь тишиной, запахами леса и близостью любимого человека. Они не говорили о любви, хотя знали давно о чувствах другого.

 – Ты такая красивая, Мири, – прошептал юноша, поглаживая шелковистые волосы девочки. На большее он не отваживался, считая Мири ещё малышкой, хотя она за время, проведённое в поместье Вайсов заметно подросла, превратившись из тощего угловатого подростка в юную красавицу с копной золотистых волос и ярко-синими глазами, которые иногда становились зелёными. Аркан шутил, что Мири становится колдуньей, вот волосы немного потемнеют и будет она настоящей рыжей ведьмой.

 Миранда после таких слов сразу вспоминала дни, проведённые в приюте: заботливую подругу Симу, строптивую и неуживчивую Эмму, всегда готового прийти на помощь Алана и других девочек и мальчиков, навсегда ставших ей близкими. Встречаться им не получалось, но переписываться и переговариваться друзья не забывали, так что Мири и Пан всегда были в курсе жизни бывших воспитанников «Лесного».

 Мири, обняла юношу за шею и поцеловала в щёку . Поцелуй вызвал бурю чувств у Пана, да и Мири покраснела от своей смелости, смущённо отодвинулась, не зная, что делать дальше. Пан опешил, а потом прижал её к груди и сказал:
 – Миранда Чейз, я намерен просить твоей руки у родителей. Ты не против?
 Мири аж подпрыгнула от таких слов:
 – Но мы же ещё малы для этого.
 – Ну не завтра же женимся, а после того, как станем совершеннолетними.
 – А сейчас у нас будет помолвка?

 Пан кивнул, еле сдерживая улыбку. Он знал, что подруга в последнее время увлекается рыцарскими романами (когда находит время?) и усиленно изучает историю страны. Ему показалось, что это неспроста, но спрашивать не стал, зная, что Мири скоро сама всё поведает, ведь у них не было тайн друг от друга.

 Вечером был устроен торжественный ужин, на котором Казимир Вайс и Юстина вместе с Жанной Чейз одобрили помолвку Панкратия и Миранды. Пан надел на палец избранницы золотое кольцо с большим хризолитом.

 Мсье Казимир посмотрел на него с уважением: такой подарок мог сделать только любящий мужчина. Он знал, что юноша честным трудом заработал деньги на кольцо, подрабатывая в свободное время грузчиком, и сам помогал ему выбрать подарок невесте.

 А Мири только сейчас об этом узнала и чуть не расплакалась: ради неё возлюбленный трудился, а не изъял деньги у мошенников. Он считал, что только такое кольцо станет символом их счастливой семейной жизни.

 Азарий по такому случаю подарил большую картину, где было изображено чудесное озеро. Он вырезал её на коре берёзы и раскрасил. Аза подарила бусы из непонятного материала, но очень красивые, они казались сделанными из лесных даров и по словам женщины, были оберегом от злых сил.

 Чета Вайс подарила Мири и Пану по бриллиантовой броши в форме половины необычного лепестка, совершенно одинаковые, но как бы повёрнутые в разные стороны. Как оказалось, если их присоединить, то получался большой лист папоротника.

 Когда все разошлись, помолвленные сели на скамью в беседке у озера, и Мири протянула жениху конверт. Раскрыв его, юноша вынул две фотографии. На одной весело смеялись в объектив молодые люди: парень смотрел с обожанием на подругу, и в её взгляде была любовь и доверие. И таким счастьем веяло от этих молодых людей, что было ясно они влюблены и на свете не существует пары счастливее их.

 – Ты копия мадам Жанны, – сказал Пан. – А кто рядом с ней? – Он ещё раз внимательно посмотрел на фото. Молодой человек показался ему знакомым: приятные черты лица, светлые волнистые волосы, собранные в длинный хвост и ярко-зелёные глаза.
 –Твои глаза становятся такими, когда ты сердишься. Это твой отец?
 – Не знаю, – пожала плечами Миранда. – Мама ничего не говорит, а когда я показываю ей эту фотографию, надеясь, что она всколыхнёт её память, то она заливается слезами и начинает обнимать меня и целовать.

 Девушка задумчиво посмотрела на воду, точно принимая важное решение.
 – Что случилось?– прямо спросил жених. Он знал уже это выражение. Оно возникало на лице невесты всякий раз, когда она пыталась добраться до истины.
 – Я слышу Зов.
 – Что?
 – С недавних пор мне снится странный человек в белой хламиде и с лицом…. этого… человека, – Миранда кивнула на фото, что держал Пан в руке. – Он манит меня за собой, обещая показать что-то.
 – А что говорит Аркан?
 – Он ничего не говорит, вернее, смущённо молчит, будто боится раскрыть страшную тайну.
 – Что ты задумала? – не успокаивался Пан.
 – Мне нужно пойти туда…
 – Куда?
 – Когда узнаю куда, сразу и пойду, – решительно взмахнула рукой Мири.
 – Надеюсь со мной и Арканом?
 – Если позволит…
 – Кто?
 – ОН…

Панкратий взял руки Мири в свои, поцеловал, потом прижал к себе любимую, вдыхая аромат её волос, пахнущих лесными травами.

 «Надеюсь, Это путешествие не скоро состоится», – вздохнул жених, понимая, что отговорить невесту не получится, ведь ей не даст покоя эта тайна.