Сытый голодному не поверит
(польская пословица)
Пани Иоанна Каминская вышла из конторы и глянула на часики на руке. «Ого! Вот это она задержалась сегодня! Пока выполнила все задания пана Збышека, пока полила цветы перед выходными…Выходные! Как хорошо, можно, наконец, расслабиться, поваляться в постели, попить кофе в ее любимом кафе на углу, встретиться с Зоей. Кстати, надо ей позвонить!» Девушка полезла за телефоном, но тщетно того и след простыл. «Иезус Мария! Куда же я его дела?», - она перетряхнула все содержимое своей небольшой дамской сумочки. «Так, помада - моя любимая ярко-красная, кошелек из крокодильей кожи - подарок Зои на Новый год. Что еще? Ага, визитница, паспорт, права, расческа, заколки, таблетки от головы, перчатки…». Иоанна проверила на всякий случай карманы кашемирового пальто, хотя знала наверняка, что там пусто. В карманы она принципиально старалась ничего не класть. «Нет! Ну, точно, она забыла его в конторе, наверное, когда запирала сейф, тот, в кабинете пана Збышека. В это время он как раз ей позвонил, дал последние указания. Она поговорила, положила телефон на стол рядом с сейфом, закрыла его и заторопилась домой. Иезус Мария! Ну почему она такая рассеянная! Придется возвращаться!» Иоанна развернулась обратно к конторе. «Хорошо, не успела далеко уйти».
Вообще, про рассеянность пани Каминской между ее сотрудниками ходили анекдоты. Она умудрялась на ровном месте споткнуться, при этом уронив кучу бумаг или чашку кофе для пана Збышека. Только ее мог обрызгать проезжающий мимо тротуара автомобиль, хотя рядом стояла толпа пешеходов. Девушка забывала в автобусе зонтик, перчатки, или, сняв наличные с банкомата и обнаружив не корректные операции, бегала по офисам банка, выясняя причину. Но вместе с тем в документах у нее был полный порядок. Иоанна аккуратно вносила данные в компьютер, вела реестры, и спроси ее про какой-нибудь акт, протокол или другую бумагу, тут ее память никогда не подводила. Хоть она и страдала немного от такого своего маленького недостатка, но относила это не к рассеянности, а к мечтательности. А помечтать ей было о чем. Ведь ей до сих пор не встретился тот единственный, мужчина-мечта, желательно блондин с голубыми глазами. Такой, например, как Джош Холлоуэй, Якуб Гершал или Матеуш Дамнецки, хотя последний, впрочем, не был блондином.
Мечты ее пока оставались мечтами, хотя она была не дурна собой, следила за фигурой и имела, «сшибающее с ног оружие» (так говаривала подруга Зоя) в виде рыжеволосой шевелюры и зеленых искрящихся глаз. Кроме необычных внешних данных, девушка обладала так необходимым в ее работе, да и в жизни, чувством юмора, отличалась абсолютной честностью и бескорыстием. Сотрудники нотариальной конторы пана Богуславского (или попросту пана Збышека) подсмеивались над впечатлительной сотрудницей, но и вместе с тем любили ее за взаимовыручку и сочувствие. Пани Каминская могла принять на себя удар любого капризного посетителя, отвлечь босса от грозного разгона подчиненных, задержаться на работе, что бы помочь в заполнении бумаг. В общем, она была душой коллектива, хоть коллектив был и немногочислен. Во-первых, сам пан Збышек – мужчина средних лет, приближающийся к так называемому возрасту «седина в бороду, бес в ребро». Затем, Иоанна - его секретарь, помощник Збышека - Януш, проработавший в этой должности, казалось вечность, а так же молодежь - стажеры Павел и Божена. Нотариальная контора находилась не в самом бойком месте Варшавы – районе Прага Полудне, но сотрудники без дела не сидели.
Пани Каминская решила войти в здание через черный вход, так как парадный находился под охраной сторожа пана Ежи, забавного старичка, почти всегда дремлющего на своем посту. Он отличался пунктуальностью и неторопливостью, а девушке не хотелось надолго задерживаться. Ключи от черного входа были у секретаря и хозяина, и пользоваться ими предполагалось только в крайних случаях. Иоанна поразмыслила и решила, что сейчас наступил этот момент.
Дверь в секретарскую оказалась не заперта. Она проскользнула внутрь помещения и с возрастающей тревогой обнаружила, что из кабинета пана Збышека пробивается какой-то рассеянный свет. «Может, я схожу с ума, но я точно помню, что уходя все закрыла». Секретарь прислушалась. Тишина. «Может, кто-то возвратился в контору? Но кто? Пан Збышек? Кроме нее и шефа больше ни у кого не было доступа». Вдруг раздался громкий рингтон песни «Деспасито», под которую даже ленивый не смог устоять на месте. Девушка, подскочив, как ужаленная, вбежала в кабинет, схватила кричащий телефон и провела по сенсорному экрану.
- Да, пани Иоанна слушает… я? Да, я уже ушла.. но я вернулась, пан Збышек. Я телефон в конторе забыла… Да, я… - она машинально подняла глаза к зеркалу, висевшему над сейфом и о, ужас! В отражении над ней нависла черная фигура без лица с горящими огнем глазами (так по крайней мере ей показалось). Слова застряли колючим комком в горле. Машинально она отметила, что дверца сейфа распахнута, а документы там хранящиеся перевернуты. Черная фигура угрожающе шевельнулась.
- А-а-а-а! – в панике закричала Иоанна и хлопнулась в обморок.
В сознание она приходила постепенно. Сначала сквозь глухой шум в ушах пробился взволнованный голос сторожа.
- Пани Иоанна, пани Иоанна! Вы живы? –
Потом на нее полилось что-то мокрое и холодное. Девушка медленно открыла глаза. Пан Ежи лил воду из графина ей в лицо, обеспокоенно поглядывая по сторонам.
- Ой! – обрадовался он, - вы живы, а то я думал все, лежите без признаков жизни, бледная, как мел. Можно звонить в похоронное бюро.
- Что со мной? – простонала пани Каминская, хватаясь за голову, так как та нестерпимо гудела.
- Не знаю, – пожал плечами старичок, - я услышал крик и прибежал сюда.
Иоанна потихоньку стала вставать. Сторож помог ей подняться и сесть на стул.
- Надо вызвать полицию, пан Ежи, - она дрожащими пальцами стала набирать 997, – нас ограбили. Здесь были воры, они что-то украли из сейфа.
- Вы про этот сейф говорите, пани Иоанна? – поинтересовался старичок, – но он закрыт.
Секретарь повернулась в сторону, куда указывал пан Ежи. Как странно! Сейф, действительно был заперт.
- Но я видела вора, - она задумалась. «Нет, ей не могло показаться! Может она спугнула этого громилу и, тот смылся с места преступления? Зачем он тогда закрыл сейф, тратил на это драгоценное время? Ведь ее крик всполошил все здание, хотя остальные конторы уже закрылись. А что сторож, что он слышал?».
- Пан Ежи, а вы не встретили посторонних, когда поднимались сюда? –
- Нет, пани Иоанна, я не пойму как вы оказались здесь? Я вас не видел, – озадаченный старичок покачал головой.
А Иоанна уже разговаривала с дежурным полицейским.
Ровно через пятнадцать минут в нотариальной конторе появился наряд полиции во главе с сержантом Новаком. Еще столько же потребовалось времени пани Каминской, что бы объяснить бестолковому, по ее мнению полицейскому, что контору ограбили и вызов не ложный. Они бы еще долго препирались, но вдруг в кабинет вбежал пан Збышек. Он выглядел потерянным и встревоженным. Глаза его бегали от одного визитера к другому, маленькие холеные ручки суетливо теребили шляпу. Шеф нотариальной конторы обычно выдержанный, импозантный мужчина, вдруг превратился в помятого, дерганого дядьку. Он недоуменно оглядел толпу людей и повернулся к девушке.
- Что здесь происходит, пани Иоанна? –
- А вы кто такой? – нахмурился сержант. Он хоть и был достаточно молод, но по всему видно уже имел порядочный опыт в службе. Серые глаза полицейского излучали строгость, которая компенсировалась добродушным видом деревенского паренька. А, может, он только казался наивным и недалеким?
- Я – нотариус, пан Богуславский, хозяин этой конторы, – и шеф с достоинством протянул полицейскому паспорт. – Вот мои документы. Я разговаривал с секретарем по телефону и услышал ее крик. Что случилось?
- Пан Збышек, нас ограбили! - Пани Каминская эмоционально жестикулируя, рассказала о происшествии, на ходу изображая в лицах и позах нападение на нее и взлом сейфа.
- Пан Богуславский, - пан Новак вернул документы хозяину, - вы не могли бы открыть сейф и посмотреть, пропало ли там что-нибудь.
- Да-да, конечно, какой разговор, - тот достал свой экземпляр ключей и открыл тяжелую дверь.
- У вас есть опись содержимого? – сержант с осторожностью заглянул в открытый сейф, как будто ожидал увидеть там по меньшей мере ядовитую змею или тикающий механизм взрывчатки.
- А как же! Пани Иоанна, - повернулся пан Збышек к своему секретарю.
Та уже нашла реестр, который содержал опись всех бумаг, хранящейся в сейфе.
- Так, свидетельство о недвижимости пана Ковальского, - перечислял нотариус, пробегая взглядом по документу, - завещание пана Сташека, сделка фирмы «Оптиум», да и вот конверт, переданный на хранение сегодня паном Возняк.
- Все соответствует списку? – полицейский внимательно сверил глазами содержимое сейфа и реестр.
- Да все в целости и сохранности. Да иначе и не может быть, моя контора имеет доброе имя, - шеф повернулся с достоинством в сторону пана Новака и с возмущением в сторону пани Каминской.
- Ну, вот и ладненько, - обрадовался сержант, - я оформлю вызов вашей конторы, как несанкционированное проникновение без кражи.
- Нет, подождите, - вмешался пан Ежи, - то есть как это несакцио…несанткцио…Тьфу ты, никто короче не мог пройти мимо меня.
- А есть другой вход? –
- Есть черный вход, но ключи только у меня и пани Иоанны, - пан Збышек опять посмотрел на девушку.
- И все они, ты представляешь, уставились на меня, Зоя, как будто я умалишенная, - Иоанна отхлебнула кофе из чашечки и с возмущением посмотрела на подругу.
- А ты точно уверена, что видела этого громилу? – Зоя Ожешко, ее подруга, закурила очередную сигарету и сощурила свои хорошенькие глазки кофейного цвета. Она была замужем, занималась дизайном интерьеров на дому, имела спокойный нрав и всегда могла, по ее выражению, «включить мозги».
Пани Каминская задумалась, вспоминая весь свой нелегкий вечер пятницы. «Ну, не могла она так впасть в забытье, что бы не отличить закрытую дверь от открытой. Документы были все перевернуты, и тот здоровяк, он точно был в отражении зеркала. Но что за странность, в сейфе-то ведь все на месте. Ничего не пропало. Непонятные воры пошли. Входят неизвестным образом в здание, вскрывают кабинет без видимых следов взлома, таким же образом дверь сейфа и ничего не крадут».
- Уверена! – упрямо мотнула она головой.
Две подруги сидели за маленьким столиком в гостиной Ожешко. После позорного, иначе не скажешь, ухода из конторы, секретарь села на автобус и, обескураженная развязкой нелепых событий, проехала свою остановку. Очнулась она уже около Замковой площади. И кто знает, может эта ее рассеянность спасла ей жизнь, но об этом Иоанна узнала гораздо позже. Можно было вернуться назад, было совсем не поздно и ночные автобусы еще не начали даже ездить, но ей пришла в голову мысль зайти к своей лучшей подруге Зое и обсудить сложившуюся ситуацию. Та удивилась ее позднему приходу, но без колебаний пригласила и даже оставила ночевать у себя дома.
Они познакомились на праздновании Дня независимости. Иоанна участвовала в столичном забеге на роликах. Вообще, кто хотел приобщиться к этому действу, мог просто бежать на своих двоих, передвигаться на инвалидной коляске, идти с помощью норвежских палок, как кому взбредет в голову. Ну, и, как всегда, она замечталась и чуть не сбила с ног обаятельную незнакомку, которая болела за бегунов в толпе зрителей. Зоя ни капельки не рассердилась, а наоборот, помогла девушке подняться и прийти к финишу, правда уже без роликов, так как колесико одной из пар отвалилось на ходу. С тех пор две такие разные личности подружились и общались так часто, как им позволяло время.
- А что еще у вас произошло в конторе за весь день? – спросила хозяйка дома требовательно, - ну, какие-то мелочи, пустяки, но на которые стоит обратить внимание.
«Зоя включила мозги» - подумала пани Каминская и стала перечислять: «Да ничего особенного. День, как день. Было полно посетителей. Божена туда-сюда шныряла к шефу…».
- А зачем она к нему шныряла, - допытывалась подруга.
- Ой, она же у нас помешана на мужиках, - отмахнулась Иоанна, - я не знаю лицо мужского пола, который бы избежал ее заигрывания. Разве что пан Ежи и то, потому что он в основном спит на рабочем месте.
- Вот, хоть твоя Божена и легкомысленная особа, но она далеко не дура. Кадрит не кого-нибудь, а своего начальника. А ты как всегда ушами хлопаешь! – безапелляционно заявила дизайнер. У нее был пунктик устроить личную жизнь подруги, и надо сказать все ее попытки были пока тщетны.
- Зоя, ну что ты опять начинаешь. Ты же знаешь, что я жду блондина, - терпеливо пояснила девушка.
- Не понимаю, - в ответ пожала плечами та, - что за маниакальное упорство с этим блондином? Это уже похоже на психоз. Ты можешь пояснить, почему именно блондин?
- Могу, - согласилась Иоанна, уже поняв, что подруга не отстанет, пока не расставит все точки над i, - мне цыганка нагадала, что я встречу блондина, и он перевернет всю мою жизнь.
- Но почему ты ждешь, что эта встреча будет к лучшему? – опять не понимала пани Ожешко, - а если, она окажется роковой?
- Нет, такого цыганка не сказала, - неуверенно ответила пани Каминская, - я думаю, что все будет хорошо.
- Этой мифической встречи вообще может не случиться! И что? Ты готова на всю жизнь остаться одна? – так же требовательно вопрошала заботливая подруга. – Алекс тебя не понравился, Влодек не того роста, Матеуш молчалив, Стефан болтлив, а Рафал то чем тебя не устроил?
Все перечисленные выше мужчины были найдены и представлены «свахой» в качестве женихов для Иоанны. Правда, Алекс сразу же предложил «не тянуть кота за хвост, а перейти к делу, то есть сексу». Влодек был, конечно, не высок, но он замучил будущую невесту практичными рассуждениями о жилье, бытовой технике, которую им надо будет приобрести, если они поженятся, и вообще «им надо будет пахать и пахать, чтоб создать себе нормальные условия для жизни». «Пахать» подразумевалось обоим, на что пани Каминская ничего не имела против, но такая рассудительная категоричность привела ее в замешательство.
Матеуш молчал и вздыхал так, что Иоанна подумала о его адекватности. В итоге выяснилось, что его никто не понимает, кроме мамы, и дальнейшие пять часов она слушала, какая его мама заботливая, добрая, внимательная и т.д. Конечно, была похвальна такая привязанность к матери, но одновременно это вызывало озабоченность, так как парню уже было ни много, ни мало, а тридцать пять лет от роду. Стефан болтал о чем угодно и с кем угодно. Через час их свидания он успел перезнакомиться со всеми посетителями кафе и рассказать «кто он», «где он» и «с кем он». Такая словоохотливость невольно настораживала. Рафал вообще сходу заявил, что «она не в его вкусе, но он не мог отказать старой знакомой и встретился по ее просьбе, так что сама что-то придумай, почему я тебе не понравился». Он то, естественно, думал, что не может не понравиться. Но все это пани Каминская не стала рассказывать подруге, дабы не огорчить ее и не отбить в ней порыв найти ей вторую половину.
- Зоя, дело не в росте или коммуникабельности, - терпеливо пояснила Иоанна, - ну ничем они меня не зацепили. Не пробежало той искры, понимаешь? Ты вот как поняла, что Зденек – это твоя судьба?
- Ну, - неопределенно пожала плечами более опытная собеседница, - я как-то до сих пор еще ничего не поняла. Все произошло так стремительно, что я до сих пор в недоумении. Зденек был решителен и мне пришлось сделать выбор чуть ли не за пять минут. Но знаешь, - она опять прищурила свои очаровательные глазки, - я еще ни разу не пожалела, что выбрала именно его.
- Вот видишь! – укоризненно покачала головой девушка. – Это искра. А ты предлагаешь мне идти против своей натуры. И вообще, мы отвлеклись от темы. Про что мы говорили?
- Знаешь, что? – пани Ожешко докурила сигарету, - давай спать. Не сразу Краков строился. В понедельник ты вернешься на работу, и в памяти всплывет то, что сейчас ускользает от твоего внимания.
Утром секретарь наскоро выпила кофе, и, не обращая внимания на сонные просьбы подруги остаться и немного поспать, собралась и поехала домой.
- Я тебе позвоню, целую, - она прислонилась к ее теплой щеке и выбежала из квартиры.
Варшава уже проснулась, а впрочем, в районе Средместье, где жила супружеская чета Ожешко, она и не засыпала. Любопытные туристы, очевидно, еще даже не возвращались в свои номера, а наоборот, любовались красотами центра города, фотографировались на фоне колонны Зигизмунда, пили горячий кофе и совсем не хотели спать. Девушка любила пройтись по улицам восстановленной части столицы и помечтать. О чем? Да о чем угодно! О том единственном, которого она встретит уже скоро, об окончании юридической школы и работе аппликантом (стажером). А еще о сдаче нотариального экзамена. Правда для этого ей надо поработать не менее трех лет и шести месяцев в качестве стажера, но потом она станет, наконец, полноправным нотариусом и откроет свою контору. Да много еще о чем. Но сейчас ей надо было подумать.
Иоанна снимала квартиру в жилом комплексе, построенный после Второй Мировой войны и уже потихоньку превращающийся в ветхое жилье. Правда, недавно их дом подвергся небольшой реконструкции: ступеньки перекрасили, отремонтировали входные двери, заменили почтовые ящики. Квартирка была маленькая, но уютная. То, что она увидела, переступив порог, привело ее в состояние шока. Перевернуто было все: шкафы, стол выпотрошен, подушки вспороты и по всей квартире летал, как снежные хлопья, белый пух. На полу валялись белье, книги, косметика, на кухне неизвестные опустошили даже емкости с крупой, горшки с цветами были разбиты на мелкие кусочки, а землю из них рассыпали чуть ли не по всему периметру помещения. Девушка машинально достала телефон и набрала Зою. Та долго ничего не могла понять. Прошло еще какое-то время, и подруга очутилась в квартире, по которой прошелся то ли ураган, то ли цунами.
- Святой Антоний! – протянула пани Ожешко. – Что тут искали? Иоанна, надо полицию вызывать.
Девушка в прострации вытащила визитку пана Новака.
- Позвони, Зоя, - она протянула визитку подруге, - это тот полицейский, которого я в контору вызывала.
Сержант тоже в некотором замешательстве осмотрел квартиру секретаря.
- Такого я еще не видел, - обескуражено заявил он, - что у вас было ценного, пани Иоанна?
Та, находясь еще в полной отрешенности, равнодушно пожала плечами.
- Если считать медальон бабушки из серебра, новые туфли от Gucci и цифровой фотоаппарат ценностью, то большего я не могу припомнить -
- А сбережения? Где вы храните? –
- Все что есть, у меня на карточке, – она устало прислонилась к стене.
Зоя подхватила девушку.
– Пан полицейский, могу я свою подругу увести в кафе. Она еле на ногах стоит от шока, - и пани Ожешко мило улыбнулась пану Новаку.
- Вообще-то не положено, - заколебался тот, - сейчас здесь будут работать мои коллеги. Ну, хорошо, если что, мы вам позвоним.
Джош Холлоуэй – американский актер, Якуб Гершал или Матеуш Дамнецки – польские актеры
997 – номер телефона полиции в Варшаве
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/07/12/1045