Пункт325

Пункт 3.2.5.

Сидящий напротив Ильи мужчина вписал от руки в пропущенную строку имя и передал ему бумаги, стандартная форма на протяжении многих лет не менялась, привычные, хорошо знакомые пункты- предмет договора, права и обязанности сторон, сроки, ответственность - несколько пронумерованных, напечатанных двенадцатым кеглем листов, пункт 3.2.5, прописанный мелким шрифтом в самом низу страницы когда-то вызвал у Ильи недоумение и только впоследствии он осознал всю его ценность. Молодой человек формально пробежался по условиям, пункт 4.5 оговаривал условия конфиденциальности - нарушать данное условие было прежде всего не в его интересах, рот в его деле нужно держать на замке.


Профессия Ильи была не из тех, которыми принято на каждом углу хвастать. Введение практики выявления склонностей в некоторым смысле облегчило мытарства среднестатистического гражданина, дар, а скорее чутье самостоятельно выбрать свою стезю так и осталось уделом немногих; лучшие из человеческих умов конечно давно догадывались, что, если бы потенциал человека раскрывался также легко, как консервная банка, все бы от этого только выиграли, во всяком случае качество предоставляемых товаров и услуг повысилось, да и неврозов по поводу бесцельно прожитых лет поубавилось. Но, что бы там не витало в воздухе, от идеи до реализации – путь долгий, и путь этот – канавы да ямы.


Пока находящаяся долгое время в зачаточном состоянии идея, заручаясь поддержкой нужных людей, преодолевала многочисленные бюрократические препоны и искала финансирование, толпа не сидела сложа руки - население за шкирку вытаскивало себя из успевшей набить всем оскомину «зоны комфорта» и, заглянув внутрь себя, с остервенением золотоискателя искало  хитро запрятанный потенциал.  Искусство приняло удар на себя, вульгаризация сметала всё на своем пути, в период запойного индивидуализма расплодилось особенно много очумелых дилетантов-любителей, много разных творений увидело свет прежде чем тянущийся к прекрасному обыватель понял, что искусство не закупорено в картинах, кинофильмах и фотографиях, и тратить драгоценные время и силы на дрянные стишки и прозу такое же преступление как и не печь чудесные торты к чему у тебя собственно и есть дарование. Идею о том, что профессия кондитера, сапожника, агронома не менее благородна и благодатна, чем стезя художника, режиссера, во всяком случае пока у человека есть ноги и желудок, пропихнули, хотя и с большим скрипом.


Классификатор профессий и должностей уточнялся, дополнялся, стараясь вместить в себя всю массу возможностей человеческой биомассы - не было такой направленности, которая не нашла бы в нем свое отражение и не расцвела на благо человека и общества. Не углубляясь в терминологию отмечу, что после прохождения стандартной процедуры было выяснено, что Илья получил в наследство такое морфологическое строение подкорочки, при которой в нём при удачном (заячьи уши под ёлочкой) стечении обстоятельств мог проявиться убийца- вывод не только довольно редкий, но и, мягко говоря, неутешительный. Обычно таких прямёхонько отправляли на бойни (человечеству оказалось легче ввести мораторий на ядерные испытания, чем отказаться от бифштексов, тех самых Medium Rare - потребность в таких людях все еще существовала). У Ильи показатели зашкаливали. На ранних стадиях выявив склонность за такими, как он наблюдали, пытались перебить природное благоприятной средой и воспитанием, сеяли доброе, разумное, вечное, трепетно культивировали чахлые всходы, работа велась кропотливая и в общем неблагодарная , хотя, справедливости ради надо сказать, что порой самоотверженный труд нет-нет да и приносил результаты: склонность так или иначе удавалось купировать или перенаправить, ценой неимоверных стараний самое тёмное в личности человека загонялось в подполье - одного прирожденного людоеда пристроили в кинематограф, в звездном своем сериале он загубил 47 жизней и этих экранных жертв оказалось достаточно для того, чтобы заморить собственного червячка. Возвращаясь в семью, мужчина жил вполне обычной жизнью, плодил детишек и был душкой.



Не всякой идее суждено обрасти плотью и кровью, не сразу правосудие преобразовалось из карательного в предупредительное, предстояло пройти путь гораздо более долгий, чем тот, который был пройден от гильотин и трехэтажных виселиц до тюремных камер с трехразовым питанием и собственным огородом и бахчей с дынями. Несмотря на щедро изливающееся финансирование бесперебойно поступающее от филантропически-настроенных слоев населения и на все предпринятые усилия не все было так утешительно и однозначно, Многие с пеной у рта доказывали, что оставлять подобных людей все равно что жить на пороховой бочке, их оппоненты, ратующие за человеколюбие, настаивали на том, что такие люди есть не что иное как «отрыжка», простите уж за буквальность,  долгого периода пожирания человека человеком, и в том что они такие не вина их, а их беда! И именно поэтому им нужно помогать, причем не жалея сил. Защитники гражданского общества (туда же и свободы) стояли на реализации заложенного в человеке потенциала, какой бы кровью это не давалось, однако предпочитали не жить с таким людьми в одних районах, не работать на одном предприятии, не отдавать своих детей в детские сады вместе с детьми Чикатил и Джеков Потрошителей, в общем, всё как обычно. Идеи об их отделении от общества долгое время муссировались, но строительство за колючей проволокой целого города со всей необходимой инфраструктурой оказалось делом затратным. Кроме того, само наличие тюрьмы (и даже просто огороженной территории), как института, сигнализировало бы о том, что в обществе не все в порядке, а многим так хотелось верить, что все гадкое, мерзкое, низкое позади и в Багдаде наконец-таки всё спокойно... Что делать? Вопрос вечный! Как реализовать заложенное без ущерба для окружающих?  Как сделать так, чтобы и волки и овцы остались довольны, когда строительство элементарного забора, не говоря уже о проведении границ и демаркационных линий давно считается дурным тоном? Спор удалось разрешить совершенно естественным образом.


Когда Илье стукнул 21 год его пригласили на конфиденциальную встречу и теперь уже без всяких экивоков выложили всё как есть. (На основании многих проб и ошибок подобного рода информацию в конце концов решили не утаивать, но, до поры до времени, пока еще брезжила пусть даже и хилая надежда, носителю «счастливой» комбинации ни о чем таком не сообщалось). Как отреагировал Илья на полученные известие? Наверное, так же, как и любой на его месте, он был ошарашен, сбит с толку, находился в смятении, придя в себя, должно быть, начал расспрашивать о вероятности ошибки, ему вежливо объяснили, что ошибка конечно быть могла, но с вероятностью 0,00... и так далее до бесконечности процентов. Когда буря в душе несколько поутихла, Илью пригласили на беседу еще раз и предложили работу - общественно-полезную, нужную, с солидным вознаграждением, которое должно было несколько скрасить взрывоподобный эффект известия. Илье предложили убивать, но на совершенно легальных основаниях, хотя и под грифом секретно.


-Я могу идти? - Илья хотел было приподняться, но сидящий перед ним человек его остановил. –И пожалуйста, соблюдайте сроки, -добавил он, не поднимая глаз.

-Да, конечно, -Илья убрал документы в папку,- не в моих интересах...

-Еще бы, - проговорил мужчина, так и не взглянув на Илью.

Илья давно привык, что к людям их профессии (даже их непосредственные работодатели) относятся с некоторой брезгливостью (некоторые пытались это скрыть под маской пренебрежения). Илья никого не осуждал, кто знает, возможно, окажись он на их месте, и он обходил бы сторонкой людей с таким клеймом. И все-таки это было лучше, чем пойдя на поводу своих звериных инстинктов, однажды очнуться с окровавленными руками, искалечить жизнь себе, окружающим... Сейчас он занимался тем, к чему был более всего приспособлен, выполнял пусть даже не очень приятную, но нужную работу и хорошо её выполнял, лучше, чем это сделали бы другие.  Люди, к которым он приходил, были, Илья в этом был уверен, в какой-то степени ему благодарны - если пришел такой, как он, значит уже точно не будет больничной койки, поддерживающего оборудования, хлюпающих, с тоской в глазах и дребезжанием в голосе родственников. Был еще один важный момент, о котором нельзя не упомянуть – такие, как Илья снимали с врачей, чье дело все-таки спасать жизнь, а не лишать её, неимоверный груз.


Когда Илья дошел до своего рабочего места, файл с данными на клиента уже висел у него в почте. Самый обычный человек, 45 лет, Илья пробежался по данным, стараясь по возможности дистанцироваться - чем меньше он будет испытывать чувств к клиенту и думать о нём, как о личности, тем профессиональнее он будет действовать, а, следовательно, с большей выгодой для самого клиента. Мужчина работал электриком, имел двоих детей, был женат, проживал в спальном районе, в медицинской карте, к которой у Ильи тоже был доступ указывался диагноз в латинском эквиваленте (По долгу службы Илья, как и любой, выполняющий те же самые что и он функции, прошел в том числе и медицинскую подготовку, это давало ему возможность делать собственные независимые выводы, а не просто наобум доверять чужому мнению). На основании предоставленных данных Илья без труда угадал дальнейшее развитие событий: от силы полгода, а потом очередной усовершенствованный последователь морфия, периодами полузабытье, усталость, страх, ожидание. В прикрепленном файле Илья нашел официальное согласие клиента, а также прикрепленное видео согласие, получение которого с недавних пор стало обязательным пунктом процедуры. Все это говорило о том, что человек если не готов (к этому никогда нельзя быть готовым), то во всяком случае хотя бы уладил все формальности. Илья еще раз сверился по срокам и убрал договор в сейф.



Подготовка обычно занимала не слишком много времени, нужно было узнать привычки,  распорядок дня,  график работы, если клиент все еще работал – всю эту информацию можно было получить по одному клику, но Илья собирал её по крохам, самостоятельно, это позволяло ему достичь определенного настроя, подобрать приемлемый способ «ухода». Аккуратность и прилежание – качества, которые как ни странно более всего ценились в его работе. Еще одним важным условием, которое кровь из носа должен был выполнить Илья, это сделать все неожиданно, без мучительного, изматывающего ожидания. Право на неожиданность –  право, которого клиент по чьей-то прихоти или умыслу был лишен, и которое, превратив в своеобразный, причудливый комплимент, Илья ему возвращал. Процедура должна была пройти также по возможности безболезненно. Быстро спровоцированный сердечный приступ, мгновенное удушье, в копилочке Ильи было много маленьких профессиональных секретов.  Каждый случай «ухода» хоть и формально, но расследовался и, если бы на жертве были заметны следы мучений, у Ильи были бы проблемы, его могли заподозрить в садистских склонностях, в худшем случае - лишить лицензии.


Илья выполнил свою работу в положенный срок. К объекту он подошел в сквере.

-Старина! Вот так встреча!!! -Илья распахнул объятья и не успел мужчина спохватится уже безжалостно тряс его руку, потянул к себе, стиснул в объятьях, так что у того внутри что-то аж хрустнуло, мужчина едва перевел дух.

 
-Андрей?... Дима?...Степанов?... Барыкин?.... –мужчина жалобно перебирал один за другим имена и фамилии старых знакомых безуспешно стараясь узнать в Илье кого-то из бывших  одноклассников, сокурсников, коллег, одного из тех, кем Илья никогда не был.

Спохватившись, Илья признал ошибку, потом долго извинялся, опять тряс руку, отряхнул с плеча мужчины пылинку, поправил пиджачок и пошел своей дорогой. Мужчина растерянно, как будто смутно о чём-то догадываясь, долго смотрел Илье вслед, побродил по аллейкам, а потом стек на недавно выкрашенную скамеечку, на которой его и нашли.

 
***

После того, как основная работа была сделана несколько дней уходило на то, чтобы закончить все формальности - бюрократию никто не отменял, но во всей этой бумажной волоките были и свои плюсы, она позволяла отвлечься, не думать о совершенном убийстве. Деньги за выполненную работу приходили совершенно официально, на счет, двумя пайками, а не выплачивались где-нибудь в подворотне в виде сомнительных наличных в сомнительном чемоданчике. Илье и работникам его профессии был также положен период реабилитации, молоко, как на вредном производстве бесплатно не выдавали, зато отправляли в Карловы Вары и другие не ширпотребные курорты. Однако, несмотря на все превентивные меры каждый раз после совершенного преступления (то, что «до» казалось необходимой мерой, «после» уже без всяких поблажек расценивалось, как преступление) на Илью что-то наваливалось - последующие дни были самыми тягостными в жизни, бродили мысли, закрадывались сомнения, мерещились нечаянные и намеренные ошибки. «А что если кто-то, злоупотребляя служебным положением, получил возможность расквитаться с надоевшим соседом? А что если он всего лишь средство в чьих-то грязных, нечестных руках?» Постепенно набухая и раздуваясь из всего этого вырастала уверенность, что жертвы его ничем не больны, вокруг заговор – кто-то убирает неугодных людей, его руками убирает!


В такие периоды Илья с остервенеем бросался на документы, вдоль и поперек изучал медицинские данные, сравнивал, вынюхивал, скрупулезно один за другим проверял всех своих жертв. Мерещащаяся коррупция оказывалась фейком (хотя конечно ничего не могло быть идеальным), ошибок ни намеренных, ни мнимых не было, при существующей практике риск злоупотреблений сводился к нулю, люди, работающие на этом, не самом простом участке, держались за свою работу и уж точно ее никто не хотел терять. Случись Илье обнаружить где-нибудь несостыковочку,  несправедливость -праведный гнев без задержек бы излился на чью бы то ни было  голову, но несоответствия не находились, все делалось на законных основаниях, именно так, как ему и преподносилось.


Илья лежал на шезлонге где-то на Гавайях или Карибах, перемалывая одни и те же мысли, ни находя повода ни для зацепок, ни для обвинений. Рядом лежал телефон. После следующего заказа будет Таити, а перед следующим отпуском еще один заказ... Рука потянулась к телефону. Илья набрал указанный в договоре номер и произнес что-то вроде кодового слова или позывного –«Пункт 3.2.5.» Одно радовало - Пункт 3.2.5. привилегированный, не для каждого смертного  и у него есть право воспользоваться им вне очереди.


-Подтвердите кодовое слово, -возвратилось к нему с некоторой задержкой.

После подачи заявки нужно подготовить видео подтверждение, всё как в стандартной процедуре. Окажется ли кто-нибудь из его коллег поблизости или ему придется возвращаться за ней в свое полушарие и ждать с ней встречи по месту жительства? Что если все свершится прямо здесь? Нет, кому-то придется оплачивать транспортные расходы, труппы конечно не первым классом летают, но это все равно дорого. В голову лезла какая-то шелуха, здесь его убивать конечно никто не будет, если только не случится счастливый случай и сами небеса не реализуют его право на неожиданность.


***

Несколькими днями позже в офисе конторы, в которой числился Илья из принтера вылез договор ( в некоторых сферах от электронного документооборота давно отказались), служащий в пропущенную строку  вписал имя Ильи. Как и предполагал Илья с другой стороны стола сидел новобранец, кто-то выбывает, но тут же поступает пополнение. На подобные дела посылали обычно именно новобранцев, старые, матерые профессионалы ни дергались и не колебались, смотрели Ей в глаза твердо, а если у юнца дергалась рука могли и подсобить, на то они и ветераны.