Есть названия, чья магия абсолютна: Канберра, Рио-де-Жанейро, Валенсия. Или вот – Абрау Дюрсо. Одни шампанские ассоциации чего стоят: скатерть белая залита вином, все гусары уже уснули, лишь один продолжает пить полусухое из подвалов Абрау-Дюрсо, поскольку запасы шампанского от Вдовы Клико вчера закончились.
Я представлял себе подвалы винзавода Абрау Дюрсо - до того, как побывал в них, - в основном по гриновским описаниям из «Алых парусов»: в мрачном подземельи замшелые бочки, хранитель, он же виночерпий с красным носом, периодически проверяющий, плотно ли закрыты краны в бочках.
На самом деле все в подвалах выглядело так, словно в цветном телевизоре включилось вдруг черно-белое изображение. То есть все было чисто и чинно, но гриновская романтика рассеялась, и вместо нее выплыл план производства готового продукта из виноматериала.
Правда, Игорь, наш энергетик, потом внес несколько новых живописных мазков в эту картину, рассказав, что при его посещении винзавода вино лилось рекой, и выходил он на свет божий, шатаясь от стенки к стенке в тоннеле шестиметровой ширины, а выйдя, наконец, из прохлады на жару, упал в местном палисаднике замертво.
Когда мы с моим другом Костей проезжали через поселок Абрау Дюрсо, то увидели там зеленое озеро. Кстати, почему зеленое? Я думаю, потому, что расположено оно под зеленой горой: гора отражалась в озере.
Вообще-то цвет воды в основном зависит от цвета неба. В непогоду Черное море действительно иногда бывает черным, а вот Средиземное под голубым небом – черным, по-моему, никогда не бывает. А здесь вот – зеленая гора сделала озеро изумрудным.
Володя Савкин, начальник участка нашего Новороссийского управления, организовал для нас экскурсию в подвалы винзавода. Честно говоря, подвалы оказались не столь романтичными, как я представлял их по Грину, хотя масштабы впечатляли.
Пожалуй, самым впечатляющим был огромный широкий и темный коридор, скорее даже – протянувшийся в темноту зал, заставленный весь стеллажами с наклоненными в деревянных гнездах бутылками, каждую из которых ежедневно осматривают, чуть поворачивают и немножко еще наклоняют – «выводят осадок на технологическую пробку», как нам объяснили – и так чуть ли не три года подряд.
Мы, было, сочли это чем-то вроде шаманства, но милая женщина, занятая как раз этой процедурой, объяснила, что в том-то и фокус – с каждой бутылкой надо работать индивидуально.
Мы попали на завод сразу после выхода горбачевского указа по борьбе с пьянством. Битва с заводскими алкоголиками, очевидно, была в разгаре, поскольку главный энергетик завода, Володин приятель, после экскурсии смог угостить нас лишь одной бутылочкой «брюта», которую извлек из запертого на замок электрощита.