Гл.20
Валерка и в этом году принимал участие в уборке урожая, за что получил неплохую зарплату, а также премию. И молодые Ивановы решили поменять мебель. Дом у них большой, вместительный и та старая обстановка, которую перевезли из хаты Малаховых, совсем терялась на фоне огромных комнат. Кое-что им Клавдия Михайловна отдала, например, стиральную машинку, у неё их две было. Одну она сама выгадала себе, несколько лет денежку на неё откладывала, а другую совхоз на юбилей подарил. Потом пару тумбочек, тоже ещё добротные, всего года три назад купленные, стол железный, диван раскладной, кастрюли, тарелки и различную кухонную утварь.
Правда, диван приобретался давненько, ещё Валерик школу местную посещал, но он весь целенький, нигде не потёртый. Клавдия Михайловна предупредила детей, мол, когда разбогатеете и поставите в прихожую новый, то этот можно вынести на улицу под навес. Так и сделали. Ещё привезли из райцентра сервант, кровать деревянную двуспальную, стулья с высокими спинками и давнюю мечту Кати, туалетный столик.
Кате в магазине очень понравился угловой диван, таких она в жизни никогда не видела, но цена его достигала несколько сотен рублей. Пока Ивановы не могли себе позволить подобную роскошь, у них имелись более насущные дела, куда требовались деньги.
Во-первых, надо купить велосипед, чтобы Валерке было на чём ездить в бригаду. Если честно, сумма позволяла, дабы замахнуться сразу на мотоцикл. Катя настаивала, но Валерка возразил:
- Кать, давай не будем тратиться на мотоцикл, хватит мне пока и велика, а лучше сразу начнём собирать на машину, чтоб уж овчинка, как говорится, выделки стоила.
- Ой, Валер, ну ты даёшь! Прям, богачом хочешь заделаться.
- Да никем я не хочу заделываться, всегда стараюсь быть самим собой. А почему, собственно, нет, если предоставится такая возможность? Или мы украли свои наличные? Всё достаётся за свои кровные, честно заработанные.
Катя только улыбалась в ответ. Всё-таки ей повезло с мужем. Работящий, выпивает редко, лишь по особым датам или, если гости к ним наведаются. Её с Машенькой балует, всегда подарки им дарит хорошие, дорогие. Когда выдаётся ему выходной и если во дворе нет никаких мужских занятия, то ей помогает по дому. На кухню не суётся, там он ничего не понимает, раз собрался посуду помыть и то разбил блюдо под селёдку и несколько стаканов. А вот пропылесосить, то пожалуйста, или паласы выбить с коврами, тут он никогда не отказывался.
Иногда с Клавдией Михайловной у неё случаются разногласия, так где нынче найдёшь, чтобы свекровь и невестка сходились абсолютно во всех начинаниях.
Если посчитать все плюсы и минусы, то Катя на жизнь не жаловалась, она частенько прибегала к некоторым хитростям, то есть, где вовремя губы надуть перед супругом, а где обнять его и наговорить кучу ласковых слов. Также и с Клавдией Михайловной. Катя давно поняла, что мать мужа не злопамятная, потому и пользовалась этим постоянно. Чтобы погасить все обиды свекрови, Катя первая к ней подходила и как ни в чём не бывало просила совета или помощи. И сердце пожилой женщины сразу же оттаивало.
Если кто-то хвастается, будто у них всё всегда ладно да складно, то не верьте, это неправда. У всех нас разные характеры, а если ещё взять в расчёт несовместимость поколений, то тут сам чёрт ногу сломает, как говорила покойная Катина тётка. Но всё равно надо примиряться и искать все способы, что семью с гордостью можно было назвать семьёю, а не просто кучкой людей, из последних сил терпящих друг друга под одной крышей.
А в ноябре засвадьбилось у Миши Журавлёва. И как раз зачастили беспрерывные дожди.
- Миха, ну ты и время подобрал для свадьбы. - с весёлой иронией сказал ему Валерка.
- Да откуда я знал, что всё так получится. Планировали на весну, потому что моя невеста в институт поступила. А потом она перешла на заочное отделение, вот и решили пожениться.
- И кем она оттуда выйдет? - спросил Ларионович. Они втроём сидели в конторе, именно туда Миша принёс пригласительные для Валерки и директора совхоза.
- Ветврачом. - пояснил Миша.
- Нормально. Нам медики нужны в больницу. - довольно крякнул Зубков.
- Ларионович, - поправил его Миша. - Я сказал - ветврачом.
- Я слышал. - спокойно ответил директор. - На свинарнике у нас уже есть такой специалист, а вот в поликлинике большая нехватка персонала. Годик-другой поработает медсестрой, разберётся в лекарствах, а потом переквалифицируется и получит должность настоящего доктора. Чего не ясно? Иные ветеринарные врачи, Миша, будет тебе известно, соображают поболее тех, кто получил дипломы привычных нам медиков. Всё зависит от того, у кого они учились и как сами относились к учёбе. Смекаешь, о чём я?
- Примерно да. - дёрнул подбородком Мишка.
- А расписываться где думаете? - продолжал Ларионович.
- Здесь, конечно! - деланно возмутился Миша.
- Правильно. - одобрил директор. - Тут жить собираетесь, значит и расписываться надлежит только в нашей Валеевке. От меня помощь какая-либо нужна?
Миша Журавлёв трудился механиком в ремонтных мастерских совхоза, он окончил сельскохозяйственный техникум. С институтом ему не повезло, исключили за прогулы. Пришлось подавать документы в техникум и всё это происходило во время учебного года. Но его приняли, а этим летом Миша отлично сдал все экзамены и сразу же занял соответствующее место в родной деревне, предоставленное ему Ларионовичем.
- Да говорила мамка, что потом сама к вам забежит и всё подробно расскажет.
- А ты что, сам не помнишь? Я же заранее должен всё обдумать. - с укором заметил Ларионович.
- Да вроде автобус надо, а то на четырёх легковушках не все люди поместятся, а многим хочется проехаться в пригород, чтобы посмотреть, какой дом у невесты, какой у них достаток и прочее. Ну что вы, Ларионыч, народ наш не знаете?
- Народ везде одинаков, не только у нас. Обычай такой, что свадьба всегда должна проходить с распахнутыми воротами. Ладно, автобус дам. Что-то ещё?
- Столовую можно занять для застолья? Мамка говорит, что в доме неохота затевать, грязи натаскают, что потом не выскоблишь. Погоды же какие нынче.
- И это правильно. Коли есть куда приглашённых посадить, так зачем же хату загрязнять? Пока трезвые, то все будут культурно снимать обувь у порога, а после и за стол в сапогах запрутся. Не поверите, вот за это и люблю своих земляков, они нигде не пропадут. Простая русская душа ни на одну нацию не ориентируется, мы всё делаем так, как нам самим выгодно.
Хорошо, Мишка, я всё принял к сведению. А теперь ступайте, хлопцы, не мешайте, у меня звонки сейчас начнутся.
- А ты Сашку приглашал? - как бы между прочим поинтересовался Валерка у Миши по пути домой.
- Приглашал, но он отказался. Говорит, дитя некуда деть. А тащить его на пьяную гулянку не есть выход из положения да ещё и погода не располагает. Хотя, насколько мне известно, соседи ему предлагали помощь, что посидят с Ванькой. К тому же, мог бы и в город пацана отвезти к родителям жены, те всегда не против, даже бы рады были. Наверное, сам не захотел. Ну и пусть, моё дело пригласить. Можно думать, что без Сашки гулянка не состоится.
Валерка на это ничего не сказал.
Вообще, Сашка сильно изменился. Алкоголь совсем в рот не брал, боялся потерять сына. Нигде и никогда не участвовал в увеселительных мероприятиях деревни. Сам осунулся, постарел. От былой красоты и следочка не отыщешь. Теперь, даже те девушки, которые ещё недавно готовы были подраться из-за него, смотрели ему вслед лишь с жалостью, не более. А некоторые и того хуже, с усмешкой.
Он ни с кем не дружил, к себе в гости никого не звал и сам никуда не ходил. Прозябание у него началось, какое-то затворническое. Люди стали поговаривать, будто история опять продолжается. Мол, и родные все у него такими же были: ни до Бога, ни до людей.
А Кате не понравилась свадьба у Журавлёвых. Во-первых, далеко было ехать за невестой, маршрут туда и обратно здорово вымотал её. Постоянный дождь и слякоть навевали только уныние, но не радость и вдохновение. К тому же, Катя переживала за Машеньку, которая просилась с ними, но Катя с Валеркой не пошли навстречу дочери, и Клавдия Михайловна их поддержала. В такую даль возиться с ребёнком, который в любую минуту может попроситься в туалет, а как будешь отбиваться от основного кортежа, кто согласится исполнять прихоти какой-то девочки?
Но это было только начало. Со стороны жениха сватом выбрали Валерку, а от невесты свахой была молоденькая и довольно симпатичная особа. Катя впервые почувствовала уколы ревности. Ей казалось, что Валерка слишком много внимания уделяет этой незнакомке, а тут ещё и медленный танец объявили, специально для сватов. Катя как глянула, что эта дивчина так и льнёт к её мужу, то у неё появилось желание подойти к ним и во всём разобраться.
- Тихо, тихо! Возьми себя в руки. - толкнула Люся подругу в бок. - Посмотрела бы ты, Катька, в зеркало на свою физиономию, искажённую ненависть. Вокруг люди, Кать, ты чего?
- По-твоему это порядочно, что они сейчас вытворяют? - кивнула Катя на танцующего мужа и его партнёршу.
- А что они вытворяют? Они же стоят, не лежат. Кать, на свадьбе нет мужей и жён, все развлекаются так, чтобы гостям понравилось. У этой красотки тоже есть муж, между прочим. Вон он, видишь, того парня в коричневом костюме? Он и то не исходит ревностью, а ты, что тут за фортели выкидываешь? А Сёмка мой, полюбуйся, как разошёлся, поршивец... Ишь, как выплясывает с матерью невесты! Успокойся и немедленно изобрази улыбку. Что не до сердца, то дома разберётесь, но кум ваш не заслужил, чтобы ты ему праздник испортила.
Когда Ивановы добирались ночью до своего двора, то Катя не удержалась, язвительно спросила:
- Валер, а чего ты на меня не обращал никакого внимания, будто я тебе чужая?
- В смысле? - растерялся подвыпивший Валерка.
- В прямом. Особенно, когда со своей свашенькой кружился в медленном танце.
- Ах, это... - засмеялся молодой мужчина. - Ну ты и загнула, какая она моя? У неё есть семья и ко мне она не имеет никакого отношения.
- Я наблюдала, как не имеет. Она к тебе прижималась, как к родненькому. А ты, вроде и не против, что даже про меня забыл.
- О тебе я помнил всегда, а не поворачивался потому, что прекрасно знал, на какой взгляд я натолкнусь. Ты всю свадьбу за мной проследила и меня это напрягает, Кать. Так нельзя. Ты что, не доверяешь мне?
- До сих пор доверяла, а теперь и сама ничего не соображу. Не могу забыть то, что так и стоит перед глазами. Мне показалось, что ты ею увлёкся.
- Перестань, Катька, чушь городить. Просто она выпила лишнее и сказала мне, мол, сваток, держи меня покрепче, чтобы я не опозорилась. И мы с нею смеялись с этого, у неё ноги заплетались постоянно. Кто тебе не давал танцевать? Но некоторым же некогда было, всё за мной приглядывали.
- Валер, скажи честно, ты начинаешь потихоньку во мне разочаровываться?
- В смысле? - снова повторил Валерка.
- Ну, как там говорят, будто любовь иногда исчезает с годами и остаётся лишь привычка.
- Глупости! Нет, я не скажу, будто в восторге от твоего сегодняшнего поведения, но такая любовь, как у меня, которая длится ещё с пятого класса, она не забывается и тем более, не исчезает. - Валерка обнял жену и привлёк к себе. - Вот это я понимаю объятия! Тут и чувства, тут и влечение. А всё, что было с той молодайкой, то обыденное. Я её обнимал, а в душе ничего ни разу не шевельнулось. Понимаешь, пустое место.
- Точно? - посмотрела ему в глаза Катя.
- Точнее не может быть. Для меня только ты одна существуешь, других нету. Я правда люблю тебя, котёнок. Глупый мой котёнок. Ну куда я от вас денусь? От тебя и Машки. Я жизнь за вас готов отдать, только бы вы всегда были счастливы. И мама моя в том числе.
Сколько раз нам твердили умные люди, будто нельзя громко говорить о счастье, оно любит тишину. Особенно зарекаться, мол, куда я от тебя денусь? Ничего, вроде, тут особенного, но ещё в какую минуту скажешь. Судьба порой бывает не в настроении, она обязательно сделает всё по-своему. Человек не в состоянии руководить своим настоящим и будущим, а также собственной жизнью. Мы, словно мошки, летящие на огонь. И хорошо, если слегка подпалим себе крылышки, это ерунда, это залечится. Испорченные крылышки мелочь, сами бы живы и здоровы остались. Вот где самое главное, вот где суть.