Право на труд, которое не гарантирует всем равное право на отдых после общественно необходимого труда хотя бы в нормальных социально-бытовых условиях достойно его количества и квалификации на своём рабочем месте в экономике страны, то это только буржуазное право на зарплату при наёмном рабстве на условиях работодателя, а не на жизнь достойную труда…
Комфорт жизни населения социального правового демократического общества должен стоить труда людей на благо общества по его количеству и квалификации на рабочем месте в общественной экономике страны. Для достижения необходимого социального комфорта населения потребление базовых средств для жизни должно быть количеством относительно равномерно по нормам необходимым для достойной человека жизни от общего количества производимых социальных благ по относительному равенству рабочего времени как относительно равного количества общественно необходимого труда, а качество комфорта жилья, приготовления пищи и изготовления одежды по зарплате от квалификации труда на рабочем месте в экономике страны при соблюдении определённой трудовой и социальной дисциплины согласно социально-экономических законов общества по нормам необходимым для такого комфорта и по таланту ведения своего домашнего хозяйства. Это заставит людей постоянно держаться в определённом тонусе, повышать квалификацию, производственную и социальную дисциплину, соблюдать соответствующий закону правопорядок. Чтобы условия жизни людей действительно зависели от их общественно полезного труда для удовлетворения своих всё возрастающих потребностей, а не от неизвестно как добытых денег. При этом сохраняя рынок вне необходимых социальных норм производимых благ и на производимые сверх необходимых норм для благополучия населения.
Чтобы право на труд всем гарантировало и право на жизнь достойную труда, чтобы дети имели всё необходимое для своего развития в силу несовершеннолетия, имея определённые бонусы за дисциплинированность и хорошую учёбу, старики заслуженную и достойную своего труда старость.
Где будет налажена такая система, то и общество будет стабильно развивается! В процессе развития экономики общества такой порядок должен распространяться и на все средства коммуникации, а это энергия, водопровод, санитарная канализация, связь, информация и транспорт при развитии образования для повышения квалификации, для развития медицины и спорта для сохранения здоровья! Поэтому при коммунизме санитарная канализация должна быть у всех, а сантехника по зарплате от результатов квалификации общественно необходимого труда, как и любая бытовая техника, если не устраивает стандартная! И только при таком принципе система может быть стабильно саморазвивающейся!
А сегодня Путин говорит, что он не знает, как организовать народ России для развития более благополучной и счастливой жизни россиян, имея диплом кандидата экономических наук...
Во всех социально развитых странах знают, а он не знает? Или не хочет, чтобы народ России тоже был хотя бы в социально-бытовом плане благополучным по количеству и квалификации труда, а не по неизвестно как добытым деньгам, если не предлагает ничего подобного...
А ведь именно в социальном демократическом государстве должны быть государственные службы, которые и должны обеспечивать такой социальный правопорядок, который является одним из составных частей общественного порядка. Чтобы определялось то состояние общественных отношений, при которых обеспечивается соблюдение справедливого социально-экономического закона избранного народом и гарантирующее общенародное социальное благополучие по количеству и квалификации труда, как и должно быть в социальном демократическом государстве, чтобы его судебно-правовые нормы служили для общественного благополучия всех, а не только власть и богатство имущих. Но, похоже, народ России не стремится объединяться для борьбы за реализацию такого правопорядка...
А если правительство не в состоянии организовать население России на обустройство своей жизни, а социально нищающий народ реализует только имперские амбиции жирующего чиновничества и богатеющих российских капиталистов, то почему народ России терпит такое правительство? На деньги налогоплательщиков, на деньги от продажи российских природных ресурсов и результатов труда российского народа воюет, создаёт условия для отдыха богачей, планирует полёты на другие планеты...
И это при росте цен и снижении покупательной способности большей части населения. По стране закрываются предприятия, медицинские пункты, поликлиники, школы, детские сады, больницы, во многих районах нет дорог, каждую весну уходят под воду целые районы, вместе с лесами сгорают целые посёлки, обезлюдело более 20.000 населённых пунктов...
Парадокс в том, что огромная часть россиян ещё умудряется гордиться своей страной, которая по социально-бытовому уровню жизни населения на девяностом месте, рядом с Гватемалой и Гондурасом...
http://www.proza.ru/2017/09/20/855
Или всех устраивает такое положение России и её народа?
Власть и богатство имущие во все века жили за счёт народа как при коммунизме, ибо всегда имели в достатке и социальные, и коммуникационные блага почти независимо от результатов своей профессиональной квалификации труда на благо обществ. А когда это будет у всего народа России достойно труда хотя бы в социально-бытовой сфере?
Сегодня зажравшиеся буржуйчики продажных СМИ не хотят даже видеть то, что Россия в плане социально-бытового уровня жизни населения, особенно по благоустройству жилья, находится на очень низком уровне. Если принимать во внимание, что культура это совокупность достижений человека или общества в определённый период своего развития, то едва ли стоит доказывать, что по социально-бытовому уровню жизни население России находится гораздо ниже уровня даже Гондураса и Гватемалы.
Год за годом эксперты по социально-бытовым условиям жизни разных стран делают неутешительный для нас вывод: покупка собственного жилья для среднестатистического россиянина по-прежнему может быть доступна через десятки лет. Аналитики подсчитали, что для приобретения двухкомнатной квартиры общей площадью 75 кв. метров среднестатистический россиянин должен работать порядка 26 лет.
Таким образом, учитывая результаты исследования, проведенного аналитической компанией Evans на рынках недвижимости сорока стран мира, делаем однозначный вывод: по уровню доступности жилья Россия значительно уступает другим странам.
Судите сами: в России на аналогичную квартиру придется копить 26 лет, в Канаде - чуть более 6 лет, в Турции - 5,6, а в Гондурасе всего 4,7 года.
Если в России приличное жильё может быть к 50 годам, то в Гондурасе к 25 годам, как раз хороший детородный возраст...
Так что по социально-бытовым показателям Россия отстаёт от Гондураса по всем статьям и учитывая только эти показатели, то на каком месте сегодня будет народ России? И это с такими природными ресурсами, учитывая, что в Сингапуре даже питьевая вода привозная. Что, специалистов хватает только на стратегические объекты, а на социальную сферу уже не хватает?
В общественном сознании реальное гражданское право должно совпадать с реальным правом каждого человека на жизнь достойную труда, которое должен давать закон. Объективно существующая и исторически обусловленная форма общественных отношений, которые несут кроме чисто познавательного характера ещё обязательно эмоционально-психологические и социально-экономические составляющие, при относительном равенстве всех участников и ценности каждого из конфликтующих сторон и интересов при разрешении споров, всё это формирует в обществе официально-властный порядок разрешения споров и определяет правила поведения сторон.
Это оправдывается тем, что реальное право — это результат усилий всего общества, особенно при демократии, когда именно объединённый общими целями народ является законодателем закрепляющим достигнутое понимание всех прав и свобод в обществе, которые может давать закон в социально-экономических взаимоотношениях его граждан. Ибо власть у народа может быть только законодательной и никакой другой власти в социальном демократическом государстве у народа быть не может, так как исполнительная и правозащитная власть должны принадлежать государственным структурам для исполнения буквы закона принятого большинством дееспособного населения правового демократического гуманного социального государства на демократической основе.
Данное определение становится отправной точкой дальнейших рассуждений о праве, законе и власти, основанием для судебных решений, источником поиска правовых начал в новых, ранее неизвестных ситуациях. Так формируется правовая традиция любого народа, что позволяет учитывать достижения в развитии законов, правосудия и служб обеспечения законности прошлых поколений и вносить новое в уже известное, выдерживая преемственность представлений и единство смыслов, вкладываемых в те или иные понятия. Нормы реального права представляют собой обобщение этого опыта и одновременно определяют правила поведения граждан общества в каждом отдельном случае.
Закон отличает прежде всего официальный характер, широкая сфера действия которого, уровень обобщения и порядок принятия, призваны обеспечить соответствие ожиданий при удовлетворении потребностей общества в его социально-экономических взаимоотношениях с достигнутым уровнем понимания справедливости прав и свобод в этих взаимоотношениях в целом, и их регулирования в частных отношениях его граждан.
Наряду с законом существуют и пользуются публичным признанием другие формы реального права, такие как различные подзаконные акты, правовой обычай, судебный прецедент и другие. Эти источники права, как и закон, подвергаются как официальному, так и неофициальному толкованию гражданами.
Значительная часть современных правоведов часто отождествляет право не с самим законом, а с результатами его толкования. Однако принципиальной разницы между официальными формами реального права и его интерпретацией нет: и то и другое относится к внешней, когнитивной стороне права, порядку его выражения и восприятия, но не к сущности действующей в обществе нормы морали и нравственности. Специальные законы предлагают, назначают и признают как действительные при их прнятии те или иные публичные органы при помощи официальных толкователей законов, тем самым устраняя всякое понятийное различие между официально действующим правом и правом как результатом толкования. Отсюда и вывод, что незнание законов не освобождает от ответственности за нарушение закона, а значит правовое образование в обществе каждый должен получать с детства в процессе своего воспитания и получения образования на государственном уровне.
Реальное право и право, установленное толкованием, равно выступают лишь формами признания и восприятия норм права от закона, которые существуют объективно, независимо от официального признания, и являются подлинным регулятором общественных отношений. Весь смысл и содержание борьбы за пользование теми или иными правами заключается в приближении официального права к объективному при официально-властном порядке разрешения споров в обеспечении правового порядка, при котором расхождения в понимании закона и своих прав должны разрешаться в пользу объективного права согласно ПРИНЯТОГО закона. Отступления от естественным образом сложившихся норм будут рассматриваться как издержки законодательного процесса или толкования и, соответственно, — отвергаться судами и правоприменительными органами.
Вместе с тем норма позитивного права — закон или судебный прецедент — не может полностью отвечать по всей сфере урегулирования споров. Перед судом (или иным правоприменительным органом) стоит задача выявить подлинное право согласно ЗАКОНА, разрешающее конфликт по принципу гуманизма, равноправия и социальной справедливости для каждого конкретного случая.
В любой правовой системе задача определения права для каждой стороны возлагается на суд, именно поэтому не должно быть никаких разночтений ЗАКОНА при доказательстве нарушения прав. Право в объективном смысле должно быть нормой, регулирующей конкретный случай, найденной в установленном порядке в процессе судебного разбирательства. Это право становится общеизвестным при публикации дела, но не может быть возведено в закон или в обязательный к применению в сходных случаях прецедент, так как каждый случай неповторим и требует своего особого решения, пусть и подчиненного соответствующей общей норме. Таким образом, объективно существует расхождение между правом как естественной формой общественных отношений, принципом формального равенства, так и правом как системой выраженных и общепризнанных норм с позиции реального права. Если юридическая наука понимает под правом подлинное и объективно существующее право — норму, управляющую конкретным случаем, то общественное сознание, а нередко и законодательные и правоприменительные органы, — понимают под правом официально признанную норму (закон, обычай, прецедент, международную конвенцию) по иерархии правоприменения.
Отсюда потребность юридического языка, правовой науки (юриспруденции) в специальном понятии, выражающем идею подлинного права, собственно права, в оппозиции к официальному, позитивному праву (которое может правовым и не быть, а подлинно правовым быть и не может, во всяком случае — применительно к любому конкретному делу). Таким понятием издревле выступает понятие о правовой справедливости.
Понятие о правовой справедливости.
Сегодня в обыденном сознании граждан правовых государств понятие правовой справедливости ассоциируется с «социальной справедливостью», но часто с искаженным представлением о поддержке слабых и немощных, о государственных социальных программах, о равных возможностях, о материальном, потребительском равенстве. Иными словами — о всех тех социальных формах, которые нацелены на сокращение разрыва между богатыми и бедными, здоровыми и больными, преуспевающими и обездоленными, на неформальное уравнивание различных социальных групп или отдельных лиц, материально отстающих от некоего общественного стандарта потребления в социально-экономических взаимоотношениях граждан страны. Эти далекие от права идеи в целом отражают, но вместе с тем и искажают, принципы гуманизма, равноправия и социальной справедливости, ибо не учитывается фактор трудового участия, а только финансово-бытовую сторону вопроса, что часто не отражает фактор социальной справедливости по количеству и качеству труда трудоспособных граждан от относительного равенства рабочего времени как относительно равного количества труда и его квалификации от результатов общественно-полезной деятельности на рабочем месте в экономике страны. Или приравненным к этим условиям в случае отказа в приёме на работу при регистрации как безработных при соответствующих социальных гарантиях для гуманного социального правового государства.
Правовая социальная справедливость, как равное для всех благо, должна иметь равный ко всем подход и предполагать равное воздаяние равным, а неравное неравным — именно с тем, чтобы последовательно провести принцип правового равноправия по трудовому участию. Вот тогда равноправие становится относительно полным при равном отношении ко всем по количеству и квалификации труда в социально-экономических взаимоотношениях граждан страны. С исключением для детей и нетрудоспособных групп или лиц при общей норме для всех остальных, которая потому и становится нормой, что она всеобщая, с единым масштабом подхода ко всем членам общества.
Что касается уголовных норм права, то здесь равный масштаб предполагает формальное материальное равенство, независимо от материального положения лиц для возмещения ущерба независимо от того, буржуазное это государство или социальное. Такое формальное равенство преодолевает существующие различия, преобразуя различных людей в равных лиц, устанавливая единые правила для всех, независимо от реальных возможностей, до полного возмещения нанесённого ущерба по решению суда или договора сторон. Исключительная мера (масштаб) относится к обездоленным, но лишь в особых отношениях, потому что они с формальной точки зрения заслуживают компенсации, нацеленной на обеспечение формально равного положения с большинством. Так возникают некоторые правовые нормы и привилегии оправданные целью формального равенства как исключительные права некоторых социальных групп. Эти исключения справедливы, в отличие от неоправданных, неправомерных привилегий, именно потому, что они подчиняются единому для всех принципу равенства, но на деле часто не оправдывают себя, формируя чувство вседозволенности. Именно поэтому для правового социального государства необходимы законы, которые с правом на труд обязательно определяют каждому хотя бы социально-бытовые условия достойные количества и квалификации труда, что, в сущности, и должно определять социальное государство, а тогда по правовой справедливости не будет нужды делить людей на одарённых и бездарей, на богатых и обездоленных. По решению суда возмещение ущерба ОБЯЗАТЕЛЬНО, а будет оно по месту жительства или в местах не столь отдалённых, это по решению суда или по договору сторон, в зависимости от ситуации.
В теории правовая справедливость — синоним права, понятие, указывающее на подлинное и естественное право, объективно существующее в общественных отношениях, несмотря на возможный произвол исполнительных и правозащитных ветвей власти и неизбежные издержки официального признания такого подлинного права. Правовая справедливость — понятие, выражающее сущность действующего права по законодательству ко всем гражданам без исключения, его непреходящую константу, право, идеальное для данного общества и для данного дела. Но для формирования такого права закон должен быть максимально справедливым в самой сущности понятий гуманизма, равноправия и социальной справедливости!
Ещё необходимо понимать, что право и закон не могут быть выше власти, ибо для того, чтобы диктовать свои законы необходимо иметь власть, а законодательная власть у народа может быть только при демократии, когда наиболее дееспособные и мудрые объединены в мощную политическую организация и при поддержке народа при партийном парламентаризме становятся практически правящей государственной организацией с соответствующими правами и обязанностями перед народом. Именно в этом основной характер наиболее проницательных учений о праве, законности и справедливости и именно такой характер принимает в юриспруденции одно из определений права. Эти учения стремятся построить модель идеального права как ориентир для добропорядочных, трудолюбивых и честных граждан в их отношениях с другими людьми. Согласно этим учениям, которые называют естественно-правовыми, в центре правопорядка стоит человек, от рождения наделенный определенными правами, естественными и неотъемлемыми, так что все общественные институты производны от этих первичных прав, но при определённом уровне развития общества и его законов.
Естественные, но оформленные законом права в социально справедливом обществе определяют нравственность и добродетель человека, совершенство его мыслей и чувств. Только такая правовая справедливость может формировать и человека, и общество как совершенных во всех отношениях. В большинстве естественно-правовых учений этот идеал получает этическую оценку: говоря о субъекте идеального права, они говорят о нравственно совершенном человеке. Поскольку право как воплощение нравственного закона мало зависит от усмотрения людей, оно всё равно оказывается источником действующих законов. Ведь у каждого есть право не делать другим того, что не нравится самому, всем жить по справедливости и требовать этого от других! Но достигнуть таких норм права народ может только объединившись для этой цели в общество, когда сам объединённый народ своей волей создаёт свои службы обеспечения такой законности! Ибо народ — это население страны, которое объединено согласием с законами своих социально-экономических взаимоотношений! Именно поэтому от законодателя требуется адекватно воспроизвести право в законе и подчинить закон природным характеристикам естественных прав граждан в правовом государстве. Закон только потому закон, что отвечает естественным правам человека. Государство, закон и право существуют для того, чтобы обеспечивать и защищать естественные права человека и гражданина на жизнь в справедливо устроенном демократическом социальном правовом государстве, но, к сожалению, не всегда к власти приходят мудрые, гуманные и справедливые.
Редкое совпадение права с принятой в обществе нравственностью — одна из главных слабостей естественно-правовых учений. В этом подходе совпадение естественного права со справедливостью отводит справедливости место в ряду этических, а не правовых явлений, так что противопоставление права (как первичного естественного явления) и закона (как вторичного, искусственного созданного людьми) сопровождается логическим подчинением права требованиям нравственности или иным неправовым критериям, — что противоречит тезису о первичном и объективном и естественном характере самого права. Сходным образом последовательное противопоставление правовых и политических явлений, отведение государству и другим общественным институтам служебного положения в правовой системе общества — выводит реальное общество в сферу земного, обыденного, тогда как право сводится к некоему идеальному явлению от законов принятых далеко не совершенными и не мудрыми людьми.
Если правовые принципы общества оказываются не способными интегрирровать все общественные явления и быть началом, определяющим и раскрывающим сущность действительно справедливой жизни людей в реальном обществе, то из-за своего несовершенства такое общество не способно ни предложить справедливые законы, ни тем более воплотить что-то мудрое в действительности.
А там, где каждый для всех и все для каждого, где с правом на труд каждому дееспособному гражданину гарантируется право на жизнь достойную труда от его количества, квалификации и социально-трудовой дисциплины по справедливым законам предложенным мудрецами и принятыми большинством дееспособного и разумного населения данного общества, которое стремится к какому-то идеалу и благополучию, там общество благоденствует и прогрессивно развивается.
Исторические сведения о развитии права складываются в более цельную картину подчинения общественных и государственных институтов, правовой системы и идеологии единому началу, которое оказывается реально действующим правовым принципом. Но в силу определения всей общественной жизни, воплощенной в подлинном разнообразии всех ее аспектов по разнообразию мировоззрения и убеждений разных людей, которые в силу своих способностей к объединению и творчеству более справедливых общественных законов пока не могут жить в относительном мире и согласии. И всё потому, что и люди, и законы во многих странах всё ещё очень далеки от совершенства, особенно в России. Но и человеческий фактор отрицать нельзя, если примером взять Ли Куан Ю и его работу по становленю общества социальной справедливости в Сингапуре.
Немного о Сингапуре –
http://www.proza.ru/2015/09/14/750
Понятие справедливости в римском праве.
В правовые учения Нового времени понятие справедливости в его соотнесении и традиционном противопоставлении позитивному праву пришло из древнего Рима. Тексты юстиниановского Свода гражданского права (531–535 годы) донесли несколько максим, наиболее авторитетные из которых взяты из постановлений Константина Великого, который считал, что во всех делах соображения правосудия и справедливости должны быть обязательно выше права.
Другие обобщения дошли во фрагментах Юлия Павла, крупного юриста начала III века: - «Всякий раз, когда предписания или неясности права препятствуют естественной справедливости, положение следует исправить праведными решениями и во всем, особенно в праве, следует исходить из справедливости.»
Обычно считают, что эти тексты зависимы от императорского законодательства IV века, поскольку именно с Константином противопоставление справедливости праву — как новая идеология, созвучная христианству, постепенно получавшему официальный статус, — утвердилось в науке римского права и стало впоследствии одной из ведущих идей Юстиниановой кодификации, получив через нее прочное место в теориях многих европейских мыслителей последующих веков. Такой взгляд, в целом достоверный, предполагает определенное переосмысление понятия «правовой справедливости» со времен классической римской юриспруденции. Иными словами, ставшее основой европейской правовой мысли, понятие правовой справедливости имело свою предысторию: свой подлинный смысл она обрела в рамках классического римского права (I–III век). Последующее усвоение римского правового наследия византийской, западно-европейской и всей мировой культурой происходило в других условиях, в другом культурном контексте, в рамках понимания права, отличного от того, что было свойственно создателям юридической науки. Определение места и значения «правовой справедливости» в структуре римского классического права это необходимо знать для научного уяснения этой категории.
Римские юристы классической эпохи восприняли абстрактное понятие справедливости у философов, прежде всего у Аристотеля и Цицерона (который стал последователем Аристотелю). Для юристов идея справедливости совпадала с правом, так что ее вычленение из единого понятия должного и праведного произошло именно под влиянием их философских учений. Аналитическое обособление «правовой справедливости» в учениях профессиональных юристов стало возможным потому, что это понятие вполне соответствовало сложившимся правовым взглядам и юридической терминологии, легко вписывалось в язык развитой римской юриспруденции. Кроме того, в учениях великих философов идея справедливости уже была подчинена принципу правового равенства и соразмерности, так что юристы воспринимали ее как правильное и подлинное правовое понятие.
Возражая софистам, которые противопоставляли право и нравственность, отводя справедливости место в ряду этических понятий, Аристотель показал содержательное единство права и справедливости, предложив формальное, абстрактное и всеобщее значение этого понятия.
Аристотель различает естественное право, одинаковое повсюду и не зависящее от его признания или непризнания, и условное (конвенциональное) право, которое определяется соглашением людей. Реально действующее право, человеческое право изменчиво, как изменчивы условия жизни и убеждения людей: различия определяются разнообразием реальных отношений и историческими условиями фиксации правил общежития. При этом разнообразие не противоречит единству сущности, поскольку все правила в обществе должны подчиняться единому для всех общему правилу, что и делает эти правила правом, особенно если они закреплены и утверждены хорошо объединённым в своём единстве народом!
Социальная справедливость — это пропорция, учит Аристотель в 5-й книге (§7) «Никомаховой этики». Суть справедливости в применении равного масштаба к равным и неравного к неравным (распределяющая справедливость) и в равном воздаянии, возмещающем утраты (наказание, компенсация) или определяющем эквивалентность при обмене (уравнивающая справедливость). Справедливо то, что исключает отступления от равенства и возмещает нарушения соразмерности и эквивалентности. При добровольном обмене равенство обеспечивает соразмерность предоставлений, при утрате вследствие кражи или повреждения имущества (недобровольный обмен) — равная компенсация позволяет восстановить гармонию, отняв неправомерно полученное или возместив потери потерпевшему.
Объясняя всеобщее действие правового принципа, Цицерон воспроизводит и учение о едином равном масштабе и теорию компенсации в римских терминах.
Для этого право разделяется сначала на две части: природу и закон, и значение каждого типа распадается на божественное и человеческое право, из них одному свойственна правовая справедливость (aequitas), другому благочестие (religio). Значение справедливости двоякое: одна направлена на истинное и правомерное и, как говорится, опирается на принцип соразмерного и доброго (aequi et boni ratio), другая относится к чередованию воздаяний, что в отношении благодеяния именуется благодарностью, а в отношении несправедливости — местью. И они тоже являются общими для природы и законов, но свойственны именно законам — и тем, которые писаные, и тем, которые без записи поддерживаются либо всеобщим правом, либо обычаем предков.
Принципиальное единство права позволяет отличать его от какого-либо законодательства и усматривать именно в объективном и всеобщем праве регулятивную основу классового общества. Право несет в себе самом высший принцип, который не принимает утилитаристских (с позиций пользы или выгоды) подходов, вопреки мнению эпикурейцев и других философских школ, поскольку это более абстрактный и потому независимый от содержательных трактовок принцип, неизменный, как природа. Поэтому «…существует лишь одно право, связывающее человеческое общество и установленное одним законом. Закон этот есть подлинное основание для того, чтобы приказывать, запрещать или разрешать. Кто закона этого не знает, тот — человек несправедливый, независимо от того, писаный ли это закон или неписаный. Но если правовая справедливость (iustitia) заключается в повиновении писаным законам и установлениям народов и если, как утверждают все те же философы, следует все измерять выгодой, то этими законами пренебрежет и их, если сможет, нарушит всякий, кто сочтет, что это будет ему выгодно. Это учение приводит к тому, что, если справедливость не проистекает из природы, то ее вообще не существует…» [Перевод В.О. Горенштейна].
Говоря о праве, укорененном в природе, Цицерон объединяет в общем понятии справедливости термины «iustitia», «aequitas», «bonum et aequum». В этом он следует более ранним авторам, также зависимым от Аристотеля. Знаменитый оратор начала I века до Р.Х. определил:
Правосудие (iustitia) — это правовая справедливость (aequitas), воздающая каждому конкретное право соответственно достоинству каждого.
Цицерон вторит этому определению:
Пусть действует правовая справедливость (aequitas), что устанавливает в равных случаях равное право!
Право гражданской общины (civitas), гражданское право (ius civile) по содержанию совпадает с правовой справедливостью, отличаясь лишь установленным, фиксированным и официально признанным характером (aequitas constituta):
Гражданское право — это правовая cправедливоcть, уcтановленная для членов одной гражданcкой общины, ради обеcпечения законной принадлежноcти своих вещей.
Цицерон в этих определениях верен своему намерению вывести понятие справедливости из философии, а не из права. Однако, обращаясь к конкретным проявлениям справедливости, он постоянно цитирует юридические дела, пытаясь наполнить понятие «доброго и справедливого» (bonum et aequum) конкретным содержанием, прямо прибегая к сочинению крупнейшего юриста начала I века до Р.Х. Квинта Муция Сцеволы. Воплощением справедливости в гражданских делах, реализованной справедливостью оказываются судебные иски, нацеленные на установление содержания взаимных предоставлений сторон по суждению судьи (boni et aequi iudicia).
Понятие о хорошем и правильном, добром и справедливо известно уже в самых ранних текстах и зачастую приводится в законодательных актах в качестве указания на их правомерность, очерчивая сферу правомерного, должного и нормативного. В этом значении «aequum» удерживается на протяжении всей письменной традиции римского права. В техническом смысле «bonum et aequum» указывает на результат деятельности судебных магистратов, судей и юрисконсультов и ставится в один ряд с законами, хотя и отличается от них. «Aequitas» как подлинное право относится к той специальной сфере права, которая выступая критерием правомерности судебного решения относится к адекватности толкования закона или частного волеизъявления.
Если в эпоху Республики юристы говорят «aequum», приравнивая его по смыслу к «ius» (право), то уже в конце I века от Р.Х. они начинают прибегать к абстрактной категории «aequitas», то, что является справедливым и соразмерным. Термин «aequitas» употребляется юристами I–II веков лишь в единичных, получив широкое распространение в юридической литературе в конце II века. Крупнейшая составная часть Свода гражданского права — Дигесты Юстиниана — содержит десятки текстов юристов конца II века — начала III века, в которых «aequitas» выступает в виде подлинного права и правовой справедливости как ведущего принципа, управляющего правовым общением, и как искомой композиции интересов, способа разрешения конфликтов, высшей ценности, составляющей цель и сущность деятельности юриста.
«Право» говорится во многих смыслах: в одном — когда правом называется то, что всегда справедливо и хорошо (aequum ac bonum), каково естественное право. В другом смысле — то, что служит всем или многим в какой-либо гражданской общине, каково гражданское право. Обращаясь к занятиям правом, прежде всего следует узнать, откуда происходит наименование права (ius). Названо же оно от справедливости (iustitia): ведь, как удачно определяет Цельс, право — это мастерство доброго и справедливого (boni et aequi).
Римские юристы нередко критикует закон или сложившееся в праве положение как «несправедливое» (iniquum), особенно адвокаты. При этом закон или правовое положение в целом не отменяется — и в этом смысле остается «правом», ius: суждение выносится по конкретному делу или в определенном отношении, отмечая неприменимость (несправедливость) приложения к нему общей нормы. Широкое противопоставление справедливости праву, настойчивая апелляция к «aequitas» в обоснование не только существенных нововведений, но и любого вмешательства в устоявшиеся, традиционные нормы распространяется в эпоху Поздней империи. Императоры словно оправдывают свое присутствие в правовом поле тем, что они выступают проводниками искомой справедливости, лучшего, более обоснованного и адекватного решения, выдвигая «aequitas» как некий высший нормативный принцип. Императорское усмотрение тем самым получает нормативное измерение, а сама императорская власть предстает агентом справедливости, способом реализации и актуальным источником высшей правды и гармонии.
Эти установки становятся исходным пунктом нового понимания идеи справедливости, в оппозиции которой за понятием права закрепляется теперь значение официально признанного права, абстрактной нормы, нечувствительной к специфике отдельного случая (всеобщий закон, lex generalis). Такие отличительные признаки права, как стабильность, определенность и равное значение для всех утрачивают привлекательность, оборачиваясь к наблюдателю только своими негативными следствиями: косностью, негибкостью, уравнительным безразличием. Они обращаются в некую бездушную и неодолимую принудительную силу, нечувствительную к индивидуальным слабостям и несчастиям, перед лицом которой не только отдельное стечение обстоятельств, но каждый человек теряет свою индивидуальность, превращаясь в безликую единицу управления.
Однако положительные черты равного действия единых для всех норм теперь концентрируются в понятии справедливости, будто подлинное право существует вне реально действующего закона и правовые ожидания могут быть реализованы вне правовой сферы. Такая идеология удобна для оправдания произвола властей, присваивающих себе право по собственному усмотрению решать, что справедливо, а что нет. Связанность императорской власти обоснованными (правовыми) представлениями о справедливости, конечно, не может быть обеспечена никакими особыми средствами, стоящими вне контроля общества и его естественно сложившихся порядков, никакими идеологическими установками, свободными от принципа равноправия, который только и может обеспечить свободу каждого, согласованную со свободой всех и свободу всех как условие свободы каждого.
Здесь мы стоим перед принципиально разным пониманием права, закона и справедливости. Одно из них, научное, отождествляет справедливость с правом (подлинным правом по закону), признавая решение по закону единого для всех независимо от его справедливости. Другое — произвольное — (в конечном счете всегда — властное, а не законное) наделяет справедливость ситуативным смыслом и противопоставляет ей право как бездушный порядок, черпая оправдание ненормативного и случайного усмотрения властей в уничижительном отношении к праву (правовом нигилизме). Если первое понимание становится некоторым знаменем либеральных учений и общественных движений, отстаивающих свободу индивида как возможность пользоваться своими правами согласно законов общества, то второе востребуется правоотрицающими деспотическими силами власти, а не закона. Это объективные векторы развития соответствующей идеологии, независимой от порой благих установок как мыслителей, так и их адептов.
Для римских юристов смысл их профессиональной деятельности заключался именно в поиске конкретного права как приложения общих принципов равенства всех перед законом и соразмерности к каждому отдельному делу в поиске справедливости (единого масштаба) конкретной ситуации, в преодолении фактических различий (фактического) в едином формальном отношении, равном для всех подобных случаев (норме).
Только в рамках юстиниановой кодификации, где суждения классиков римского права по отдельным делам предстали в виде общих норм, абстрактных положений самого широкого действия, упоминания справедливости получили двойственный смысл — как согласованные с императорской установкой на произвольное и ситуативное вмешательство в сложившееся право. Всё наследие римской юриспруденции — в этом контексте — может быть переосмыслено как подчиненное идее пересмотра и преобразования косного и устаревшего позитивного права (строгого права по закону — ius strictum).
Дело, однако, в том, что действующее в классический период римское право было в основном созданием самих римских юристов. Их суждения по конкретным делам и составляли основной массив письменных текстов — позитивного права. Наличие такой фиксации нисколько не ослабляло гибкости этих конкретизированных норм, поскольку они легко изменялись в зависимости от особенностей каждого нового дела, каждой специфической ситуации. Справедливость римского права в действии обеспечивалась творческим характером его основного источника — юриспруденции. Поиск справедливости как метод римского права (ars boni et aequi) сохранял свое значение и в том случае, если для обсуждаемого дела имелся официальный (публичный) закон. Справедливость (aequitas) признавалась ведущим критерием толкования законов или иных правовых актов. Общая стабильность и определенность правовой системы обеспечивалась единым — правовым — пониманием справедливости и права, общими, разделяемыми всем обществом принципами волевого взаимодействия. Для римского юриста справедливость — это право (подлинное право, найденное право, поскольку несправедливое правом считаться не может).
Достоверность представленной реконструкции классических представлений о справедливости подтверждает сопоставление текста Ульпиана, воспроизводимого в Дигестах Юстиниана, и фрагмента этого же текста, дошедшего в рукописи, источник которой независим от юстиниановой компиляции. Текст содержит одно из вызывающих больше всего сомнений в подлинности выражений «aequitas dictat» (справедливость требует), привычное в императорских постановлениях IV века и крайне редкое в Дигестах. В литературных сочинениях оно неизвестно ранее IV века. Страсбургский фрагмент (очень сильно испорченный: в нем уверенно читается всего несколько слов) доказывает подлинность этого выражения: фрагмент содержит слово «[aequitas] dictat», а также название иска, отсутствующее в тексте Дигест. Составителей Свода Юстиниана не интересовали классические средства судебной защиты, и они опустили казавшийся им лишним термин. Таким образом, страсбургский фрагмент восходит к рукописи сочинения Ульпиана, существовавшей до создания Свода гражданского права. Можно с уверенностью сказать, что это была рукопись подлинного сочинения Ульпиана, которая, как теперь ясно, содержала выражение «справедливость требует».
Если классики юриспруденции противопоставляют право справедливости в духе позднейшей императорской канцелярии, то это ещё не значит, что данные тексты в ходе юстиниановой систематизации составители Свода гражданского права вложили в уста классиков позднейшего понимания справедливости в его противопоставлении позитивному праву. Если юридические сочинения, представленные в выдержках в составе Свода гражданского права, напоминают язык позднейших императорских постановлений, то это, скорее, свидетельствует о том, что классические образцы послужили моделью для юристов императорской канцелярии, которые и вложили в такие обороты и выражения новый, созвучный новой идеологии, смысл.
Что такое социальное правовое государство.
Представления о государстве, как организации, осуществляющей свою деятельность на основе законов и властных структур для их соблюдения, формировалось на ранних этапах развития человеческой цивилизации. С идеей правового государства связывались поиски более совершенных и справедливых форм общественной жизни. Как уже было сказано, выдающиеся мыслители античной эпохи (Сократ, Платон, Аристотель) высказывали свои суждения об идее правового государства. Они пытались выявить такие связи и взаимодействия между правами человека, законами и государственной властью, которые бы обеспечивали справедливые социально-экономические взаимоотношения граждан для гармоничного функционирования общества. Эти учёные мужи древности считали, что наиболее разумна и справедлива лишь та форма правления, при которой закон для всех должен быть один и он обязательно должен соблюдаться всеми гражданами страны. Такой точки зрения придерживался и Платон. Он видел гибель того государства, где закон не имеет силы над богачами и чиновниками, либо где управление государства осуществляется чьей–либо неумелой и грубой единоличной властью. Он усматривал спасение и развитие государства там, где закон владычествует над правителями, где все являются рабами закона. Такого же мнения придерживался и ученик Платона – Аристотель. Для него не существовало государственного строя там, где отсутствует власть закона для каждого члена общества, независимо от его места в иерархии общества. Но необходимо понимать, что один и тот же закон в обществе разделённом на классы угнетателей и угнетённых одному человеку может дать свободу, а другого угнетать.
Государственно-правовые идеи Древней Греции и Рима оказали заметное влияние на становление и развитие правового государства. Развитие экономики, изменение социальных и политических отношений в обществе в эпоху перехода от феодализма к капитализму порождает новые подходы к государству. Центральное место в них занимает такая правовая организация жизни и развития государства, которая будет исключать монополию власти в руках одного лица или властного органа и будет утверждать равенство всех перед законом и обеспечивать индивидуальную свободу с помощью права.
В период буржуазных революций в разработке концепции правового государства значительный вклад внесли мыслители Д. Локк, Т. Гоббс, Ш. Монтескье и другие.
Одним из главных трудов Д. Локка является его теория естественного права, в котором он утверждает, что человек с самого рождения должен обладать определёнными правами. Чтобы обеспечить эти права и гарантировать защиту граждан от деспотии, Д. Локк предложил разделить власть и строго оговорить обязанности каждой из её ветвей. Так же Д. Локк разделил органы государственной власти на исполнительную, во главе которой находится глава государства с правительством, и на законодательную власть, как высшую власть в государстве, которая поддерживается народом и ответственна перед народом за принятие разумных законов.
Теорию разделения властей довёл до логического завершения, применив принципы Локка, Шарль Монтескье (1689 - 1755), который утверждал, что для обеспечения законности и свободы от самоуправства кого бы то ни было следует разделить на следующие три ветви: законодательную, исполнительную и правозащитную или судебно-правовую. Самостоятельность судебной власти необходимо для сдерживания первых двух, ибо только исполнение законов может гарантировать свободу граждан. Эта теория Ш. Монтескье лежит в основе формирования правовой государственности, которая сохранилась и в наше время как основной признак правового государства.
Надо отметить, что и среди русских философов идеи о правовом государстве не стояли на месте, а развивались и нашли отражение в трудах П.Пестеля, Н.Чернышевского, В.Шершеневича.
В послеоктябрьский период в нашей стране в силу объективных и субъективных факторов идеи правового государства вначале были поглощены требованиями революционного правосознания, а затем почти полностью исключены из реальной жизни. Сосредоточение реальной власти в руках партийно-государственного аппарата, отрыв этой власти от нужд народа привели к установлению тоталитаризма. Советская власть в этот период не воспринимала принципы правового государства, считая их буржуазными, поэтому о соблюдении каких-либо прав человека, которые бы обеспечивали его свободу как она понимается сегодня в социально передовых странах Европы или США и речи быть не могло. И сегодня многие права и свободы доступны только власть и богатство имущим, а не всем гражданам России.
В современном мире многие страны стремятся построить социальное правовое государство. Некоторые из них уже являются правовыми, но есть и такие, которые в основном законе провозглашают себя правовыми государствами, а в реальности ими не являются. К таким государствам относится и современная Россия. В Конституции Российской Федерации в части 1 статьи 1 сказано, что Российская Федерация есть демократическое, федеративное, правовое государство с республиканской формой правления. Но пока это не реальность, а цель, к которой может быть и стремится наше общество и государство, но что-то не очень это заметно. Социальное правовое государство будет создано лишь тогда, когда все конституционно закрепленные принципы правового государства будут исполняться в полном объеме и приоритет личности и прав человека станут реально господствующими в обществе и государстве, станут реально защищаться российским правительством и правозащитными органами российского государства, ибо правовым может считаться только такое государство, в котором господствует право как минимум на социально-бытовые условия жизни от общего количества производимых базовых средств для жизни относительно равномерно по относительному равенству рабочего времени как относительно равному количеству труда каждого, а качество благоустройства жилья, приготовления пищи и изготовления одежды по зарплате от квалификации труда на своём рабочем месте в экономике страны, а также признаются и обеспечиваются естественные права и свободы личности оговоренные ЗАКОНОМ, а все государственные лица, которые связаны и ограничены правом, принуждаются к неуклонному исполнению его норм точно так же, как и все остальные граждане.
Для формирования правового социального государства необходимо наличие развитого гражданского общества, которое исключает противопоставление государства и личности, обеспечивает приоритет интересов личности, равные взаимные права и обязанности. Политическую форму организации гражданского общества можно охарактеризовать через раскрытие содержания основополагающих принципов правового государства, среди которых, прежде всего, следует выделить принцип незыблемости свободы личности, прав и свобод человека и гражданина, их гарантированности и приоритетности. Человек, его права и свободы действительно должны являться высшей ценностью государства, которое рассматривает признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина, и не декларативно, а законодательно, которые можно обеспечить через суд. Это закреплено в статье 2 Конституции РФ и данный признак выражается и в том, что государство признает за личностью определенную сферу свободы, куда оно не вмешивается, но работает ли эта статья конституции??? В первую очередь это касается личных прав граждан: тайна переписки и телефонных переговоров, свобода передвижения и право на жилище, и т.п., когда при нарушении данных прав, личность имеет право на их судебную защиту, но работает ли эта статья, особенно для малоимущих граждан???
Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Они гарантируются и признаются всеми государственными структурами согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а в России согласно части 1,2 статьи 17 Конституции РФ. Однако следует иметь в виду и то, что гарантированность социально-экономических прав и свобод зависит от экономических возможностей государства. К сожалению, в нашей стране не все социально-экономические права и свободы пока соблюдаются, а пустая декларация этих прав и свобод жизнь людей не улучшает.
Важно обеспечить реализацию и такого принципа правового социального государства, как взаимная ответственность государства и личности. Эта ответственность должна выражать и экономические, и нравственные отношения между государством и личностью и носить правовой характер, поскольку, принимая законы, государство определяет меру свободы личности и границы собственного вмешательства в действия граждан. Тем самым, государство берёт на себя обязательство обеспечить справедливость в отношениях с каждым гражданином. Не менее важна и ответственность личности перед обществом и государством. Ведь каждый человек имеет конституционные обязательства.
Определяющее место среди принципов правового государства занимает принцип верховенства закона, которая означает нормативную ориентацию законов и обязательность для иных нормативно-правовых актов, которые должны строго соответствовать закону. Верховенство закона означает, что недопустимо пополнять закон подзаконными актами, вкладывать в его содержание такой смысл, который не был предусмотрен государством. Государственный орган, должностное лицо, коллектив или общественная организация, каждый человек обязан соблюдать конституцию и законы, исполнять их и не вправе посягать на законы. Нарушение законов влечет юридическую ответственность. К сожалению, в России не для всех закон имеет одинаковую силу. Ведь те, у которых есть деньги могут легко обойти закон, а чтоб этого не происходило необходимо усилить работу правоохранительных органов.
Принцип разделения властей является средством обеспечения прав и свобод человека и гражданина и этот принцип сформулирован в статье 10 Конституции РФ. Но он становится жизнеспособным только в том случае, если эти ветви власти могут взаимно влиять друг на друга, препятствуя узурпации власти. Например, парламент может досрочно отстранить от должности президента, в случае нарушения им конституции (импичмент); президент имеет право не подписывать закон, принятый парламентом, а орган конституционного надзора вправе признать не действительными антиконституционные акты и парламента, и президента, и правительства. Принцип разделения властей особо важен и имеет огромное значение в жизни общества. Реализация этого принципа подтверждает, что все три ветви власти равносильны, служат противовесом по отношению друг к другу и могут сдерживать одна другую, не допуская доминирования одной из них.
Хочется надеяться, что в процессе прогрессивных социальных реформ в законодательстве Россия в конечном итоге превратится в истинное демократическое правовое социальное и гуманное государство, где право на труд определит каждому и право на жизнь достойную труда хотя бы на социально-бытовом уровне, а не только на зарплату пропорционально труду, как в буржуазном государстве, которая пока нигде и никогда такое право ВСЕМ не обеспечивала. Только не видно подвижек в этом направлении...
Именно поэтому вопрос социального благополучия населения может решиться только тогда, когда будут вводиться прямые социальные категории оплаты за труд конкретными необходимыми для жизни КАЖДОГО социальными благами от их общего производимого количества в виде жилья, качественных продуктов питания, добротной фактуры на одежду количеством относительно равномерно от относительного равенства рабочего времени, а качество благоустройства жилья, приготовления пищи, изготовление одежды по результатам квалификации труда от зарплаты или по другим критериям, так как только такое распределение может определять СОЦИАЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ ПО ТРУДУ на необходимые нормы всего этого для благополучной жизни КАЖДОГО!!! Именно так это было в развитых общинах древности, где гуманизм, равноправие и социальная справедливость были основой жизни, но сейчас это делается в социально развитых странах на более высоком уровне, когда рынок формируется только ВНЕ необходимых количественных норм средств для жизни необходимых каждому для нормального физического и морально-нравственного здоровья, не позволяя развиваться нищете и преступности!!!
А деньги всегда определяли и всегда будут определять ЧАСТНЫЙ характер приобретения социальных благ на их рынке теми, у кого достаточно денег для такого приобретения в ущерб тех, кто таких денег не имеет или их нет на рынке, хотя работает не меньше, но часто иметь даже необходимое не в состоянии.
Социальное расслоение людей в обществе по уровню богатства, а не по общественно полезному труду; отсутствие права на необходимые социальные блага достойно труда от его количества по относительному равенству рабочего времени как относительно равного количества труда, а качеством по результатам квалификации труда на рабочем месте в общественной экономике, есть ещё большая несправедливость и приводит к ещё более мощным социальным потрясениям!!!
Те же, кто получил большое наследство, или выиграл крупную сумму, пусть ставят в своём жилище золотые унитазы, люстры из бриллиантов и другие безделушки, но не лишают население возможности иметь определённые законом нормы необходимых для жизни базовых социальных благ от их общего количества, которые производятся ДЛЯ ВСЕГО НАРОДА РОССИИ и должны по праву принадлежать каждому ДОСТОЙНО ИХ ТРУДА!!! А если жизнь людей определяют только деньги, часто украденные у народа, то это справедливо для буржуазного общества, а не для общества равноправия и социальной справедливости!!!
Деньги ведь не отменяются, как и частная собственность, изменяется только ЗАКОН РАСПРЕДЕЛЕНИЯ сначала НЕОБХОДИМЫХ КАЖДОМУ СОЦИАЛЬНЫХ БЛАГ; затем с развитием производительных сил и СРЕДСТВ КОММУНИКАЦИИ, а это энергия, водопровод, санитарная канализация с мощными очистными сооружениями, связь, информация и транспорт для общения и познания окружающего мира в свободное от необходимого труда время; а затем и гарантии каждому на свободный доступ к интеллектуально-духовному богатству человечества и в получении ЛЮБОГО ОБРАЗОВАНИЯ в это свободное время, так как истинное БОГАТСТВО ЧЕЛОВЕКА И ЕСТЬ ЭТО ЕГО СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ, которое может УВЕЛИЧИВАТЬСЯ по мере развития общества и его экономики.
И ещё необходимо всем запомнить, что превращение частной собственности на средства производства в общественную или государственную собственность не позволяет народу иметь средства потребления достойно своего труда, если платой за труд являются деньги, даже если они выплачиваются пропорционально выполняемой работе! Меняется только характер собственности средств производства, а способ распределения социальных благ сохраняется прежний, через рынок! А говорить о равноправии и социальной справедливости для всех при рынке всё равно, что говорить о свободе для всех при рабстве
Ведь общественно полезный труд - это труд направленный на благополучие ВСЕГО общества, а не только тех, у кого много денег, а некоторые трудятся лишь на лишение людей такого благополучия, значит это антиобщественное деяние и должно пресекаться по закону! А где такой закон и нормы определяющие социальное благополучие и его взаимосвязи с деятельностью населения? Вот такие законы и предлагается внедрить в жизнь общества.
Конечно, такие законы не сделают всех поголовно честными, порядочными и счастливыми, да и возможно это только в стране, где люди живут сплочённо, всегда готовы прийти на помощь друг другу, где правительство заботится о своём народе, но такое устройство общества без сомнения не только позволит ликвидировать нищету и обездоленность среди честных и трудолюбивых людей, но и богатых не обидит, ибо всё, что будет вне социальных норм остаётся на рынке, а при условиях прямого народовластия можно повышать нормы необходимого при развитии экономики общества! А разве только это не стоит воплощения в жизнь подобного общественного устройства? Только люди лишённые чести и совести будут против такого устройства и можно сделать вывод, каких людей объединяет сегодня Российская Федерация, если они не объединяются в свою политическую партию с такой программой против нищеты и бесправия.
Россия по формальным показателям среди благополучных стран с наименьшим количеством бедных, а по прожиточному минимуму среди самых неблагополучных. Вся хитрость в счете. В западных странах уровень бедности — 60 процентов средней зарплаты. Это для них прожиточный минимум. У нас уровень жизни определяется по стоимости потребительской корзины: включает в себя стоимость продуктовой корзины (50 процентов) и других обязательных расходов на товары и услуги. Это условно рассчитанная по весьма неоднозначным методикам величина, при желании легко корректируемая. При низком «пороге», понятно, ее и перешагнуть легче.
В ЕС уровень бедности определяется не столько по доходу, сколько по наличию необходимых для благополучной жизни материальных благ. Европейское статистическое агентство выделяет девять видов материального благосостояния: возможность питаться белковой пищей (мясом, рыбой, птицей), наличие автомобиля, стиральной машины, телевизора, телефона, возможность в год хотя бы неделю-две проводить отдых вдали от дома, оплачивать непредвиденные расходы, поддерживать в квартире необходимый комфорт для проживания. Если отсутствуют хотя бы три показателя, то семью считают бедной.
Действует гибкая и эффективная система помощи таким семьям. Например, в Германии безработная семья с двумя малолетними детьми получает пособие более тысячи евро в месяц, квартиру до 90 квадратных метров, бесплатные коммунальные услуги и многие другие льготы. Надо признать, что не все работающие обеспечены лучше безработного. Таких 1,3 миллиона человек — к их зарплате добавляются социальные пособия по бедности. Уточним, что Германия не самая социально развитая страна.
Почти радужную картину социального евроблагополучия в последнее время портят мигранты. Руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов убежден, что реальные показатели бедности в Европе гораздо выше, чем озвучивает Евростат. В последние годы уровень жизни снижается даже в Германии, которая успешнее всех вышла из кризиса и борется с бедностью. Но, по мнению бюрократии Евросоюза, методы этой борьбы ошибочны. Они действительно отличны от политики самого Евросоюза, направленной фактически на демонтаж социальных государств. Германия же предпочитает оставаться «неправильной» и опекать своих граждан. Она, пожалуй, единственная страна ЕС, которая снижает количество бедных: в 2008 году их было 20,1 процента, в 2011-м — 19,9, в 2012-м — 19,6, в 2016-м — 16 процентов.
ЕДА СЪЕДАЕТ ДОХОДЫ
Россия, вероятно, одна из крупных стран, в которой МРОТ (минимальный размер оплаты труда) существенно ниже прожиточного минимума. Работай не работай — на обед не заработаешь. Зарплату, не позволяющую прокормиться, получает почти 800 тысяч человек, две трети из которых — бюджетники. Прокормят ли всех продовольственные карточки, извините, сертификаты?
«Бессмысленный вопрос. Программа продовольственной помощи в США, на которую у нас все ссылаются, — лишь часть комплексной социальной поддержки населения. И у нас она должна быть частью социальной политики, — считает член Комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Олег Шеин. — Сама по себе она и нужна, и полезна. Идея хорошая — дать дополнительно на еду десять тысяч рублей в год. 800 рублей в месяц хватит на один скромный поход в магазин. Но в условиях обрушения доходов россиян такая поддержка мало что изменит.
Незамедлительного решения требуют, по крайней мере, две принципиальные проблемы: изменить расчет стоимости потребительской корзины и повысить минимальный размер оплаты труда. Правительственные эксперты исходят из странной логики — приравнивают стоимость питания ко всем остальным затратам: на услуги, одежду, обувь, связь, обязательные выплаты. Этот подход вызывает обоснованное недоверие — Правительство в прошлом году трижды снижало стоимость потребительской корзины, вместо того чтобы поднять МРОТ до ее уровня. Это автоматически уменьшало статистическое количество бедных, хотя при подобных рокировках их становится только больше. По размеру МРОТ мы опустились в рейтингах с 75-го на 94-е место — уступаем даже Гондурасу. Чтобы поднять МРОТ (7,8 тысячи рублей) до прожиточного минимума (9,7 тысячи рублей), особо тратиться не придется — нагрузка составит 0,3-0,4 процента ВВП».
Чтобы жить, как известно, нужно есть. Питание превратилось в самую затратную статью семейного бюджета. По опросам Левада-Центра, 71 процент россиян изменили потребительские запросы и вынуждены экономить на еде и самом необходимом. 58 процентов заявили, что тратят на питание более половины доходов. Это показатель быстрого обеднения населения — продукты съедают доходы. Высокие расходы на питание — показатель недоедания, а не переедания.
Главная проблема бедных россиян — это нездоровое, плохое питание и недоедание. Его следствие не только дефицит витаминов и минералов, но и белковая недостаточность. Около семи процентов призывников приходит в армию с дефицитом веса. И прежде чем они начнут служить, их нужно элементарно подкормить. По данным ВОЗ, белково-калорийная недостаточность отмечается у 3-5 процентов российских детей, в странах еврозоны — у 0,3-0,8 процента детей.
Если Москва втрое больше Питера, то количество предоставляемых услуг должно быть примерно в десять раз больше, то есть потребность в рабочих местах будет расти по экспоненциальной кривой.
Когда вдруг россияне поверили в неограниченные и сказочные возможности свободного рынка, то идеология советского марксизма с его «диктатурой пролетариата» и общей собственностью на средства производства, но с монополией товарно-денежных отношений, быстро рухнула!
Но свободный рынок оказался таким, каким и должен был быть – непредсказуемым, капризным и алчным. Оказалось, что свободная рыночная экономика с трудом подчиняется государственному контролю, а в некоторых вопросах вообще никого не слушается и коррупция стала непобедимой… Помнится, Путин как-то заметил по этому поводу: «…пересажаем всех коррумпционеров, а честных нам откуда, из Космоса, что ли, брать?». А ведь он этими признаёт то, что в его правительстве честных людей не осталось...
По теме -
http://www.proza.ru/2017/10/06/720
http://www.proza.ru/2016/06/22/414
http://www.proza.ru/2012/11/02/632
http://www.proza.ru/2014/09/04/413
http://www.proza.ru/2014/02/27/79
http://www.proza.ru/2013/10/30/195
http://www.proza.ru/2015/01/10/1470
http://www.proza.ru/2010/03/13/641
Если вам здесь что-то понравилось, и у вас желание и средства разместить это для дальнейшего распространения, то вам ничто не мешает и вам для этого достаточно только нажать внизу кнопку \Разместить анонс\, если вы зарегистрированы на сайте...
Огромная благодарность всем, кто размещал анонсы моих статей и переводил мне свои баллы для анонсирования статей по этой теме!
БОЛЬШОЕ СПАСИБО!!!
А если есть интерес что-то прочитать в моих произведениях на социально-политическую или другую тему, то достаточно набрать в поисковик ключевое слово и мою фамилию, например: - Махолёт. Аникеев. Проза.ру.
Благодарю за прочтение и неравнодушие!!!