Поездка

Марина Алиева
ПОЕЗДКА

Действующие лица:
Она
Он
Проводница


Действие происходит в купе поезда.

Картина первая

Вечер. Купе в СВ на двоих. Входит Она с маленьким чемоданом и сумочкой, в руке паспорт с билетом. Она расстроена и раздражена. Кое-как заталкивает чемодан под сиденье, садится, достаёт телефон.

ОНА: - Всё, Ир, я села в поезд, всё хорошо. Билет был только в СВ, но, может, так и лучше, хоть какое-то удовольствие после... Тьфу! Даже вспоминать не хочу!.. Да, да, ты совершенно права, все мужики козлы, а этот гад козлее всех! Вот ты молодец, мужа выгнала и больше на эти грабли не лезешь, я же, дурочка, всё надеюсь, ищу, годы своей драгоценной жизни растрачиваю!.. Да, да, ты права, не надо было приезжать. Хотя, может так и лучше. Сразу и... без иллюзий. Жаль, бабу эту у него не застала. Хоть посмеялась бы. Как над чем?! Она же своё убогое бельё у него, якобы, забыла! Ты бы это видела, одно сплошное ха-ха!... Ой, Ир, кажется тронулись уже. А у меня никаких соседей. И слава Богу! Хоть тут повезло. Припёрся бы какой-нибудь очередной козёл... (входит проводница) Ну всё, Ир. Спасибо, что поддержала. Пока, пока!
ПРОВОДНИЦА: - Ещё раз, здравствуйте, билетик будьте добры.
ОНА (протягивая билет): - Пожалуйста. А скажите, на второе место никого уже не будет?
ПРОВОДНИЦА: - Не знаю. Вроде, по сводке, всё выкуплено. Может, опоздал кто.
ОНА: - Хорошо бы. Мне сейчас компания не нужна, ну просто ни разу.
ПРОВОДНИЦА: - Значит, повезло. Чай, кофе брать будете?
ОНА: - Кофе? Нет, кофе не буду. Хочу лечь, уснуть и забыть всё на свете.
ПРОВОДНИЦА: - Чай возьмите, у меня всякий есть.
ОНА: - И зелёный?
ПРОВОДНИЦА: - Какой хотите. Чёрный, зелёный, с лимоном, с ромашкой, с жасмином..
ОНА: - С лимоном и жасмином. Зелёный.
ПРОВОДНИЦА: - Печенье берем?
ОНА: - На ночь? А хотя, чёрт с ней, с фигурой. Всё равно никому не нужна.

Слышен какой-то шум, потом в дверном проёме появляется ОН. Он крайне возбуждён, весел и явно навеселе.

ОН: - О! Моё купе! Ну, класс!
ПРОВОДНИЦА (преграждая ему путь): - Мужчина, билетик предъявите.
ОН: - Ой, вы проводница. А я думаю, чего это, вагон, вроде, СВ, а в купе уже двое, ха-ха. Билетик? Счас предъявим. (Роется в карманах, в сумке, в портмоне, потом хлопает себя по лбу): Ё-моё! Они ж мне билет затолкали туда, куда точно полезу!

Вытаскивает пачку сигарет, в которой мелко свёрнутая распечатка электронного билета. Долго, старательно её разворачивает, потом торжественно, чуть не с поклоном, подаёт проводнице. Та смотрит, поворачивается к Ней, разводит руками.

ПРОВОДНИЦА: - Увы. Так и не повезло. Чай в силе?
ОН: - В силе, в силе! И можно что-нибудь покрепче.

Проводница уходит, Он облегчённо падает на полку рядом с Ней.

ОН: - О-ооо, чуть не опоздал! Прикиньте, сижу, праздную, и тут Витька говорит: «Аллё, тебе на поезд когда?» Смотрю на часы, мама дорогая, впритык! Но Сенька.., он за рулём бог. Покидали мне что-то там в сумку, и по машинам. Въехали прямо на перрон, и я, на полном скаку с лошади на лошадь... Им там чего-то свистели. Небось сейчас разбираются. Если, конечно, мужики не удрали.

Звонит мобильный, Он радостно за ним лезет.

ОН: - Во, щас и узнаем. (орёт в трубку): Аллё! Ну, чё вы там? Замели всё-таки... Ну, вы с ними не сильно, а то будет, как в прошлый раз, ха-ха-ха! Чего? Менты незнакомые? Так звони знакомым, ха-ха... Ну, ладно, бывай. Брякни, когда отпустят.

Она с отвращением за ним наблюдает. Он бросает телефон на столик, блаженно откидывается на спинку полки и вытягивает ноги.

ОН: — Уф, устал.
ОНА: - Мужчина, ваше место вон то.
ОН: - А, пардон. (Пересаживается, смеётся) Нет, вы представляете, прямо на перрон! Пять машин и все гудят. Я за последний вагон цепляюсь, проводнице кричу: «Спецоперация КГБ!», она в шоке, даже не поняла, что КГБ сто лет, как уж нет, ха-ха-ха! А я на кураже: «Где у вас тут СВ!», и она, впереди меня по всем вагонам, трусцой... Дорогу показывала (хохочет) А ещё говорят, плохая была организация. Щас! До сих пор, как заклинание.

В дверном проёме появляется проводница.

ПРОВОДНИЦА: - Мужчина, это что за бандура в служебном тамбуре?!
ОН: - Моя, моя. Вы на неё внимания не обращайте, пусть пока постоит, а в Москве буду выходить, заберу.
ПРОВОДНИЦА: - Что значит, не обращайте?! Ей там вообще быть не положено! Пройдёт бригадир, что я ему говорить буду? Про вашу спецоперацию?
ОН (хохочет): - Вы уже знаете?!
ПРОВОДНИЦА: - Половина поезда знает, по которой вы прошли.
ОН: - Но ведь весело же, правда?
ПРОВОДНИЦА: - А теперь так же весело идите и забирайте свою бандуру. Чтоб ей там даже не пахло!
ОН (испуганно): - А чем она пахнет?
ПРОВОДНИЦА: - Я всё сказала.

Уходит. Он вскакивает и спешит за проводницей, приговаривая: «Мадам, подождите, щас всё уладим!..»
Она в отчаянии, чуть не плачет. Достаёт телефон, долго ждёт вызов, но никто не отвечает. Она со стоном отбрасывает телефон и озирается с видом человека, который не знает, что ему делать.
Вваливается Он, волоча большой, явно тяжёлый свёрток, со стуком ставит его на пол, потом, подумав, кладёт на свою полку и горестно усаживается рядом.

ОН: - Увы, вагоноуважатая оказалась тверда. Не растрогалась даже живописанием того, как я с этим заскакивал в последний вагон! Странно. Обычно моё обаяние на женщин её возраста действует безотказно. Хотя та, из последнего, плацкартного, даже спрашивать бы не стала, что, да почему. Ещё бы и переставила поудобнее.
ОНА ( с лёгким ужасом): - Это что?!
ОН: - Да не волнуйтесь, доедем. Если повезёт, может удастся пристроить её в курительном тамбуре.
ОНА: - А если нет?
ОН: - Тоже доедем.
ОНА: - А спать вы где собираетесь?
ОН (после долгой паузы, совершенно серьёзно): - Рядом с вами.

Она в полном возмущении не знает, что сказать. В этот момент появляется проводница с подносом, на котором лежит пакет с печеньем и стоит чайная чашка.

ОН (радостно): - О! Чаёк!
ПРОВОДНИЦА: - Это не вам.
ОН: - А мне будет?
ПРОВОДНИЦА: - Закажете, будет.
ОН: - Заказываю.
ПРОВОДНИЦА: - Чай? Кофе?
ОН: - А покрепче?
ПРОВОДНИЦА: - Не держим.
ОН: - Тогда кофе хочу.
ПРОВОДНИЦА: - Тогда ждите. (ставит поднос перед Ней, уходит)
ОН: - Суровая дама, прям индейский вождь.

Она демонстративно отворачивается, начинает чинно размешивать чай, откусывая от печенья. Он, облокотившись о стол, смотрит ей в рот. Пауза. Наконец, Он вздыхает.

ОН: - Печенькой не угостите?
ОНА: - Нет.
ОН: - А почему?
ОНА: - Не хочу.
ОН: - А почему?

Она молчит.

ОН: - Я вам неприятен?
ОНА (подумав): - Вообще-то да.
ОН: - А почему?
ОНА: - Мужчина, я не хочу с вами разговаривать. У меня был отвратительный, тяжёлый день и масса негатива. Вы свою лепту тоже внесли, больше не надо.
ОН: - Оооо. Понятно. Значит, вместо того, чтобы мило общаться, будем сидеть и друг на друга отчуждённо пузыриться, да?
ОНА: - Я не знаю, что такое пузыриться, но, если это означает сидеть молча, то да.
ОН: - Повезло.

Входит проводница с чашкой кофе.

ОН: - Счёт за даму тоже мне.
ПРОВОДНИЦА: - Договорились.
ОНА: - Я сама за всё заплачу.
ОН: - Правда? Вот спасибо. А то я чувствую поиздержусь по дороге.
ОНА: - Я собираюсь заплатить только за себя.
ОН: - Значит, я не ошибся. (Проводнице): Она жадина.
ПРОВОДНИЦА: - Ладно, сами тут разбирайтесь.

Хочет уйти, но замечает свёрток на полке, усмехается.

ПРОВОДНИЦА (Ему): - А вы-то спать где будете?
ОН: - Вот, соседка любезно предложила к ней под бочок.
ОНА (возмущенно) — Послушайте!
ПРОВОДНИЦА: - Так, мужчина, вы давайте тут потише. Женщина устала, хочет отдохнуть, не лезьте к ней. Выпьете кофе и ложитесь спать.
ОН: - О, скукотища! Вагон-ресторан у вас есть?
ПРОВОДНИЦА: - Ночь всего едем, какой вагон-ресторан?
ОН: - Такой, где могут отсидеться те, кто не спит.
ПРОВОДНИЦА: - Нет такого. Мой вам совет, спите. Быстрее до веселья доберётесь. Бандуру свою можете у столика поставить. Женщина, я думаю, возражать не будет?
ОНА: - Не знаю. А вдруг среди ночи ЭТО на меня свалится?
ОН: - Кстати, да! Свалится и разобьётся! Я не могу рисковать ценной для меня вещью.
ПРОВОДНИЦА: - А что это вообще?
ОН: - Секретная боевая установка рыбнадзора. Самонаводящаяся. Бьёт браконьеров и шпионов.
ПРОВОДНИЦА: - Ясно. Тогда сидите возле неё до самой Москвы и тихо, никаких дебошей и приставаний.
ОН: - А...
ПРОВОДНИЦА: - Я всё сказала. (уходит)
ОН (вслед ей, с поклоном): - Слушаюсь, великий вождь.

Она продолжает пить чай, Он откровенно скучает, осматривается. Со словами: «Что у нас тут?» откручивает радио, включает светильники, подпевает песенке, которая звучит, но, заметив Её взгляд, с показным испугом всё выключает. Потом двигает к себе чашку с кофе, опускает в неё палец, констатирует: «Конечно же холодный» и залпом всё выпивает.
Она допивает чай, собирает крошки от печенья, протирает салфеткой стол и, забрав пустую чашку, уходит к проводнице, откуда вскоре возвращается с каким-то старым журналом. Включает светильник над своей полкой, садится, читает.
Он, понимая, что обречён на долгую скуку, кое-как укладывается на полку спиной к Ней.
Свет гаснет.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Сначала слышен храп, потом загорается свет и видно, что Он сладко спит, еле помещаясь на полке, Она же сидит, зажимая уши подушкой. Вид у неё отчаянный, страдающий. Наконец, она не выдерживает, уходит и возвращается с проводницей. У той в руке веник.

ОНА: - Вот, послушайте!
ПРОВОДНИЦА: - Эх, женщина, вы бы слышали, как дед из первого купе храпит! Прямо через стенку от моей служебки. Видите, подметать пошла, всё равно не заснуть. А этот ещё терпимо. У меня муж так же храпит.
ОНА: - А нельзя меня переселить куда-нибудь? Может, есть где-то свободная полка?
ПРОВОДНИЦА: - Нет, у меня всё под завязку. Если бы этот ваш опоздал, вот и было бы одно.
ОНА: - А в соседних вагонах? Я готова в плацкарт.
ПРОВОДНИЦА: - Что вы, женщина, плацкарты всегда битком! Это в купе ещё можно найти, но кто ж вас туда возьмёт? У вас билет на дорогое место, а поедете вы на более дешёвом. Станете потом требовать возместить разницу.
ОНА: - Нет, нет, я не стану, клянусь!
ПРОВОДНИЦА: - Да я-то всё понимаю, но те проводницы нипочём не возьмут. К тому же, скоро стоянка, вдруг подсядет человек. А вот вы бы вышли на воздух. Минут через двадцать  прибудем. Стоим, правда, недолго, но погулять хватит. Мне вот так, после воздуха, под любой храп засыпается.

Проводница уходит. Она снова садится на полку, с ненавистью смотрит на Него. Он чмокает, всхрапывает в очередной раз и вдруг падает. Не сразу понимает, что произошло, пытается встать, стукается головой о столик, снова пытается встать, но никак не может поймать баланс. Она, с брезгливостью на лице, кое-как ему помогает.

ОН: - Уф.., спасибо, добрая женщина. А что это я? Заснул что ли? Надо же, думал не получится.
ОНА: - У вас прекрасно получилось и прямо сразу.
ОН: - Повезло. А вы, смотрю, и не ложились. До ужаса интересный журнал попался?
ОНА: - Скорее, до ужаса шумный сосед.
ОН: - Что опять не так? Я же спал. Молча!
ОНА: - Уж лучше бы болтали. Я не то что спать, читать не могла! Даже пришлось идти за проводницей.
ОН: - Зачем?
ОНА: - Чтобы переселила меня на любое свободное место подальше отсюда.
ОН: - Почему?
ОНА: - Вы так ужасно храпели!
ОН: - Быть не может! Две мои бывшие жены и одна, когда-то любимая женщина, в своё время, высказали мне много чего, но про храп не заикалась ни одна!
ОНА: - Возможно, то, что они вам высказали, было терпимо и оставляло надежду на исправление, но ваш храп убивает все надежды. И я подозреваю, что оба ваши брака и единственные романтические отношения, на пятьдесят процентов, убил тоже он.
ОН: - Да что вы говорите. А остальные пятьдесят на что приходятся?
ОНА: - На алкоголизм.
ОН: - О как! Вы, случаем, не психолог? Хотя, нет, такому тонкому пониманию человеческой натуры вряд ли можно научиться. Природный дар, да?

Она не успевает ответить, у него звонит телефон. Он достаёт, смотрит, кто звонит и, как и первый раз, радостно кричит в трубку.

ОН: - Аллё, Сенька, ну, как вы там?.. Ага.., ага... Значит, всё, как в прошлый раз? А ведь я предупреждал... Что? Теперь и эти менты стали знакомые? А сами-то вы хоть живые?... Так я потому и спрашиваю, ты ж языком еле ворочаешь... Да ну?! Прям до дома довезли? А машины где бросили? У них на стоянке? Ну, класс! Скоро по городу ездить не сможете...Ты скажи, хоть пара незнакомых ДПСников ещё осталась?.. Да ну? Ну, это дело поправимое... Я-то? А я ничего, еду. Соседку раздражаю... И не говори. Старая? (Критически осматривает Её) Нет, вроде ещё не очень. (Она возмущённо вскидывает голову) Красивая? Да. Что есть, то есть (Опять осматривает Её) Нет, не губастая, и всё, вроде, своё... Почему не слышит? Всё она слышит, и сейчас, кажется, убивать меня начнёт... Не бойся, я твоим подарком отобьюсь.

Хохочет, ещё немного слушает, потом, со словами: «Ну, ладно, до скорого» отключается.

ОНА: - Послушайте, вы ведёте себя совершенно непристойно.
ОН: - Чегой-то?
ОНА: - Кто дал вам право обсуждать меня с вашим другом алкоголиком?
ОН: - Тот же, кто и вам позволил рассуждать о причине моих разводов и назвать совершенно незнакомого человека алкоголиком.
ОНА: - А я вам ещё вчера сказала, что хочу побыть в тишине и одиночестве, без пустых разговоров. Вы же продолжали говорить всякие пошлые глупости, а потом ещё и захрапели. Я в поезд садилась вся на нервах, а с вами вообще в психушку попаду!
ОН: - О, ёлки-иголки! Ладно, хорошо, буду сидеть, молчать и не спать. Так пойдёт? Хотя, в любимой вами психушке, первым делом, присоветовали бы отвлечься от грустных мыслей как раз-таки посторонними разговорами. И, желательно, пустыми, и с незнакомым человеком.
ОНА: - Понятно. Похоже, это вы учились на психолога. И учились долго и трудно, потому что природного дара разбираться в людях у вас явно нет.
ОН: - А чего мне в них разбираться? Нравится, не нравится... Своих людей всегда чувствуешь.
ОНА (сухо): - Я рада за вас.

Берёт журнал, делает вид, что увлечена чтением.
Слышно, что поезд останавливается и проводница кричит кому-то: «Стоим недолго, далеко не отходите!»

ОН (вскакивает): - Отлично! Хоть разомнусь.

Уходит. Проводница снова кричит, что «стоим недолго». Потом с перрона приглушённо слышен Его голос: «Аллё, товарищ дорогой, у вас тут буфет, или киоск какой есть? А где?»
Она брезгливо морщится. Отбрасывает журнал, достаёт телефон и долго ждёт ответа. Никто не отвечает. Она со стоном отбрасывает трубку и хватается за голову.

ОНА: - Ирка, где же ты, Ирка?! Господи, я совсем одна!

Трясет головой, чтобы не заплакать, но, всё-равно, вытирает слёзы.
Слышно, что поезд тронулся. Она вздрагивает и озирается.

ОНА: - Что это? Едем уже? ( смотрит на пустую полку напротив) А этот где?

Выглядывает в окно, потом в коридор, волнуется, то ли из-за того, что Он отстал, то ли из-за того, что может вернуться.
Появляется проводница. Тоже смотрит на полку.

ПРОВОДНИЦА: - А этот, ваш, не приходил?
ОНА: - Нет.
ПРОВОДНИЦА: - То-то я вижу, в вагон не поднимался.
ОНА: - Может, отстал? Я слышала, он на перроне кого-то про буфет спрашивал. За спиртным, наверное, побежал.
ПРОВОДНИЦА: - Не иначе. Э-эх! Ну, вот... Жаль, конечно, человека, зато теперь отдохнёте.
ОНА: - Подождите, может он ещё раз за последний вагон ухватится.
ПРОВОДНИЦА (твёрдо): - Нет, снаряд в одну воронку дважды не попадает.
ОНА: - А вещи его как же? (Указывает на свёрток на полке) С этим, как быть?
ПРОВОДНИЦА: - В Москве сдадим, куда положено. Хотя, бандура эта страсть до чего тяжёлая. Я в тамбуре попробовала поднять. Ума не приложу, как он с этим смог в вагон на ходу заскочить? (Уважительно) Видать, крепкий мужчина. Жаль, что алкоголик.
ОНА: - Он говорил, что перед отъездом что-то праздновал.
ПРОВОДНИЦА: - Что ж, жизнь есть жизнь, если вечером было сильно хорошо, значит, утром будет сильно плохо. И наоборот.
ОНА (со вздохом): - Хорошо бы... (осторожно трогает свёрток) А вдруг там и правда какое-то устройство? Или взрывчатка?! Вдруг он нарочно всё это тут оставил, а сам просто  сошёл?
ПРОВОДНИЦА (с сомнением): - Не думаю. Хотя, сейчас всё может быть.

Обе склоняются над свёртком, слушают, не тикает ли.

ОНА: - Вроде тихо внутри.

Проводница пытается слегка отвернуть бумагу, но ничего не получается, всё плотно обмотано скотчем.

ПРОВОДНИЦА: - Ладно, не будем трогать. Не тикает, значит, не бомба.
ОНА: - А я всё-таки боюсь.
ПРОВОДНИЦА: - Женщина, что ж вы такая нервная?!
ОНА: - У меня день был отвратительный. Утром туда, там полный кошмар, теперь обратно. Будешь тут нервной.
ПРОВОДНИЦА: - Так ложитесь и спите. Теперь вы одна, как и мечтали. До самой Москвы никто уже не подсядет, остановка только одна и та на узловой, там пассажиры не садятся.

Уходит.

ОНА: - Мне и спать уже не хочется.

Включает радио, там только треск. Берёт телефон, но снова никто не отвечает. Тогда Она ложится на полку и закрывает лицо руками.
Свет гаснет. Слышен только стук колёс.


КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Стук колёс постепенно стихает, переходит в скрежет тормозов. Поезд останавливается.
Она привстаёт, вытирает глаза и смотрит в окно. Потом хочет снова лечь, но настораживается. В коридоре слышен шум, крик проводницы «Куда? Куда?!», затем мужской смех, услышав который Она подскакивает на полке. Прислушивается. Шум нарастает, к мужскому смеху присоединяется смех проводницы, и, наконец, дверь купе распахивается. На пороге Он, слегка растрёпанный, но счастливый, за его спиной проводница. В руках у Него букет полевых цветов.

ОН: - Мадам, знаю, вы мне не рады, но с этим ничего уже не поделать - я вернулся!
ОНА: - Боже! Вы что же, бегом нас догоняли?
ОН (падая на полку): - Почти. Когда мне приветливо помигали огни последнего вагона и стало ясно, что спецоперация провалена, я сразу кинулся на привокзальную, так сказать, площадь. Такси там, само собой, не было вообще, от слова совсем, зато был старый, замшелый дед на таком же замшелом грузовике. Я едва не пал духом, но, дамы, не поверите, дед оказался азартным, как тот Парамоша! Сказал, что знает короткую дорогу, да как дунул! Я вам честно скажу, Сенька против деда младенец с соской! Грузовик раздолбанный, всё в нём грохочет, у деда очки с такими линзами, что в них рыбок можно разводить, а долетели, как на крыльях, ни разу правил не нарушили, да ещё и ждать вас тут пришлось! Уф! До сих пор поджилки трясутся... Зато цветочков насобирал. Каждой.

Разделил букет надвое. Один букетик положил перед Ней, другой протянул проводнице. Та засмеялась, взяла.

ПРОВОДНИЦА: - Ну и слава Богу. А то соседка ваша тут совсем разволновалась.
ОН (интимно-игриво): - Ну, она-то понятно, а вы?

Проводница махнула рукой, зарылась лицом в цветы и ушла очень довольная.

ОН: - Ура! Бастион пал! Конец вождю краснокожих! (Ей): - Так вы правда, волновались?
ОНА (максимально холодно): - Я волновалась только потому, что эта ваша штука на полке внушала мне опасения.
ОН: - Ааа, значит, поверили, что это ракетная установка с торпедного катера?
ОНА (ядовито): - Я поверила, что это из рыбнадзора.
ОН: - Так и есть, рыбнадзор садится на торпедный катер, откуда, ковровой бомбёжкой, по браконьерам и, до кучи, по шпионам!
ОНА: - Очень правдоподобно.

Укладывается на полку и демонстративно отворачивается.

ОН: - Вы же не хотите спать.
ОНА: - Перед вашим появлением я прекрасно спала.
ОН: - Врёте, вы плакали. Я же вижу по глазам. Надеюсь, из-за моего отсутствия?
ОНА: - Не надейтесь.
ОН: - Зря. Это, между прочим, исключительно ваша ошибка. Если бы вы не дулись с самого начала и, всего лишь, послушали мои байки про Сеньку, Витьку и много ещё про что, то сейчас эту вашу подушку, мокрую от слёз, мы бы отжимали вдвоём.

Она не отвечает.

ОН: - Вы спите, что ли?

Она молчит.

ОН: - Ну, как хотите.

Пауза, во время которой он пытается читать её журнал, потом проделывает всё, что только может проделать скучающий человек в замкнутом пространстве, где нельзя шуметь. Как вдруг, она тихо всхрапывает. Он прислушивается, не веря, но она всхрапывает снова. Он, с усмешкой, тихо встаёт и выходит. Возвращается с проводницей.

ОН: - Вот! Слушайте.

Она тихо, еле слышно всхрапывает.

ОН: - Заснуть нет никакой возможности.
ПРОВОДНИЦА: - Ох, чувствую, я с вами до самой Москвы покоя знать не буду. Пошли.
ОН: - Куда?
ПРОВОДНИЦА: - Покажу тебе, как порядочные люди храпят.

Уходят и очень быстро возвращаются. Он с потрясённым лицом.

ОН: - Дааа, теперь я видел всё. Точнее, слышал.

Она снова тихо всхрапывает.

ОН (пафосно): - По сравнению с тем, это просто колыбельная!
ПРОВОДНИЦА: - Вот и хорошо. И вообще, заканчивайте уже с этими своими выкрутасами. Мужик ты, судя по всему, неплохой, а ведёшь себя, как петух какой-то. Видишь же, у женщины несчастная любовь, ей сейчас никто не нужен.
ОН: - А вы откуда знаете, что у неё несчастная любовь? Она рассказала?
ПРОВОДНИЦА: - Очень надо мне про чужие беды выслушивать. Я и без рассказов всё вижу. Эта твоя только к вагону подошла, а уж ясно было: мужчина либо изменил, либо так бросил. Уж она нарадоваться не могла, что одна поедет, а тут ты, да ещё пьяный.
ОН: - Я не пьяный. Мы праздновали...
ПРОВОДНИЦА: - И молодцы! Но женщину-то чего мучить?
ОН: - Я больше не буду.
ПРОВОДНИЦА: - Вот и умница.

Уходит.
Он садится на полку, смотрит на Неё. Внезапно, у него начинает звонить телефон. Она вздрагивает, подскакивает, ничего пока не поймёт. Он за это время успевает шепнуть в трубку: «Сенька я утром перезвоню» и отключается.

ОНА: - Что это?! Опять вы? Вы угомонитесь когда-нибудь?!
ОН: - Я не смог заснуть, вы так храпели.
ОНА: - Я?!!!
ОН: - Но не я же. Я не спал, хотя и пытался, однако... (разводит руками) Пришлось звать проводницу.
ОНА (с угрозой, свирепея): - Проводницу?! То есть, вы пошли и позвали проводницу, чтобы она слушала, как я храплю?!
ОН (понимая, что переборщил): - Ну, я...
ОНА (не слушая): - То есть, я вам мешаю?!!
ОН: - Не то, чтобы...
ОНА: - То есть, когда вас просили оставить в покое, а вы в ответ только хамили, это должно было вызывать восторг и умиление, а стоило мне, хоть чем-то помешать вам...
ОН: - Ладно, простите, я был неправ.
ОНА: - ... помешать вам сидеть тут такому пьяному, такому довольному собой...
ОН (повышая голос): - Ну, хватит!
ОНА (опешив): - Что?
ОН (уже спокойней): - Хватит орать. Я попросил прощения. Всего лишь хотел вас развеселить, хоть как-то. Я вообще всякую ситуацию, в первую очередь, вижу, как комическую, и знаю, что так легче. Но, кто ж знал, что вы свои беды предпочитаете лелеять и холить.
ОНА: - Что вы знаете о моих бедах?!
ОН: - А тут и знать нечего, сразу видно — у вас неприятности с мужчиной.
ОНА: - Хам!
ОН: - Кто бы сомневался. Всякий раз, когда говоришь людям правду, они выходят из себя.

Она хватает журнал и швыряет в него. Он подскакивает.

ОН: - Вы что, с ума сошли совсем?!
ОНА: - Убирайтесь отсюда! Я вас ни видеть, ни слышать больше не могу!
ОН: - Куда, по-вашему, я могу убраться?
ОНА: - Не знаю! К проводнице идите! Прихватите ещё один букет, и вам найдут место!

Он достаёт из пиджака пачку сигарет и молча выходит.
Она со злостью пинает подушку, потом хватает телефон. Снова никто не отвечает. Она поднимает журнал, обмахивается им, как веером.
Мимо проходит проводница.
Она отбрасывает журнал и почти кричит:

ОНА: - Ой, подождите! (Подскакивает к двери, теряя туфли) Подождите, пожалуйста!
ПРОВОДНИЦА: - Тсс! Чего вы кричите так? Кругом все спят.
ОНА: - Простите. Я хотела кофе попросить.
ПРОВОДНИЦА (заглядывает в купе): - О, а он куда делся?
ОНА: - Не знаю. Я его прогнала.
ПРОВОДНИЦА: - Во! Снова-здорово. За что на этот раз?
ОНА: - Что значит, за что? Он хамил и хамил... Даже вас звал послушать, как я храплю.
ПРОВОДНИЦА: - Ну, позвал, и что? Мир, что ли рухнул? Вы, женщина, если о чём-то горюете, это не значит, что весь мир вокруг должен скорбеть. Да и что за горе такое, чтобы так убиваться?

Она отворачивается, садится, закрывает глаза.
Проводница заходит и садится рядом.

ПРОВОДНИЦА: - Нет, ты погоди. Если всех будешь прогонять, так с одним горем и останешься, и раздуешь его, на самом деле, до горя. Вот ты мне скажи, тебе изменили, или просто так бросили?
ОНА: - Изменили. Бросила я, когда узнала.
ПРОВОДНИЦА: - Так о чём тут горевать?! Лучше, что ли, если б и изменили и бросили? Или у тебя дома нет? Работы нет? Что ты потеряла, кроме лживого мужика? А тут ещё и судьба сжалилась, подсадила в купе мужчину, прям такого, какого надо! Весёлый, незлобивый. Ну, скучно ему с нами, с горемыками, хотел повеселить тебя, меня и себя тоже, что тут плохого?
ОНА: - Я ему несколько раз говорила, что не расположена веселиться.
ПРОВОДНИЦА: - Ох, хоть кол на голове теши. А если б он тебя сейчас выгнал?
ОНА: - Что?
ПРОВОДНИЦА: - Вот то. Попался бы какой-нибудь на самом деле хамовитый, тебе веселиться неохота, а ему сидеть всю ночь в тоске и молчать. Вот с таким бы поцапались, а он тебя из купе взашей. Что, думаешь так не бывает? Ох, милая, сплошь, да рядом!

Появляется Он.

ПРОВОДНИЦА: - О! Помянешь солнце, вот и лучик!
ОН (мрачно): - Вы обо мне, что ли?
ПРОВОДНИЦА: - А о ком же ещё? Женщины, они такие, как сойдутся, так только о мужиках. А у нас, кроме тебя, сейчас никого.

Встаёт, уходит.
Он садится на свою полку, как можно дальше от Неё.

ОНА: - Простите, что бросила в вас журнал.
ОН (хмуро): - Ничего, оплатите мне зашитые шрамы, и в расчёте.
ОНА (испуганно): - Какие шрамы?
ОН (всё так же хмуро): - Простите, я пошутил машинально.
ОНА: - Ладно, шутите.

Он молчит.

ОНА (после паузы): - Расскажите про вашего Сеню.
ОН: - Не хочу, простите.
ОНА: - Перестаньте извиняться... Я была неправа, вела себя глупо.
ОН: - Я тоже глупо себя вёл, но теперь мы во всём разобрались и можем, наконец, посидеть молча.
ОНА (устало): - Как скажете.

Входит проводница с двумя чашками кофе, ставит одну перед ней, другую подаёт ему.

ОН: - Я не заказывал.
ПРОВОДНИЦА: - Я угощаю. Мне ж пассажир цветы в последний раз дарил лет тридцать назад, когда ученицей ездила. Я уж и не ждала, а тут так приятно. Домой заберу, покажу мужу, может, заревнует.., молодость вспомним.
ОНА: - Ой, а у вас нет какой-нибудь вазочки, или баночки вот эти цветы поставить? А то завянут совсем.
ПРОВОДНИЦА: - Давайте сюда, я к своим поставлю, а будете выходить, заберёте.
ОНА: - Спасибо.

Проводница уходит.
Он и Она сидят молча. Она смотрит в окно.

ОНА: - Светает уже. Ночь как-то быстро прошла.

Он молчит.

ОНА: - Наверное, всё, что со мной происходит, я заслужила.

Он явно хочет что-то сказать, но сдерживается.

ОНА: - Говорите, говорите. Даже если это какая-то злая шутка, я всё приму.
ОН: - Пойду-ка я покурю.

Уходит.
Возвращается проводница с цветами, стебли которых укутаны в полиэтиленовый мешочек с водой. В другой руке у неё стакан.

ПРОВОДНИЦА: - Куда это он? Опять прогнала?
ОНА: - Нет, просто покурить. Теперь я его вывожу из себя, и, кажется, скоро он меня прогонит.
ПРОВОДНИЦА: - Это хорошо. Была бы безразлична, в себе бы оставался, а так, выходит, зацепило... А прогнать уже не успеет, скоро прибываем. Я тебе тут цветочки в воду завернула, а то ведь не зайдёшь, а ему обидно станет. Пока пусть в стакане постоят.

Заботливо ставит букет и уходит.
Она хочет цветы понюхать, но тут звонит её мобильный. Она удивляется, отвечает:

ОНА: - Ирка? Ты чего так рано?.. Да, я тебе сто раз звонила, но ты не... Что ты делала? Праздновала?.. Что?! Какую помолвку?

Она медленно поднимается, поворачивается спиной к двери и не видит, как возвращается Он. А Он, видя, что с ней что-то не так, не заходит, но весь разговор слышит.

ОНА: - А это чей голос там у тебя?.. Саша? Мой Саша?! Ах, теперь уже твой... Так это ты? Ты была той дрянью! Ты так нагло всё разбросала в его номере? Нарочно, да? (с горечью): Конечно, нарочно... Тебе-то я сказала, что приеду... Как же можно быть такой гадиной?! Ну, сказала бы честно, так-то зачем? Мне же больно было. Больно!... Что?!!! Что ты сказала?!!!

Она всхлипывает, с яростью жмёт на кнопку отбоя, потом пытается вообще выключить телефон. На кнопки не попадает, злится. Наконец, отчаявшись выключить телефон, Она бессильно облокачивается на стол.
Он быстро исчезает за дверью, но тут же возвращается с таким видом, как будто только пришёл.


ОНА (отбрасывая телефон): - Дрянь!
ОН: - Вы про себя?
ОНА (в сердцах, со слезами): - Даже не про вас. Подруга у меня дрянь! Я три года встречалась с мужчиной, которого любила всем сердцем, всё ей поверяла, доверяла, даже познакомила, потому что он часто ездил в командировки в её город. Она была такая вся милашка, подарочки мне передавала и всякий раз, как я ей без него звонила, удивлялась так: «Ой, а Саша что, опять у нас в командировке»... Гадина! Неделю назад он снова поехал, а у меня выходные получились. Ну, думаю, тоже поеду, сделаю сюрприз. (Начинает всхлипывать и говорит сбивчиво)  И сделала.., себе. Она даже следы своего пребывания особо не убирала. Я просто подумать не могла, что это Ирка! Позвонила ей, поплакалась, а она ещё и утешала... Как можно такой стервой быть! А когда я обо всём догадалась, знаете, что сказала? РАЗОЧАРОВЫВАТЬСЯ ПОЛЕЗНО!

Не сдерживается, убегает из купе. Он смотрит вслед и вздрагивает, когда звонит Её мобильный. Он осторожно берёт телефон, смотрит на дисплей, затем, подумав, нажимает кнопку ответа и подносит телефон к уху.

ОН: - Мда...  (пауза) Что ж вы замолчали, Ира?.. Я понимаю, что вы звонили не мне...

В этот момент Она появляется в дверном проёме, хочет забрать телефон, но прислушивается к разговору и молча замирает. Он же сидит спиной и Её не видит.

ОН: - .., но и ей вы больше звонить не станете. Я не хочу, чтобы моя любимая женщина расстраивалась из-за ваших звонков... Да, представьте себе, мы очень давно знакомы... И что? Она не обязана вам всё о себе докладывать. И потом, дорогая Ира, вам не приходило в голову, что рассказывали вам о том мужчине, которого не жаль потерять? Не приходило? Жаль. Но разочаровываться полезно, не так ли?.. Кто я? Вполне себе успешный скульптор, который через несколько дней увозит вашу подругу на открытие своей выставки в Брюссель и не хочет видеть её огорчений, особенно на Каннских пляжах, куда мы планируем потом, после Брюсселя... Почему вру?.. А что вам кажется странным? Вовсе нет, я знаю её имя. Я это имя, может, три года во сне шептал и потому не разбрасываюсь сейчас, говоря с кем попало...

Она быстро садится на сиденье перед Ним и шепчет:

ОНА: - Мила! Меня зовут Мила!
ОН (кивая ей с благодарностью): - Короче, так, Ира, Людмилу вы больше не тревожите и будьте счастливы с этим, как там его?
ОНА (шепотом): - Сашей!
ОН: - С Сашей. Всего хорошего. (Отбивается, протягивает Ей телефон). Ну, вот и всё! Как говорится, СашЕй, иди взашей!
ОНА (глядя на него с благодарностью): - Вы... Спасибо... Вы, правда, так здорово всё это придумали, с этим скульптором, с выставкой... Глупо, наверное, но мне теперь не так стыдно.
ОН: - Вам-то чего стыдиться?
ОНА: - Своей слепоты и дурости. Но вы.., только не смейтесь, ладно, потому что так и есть, и вы для меня сейчас, как рыцарь на белом коне.
ОН: - На белом коне обычно принц.
ОНА: - Да неважно! Вы рыцарь! А принцы все слюнтяи... Даже странно, что и слова нашли, какие нужно, как знали, что для Ирки слова скульптор и выставка, как дудка для змеи — только млеет и качается в оцепенении. Очень любит людей искусства.
ОН: - А этот ваш Сашей? Тоже, что ли из таких?
ОНА: - Нет, просто бизнесмен.
ОН: - То есть, купец по-нашему?
ОНА (смеётся): - Скорее, торгаш.
ОН: - А вы на самом деле его всем сердцем любили?
ОНА: - Сейчас уже и не знаю. Кажется, я кого-то другого любила. Очень хотелось любить, вот и придумала себе...
ОН: - Ну, да. Вот, почему вы, женщины, всегда так. Сначала, «люблю, не могу!», а потом: «Ой, это не он, а другой кто-то!»
ОНА: - Слушайте, не начинайте снова. Только что были такой милый, и тут опять. Я страшно устала от нашего конфликта.
ОН: - Ну, положим, не вы одна.
ОНА: - Тогда, давайте мириться.
ОН: - Ну, давайте. С чего начнём?
ОНА: - Вы мне скажете, как вас зовут.
ОН (смущённо усмехнувшись): - Только не подумайте, что я опять... В общем, Саша.

Она долго смотрит на него, потом начинает смеяться. Он сдерживается, но недолго. Оба смеются чем дольше, тем веселее.

ОНА: - Вы, может ещё и скульптор?
ОН: - Да.
ОНА (кивая на свёрток на его полке): - А это скульптура для Брюсселя?
ОН: - Не совсем. Это шутка. Шарж. Сенька, сокурсник бывший, сваял к моему дню рождения, который мы вчера праздновали, и всучил.
ОНА: - А где же ваши скульптуры? В музеях мира?
ОН: - Некоторые. Но основная часть пока на выставке.
ОНА: - Что, прямо в Брюсселе?
ОН: - Нет, в Воронеже. (Она понимающе усмехается) В Брюсселе были в прошлом году. Это я по старой памяти перед вашей Ирой выпендрился.

Появляется проводница.

ПРОВОДНИЦА: - Подъезжаем. (Ему, крайне ласково): И вещи свои в купе не забываем!

Уходит

ОНА: - Мда, надо было раньше примириться, веселей бы доехали.
ОН: - Да мы и так не скучали.

Оба молчат, смотрят друг на друга. Она очень бережно достаёт из стакана цветы.

ОН: - Телефончик-то дадите? Буду звонить, интересоваться, как они там у вас?

Она, подумав, лезет в сумку, вырывает лист из записной книжки, записывает номер. Он демонстративно достаёт сигаретную пачку и прячет листок в неё. Она смеётся, потом смотрит в окно.

ОНА: - Действительно, приехали. Вот уже и перрон.
ОН: - У меня на вокзале машина, подвезти вас?
ОНА: - Нет, спасибо, со вчера мечтаю побыть, наконец, в одиночестве. В метро это лучше всего получится.
ОН: - До сих пор тянет пострадать?
ОНА: - Так у нас, женщин, положено. Хотя, если честно, уже не очень.
ОН: - Так, может, всё-таки подвезти?
ОНА (подумав): - А давайте.

Поезд останавливается. Он и Она выходят из купе, разговаривая.

ОН: - А может, и правда на выставку махнём. В Воронеж. А то, вдруг, подруга проверять кинется.
ОНА: - Тогда, уж лучше на Каннский пляж.
ОН: - Ну, знаете.., это уж, как вести себя будете...


Голоса затихают.
Конец.